Fа́tum

- Локи, не надо! – Тор безуспешно пытался докричаться до своего мага, хотя правильнее бы было сказать – доораться. – Отпусти ее! - А ну пошел к черту! – отдернув ногу, в которую яростно вцепился Клинт, Лафейсон вернулся к Романовой. – Я не посмотрю на то, что ты девушка и прикончу тебя на месте! - ...Успокойся… - …Не успокаивай меня!.. - …Отпусти. Мы разберемся… Но Локи продолжал упорно игнорировать просьбы аниморфа. Все произошло слишком резко, слишком необдуманно, чтобы Лафейсон смог правильно среагировать и предотвратить сложившуюся ситуацию. Долю секунды хватило Романовой, чтобы понять, что с ней происходит, так что первой и, безусловно, самой глупой реакцией была защита. Ослепление – этому не учат на самых первых занятиях. Да что уж там, этому не учат даже на вторых и на третьих годах обучения, но у каждой семьи магов было свое заклинание, которое передавалось из поколения в поколение. «Ослепление» сыграло Натали на руку, обезоружив Клинта, как угрозу, но так же принесло более большую опасность в виде хозяина дома, к которому она пришла за помощью, а получила взамен кое-что совсем другое. Потемневшие и злые глаза Локи смотрели на извивающуюся на полу жертву. Натали не просто не хватало воздуха – ей было нечем дышать, и Лафейсон совершенно не собирался ее отпускать. Нет, он не душил ее напрямую, хватило простого взгляда, чтобы свет в доме начал мигать, Романов задыхаться, а оба аниморфа с побелевшими глазами упали на колени и пытались хоть как-то исправить ситуацию, но Локи был сильнее. Сильнее и гораздо яростнее. - …Бесполезен… Я бесполезен… - Тор больше не пытался остановить своего мага и, прислонившись спиной к стене, смотрел в одну точку. Однако разобрать куда смотрит аниморф стало довольно сложно, так как от ярких голубых радужек глаз остались лишь их блеклые контуры. - Нет, - громкий, чуть ли не кричащий вдох Романовой, и Локи отступает. – Уходи. Уходи и больше не появляйся. Уезжай из города, сбросься с крыши, полностью меняй внешность – мне все равно, но чтобы я больше тебя не видел. - Локи, я… - тяжело дышащая и такая хрупкая на вид Натали держалась за горло, ища на нем следы удушения, но даже если бы Лафейсон довел дело до конца, то ни один даже самый искусный патологоанатом не выяснил бы причины ее смерти. Следовательно, и следов на шее девушки тоже бы не осталось. - Заткни свой рот и не смей даже слова произносить в моем доме! – глаза Локи вновь начали темнеть. - Прости, - проскулила Романов, но извинения были адресованы далеко не Лафейсону, а двум существам, которые теперь никогда не смогут увидеть всю красоту этого мира по ее вине. – Пожалуйста, простите. - Убирайся! – схватив Романов за шкирку, словно напакостившего котенка, Локи потащил ее к двери. - Не трогай! – громкий и строгий возглас Клинта вернул Лафейсона в реальность происходящего. – Иначе я!.. - Иначе ты что?! – магу не составило никакого труда отшвырнуть от себя Натали. Очередной приступ гнева начал набирать обороты. – Что ты, малолетнее и слепое животное, сможешь мне сделать?! – и Локи окатило болью. Чистой, концентрированной, без примесей других чувств, что внутри все сжалось, а жить перехотелось сразу же. - …Это не относится к тебе… - …Бесполезен… - Десять, девять, восемь, - прикрыв глаза, Локи начал шептать цифры себе под нос. – семь, шесть, пять, четыре… - тяжелый выдох и глубокий вдох. – три, два, один, ноль. Романов? - Да? – Наташа даже не думала сдвинуться с места и, прижав колени к груди, сидела в углу зала, куда отшвырнул ее Лафейсон, и потирала ушибленное