***
Сэму нравится думать, что несколько командировок и веселые приключения, которые не так давно вихрем ворвались в его жизнь, подарили ему стальные нервы и стойкий иммунитет к неприятным сюрпризам. Только благодаря этому он не слетает с катушек, когда во время группового занятия с ветеранами смотрит на зал и обнаруживает в заднем ряду Зимнего Солдата. По крайней мере, Сэм уже не ведущий терапевт; он тут лишь для того, чтобы поддержать Родригез, которая будет заниматься с большей частью его групп. Постоянство – один из ключевых факторов любой терапии, потому будет неправильно просто исчезнуть из жизни этих людей, вот они и проводят прощальное занятие. Он дал понять, что хотел бы поддерживать с ними контакт и постарается заглядывать по возможности. – Возвращаешься на службу, да? – спрашивает в прошлом младший офицер Дэниелс, а теперь просто Мишель. – Не совсем, – отвечает Сэм. Он смотрит на нее, но мысли путаются, пока он лихорадочно соображает, не пора ли поднимать панику. Заметь он это мрачное лицо с мертвыми глазами где-нибудь посреди торгового центра или на улице – точно бы уже психовал. Но здесь кажется совершенно неправильным поднимать кипишь из-за одного сломленного солдата в окружении таких же сломленных солдат. Даже если речь идет о Зимнем Солдате. Сэм сглатывает и старается держать себя в руках. – Боюсь, об этом мне нельзя болтать. – Да ладно, Уилсон, мы знаем, что ты работаешь с Капитаном Америкой, – говорит Фрэнк, а остальные утвердительно кивают. – В новостях вообще мало показали, да и записи были с приличного расстояния, – говорит Мишель, – но я все думала, кому хватит глупости носиться вокруг этих долбаных летающих крепостей, нашпигованных пушками и пулеметами, без долбаного прикрытия? – А я уже упоминал, что мое подразделение как-то видело ваших в деле, – поддакивает Эрик. Сэм качает головой. – Я так и знал, что вы, ребята, просто сборище сплетников. – Возможно, тут еще и группа на Фейсбуке замешана, – признается Фрэнк. Перри, от которого обычно и слова не дождешься, хрипит травмированными голосовыми связками: – У стены очень терапевтические свойства. Зал наполняется смехом. Сэм сдавленно смеется вместе со всеми. – Тогда вы понимаете, что я бы не сорвался, не будь это важно. Ему приходится собрать в кулак всю свою силу воли, чтобы не пялиться в конец комнаты. – Короче, мы просто хотим сказать, что полностью тебя поддерживаем, – говорит Фрэнк. – Типа, вот сколькие здесь поступили на службу как раз из-за Капитана Америки? Сидящая рядом с Сэмом Родригез поднимает руку, невинно пожимая плечами, когда Сэм кидает на нее гневный взгляд. Да большая часть присутствующих поднимают руки, и Фрэнк машет своей, демонстрируя, что всем все ясно. – Черт побери, одна только мысль о том, что ты прикрываешь Кэпу спину, – гарантия моего душевного спокойствия. – Хорошо, хорошо. Я все равно буду заглядывать по возможности, – говорит Сэм, – и надеюсь видеть тут ваши страшные рожи. – Бр-р, а я-то думала, что обойдется без внезапных проверок, – бурчит Мишель, но все равно ему улыбается. Все они ему улыбаются. И Сэм философски размышляет, что это вполне неплохое расставание, особенно если его жалкое существование сейчас прервет Зимний Солдат.***
– Слушай, я знаю, что они тебе не нравятся, – кричит Сэм из кухни, все еще тяжело дыша после утренней пробежки, – но это не повод похищать чужие бананы. Стив вытирает лицо рукавом и идет выяснять, в чем дело. Они ушли полтора часа назад, и на кухне с тех пор ничего не изменилось. Крошечные метки, что он спрятал на всех входах-выходах, не тронуты. Даже тонкая нить, о которой Сэм периодически забывает, все еще натянута через дверной проем между кухней и гостиной. Сэм с неодобрением смотрит на кухонный стол, где стоит небольшая корзинка для фруктов. Еще утром в ней лежала купленная накануне связка недозревших бананов, но сейчас ее место занимает огромная упаковка леденцов с банановым вкусом*. И