Медовый месяц и морские чудовища

Тони абсолютно точно в порядке. Пара синяков, не больше. — Это оскорбительно, — замечает он, когда Барнс железной рукой разжимает помявшуюся броню. — Ваше недоверие к моим разработкам. — Мы доверяем твоим разработкам, — убеждает его Стив, деловито отрывающий пластины с его груди. То, с какой легкостью два суперсолдата срывают с него броню, пугает. Хорошо, что теперь они снова одна команда. И что оба — его любовники. Подумать только. Тони сердито отталкивает Стива, упирается спиной в грудь Баки, но остается на месте. Он мог бы улететь, и вряд ли они стали бы хватать его за ноги, но беспокойство в глазах Стива не дает ему сделать и шага. Он обреченно вздыхает и раскрывает броню сам. Она гудит, и потрескивает, и в паре мест отказывается открываться. «Повреждение оборудования — восемьдесят процентов», — неуместно напоминает Пятница, прежде чем Стив наконец высвобождает его из оставшихся кусков костюма. Тони шагает вперед, навстречу изучающим рукам Стива и внезапно оказавшемуся впереди Баки. Тот, напряженно хмурясь, стягивает с него водолазку, осматривает свежие, наливающиеся кровью синяки на боках. Стив тем временем спешно снимает с Тони штаны, ощупывает бедра на предмет повреждений. Тони разводит руки в стороны, предоставляя себя их вниманию, и окидывает обоих скептическим взглядом. Ему хочется съязвить на тему того, что никто из них не врач и внутренние повреждения им так просто не выявить, но тогда он непременно окажется в ближайшей больнице, а это последнее место, где ему хотелось бы сейчас быть. — Довольны? — спрашивает он наконец, когда оба отступают в сторону, удовлетворившись своей непрофессиональной экспертизой. — Да, — выдыхает ему в ухо Баки и прикусывает мочку. — Я еще не закончил, — заявляет Стив, и его хмурыми бровями можно убивать. Он снова опускается на колени, одновременно стягивая с Тони белье, проводит ладонями по внутренней стороне бедер. Тони хрипло выдыхает, инстинктивно пытается отшатнуться, но Барнс ему не дает, удерживает на месте, снова перемещается к Тони за спину и утыкается сухими губами в его загривок. Зато губы Роджерса влажные и горячие, и хоть Тони давно не подросток, встает у него как в двадцать лет. Стив божественно сосет, Тони есть с чем сравнивать. Барнс в минетах менее талантлив, зато настолько искренен в абсолютно животном сексе, что Тони каждый раз ощущает себя единственным и неповторимым с ним. С ними обоими. Приятное чувство, но черт, помятые вылезшим из моря чудовищем бока противно ноют, и, главное, Тони грязный. Мерзкая слизь просочилась сквозь костюм, так что пахнет от него сейчас, как от рыбной лавки, и то, что суперсолдатам на гнилостный запах плевать, не значит, что... В этот момент Роджерс берет по самое горло, а Барнс расстегивает ширинку своих форменных штанов, явно намереваясь засадить ему насухо, животное. — Эй, эй, полегче, неандерталец, — Тони запускает пальцы в возмутительно короткие волосы Стива, второй рукой упирается в бедра Барнса, пытаясь удержать его на некотором расстоянии от себя. — Сначала я иду в душ. И за смазкой. Хочу напомнить, что я Железный Человек, а не Железная Задница. Барнс рычит что-то неразборчиво-удрученное, но отступает, а Стив, длинно лизнув его мошонку напоследок, поднимается и все так же осуждающе смотрит на Тони. Это особенно смешно, учитывая его распухшие, блестящие после отсоса, покрасневшие губы. Тони смеется и направляется в душ уверенной походкой человека, вовсе не сражавшегося с древней морской тварью один на один вот только полчаса назад. И не его вина, что голова внезапно кружится и он почти падает на пол — но четыре крепких руки подхватывают его и поднимают в воздух. — К врачу, — тон Стива не подразумевает возражений, но черта с два Тони позволит запихать себя в больничку из-за таких пустяков. — Идите, — благословляет он, пытаясь выбраться из их объятий и встать на ноги. — А я в душ. — Тони... — начинает Стив, но тут на помощь приходит Барнс. — В душ не помешает, — говорит он чуть размеренно. С тех пор как Барнс вышел из разморозки и ему сняли триггеры, он немного тормозит в речи. Это сбивает с толку тех, кто считает, что во всем остальном этот человек тормозит тоже. — Воняет, как свежеразделанный тунец. — Оу, Барнс, спасибо, — Тони изворачивается, обнимает