запястье. - Уходи. - А Клинт? – от данного вопроса Бартон даже привстал и начал искать слепыми глазами Романов. - С каких это пор?!.. - …Не надо… - Боже… С каких это пор он тебя интересует? - Я все поняла, - медленно поднявшись с пола, девушка пошла к входной двери. – Я могу?.. - Нет. - Ладно, - последний раз взглянув на Клинта, по виду которого можно было понять, что он в полной растерянности, Натали закусила нижнюю губу и вышла. - Пошли, - Лафейсон подхватил под руку Бартона и поднял того на ноги. – Ближе иди, иначе впилишься во что-нибудь. - …Что ты?.. - …Верь мне и смотри… Тор вздрогнул. Вместо темноты он видел светлый коридор, чувствовал, что справа есть что-то тяжелое и внутри начало нарастать гнетущее черное ощущение безысходности. Локи понимал, что родовое заклятье практически необратимо, что с таким может совладать только старший маг рода, но так же Локи знал, что Романова живет с отцом – обычным человеком и матерью, которая родила свою дочь довольно рано, и на старшую ведьму рода она точно не тянула, а больше родственников у Натали и не было. - Ложись и с кровати лучше не вставай. Сломаешь что-нибудь, я тебя лечить не буду, - скинув свою ношу на мягкий матрац, Локи тут же развернулся и пошел к выходу. - Это навсегда? – но его остановил тихий голос Бартона, который так и остался в сидячем положении. - Скорее всего, да, - не стал лгать Лафейсон. - Ты отпустишь меня к ней? - К этой девке?! – и вновь гнев начал просыпаться внутри Локи, и он, сжав кулаки, резко обернулся к Клинту. - …Он ни в чем не виновен… - …Еще как виновен!.. - …Нет, Локи, на все есть воля случая… - Да, ты волен идти куда захочешь, но только не сегодня. - Спасибо, - аккуратно нащупав ладонями габариты кровати, Бартон улегся и уставился в потолок. Больше ему смотреть было явно не на что. - Рано благодарить. Если что-то понадобиться – зови. За короткий срок в пятнадцать секунд пути до кухни, Локи пытался вычислить состояние своего аниморфа. Не просто поверхностное мнение, а взгляд вглубь, но как бы далеко не заходил Лафейсона, на стенах сознания его приближенного было написано всего одно словно – «бесполезен». - Прекрати, - упав на колени, Локи взял в ладони лицо Тора. – Умоляю – прекрати, мне сложно выносить то, что ты сейчас о себе думаешь. - Но я ведь действительно… - Нет, - перебил аниморфа маг. – Будь ты хоть слепым, глухим, немым и парализованным, для меня это ничего не изменит. Я могу находиться здесь, - Лафейсон положил указательный и средний пальцы к виску приближенного, - а это для меня самое безопасное место на свете. - Я призван защищать тебя, а теперь… Как думаешь, на что способен слепой беркут? - …Ни на что… - побоялся произнести вслух Локи. - Вот именно. - Я буду твоими глазами, - на лице мага отражалось сожаление, сравнимое только с тем, которое он испытывал в день смерти своего отца. – Знаю, они не заменят твоего орлиного зрения, но ты сможешь видеть. - Это будет отнимать у тебя слишком много сил, - неосознанно Тор потянулся к магу, чтобы поцеловать его, но промахнулся и угодил вместо губ в скулу. – Я теперь даже этого не могу. - Ты сам сказал, мы справимся. К тому же у меня есть идея. - Идея? – по старой привычке аниморф начал вглядываться слепыми глазами в своего мага в поисках ответа. – Нет, Локи… - Тихо, - Лафейсон запустил руки в светлые волосы Тора. – Там со мной ничего не случится. - Но… - Никаких «но». Не только ты призван оберегать меня, но и я тебя. Они не спали этой ночью, заснув лишь ближе к утру, когда солнце только начинало свой путь к небосводу. Больше