хорошо еще, что помимо нее в корзине лежит только пара яблок, иначе фрукты помягче были бы просто раздавлены. Стив даже и не знал, что сейчас делают упаковки таких размеров – величиной с его голову, не меньше. – Я все еще уверен, что в какой-то момент у тебя повредилось вкусовое восприятие, потому что эти штуки ужасны… Банановый вкус, черт побери. Хотя приятно знать, что и у тебя есть некоторые изъяны. Ну, или, может, это у тебя такой период. Как-нибудь расскажу, как я целую неделю вообще ничего не признавал, кроме красного вина… Стив? Над чем смеешься? Да что такое-то? * Ситуация с бананами, если вы с ней не знакомы: Стив и Баки росли во времена бананов сорта Грос Мишель, но в 1950-х банановые плантации поразил грибок, который уничтожил этот сорт, и США перешли на Кавендиш. В основе бананового ароматизатора вроде бы все еще вкус Грос Мишель. И раз уж я заметила, что некоторые читатели выражали интерес к около-банановой тематике, я добавила эту небольшую сцену (прим. автора).***
Беседа так захватывает Сэма, что он даже не замечает, как Зимний Солдат уходит. Лишь к концу встречи обнаруживает, что его стул пустует. И все же внутреннее чутье подсказывает ему, что конкретно этот призрак все еще обитает где-то в здании, и он, конечно, находится в коридоре – в противоположном конце от конференц-зала, откуда хорошо просматривается вход. Посетители часто остаются поболтать, и в это время Сэм всегда старается быть в зоне досягаемости на случай, если кто-то захочет с ним пообщаться. Но сегодня он просто многозначительно кивает и уходит. Никто ничего не спрашивает – все они когда-то были новичками. Сэм спокойно и неторопливо подходит к мужчине, каменным изваянием застывшему рядом с информационной доской «Запланированные мероприятия». Сэму редко нечего сказать. Райли частенько спрашивал, как ему удается в любой ситуации подобрать правильные слова. Ему первому и пришла идея посоветовать Сэму податься в терапевты, когда он решит уйти в отставку, «если вдруг план пробиться в юмористы не сработает». И именно сейчас Сэм понятия не имеет, что сказать Зимнему Солдату. Они смотрят друг на друга. Без всей своей брони и кожаных шмоток бывший сержант Джеймс Барнс выглядит намного менее внушительно. Или, может, ему просто не помешает лучше питаться. На нем грязная толстовка с изношенными манжетами. Сэм не может не отметить, что Стив с Наташей одеваются практически точно так же, когда скрываются. Может быть, такой стиль означает «безобидный наблюдатель» среди этой… супер-братии? Исхудавших и злобных боевых машин? – Я рискну и предположу, что ты здесь не ради драки, – говорит Сэм, и под «предположу» он подразумевает «очень, очень надеюсь». У него нет иллюзий насчет того, что Зимнему Солдату не известно, где он живет; тот факт, что он решил показаться в центре реабилитации, должен означать… что-то. – Вот я и подумал, что, может, ты хочешь поговорить? Произнесенная вслух, фраза звучит по-идиотски… В ответ он получает еще более пристальный взгляд. С другой стороны, по морде ему пока тоже не дали. Сэм кидает взгляд в сторону входной двери, вокруг которой все еще стоят и болтают группки людей. Он вздыхает и обреченно смотрит на Зимнего Солдата. – Как насчет кофе?***
Стив настолько привык чувствовать присутствие Сэма, что лишь на краю сознания отмечает, как тот проходит мимо дивана, останавливается и тянется к одному из его альбомов, лежащих на столике для закусок: – Можно? Стив кивает, сосредоточенно прорисовывая тень на особенно заковыристом изгибе металла, и только потом осознает, что Сэм хочет посмотреть его наброски, но к этому моменту тот уже листает альбом. Стива не то чтобы смущает, когда кто-то смотрит его рисунки. Дело скорее в том, что а) речь о Сэме, а он знает, как выглядит Баки, и у него достаточно зоркий глаз, чтобы заметить очертания знакомой фигуры в зарисовках, которые иные сочли бы обычной работой над позами, и б) там и без того довольно много изображений Баки. Ему следовало бы что-то заподозрить, когда вместо шутливого «Я полностью поддерживаю твое стремление к творческому самовыражению, но это уже слегка стремно» или сухого «Как насчет парочки симпатичных городских пейзажей ради разнообразия?», Сэм задумчиво произносит: – Знаешь, а твой парень вполне неплох. – Да, неплох, – с облегчением соглашается Стив, но, спохватившись, тут же спрашивает: – Погоди, что?***