Барнса за шею и в итоге оказывается только у него на руках. Чем и пользуется, чтобы легонько укусить его за подбородок. — Ты умеешь в сексуальные эпитеты. — Я знаю, — Барнс ухмыляется так, словно научился включать сарказм, и от этого почему-то на сердце становится совсем тепло. Тони утыкается лицом в его шею, крепче сжимает руки. — Неси уже в душ, животное, — хрипло требует он, и Баки послушно идет туда. Хтоническая тварь решила выбраться со дна океана и полакомиться местными жителями в Малибу, недалеко от виллы Тони, на которой он отдыхал вместе со своими суперсолдатами. Что-то вроде медового месяца, а вернее, просто попытка спрятаться и выспаться, потому как вторжение Таноса подорвало все силы. Зато примирило их друг с другом. И свело в одну постель, о чем Тони ни капли не жалел, даже по утрам, когда оказывалось, что со смазкой они снова промахнулись. Виллу Тони проектировал лично, так что ванная комната подходящих под его запросы размеров, а в душевой кабинке спокойно могли бы развернуться пять человек. Ну, или два суперсолдата и их любовник. Кстати, не такой уж и беспомощный. — Барнс, поставь меня на ноги, — требует Тони и, оказавшись на своих двоих, заходит в кабинку, придерживаясь за стену. Голова все еще предательски кружится, но упасть ему не дают. Стив и Барнс заходят следом, уже полностью обнаженные, и Роджерс врубает горячую воду на полную мощность, после чего обнимает Тони и крепко прижимает к себе. Барнс берется за мочалку и гель и наверняка изводит полфлакона, как всегда. Мыльная пена заполняет собой все пространство, смешиваясь с паром, Тони сооружает на голове Роджерса пенную корону, и от его нелепого вида невыносимо смешно. Тони и смеется, скользя ладонями по твердому, мускулистому телу Капитана Америка, снова возбуждаясь, теперь уже не на шутку. Душ всегда действует на него возбуждающе. Может быть, потому, что именно в душе их первый раз и случился?.. Барнс тем временем снова притирается к нему сзади, вжимается толстым, полностью вставшим членом в его ягодицы. У него большие, тяжелые яйца и выступающая головка, которую Тони за три месяца отношений успел изучить досконально. — Сма-а-зка, животное... — протяжно выдыхает Тони, призывно выгибаясь. Рука его тем временем скользит вниз, сжимает член Стива, аккуратный и длинный, так удобно ложащийся в ладонь. Но Барнс не уходит, только опускается на колени, разводит его ягодицы и утыкается между ними лицом. — С-скотина! — выдыхает Тони, чувствуя его жадный, жаркий язык. Пока Барнс вылизывает его, попутно обильно смачивая слюной, Стив выключает воду и крепко обнимает Тони, целует его, гладит ладонями по плечам и груди, и лицо у Капитана при этом сложное, настолько, что даже сквозь пелену возбуждения Тони спрашивает: — Что?.. — Мы хотим тебя, — говорит Стив, потом добавляет, заливаясь, Господь Всемогущий, краской смущения. — Оба. Одновременно... — М-м-м, это не то чтобы новость, — замечает Тони, с трудом сдерживая стоны. Они и правда какие только позы не испробовали за это время, и Тони думает, что его уже не удивить, но тут Стив наклоняется к самому его уху и горячо шепчет: — Одновременно, Тони. Тони еще секунд пять пытается понять, что именно Стив имеет в виду, а когда до него наконец доходит, Барнс как раз успевает выпрямиться и прижаться сзади, и они зажимают Тони в жесткий кокон из двух суперсолдатских тел. И захочешь — не сбежишь. И если Стив все еще смущен, хоть и решителен, то Барнс уже нетерпеливо тычется в него, одновременно покусывая за шею сзади, и Тони готов кончить на месте от одних фантазий о том, что ему предлагают испытать вживую. — Черт, я... Оу-м, хорошо... Хорошо, Роджерс, но вам понадобятся тонны смазки. Я не шучу. — И Тони понимает, что это последний отголосок разума в горячке возбуждения. Стив, тем не менее, внимает его словам, и через мгновение в Тони проскальзывают сразу три обильно смазанных пальца, и пока Стив дотошно растягивает его, Тони не упускает случая укусить его плечо и сжать пальцами бедро Барнса, который все так же нацеловывает его затылок. Пальцы почти неприятны, Тони хочет чувствовать внутри член, оба члена, но черт, Капитан Ответственность не торопится, и, возможно, это к лучшему. Когда же он все же решает, что хватит, Тони ловко разворачивается и обнимает Барнса за шею. — Ты