Тору не нужно было настаивать, так как Локи счел их близость самым верным способом отвлечь своего аниморфа от его нынешнего состояния. Все было далеко не так, как представлял каждый из них, но слово «идеально» подходило сюда гораздо больше, чем все остальные. Лафейсон, противореча своей манере, обходился с приближенным нежно и даже трепетно, следя за каждой реакцией Тора, за каждым вздохом и тихим всхлипом, в чем, несомненно, помогала связь. Чертова ментальная связь, которая оказалась и проклятьем, и благостью одновременно. Этот непрерывный контакт, громкость которого можно действительно делать больше или меньше, а если поднять на критическую отметку, то будешь ощущать все, что ощущает другой человек. Чувства невероятные, что для Локи, что для Тора. Для аниморфа все в принципе было в первые, а для Лафейсона было впервые таким образом – с волшебным существом одного с ним пола, которое способно залезать в голову настолько глубоко, и это не считается вторжением на личную территорию. Локи понятия не имел, сколько раз за ночь он сказал и услышал «люблю», но одно он знал точно – за несколько часов они побили рекорд мага за всю его жизнь. - Малыш, - Локи хватило пары часов сна, чтобы чувствовать себя более ли менее нормально, но, в отличие от своего мага, Тор спал самым крепким сном. – Мой маленький мальчик, - аниморф прижимался горячим и обнаженным телом к Лафейсону и тихо посапывал, в то время как маг гладил его по спине и плечам. – Я не уберег тебя. Прости меня за это. Покидать кровать совершенно не хотелось, так же как и не хотелось исполнять задуманное, но Локи прекрасно слышал внутреннюю борьбу и самобичевание Тора даже во время его первого секса – «не нужен, бесполезен, глупое и бездарное создание», так что у мага не было другого выхода, кроме как исправить, хотя бы попытаться, то, что случилось, как выразился приближенный, «по воле случая». Локи больше не винил Романов. Знай он в ту ночь, когда большая хищная птица приземлилась на его подоконник, что один взгляд в глаза поменяет все настолько сильно, Лафейсон поступил бы так же, однако Натали это никак не оправдывает. Клинт… Клинт оказался в самой невыигрышной ситуации, которую только можно было себе представить: прилетел к уже занятому магу, только нашел своего и тут же ослеп, да еще и тот первый маг выгнал Натали, к которой его потянуло словно огромным магнитом маленький гвоздь. - Я принес тебе воды, - Локи взял ладонь Клинта и положил ее на большую кружку, - Она будет стоять здесь. Это пакет с чипсами, - передвинув руку Бартона, Лафейсон специально пошелестел упаковкой. – А вот это нормальный завтрак, - в руках Клинта оказалась чашка поменьше и тарелка. – Два бутерброда с маслом и рыбой… Вам должна нравиться рыба… И сладкий чай. Надеюсь, ты любишь. Справа от тебя на подушке лежит плеер. Думаю, наощупь разберешься. Рядом с ним пульт от телика – не увидишь, хоть послушаешь. Больше развлечений я пока не могу придумать. Через пару часов придет Ирвин, если что-то понадобится, то можешь обратиться к нему. Будет докучать с расспросами – расскажи все, как есть. Понял? - Понял, - кивнул в знак согласия Бартон. - Вопросы есть? - Ты не мог бы?.. - Да?.. – протянул Лафейсон. - Мне нужно в туалет, а я не знаю где он, - даже с практически белыми глазами и слепотой мимика не покинула лица Клинта, к тому же его щеки тут же залились румянцем. - Прекрати! – отмахнулся Локи. - Будем учиться. Поднимайся с этого угла и давай считать шаги вместе. Битые часы Натали сидела над книгами по всеразличным магическим искусствам