Аромат розы

      Я прошел несколько районов, пересекая и тихие парки, и шумные улицы. Из наушников рвалась музыка, я пытался заглушить мысли, но они громче, они в самой голове. Почему я так переживаю о том, как Вонхо себя чувствует? Неужто я так привязался к нему за эти три года? Почему он не выходит у меня из головы? Он был таким измотанным. Его лицо стоит перед глазами, когда закрываю.       Становится холоднее, мне это нравится. Холод отрезвляет. Этот март на удивление студеный, до сих пор иногда падает снег. Сеул ветреный, особенно у реки, куда я направляюсь. Пусть мне заморозит все чувства и мысли. I don't care if it hurts, I want to have control*       Людей на пути становилось все меньше, никто не хочет мерзнуть, все спешат к родным, домой. Я же хочу превратиться в льдину, подальше ото всех. Отправиться в путешествие по реке Хан в самый океан и незаметно растаять.       Я столько раз хотел умереть после тяжелых побоев, от того, что считал все происходившее со мной тогда несправедливостью. А сейчас мне страшно умирать — страшно потому, что теперь я точно знаю, что есть еще человек, кроме Кихёна, которому будет больно. Родители, конечно, не в счет, если бы они переживали, перевели бы нас в другую школу, мы так часто просили.       «Я не хочу, чтобы ему стало еще больнее, чем сейчас», — навязчивая мысль.       Нет, я не люблю его, не могу ответить ему взаимностью, но переживаю. Хотя не бегу к нему, а сижу здесь, у реки, вода успокаивает, на берегу проще собраться. Теперь стало казаться, что я был груб. Где золотая середина? Как не обидеть и не дать надежды? Я никогда никого не любил, не был влюблен. У меня нет опыта в таких ситуациях. Меня либо шпыняли отморозки, либо я был с Вонхо.       Мы были с ним всегда вдвоем. Реально ведь. Как пара. Я только сейчас стал смотреть на все со стороны. Кихён побаивался Хосока, ему казалось, что человеку, который может избить такое количество людей в одной драке, доверять не стоит. У него были друзья в другой школе — Минхёк и Чжухон. А что мы делали вообще? Я учился. Он читал мангу. Мы смотрели иногда вместе кино или аниме, обедали втроем или с друзьями брата. Что еще? What do I do when I am so in love with you, I forgot what I wanted to say What do I do when you won't change your ways, It's time, it's time If I just save you, you could save me too If I just save you, then you could save me too**       Голова опустела, голос только в наушниках. Ну, почему почти все песни о любви? У нас был похожий музыкальных вкус, но мы не ходили на концерты. Я не люблю толпу. Он не хочет без меня.       Мне не комфортно при мысли, что Хосок и в понедельник не объявится в школе. Даже если бы я просто видел его в коридоре, было бы спокойнее. Не из-за того, что он мой «телохранитель». Просто теперь я чувствую себя виноватым. Но как я должен был отреагировать, чтобы ему не было больно? Согласиться, отплатить ему за годы покровительства и, вроде как, дружбы своим телом?       А нужен ли я ему так, без реальной отдачи? Он был серьезен. Если бы ему просто хотелось меня трахнуть, то бы мог это уже сделать. Мне бы не хватило сил вырваться. Ситуаций, когда мы наедине — сотни. Пожалуйста — стоит только захотеть. Он не хотел так.       Я не нужен был ему силой. Наверное, такой итог был бы в любом случае. Я не могу представить себя в отношениях с парнем. Он говорил, что для него — он мог бы только со мной. А для меня нет исключений.       Я так устал думать, париться из-за всего этого, хотелось, чтобы время вернулось на неделю назад. Чтобы он не сморозил этой хуйни или чтобы я отреагировал по-другому. Где моя машина времени?! — Эй, ты что тут делаешь в такое время? — говорит знакомый голос, вырывая наушники. Мурашки по коже. И не от холода. Я поднимаю глаза и вижу человека, если его можно так назвать, которого ненавидел всегда. Ненавидел и боялся. — Тебе-то что? — злобно взглянул я на Шону из-под капюшона, отбирая наушники, но не возвращая их на место. — Ха, да ты дерзким стал! — отвечает и присаживается рядом на скамейку, кладя руку мне на плечи. — Да, вот увидел тебя и решил поздороваться со старым другом, — улыбается. Хочется выбить ему зубы, но я держусь. — Что это ты один? Где твой хозяин? А, щеночек, потерялся? — глаза в хитром прищуре. Вокруг никого. Бежать бесполезно, но очень хочется. — Да вот захотелось воздухом подышать, а тут сплошная гниль. Счастливо оставаться! — резко встал и хотел было успеть добежать до ближайшего кафе, в надежде, что он не успеет среагировать, но он успел схватить меня за толстовку и вернуть на место, на этот раз рука обхватила мою шею, как в тиски, и начала душить. — Ты мне тут не огрызайся! — удовлетворенно смотрел, как я кашляю, не в силах разжать его хватку. — Говорят, Вонхо в школе не появляется. Неужто такая милая игрушка, как ты, ему надоела? — Я не игрушка, ублюдок! — кричал, отбиваясь от него руками и ногами, но он зажал мои ноги между своих, ему хватило одной руки, чтобы сдержать обе моих. Я такой слабак. В голове стали мелькать страшные картины прошлого, которое я только стал забывать. Благодаря Хосоку. Я не выдержал, по щекам потекли слёзы. — С таким лицом ты мне нравишься больше. — Блядский пидор, — но как бы я не злился, мне не победить. Он кусает мне губы, в кровь, мне не столько больно, сколько страшно, к чему может привести эта встреча. — Если не будешь сопротивляться, тебе же будет лучше. — Какого хуя ты доебался именно до меня?! — А то ты не знаешь, помнишь, как сладко ты стонал четыре года назад? — назвал мои крики о помощи «сладкими стонами», какая ты тварь, Шону. — Хочу наконец-то довести начатое до конца, — и он облизывает мне шею, а я снова хочу умереть, умереть до того момента, как он успеет уничтожить меня изнутри до конца. Но я просто беззвучно реву, не в силах выбраться, проклиная себя за любовь к уединенным местам. — Пожалуйста, прекрати! — кричу так громко, на сколько это вообще для меня сейчас возможно. — Пффф, такой смешной, я только и ждал возможности. Это судьба, Хёнвон. Несколько месяцев назад истек запрет на приближение к тебе, ты не знал? — он видел ужас в моих глазах, ему это нравилось. — Думал, он вечный? А нет, — он залезает под толстовку, а мне хочется выпустить шипы, как еж, но у меня их нет. — И тут ребята из твоей школы заходят ко мне в гости, рассказывают, что ты остался один. Думаю: надо пойти, взять под свою протекцию. Не оставлять же такого беззащитного мальчика одного.       Он гуляет по моей спине свободной рукой, целует окровавленные губы, у меня затекли ноги, мне кажется, меня скоро вырвет от этих мерзких прикосновений, не перестают течь слезы, и думаю я лишь о том, чтобы Хосок чудом оказался рядом. У меня не хватит сил пережить то, что мне явно предстоит. «Пожалуйста, найди меня», — повторяю и повторяю в своей голове.