Зимний Солдат без возражений следует за Сэмом в кафе на соседней улице. Он не выдает никакой информации, когда Сэм спрашивает, какой кофе он хотел бы, поэтому Сэм заказывает ему карамельный маккиато – именно его в последний раз одобрил Стив. Затем секунду размышляет и добавляет к заказу кекс с черникой и печенье. Да, подогрейте, спасибо. С подносом в руках Сэм направляется к парочке кресел в углу помещения. Они свободны, что равносильно маленькому чуду для обеденного времени. Зимний Солдат садится спиной к стене – оттуда хорошо просматривается вся остальная часть кафе. Поднос отправляется на небольшой столик между ними. Зимний Солдат держит картонный стаканчик кофе с таким видом, будто не совсем понимает, что с ним делать. Сэм пододвигает к нему тарелки с едой. – Хорошо, можешь сказать мне, как к тебе обращаться? – спрашивает Сэм. – Я не могу и дальше называть тебя Зимним Солдатом, это даже в голове не укладывается. И я не могу называть тебя… другими именами, которыми тебя называли раньше. Только если ты сам не разрешишь. Еще некоторое время Зимний Солдат просто внимательно смотрит на Сэма, и тот начинает задумываться, не сведется ли все их общение к тяжелому молчанию, когда слышит тихое и резкое «Барнс». – Барнс, – повторяет Сэм просто потому, что должен убедиться. Барнс кивает. – Отлично. Ладно, Барнс, расскажешь, чего хочешь от меня?***
– Он не тот парень, с которым ты вырос. Ты же это понимаешь, да? Стив поднимает голову, отрываясь от изучения файла Зимнего Солдата. Сэм сидит на диване, смотрит кулинарное шоу. Стив уже давно перестал читать (и они оба делают вид, что он еще не выучил всю папку наизусть), и его мысли привычно обратились к прошлому – к пирогам, приготовленным без сахара или масла, и тушеному мясу, которое нужно было растягивать на много дней, и грубому хлебу, который камнем ложился в желудок; ему приходится заставить себя вернуться в настоящее, где существует целый канал, посвященный еде и различным способам приготовления – для гурманов, по дешевке или на целую толпу. Сейчас там крутят рекламу какого-то продвинутого ножа для срезания кожуры (и Стив искренне сочувствует морковке), а Сэм смотрит на него. Через распахнутое окно доносится слабое дуновение ветра. – Ага, – отвечает Стив, прочищая горло, и его голос звучит слегка хрипло, – да, знаю. – Он смотрит на папку, не поднимая взгляда на открытое окно. – Дело в том, что и я ведь тоже изменился. – Стив облизывает губы. Неторопливо отпускает поток воспоминаний. – И я не только про теперь. Тогда, на войне, все мысли были заняты уничтожением ГИДРы, ни на что другое времени не оставалось. Я, конечно, потом ему все рассказал: про сыворотку, Эрскина, Стратегический научный резерв. А он… на самом деле я никогда не задумывался, насколько спокойно он все это принял. То, как я изменился. Последний раз, когда он видел меня, я не мог поднять ста фунтов*, не надорвавшись; так и не сообщил ему, что прохожу тренировки и, скорее всего, попаду на фронт. Он оказался в том кошмарном месте, и я просто… появился с совершенно новым телом. А когда я рассказал ему, как так получилось, он разозлился из-за того, что я согласился стать подопытным кроликом. – Гневный возглас Баки «Да ты же мог умереть!» заставил его тогда смущенно опустить голову и согрел изнутри. – Но помимо этого… Он просто... все принял. На самом деле Баки изменился уже тогда, и Стиву невыносимо осознавать, какой смысл это обретает теперь, понимать, что сам он не заострил