и не могла найти то, что искала. Сказать матери о подобном промахе было сравнимо с самым большим проигрышем в ее жизни, ведь именно мать говорила Романов быть сильной и всегда решать проблемы самостоятельно, а после отворачивалась и шла заниматься своими делами. Натали, как и многие маги, была знакома с одиночеством не понаслышке, ибо дар всегда нес за собой большое количество проблем – ты либо любишь свое дело, либо приближенного, либо никого, а на детей подобное чувство не распространялось. Конечно же, рядом был отец, который души не чаял в своем «рыжем солнышке», но в вопросах магии он был именно тем болваном, которым нарекла его мать Натали еще как с двадцать лет назад. В общем, помощи было ждать неоткуда, так что Романов собрала все оставшиеся силы в кулак и решилась вернуться туда, откуда все началось. При виде наполовину сгоревшего дома, от которого остались лишь скелет бетонных стен, к горлу Локи подступила тошнота. Не та тошнота, когда отравился или просто съел что-то не то, а когда сильно волнуешься и переживаешь, но всеми силами стараешься не показывать. Именно здесь все и произошло. Так давно, словно и не было вовсе, однако раны потери до сих пор временами открывались и кровоточили, особенно после снов, диких и невообразимо реальных снов, где они вновь вместе. Где они семья. Прошептав под нос защитное заклинание, Локи вошел внутрь. Днем есть малая вероятность того, что он кого-то встретит, но надежда все равно теплится где-то внутри. Нужно было идти ночью, но такие путешествия слишком опасны, особенно если ты один, и Лафейсон прекрасно знал до какой степени они опасны. Не то что маги, но и обычный люд обходил этот дом стороной, рассказывая своим друзьям и знакомым, что в нем творится что-то ужасное. Чуть позже, когда все произошло, местные сложили легенду о злой ведьме, которую сожгли в этом доме заживо добрые духи, да вот только по глупости свой и неосведомленности народ не знал, что «добрый дух» - понятие противоречащее друг другу, а вся история произошла с точностью наоборот, не считая сожжения. - Локи… - Лафейсона прошиб холод, словно температура упала градусов на двадцать, не меньше. – Иди к нам, Локи… Маг начал повторять заученные слова защиты, словно мантру. Локи никогда не был боевым магом, не считая пары «тузов в рукаве», а вот защита и лечение всегда удавались ему на славу, конечно, если дело не касалось самого себя и, безусловно, сильных родовых заклятий или попросту – проклятий. Натали не защищалась, она прокляла двух беззащитных существ, которые даже если бы и захотели, ничего бы не смогли ей сделать, и все было проще, сосредоточь Романов свою силу на одном существе, так нет же – она решила погубить целый вид, что был в ее поле зрения. - Молоденький… Не страшно? – они говорили всегда странно, переходили с детского голоса на старческий, с женского на мужской, с тихого на громкий, и невозможно понять, сколько их, но всегда знаешь, чего они хотят. – Ближе, Локи… Иди ближе. И Локи шел. Он знал, что где-то там, в глубине полуразрушенного подвала живет призрак его прошлого, который знает ответы на миллионы вопросов, но Лафейсон должен был задать всего один, а остальные отойдут сами и со временем. - Уходи! – кто ищет, тот всегда найдет, так что, оказавшись в темном помещении, потолок которого мог обвалиться в любую секунду, Локи услышал голос, который никогда больше не поменяется. - Мама? Сколько бы Тор не звал своего мага, он не откликался. Аниморф чувствовал, что Локи жив, что с ним все хорошо, но шлейф темного страха не смог