***
— Маринетт, вставай! Ты опаздываешь! Марин-е-ет! Голос Тикки маячит откуда-то сверху. Девушка отмахивается от него, как от назойливой мухи, и переворачивается на другой бок. Уснув только под утро, теперь она никак не могла заставить себя открыть глаза и подняться с постели. Подушка тянула ее обратно, в сладкий сон, где не было места ни учебе, ни акуманизированным парижанам, ни чему бы то ни было еще. Впрочем, квами тоже была неумолима, и вскоре зомби-Маринетт таки выползла из-под теплого одеяла. Возле школы девушку уже ждала Алья. Коротко поздоровавшись, подруги направились в аудиторию, на ходу рассказывая друг другу о событиях минувшего вечера. В противовес романтическому свиданию Сезер и Нино, Маринетт наплела что-то о бессонной ночи, проведенной за подготовкой к зачету по истории. Признаться, Алья наотрез отказалась ей верить и, судя по уставшему виду подруги и синякам под глазами, предположила, что та весь вечер проревела из-за выходки Агреста. Отрицать Дюпэн не стала — чем больше лжи, тем легче в ней запутаться. Звонок оповестил о начале урока классической литературы. Обернувшись назад, Маринетт обвела аудиторию взглядом встревоженных глаз, желая и одновременно боясь увидеть Адриана. Но, на что бы девушка ни рассчитывала, в этот раз Агрест катастрофически опаздывал. Проследив за взглядом подруги, Алья так же оглядывает класс, улыбается подмигнувшему ей Нино и кладет руку темноволосой на плечо. — Прекрати, — просит она шепотом, — его все равно здесь нет. А даже если бы был, сама знаешь, он совершенно не заслуживает твоего внимания. — Я знаю, просто... Вдруг с ним что-то случилось? — С парнем, у которого куча телохранителей и личный водитель? Что-то сомневаюсь. Маринетт промолчала. Ей было понятно раздражение Сезер, однако на душе все равно было неспокойно. В свете последних событий, Адриан мог натворить все, что угодно, и это пугало. Прикрыв глаза, девушка сделала глубокий вдох, медленный выдох, и попыталась наконец сосредоточиться на теме сегодняшнего урока. Прошло около получаса, прежде чем дверь в кабинет снова открылась. Переступив порог, Адриан вежливо извинился перед мадам Бюстье, объяснив свое опоздание пробками на дорогах. Кивнув, женщина позволила ему занять свое место, и уже, было, собралась продолжить урок, как в последний момент осеклась. — Что с твоей рукой, Адриан? Остановившись у парты Сезер и Маринетт, юноша разворачивается к мадам Бюстье лицом, поднимает перебинтованную до самого предплечья ладонь и равнодушно пожимает плечами. — Поранился на уроке фехтования. Ничего страшного, — когда юноша все же отходит, Маринетт еще долго чувствует стойкий сигаретный шлейф. Успокоившись, преподавательница вернулась к повествованию, в то время как побледневшая Дюпэн-Чен вцепилась руками в край стола. Она знает, что вчера у Агреста не было никакого занятия. Так что же с ним тогда произошло? — Что с тобой, Маринетт? — спрашивает Алья, озадаченно косясь на подругу. — Не было у него никакого занятия! Я выучила его расписание наизусть еще в начале года. — Оно вполне могло... Ах, ты невыносима! Я, конечно, не хотела тебе рассказывать, но рано или поздно это все равно бы пришлось сделать... — Не хотела рассказывать о чем? Поджав губы, Сезер косится по сторонам и, убедившись, что их никто не подслушивает, снова заговаривает: — После того, как Нино проводил меня домой, он решил зайти к Адриану и узнать, что на него нашло утром. Но ассистентка мсье Агреста не пустила его даже на порог! Зато вся улица слышала, как Габриэль и Адриан ругались друг с другом. Как сказал Нино, это было просто ужасно... Уверена, что это как-то взаимосвязано. — Не может быть... — Боюсь, что может. — И что было потом? — Ничего. Нино пришлось уйти домой, а потом мы с ним по телефону обсуждали прямую трансляцию новостей. Ты, кстати, видела ее? — Видела, — вымученно буркнула Маринетт и, уткнувшись лбом в парту, больше не произнесла ни слова до конца занятия.***
Чтобы хоть как-то отвлечься от происходящих вокруг кошмаров, Дюпэн-Чен пригласила Алью к себе домой. Девушке было просто необходимо провести немного времени так, как его проводят обычные подростки, свободные от сердечных мук и супергеройских сил. Устроившись в комнате Маринетт, девчонки со спокойной душой поглощали приготовленные Томом кексы, пили холодный чай со льдом и болтали о своем. Темноволосой было так хорошо и спокойно, что хотелось, чтобы этот мирный вечер длился вечно. Рядом с Альей все будто становилось легче и светлее. Ее поддержка незаменима. — С ума сойти! Ты это видела?! Едва не выронив мобильник, Сезер дрожащими от захлестывающих эмоций руками протягивает его Маринетт. — Видела что? Обратив взгляд на экран, Дюпэн мгновенно вспыхивает, как если бы только что увидела что-то неприличное. На экране была открыта сводка интернет-новостей, и после довольно содержательной статьи о геройских подвигах Супер-Кота и Леди Баг, красовалась фотография крупным планом. Взявший героиню за руку, Нуар горячо целует ее в губы. Оба они стоят на мощеной улочке на коленях, свет фонарей бликует о капли свежей крови, а на заднем плане — вид спасенного ночного Парижа. Красота, да и только! Спину Маринетт обдает холодным потом. Она и Кот. Скоро эта фотография разлетится повсюду. — А я так и знала! Я говорила, что они вместе! Нужно срочно выложить это в Леди-Блог. Сохранив фотографию, Сезер быстро пишет новый пост и публикует его на стене. Не проходит и пяти минут, как мобильник девушки начинают разрывать оповещения о новых комментариях. Вот оно — настоящее помешательство. — С ума сойти! Леди Баг и Кот Нуар встречаются! — не унимается Алья, падая на мягкий коврик рядом с диванчиком, на котором все это время валялась Маринетт. — И правда, с ума сойти... — без особого энтузиазма вздыхает девушка, накрывая лицо подушкой-кроликом. И почему радуется Алья, а стыдно ей? — Значит, они и на открытие выставки придут вместе... — Какой выставки? — Что значит «какой»? Посвященной Леди-Баг и Супер-Коту, конечно! Ее завтра проводят в городском музее, они там главные гости. В этот момент желание Маринетт провалиться под землю достигает апогея. Мало того, что теперь всем известно о поцелуе Леди и Кота, так еще и эта дурацкая выставка, о которой она совсем забыла. И почему все всегда происходит настолько не вовремя?! — Так когда там эта выставка, говоришь? — Завтра, в пять часов. Ты пойдешь? — Ни за что, — коротко отрезает Маринетт и, подхватив кексик со стоящей на полу тарелки, почти целиком запихивает его в рот. Вместо привычной сахарной сладости, на губах стойко ощущается карамельный привкус губ Нуара, а нос щекочет горьковатый запах сигаретного дыма, так любезно оставленного девушке Адрианом.