внимание на том, что творилось на заводе ГИДРы. И в то же время он не жалеет, что оставил Баки в покое, не стал допытываться, через что он прошел; и ему хватает здравого смысла понять, что без информации о намерениях Золы это почти ничего бы и не дало. – Конечно, выбора у нас особо не было, – честно добавляет Стив. Он надеется, что, возможно, какая-то частичка Баки вспомнит, что в мире есть хотя бы один человек, который не будет пытаться залезть ему в голову. Стив вновь прочищает горло. – По крайней мере, у меня было право слова, когда со мной это сделали. У него не было. Ему причинили боль, и я хочу помочь ему. – Он встречает взгляд Сэма. – Мы оба изменились. Так что думаю… мне нужен шанс узнать его заново. * Около 45 кг.***
Похоже, вопрос ставит Барнса в тупик. Или, может, он просто не планировал так далеко зайти в своем стремлении встретиться с Сэмом. Его сковывает напряжение, которое знакомо Сэму по работе с ветеранами, впервые выступающими перед группой. Сэм откидывается на спинку кресла и неторопливо пьет свой кофе; учитывая все обстоятельства, он искренне хочет переждать, пока Барнс сам справится с тем, что сейчас творится у него в голове. Судя по всему, ему уже давно не приходилось общаться с реальными людьми. Он колеблется, решая, не написать ли втихаря Стиву, но если бы Барнс хотел встретиться со Стивом – так бы и сделал. Черт, да Стив разве что ковровую дорожку для него не расстелил. Сэм старается не слишком зацикливаться на том, почему Стив, который, ни секунды не сомневаясь, прыгает с огромной высоты прямо в стан неприятеля (и Сэм сам был тому свидетелем), так осторожен, когда речь заходит об этом – что бы он там ни надумал по поводу Барнса. Он даже не уверен, что Стив сам знает. Зато он может понять, почему Барнс не хочет во все это ввязываться. Так что нет смысла дергать Стива. Это решение может оказаться самым глупым в его жизни, и все же его инстинкты призывают подождать. Наконец Барнс произносит: – Стив Роджерс. Позывной – Капитан Америка. Уже прошло столько времени, что Сэм успел забыть собственный вопрос по поводу того, чего же Барнс от него хочет, и не сразу понимает, что тот имеет в виду. – Тебе нужен… Стив? Но… ты пришел ко мне? – Барнс напрягается сильнее. – Погоди, извини, я не оттуда начал. Другой вопрос: чего ты хочешь от Стива? Челюсть Барнса каменеет. – Временные параметры превышены. Срыв задания. – Я так понимаю, ты про свое задание убить его? – спрашивает Сэм. Получается удивительно спокойно. Пустота в глазах Барнса – самое жуткое, что ему доводилось видеть, даже похуже, чем взгляды ребят из спецслужб или наемников; лишь благодаря длительной практике ему удается сохранять внешнее спокойствие и расслабленность. Барнс повторяет: «Срыв задания», как будто думает, что Сэм нарочно упускает самую суть. Его взгляд скользит по кафе, проверяя, не появилась ли какая-то угроза за те 0.05 секунды, на которые он отвлекся. Или он просто ожидает неприятностей в любое мгновение. К Сэму приходит болезненное осознание, что за сидящим напротив парнем, наверное, охотится тьма жутких ребят. И эту мысль логически продолжает вторая: Сэм, пожалуй, и сам не особенно скрывал, что помогает мистеру Роджерсу, и вполне вероятно, что кое-кто мог им заинтересоваться. Барнс дергается. Едва уловимое движение, заметное лишь потому, что все остальное время он практически неподвижен. Сэм смотрит на него, мозги закипают, и, да, ясное дело, что нет инструкций и самоучителей, как вести себя со страдающими амнезией солдатами-убийцами, да еще и с промытыми мозгами, но они со Стивом прочли уже тонну литературы по ПТСР, диссоциативному расстройству личности, травмам мозга – практически чему угодно, имеющему хоть отдаленное отношение к проблемам Барнса. – Пожалуйста, скажи мне: ты ведь не пытаешься предупредить о том, что он все еще твое задание? – почти жалобно просит Сэм. – Наташа Романова. Позывной – Черная Вдова. – А вот