остаться незамеченным. Дабы не навредить себе, Тор опустился на карачки и пополз в сторону выхода из комнаты, прощупывая ладонями все, что было в районе вытянутой руки. Сползать в таком виде со ступенек оказалось не самой лучшей затеей, так что аниморф выпрямился, схватился за перила и начал свой путь по лестнице вниз, однако только его нога оказалась на первой ступени, как темнота перед глазами сменилась яркой белой вспышкой, и Тор кубарем повалился вниз. - Дитя мое, да, не буду отрицать, что твой поступок был необдуманным и глупым, но позволь мне напомнить тебе же твой возраст, дабы хоть как-то облегчить груз вины, - Ирвин, привыкший к подобным всплескам эмоций за всю жизнь с Локи, уже ничему не удивлялся, так что успокоить семенившую рядом Натали было делом довольно плевым. – Нет таких задач, которые нельзя было бы решить. - Я же не этого хотела, - твердила девушка, - Я просто… - Испугалась, я знаю. Мой подопечный иногда бывает более чем невыносим, но, не кривя душой, могу сказать, что тебе повезло выйти живой из поместья. - Потом бы он проблем не обобрался! – ответила за Натали гордость. - Тут я, конечно, не спорю, но скорее всего, тебя бы уже никогда не нашли, - Романов остановилась словно вкопанная и с ужасом взглянула на Ирвина. – Не задумывайся, - улыбнулся мужчина. – Все же обошлось, - и Ирвин толкнул входную дверь поместья, пропуская даму вперед - О, Боже мой! – режущий уши визг Натали, тут же заставил мужчину искать причину столь странной реакции, и он, окинув взглядом парадную залу, схватился за сердце. - Это не я сделал! – прокричал ответом покрасневший Клинт. – Клянусь! Я пришел, он уже был здесь! - Отойди от него! – Ирвин в пару широких шагов добежал до Тора, под головой которого красной лужицей растеклась кровь. – И не мешай! - Ты видишь? – но Натали больше не волновала ужасающий вид то ли мертвого, то ли нет человека, все ее сознание затмил растрепанный парень в растянутой толстовке, который тут же встал на ноги. – Почему ты видишь? - Я не знаю, - выдохнул Клинт. – Но то, что я вижу, мне невероятно нравится. - Мне нужна твоя помощь, - страх так и не покинул Локи, а тошнота усилилась не менее чем троекратно, но он не собирался останавливаться. - Глупый, ты погибнешь здесь! – Лафейсон не видел свою мать, зато прекрасно ощущал. - Когда тебя это волновало? – любая книга, в которой есть словосочетание «неспокойный дух» говорила всегда одно и то же – не смей беспокоить мертвых, а коли уж перешел черту, то, будь добр, не перечить им, но Локи было наплевать. От бетонных стен отдался вопль в десятки голосов, но Лафейсон даже не шевельнул ни одним мускулом на лице, лишь издевательски выгнул бровь, выказывая свое пренебрежение. - Пошел вон! - Знаешь, ты всегда была чертовски отвратительной матерью, - злобно процедил маг. – Но я не виню тебя в этом. Скрип полуобгоревших перекрытий прекратился, словно духи поняли – данный экземпляр им не напугать, а забрать с собой тем более не получится, ведь самых сильных из них уже давным-давно освободила и направила на тот свет женщина, чья потерявшаяся душа сейчас является главной среди них. - Локи? - Я здесь, мама. Словно живая и такая же прекрасная, как и прежде женщина с добрыми глазами стояла напротив своего сына не дальше чем в паре метров и тянула ладонь к Локи. К своему Локи. К своему родному, но нелюбимому по воле природы сыну. - Мой мальчик… - Не надо, - Лафейсон одернулся, когда белые пальцы чуть не коснулись его плеча. – Я не пойду с тобой. - Знаю, - женщина опустила голову, словно ей было стыдно за