Слушая лес в душе

Если ты умеешь слушать лес, то никогда не заблудишься даже в самой глухой и непролазной чаще. Тебя не напугает внезапный птичий крик над головой и треск сухой ветки под ногами. Ты будешь знать, под каким листиком скрывается спелая ягода земляники и где именно раскинулось настоящее грибное царство. Лес — не только твой дом и священный храм, но и ты сам. Если ты умеешь слушать лес, то точно так же будешь слышать и самого себя. Если ты глух к своей душе, то не сможешь заметить подсказки окружающего тебя мира. Чтобы постичь эту истину, нужно каждое утро видеть, как солнечные лучи проникают через ажурный свод сплетенных ветвей, вдыхать запах прелой травяной подстилки и позволять птичьим голосам превращаться в обрывки твоих собственных мыслей. Тогда ты почувствуешь, что лес не только вокруг тебя, но и в тебе самом. В какой-то момент он понял, что всего этого мало — необходимо еще одно условие: нужно родиться эльфом. Файдаэн любил своих друзей среди людей. Когда-то ему довелось подружиться с Николасом, сейчас он искренне привязался к Зехиру, да и грубоватый Годрик ему по-своему нравился. И все же ему очень не хватало тех, кто умел слышать лес внутри себя. Зехир как-то раз поведал ему о таинственном шепоте песков, но Файдаэн знал, что, будучи человеком, Зехир не способен слить свою душу с пустыней до конца. Это не в духе людей. Они всегда пытаются подчинить природу и использовать ее мощь себе во благо. Шепот песков никогда не станет тихим голосом души Зехира. Пустыня и Зехир всегда будут разделены, а Файдаэн и лес — нет. Лишь одной Асхе ведомо, зачем она создала род людской. Видать, был у нее на то какой-то замысел. Файдаэн уже давно пытался разгадать его, но не очень-то успешно. Даже Раилага, несмотря на все хитросплетения его судьбы, было проще понять. Ведь Раилаг, как и Файдан, был рожден эльфом.

***

Ночь в лесу может быть настоящим испытанием. Гостеприимный и приветливый днем, с заходом солнца он становится довольно неуютным местом даже для того, кто в нем родился и вырос. Впрочем, Файдаэн любил ночной лес. Уханье сов его почему-то всегда успокаивало. В детстве ему казалось, что ухают они весьма… поэтично, словно читают какие-то таинственные заклинания, выманивая лесных мышей из укрытий. Как-то раз он рассказал об этом Анвен, и та весело рассмеялась, а потом промолвила: «Но мы никому об этом не расскажем. Это будет только наш секрет». Именно тогда Файдаэн придумал первое стихотворение и назвал его «Заклинание охотящейся совы». Сейчас оно казалось ему смешным и нелепым, но почему-то в начале любой битвы всплывало в памяти, и он беззвучно шептал его, словно надеясь превратить врагов в лесных мышей, а себя — в хищную сову. Правда, удел ночной птицы был уготован судьбой вовсе не ему, а Раилагу. Файдаэн помнил, что ночной лес все равно остается лесом, он наполнен тьмой, но это все тот же лес, и если перебороть страх, то можно понять, как обманчива игра тьмы. Глядя на Раилага, Файдаэн спрашивал себя: а не утратил ли он сам благородство? Ведь там, где в укромном уголке души царила ночь, он уже давно слышал не только уханье сов. Теперь из мрака доносился лязг железа, перед ним выступали полчища нежити во главе с Николасом Грифоном. Николас. Именно из-за него Файдаэн испытывал неприязнь к Изабель. Из-за того, что она сделала с собственным мужем, которого… любила или не любила? Файдаэну упорно казалось, что Изабель никогда не любила по-настоящему ни Николаса, ни Раилага, хотя отчаянно нуждалась и в том, и другом. Ему было сложно простить и то, что именно из-за ее решения вернуть Николаса к жизни Файдаэну потом пришлось упокоить того, кого он когда-то считал другом, и даже уханье тысячи сов не в силах было избавить его от неприятных воспоминаний. Файдаэн наблюдал за тем, как Раилаг шел от мрака к свету через любовь к женщине, но ему этот путь не подходил. Со своими душевными сумерками ему предстояло разбираться самостоятельно, а слышать шепот леса на чужбине было довольно сложно.

***

Шершавая кора поваленного дерева очень скоро зарастает мхом. Примерно так же наши идеалы поглощает разочарование и равнодушие. Настоящей искренности нет места там, где в ход идет дипломатия. Можно убегать в поэзию и прятаться за пафосом, но себя вряд ли обманешь. Если ты истинное дитя леса, ты никогда не сможешь быть глух к собственным чувствам. Тебе придется с ними разобраться, тем более когда есть кое-что поважнее, чем возможность быть самим собой. Поваленное дерево мертво, но его кора и древесина дарят жизнь другим. Чувства, умершие в душе, вполне способны стать почвой для чего-то нового. Просто не стоит уподобляться людям и пытаться возрождать мертвецов, а тем более мстить за них тем, кто остался в живых. Файдаэн, втайне желающий смерти королеве Изабель, умер. Умер, чтобы стать Файдаэном, связанным дружескими узами с Зехиром, Раилагом и Годриком. Это не было ни предательством памяти Николаса, ни предательством самого себя. Ведь королеву Изабель он так и не принял до конца, продолжая не доверять ей, но это уже было неважно. Как и то, что его друзья среди людей не могли ощущать родной для него лес так, как он. Файдаэн позволил себе стать ближе к ним. Несмотря на противоречия все они — творения Асхи. Даже та, что согласно пророчеству должна стать матерью Темного Мессии, а значит, общего у них намного больше. Например, способность любить и умение прощать, и сейчас, в этот тяжкий для Асхана период, это было важно как никогда. Ведь это тоже позволяло им противостоять демонам. Детям Асхи сложно делать шаги навстречу друг другу — вековая гордость и служение своим драконам-покровителям порождают непонимание, и все же такие шаги — Файдаэн был в этом уверен — необходимы. Демоны хотят всех уподобить себе, превратив Асхан в нечто вроде Шио, но дети Асхи должны научиться жить в мире несмотря на все те различия, что существуют между ними. Более того, должны сделать эти различия силой в борьбе с демонами. Наверное, именно этого Асха и хотела, создавая своих детей такими разными. Они должны идти к единению через различия, жертвуя наносным ради настоящего. Пусть истинного замысла Асхи он, Файдаэн, не знал наверняка, а лишь пытался разгадать, слушая лес в своей душе, и все же… Он отпустил то, что позволяло ему быть сыном леса, но вступало в противоречие с единством детей Асхи. В чем-то изменившись, он не утратил самого главного. Любой лесной эльф умеет слышать в шелесте листьев советы Силанны, обращенные к нему. В этом, Файдаэн знал точно, нет ничего удивительного. Услышать же совет Силанны, вложенный ею в уста чужеземца, и тем более внять ему дано далеко не каждому. Наверное, на это нужно ее особое благословение. Он получил его, когда позволил себе расстаться с гордыней лесных эльфов, когда отказался от тех чувств, что омрачали душу, когда перестал ненавидеть несчастную королеву, а принял решение встать на ее защиту. Теперь, слушая голос леса в своей душе, Файдаэн знал, что армия нежити под предводительством бывшего друга, короля Николаса, наконец-то покинула его разум. Теперь там были лишь воспоминания детства и «Заклинание охотящейся совы».