теперь Барнс намеренно прожигает его взглядом. Ощущение жуткое до чертиков, но, как ни странно, довольно обнадеживающее – ведь это проявление самой настоящей эмоции, а значит, за этим взглядом все еще кто-то есть. Кто-то, кто полагает, что Сэм соображает довольно туго. – Временные параметры превышены. Срыв задания. – Погоди. – Сэм прищуривается. – Это что… отчет? Рапорт? – Отчет о задании, – удовлетворенно подтверждает Барнс. Ну, точнее немного менее смертоубийственно, чем раньше. – И? – Сэм закусывает губу и не дает себе произнести то, что хочет сказать в первую очередь. – Хорошо. Спасибо. И, эм, что дальше? Барнс опускает взгляд. Краткая вспышка личности угасает, и поволока пустоты скрывает его глаза. Сэм пытается подавить в себе тревогу и отвергает мысль намеренно вызвать еще один эмоциональный всплеск; мозг выстраивает защиту не просто так, и прорываться через нее, не имея представления, в каком состоянии находится Барнс, скорее всего, – ошибка, которая принесет больше вреда, чем пользы. – К такому жизнь меня не готовила, – вздыхает Сэм. Барнс все еще изучает стол и не высказывает никакого мнения на сей счет. – Слушай, просто… думаю, ты же удовлетворяешь основные потребности? Даже продвинутым суперлюдям нужна вода, еда и место для сна. Не знаю уж, насколько здесь безопасно, но никто пока не попытался нас прикончить, так, может, ты выпьешь кофе и поешь? Барнс накидывается на кекс и печенье, будто только и ждал от Сэма прямого приказа. (Сэм сформулировал его как обычное предложение, оставляя Барнсу возможность отказаться, хотя на самом деле это все-таки был приказ, потому что парню явно нужно нормально питаться). Он ест аккуратно и быстро, постоянно оценивая обстановку за спиной Сэма. Сэм принимает решение. – Мы со Стивом переезжаем в Нью-Йорк. Ты, наверное, заметил, что мы собираем вещи. – Сэм задумывается, не это ли послужило причиной появления Барнса, хотя и сомневается, что смена города может представлять проблему для кого-то с навыками Зимнего Солдата. – Я уверен, тебе не составит труда последовать за нами, если, ну, ты захочешь. Вот. Это вроде как мое официальное предложение. – Это что, приглашение? Он приглашает Зимнего Солдата последовать за ними. А ведь когда-то ему удавалось принимать действительно здравые решения. – Лично я считаю, что тебе нужно просто поговорить со Стивом. – Барнс хмурит брови над стаканчиком кофе. – Но, вижу, ты пока к этому не готов. Наверное, со мной проще, да? У нас ведь нет общего прошлого. Знаешь, мы же так со Стивом и подружились – иногда незнакомый человек может помочь, особенно если пытаешься все начать с чистого листа. Выражение лица Барнса на мгновение смягчается. Это длится лишь несколько секунд, а потом он ставит на стол стаканчик, и возвращается безразличие, но Сэм чувствует болезненный укол узнавания – на долю секунды он видит парня, стоящего рядом со Стивом на немногочисленных фотографиях военного времени, где Капитан Америка выглядит счастливым. – Знаешь, война забрала у меня лучшего друга, – произносит Сэм. В голове звучит нелепая песня, которая была его верным спутником сотни бессонных ночей, тысячи часов в пути под бескрайней ширью неба – неторопливое исполнение Мэг Бодун*, согревавшее, как бурбон в теплом южном говоре Райли: Кто встанет и падет, кто все отдаст за Америку? – Хочешь, расскажу про него? Он не совсем уверен, чего ждет, – наверное, что Барнс тут же встанет и уйдет, он ведь уже сделал свой «отчет» и поел. Барнс смотрит на него, как будто не понимает, чего от него хотят, и как будто совсем не понимает Сэма. Проходит вечность, прежде чем Сэм слышит тихое, но вполне четкое: «Да». * «Star Spangled Man With A Plan» (композитор Алан Менкен, автор текста Дэвид Зиппел) – композиция из фильма «Первый мститель». Ссылка на замечательную версию «Мэг Бодун» (записана пользователем sanura): https://docs.google.com/file/d/0B0fuJWtvEogPRzhIS2swa0RGSlU/edit (прим. автора).