подобные мысли. – Помощь! – и вновь в ярких голубых глазах загорелся свет. – Ты пришел за помощью. Говори, пока меня вновь не стало. - Мне нужна твоя сила и знания, чтобы обратить родовое проклятье, которое коснулась моего… - Да, Локи? - Приближенного, - стены здания вновь пошатнулись, но Лафейсон даже не обратил на это внимания. – Он еще слишком молод, чтобы мириться с проклятьем. Мы… Мы только… - Не надо, - призрак подошел еще ближе. – Ты знаешь правила. - Я… - Локи поднял лицо на то, что осталось от его матери, и женщина, которую он знал, была близко, но одновременно так далеко, где он никогда не был. - Правила, Локи, - строго напомнил дух, изменившись в лице. - Хорошо, - так же твердо ответил Лафейсон. - Что ты дашь взамен? - Свободу. Я отпущу тебя. - А если не справишься? – теперь настал черед призрака издеваться. - Ты заберешь меня с собой. - Прекрасно, - и вновь голосов стало несколько, они гремели, оглушали, но это было лишь малой толикой того, что почувствовал Локи, по сравнению с тем, когда призрак протянул руку к его душе. – Я выполнила свою часть уговора, - шепот духа пробивал до мурашек, словно это говорил не когда-то живой человек, а змея. – Твоя очередь. - Давай… - прокряхтел маг, но тут же осекся. - …Тор?.. – но ответа так и не последовало. Локи больше не чувствовал своего приближенного, словно его никогда и не было. - …Ответь мне, Тор!.. – но их «радиоволна» неумолимо молчала. – Что ты с ним сделала?! – закричал Лафейсон и отдернулся. – Заклинаю тебе остаться здесь навечно! - Только если ты со мной. Локи знал это ощущение, но не помнил откуда – вокруг вода и тишина, лишь только слабые звуки вибраций при движении и монотонный стук… Сердца? Вокруг ничего, лишь сверху яркий луч света, подсвечивающий странный полупрозрачные ошметки чего-то. Лафейсон пытается дотянуться хотя бы до одного из них, но не выходит - его держат, не отпускают, и в скором времени воздуха начинает панически не хватать. …Локи?.. …Тор?.. …Я здесь, с тобой… …Не вижу… …Я тоже… …Как ты?.. …Умер?.. …Да… …Глупо. Лестница. Когда я летел вниз, зрение вернулось, и последнее, что я видел, как паркет стремительно приближается к моему лицу… …Я погиб еще глупее… …Расскажи… …Я погиб, снимая с тебя проклятье. Ты погиб из-за меня… Тор?.. Тор, ты слышишь меня? Тор, не уходи, не оставляй меня здесь одного!.. Прошу тебя, Тор… Прошу… - Тор? Тор, ты слышишь меня? – руки Ирвина были напрочь испачканы кровью, а лицо стало еще бледнее, чем обычно. - Локи? - Нет. К сожалению, нет, - мужчина уселся на пол и положил практически зажившую голову аниморфа на колени. – Еще бы пара минут, и я бы не успел. - Я не слышу его, - проскулил Тор, на глаза которого наворачивались слезы. – Не слышу, не вижу, не чувствую. …Локи?.. Локи, прошу тебя!.. - Что значит – не чувствуешь? И… Где он? – взглянув на не видевших ничего вокруг себя Клинта и Наташу, Ирвин вновь прижал ладонь к левой стороне груди. – Боже… Мальчик мой… Вода, словно по волшебству, испарилась, и Локи вновь оказался в подвале чертового дома, но что-то изменилось. Больше никаких голосов, стало намного светлее, в грудь упирается что-то тяжелое, а ладони неприятно липнут к рубашке. Лафейсон сглотнул, и движение диафрагмы отразилось отстрой болью во всем теле, но Локи даже не думал кричать. Он знал – боль есть, но почему-то он ее не чувствует. - Скоро ты будешь со мной, малыш, - голос матери словно пропел эти слова, но магу было абсолютно наплевать, на то, что говорит призрак. – И мы наверстаем все то, что тогда не успели. Дому хватило не больше