первый, животное, — сообщает Тони Баки на ухо, одновременно обхватывая его ногами за талию. Это не так легко, как кажется со стороны, но Стив придерживает его, а Барнс, сорвавшись в невразумительное рычание, вставляет Тони почти на всю длину. Ощущения крышесносные, так что стоны сдержать не удается, и Тони сдержанно всхлипывает и кусает за плечо теперь уже Барнса. Ему вообще нравится помечать своих любовников, тем более что следы сходят с их кожи часа за два, и это всегда отличный повод обновить метки. Член Баки заполняет его полностью, даже с избытком, и от мысли, что это еще не все, окончательно срывает башню, так что, когда Стив чуть придерживает Барнса и давит головкой своего члена на предельно растянутое кольцо мышц, пытаясь проникнуть внутрь, Тони кричит в голос, требуя не останавливаться и еще. Еще. Эта мучительно сладкая пытка длится целую вечность, но наконец задница сдается под натиском Капитана Упрямости, и Тони замирает на мгновение, глядя ошалевшими глазами в раскрасневшееся лицо Баки Барнса. Внутри него два члена, одновременно, и пока Барнс стоит, замерев, Роджерс подхватывает Тони под задницу, приподнимает и опускает на себя, скользит внутри него, трахает, убыстряясь с каждым движением. Два суперсолдата зажимают Тони между собой, дышат хрипло и горячо, кусают его, лижут, обнимают, не дают ему ни малейшей передышки, и от этого он ощущает себя нужным, желанным, единственным в своем роде, неповторимым — для них двоих. Ощущение переполненности ошеломительное, но Тони все равно ощущает движение только одного партнера, а хочет — двоих. — Р-р-ро-о-оджерс, — стонет Тони хрипло, — давай... В кровать. Вместо ответа Капитан кусает его в плечо, но отступает, и Барнс выскальзывает из него тоже, и внезапная опустошенность вызывает желание разрыдаться. Тони с трудом стоит на ногах, но совершенно не волнуется по этому поводу, упасть ему точно не дадут. И точно, в этот раз на руки его подхватывает Роджерс, и они перемещаются в сторону кровати. Барнс ложится на спину, Стив опускает Тони на него, гладит по вспотевшей спине. Член у Барнса стоит колом, и Тони легко опускается на него, замирает на пару мгновений от интенсивности ощущений, медленно приподнимается и садится снова. Барнс тяжело дышит, сжимает его бедро правой рукой, левую вдавливает в простыни. Он как-то едва не сломал Тони ребра в порыве чувств и теперь во время секса всегда контролирует левую руку. А жаль, Тони заводят прикосновения стальных пальцев к чувствительным соскам. Впрочем, в данную минуту возбуждения и так более чем достаточно, и он ложится на грудь Барнса, показывая Стиву, что готов принять и его. Роджерс воспользовался паузой, чтобы добавить смазки на член, и когда он пристраивается сзади, проникновение получается не то чтобы легким, но куда более щадящим. Тони утыкается лицом в плечо Барнса, прогибается, насколько это возможно, и позволяет Стиву максимально заполнить себя. И когда все трое находят идеальный баланс, Роджерсу срывает последние ограничения, и он начинает трахать Тони в безжалостном ритме неутомимой машины. Хорошо, думает Тони обрывочным краем сознания, что его лица сейчас не видно. Из глаз текут неконтролируемые слезы, и доказать любовникам, что это от удовольствия и из-за переполняющего его чувства принадлежности, а не из-за боли, будет немного сложно. Впрочем, Барнс, видимо, что-то чувствует, потому что осторожно обнимает Тони правой рукой, прижимая к себе еще плотнее, и на контрасте между нежностью жеста и жестким трахом Тони перекидывает за край, и он кончает, сжимая их обоих внутри себя. От оргазма темнеет в глазах, Тони еще успевает почувствовать, что оба члена выскользнули из него, а ноги мелко трясутся, а потом голова отключается, и он видит только яркие звезды в абсолютной темноте. Открывая глаза, Тони ожидает обнаружить себя в больнице, но нет. Он все еще в кровати, заботливо укрыт покрывалом. Задница, на удивление, не болит. Вообще никак не ощущается — видимо, ему дали анестетик. Стив лежит на спине по левую руку от него, Барнс — по правую, прижавшись сбоку. Обычно он спит отдельно, и хорошо еще если в кровати. Тони хмыкает. Стоило дать им обоим одновременно, чтобы завоевать еще толику доверия у бывшего Зимнего Солдата. Тони собственнически закидывает на них руки, закрывает глаза и засыпает.