минуты, чтобы полностью рухнуть и завалить своими останками Локи, который все так же упрямо тянулся левой рукой к светлому небу, где вокруг него летала большая птица, что своими криком поддерживала в Лафейсоне жизнь. - Помоги мне! – Клинт отшвыривал от себя камни, доски и прочий строительный хлам, который попадался на его пути. - Ты видишь его? – Натали было куда проще пользоваться психокинезом, нежели чем саморучно разгребать остатки дома. - Я чую, но не слышу, - не отвлекаясь от работы, бросил Бартон. - Чуешь? – удивилась Романова. - Да, я чую кровь, - буквально на секунду Клинт приподнял голову и махнул рукой двум подъезжающим машинам. – Сюда! Быстрее! - Он жив? – с надеждой спросила девушка. - Я не знаю, но, надеюсь, мы успеем. - Мальчик мой! Ло-о-оки! – издевательски протянул женский голос. - Пошла к черту, - рявкнул Лафейсон, боясь открыть глаза. - Ты не рад видеть маму? – наигранно расстроенные нотки только взбесили мага. - Ты-не-моя-мать! – Локи резко открывает глаза, но вокруг ничего – черная, непроглядная пустота. – Что это? - Проклятье твоей милой зверушки, теперь ты на его месте, милый. - Без рук! – маг чувствует, как кто-то хватает его, тянет то вперёд, то назад, словно пытаясь раскачать. – Не трогай! - Ты мой, не сопротивляйся… - и вновь дух начал петь свою заунывную песню. – Мой… Мой-мой-мой. - Значит, так тому и быть, - прошептал Локи и перестал сопротивляться. – Значит, так и должно было быть… - Мой… - Прости меня… - Мой… - Я был паршивым защитником… - Мой… - Да, и магом тоже… - Мой… - Но я никогда не лгал… - Мой… - Прости, Тор… - Мой… - Прости… - Мой! – женский голос сменился на мужской, такой знакомый, родной и близкий. – Держись, Локи, ты только держись! - Мой! – вторит призрак уже более визгливо. - Тор? – Локи слышит, как где-то там разворачивается целая борьба, и Лафейсон прекрасно знает, что выигравшему достанется довольно ценный приз – его жизнь. – Тор?! – но звуки так же быстро затихают, как и начинаются. – Боже мой… Тор… …Я здесь… И Локи окончательно отпускает себя, а сильные руки поднимают невесомое тело вверх, к свету, к теплу, к солнцу. …Я здесь… - Глупое ты создание, Ирв! – взъерошенный Локи, чей торс крепко перевязан бинтом, прыгает на край кровати Ирвина. – Вроде лекарь, лечебный маг и вся фигня, а так сплоховал. - Вот и я о чем! Как можно довести себя до такого? – на противоположный край тут же запрыгивает Тор, вид которого еще забавнее, чем у Лафейсона. – Взрослый человек, а такие глупости делает! - Ох, дети… - стонет Ирвин, но улыбается. – Рад вас видеть. Все в порядке? - Я калека на душу, - Локи тихо хлопает себя по груди, - а он на голову, так что я бы не надеялся. - Ага, на голову, - Тор с улыбкой от ушей крутит около своего виска, который наполовину закрыт внушительным компрессом. – Если резко присесть раза три, то могу упасть в обморок. - Давай без этого, хорошо? – мужчина тихо посмеивается и прикрывает глаза. – Я так рад, что с вами все хорошо. - А мы рады, что все хорошо с тобой, - отвечает за двоих Локи, и Ирвин чувствует, как на его руки по обе стороны ложатся две горячие ладони. - Мальчики мои… - шепчет мужчина и проваливается в сонную дрему. - Твои-твои, чудила, - задорно отвечает Лафейсон и кивает Тору на выход. – Пошли, не будем отвлекать. - И что мы собираемся делать? – задорно спрашивает аниморф. - Пойдём что ли превратим макароны в червей, - пожимает плечами Локи. – Прикроешь? - Какая глупая идея! - Тор вновь улыбается, берет своего мага за руку и тянет в сторону больничной кухни. – Прикрою. Куда я денусь?