Глаза-океаны

      Нервно вздохнув, Тсукико неловко улыбнулась на обеспокоенное ржание Хаято и осторожно погладила его по только что расчесанной гриве, тихо пробормотав успокаивающие слова. Однако конь и не думал успокаиваться, он раздраженно дернулся всем корпусом вперёд, ударил копытом по каменному полу в своём стойле и тихо, но просительно заржал, тряхнув гривой. Его карие глаза обеспокоенно смотрели за бледной и явно не высыпающейся хозяйкой, но та как будто и не замечала волнения коня по поводу своего здоровья. Все её мысли заняли красивые синие, с металлическим оттенком глаза, которые, казалось, уже в который раз требовательно смотрели ей прямо в душу. Нахмурившись от подобного видения, девушка нервно облизнула губы и вновь повернула голову к Хаято, который призывно уткнулся своим мягким, влажным носом в щеку Ёсикавы, от чего та ласково усмехнулась, потрепав коня по холке. Питомец старания оценил, довольно фыркнул, прикрывая свои внимательные глаза, а после резко вскинул голову и повернулся в сторону выхода из конюшни. Тсукико, проследив за взглядом жеребца, понимающе хмыкнула и поманила свою вторую любимицу кивком головы. Получив разрешение войти, Такахара довольно фыркнула и рысью подбежала к хозяйке, ласково касаясь мордой её щеки, девушка в ответ провела кончиками пальцев по скуле питомицы и еле заметно улыбнулась. Её янтарная грива колыхнулась, когда кобылица призывно тряхнула головой, и Тсукико едва не получила по лицу, из-за чего шуточно пригрозила озорнице: — Не проказничай, Такахара, будь хорошей девочкой. Мне надо подумать, понимаешь?       Светлые глаза лошади понимающе сверкнули, и их обладательница перекинула всё своё внимание на Хаято, который лишь мужественно терпел странные действия со стороны второй любимицы хозяйки. Ёсикава, наблюдая подобную картину, ласково улыбнулась им, а после сложила руки на груди, задумчиво нахмурившись. Её мысли отказывался покидать Касамацу после того знаменательного ужина, где выяснилось слишком многое. Второкурсница постоянно ловила на себе недоуменные и настороженные взгляды от Юкио, а потому после всего произошедшего логичнее всего было избегать прямого общения с капитаном баскетбольной команды Кайджо. Во всяком случае, так думала Тсукико, а вот Касамацу с этим был решительно не согласен. Он постоянно искал встречи с девушкой, поджидал её напротив класса и даже умудрялся пару раз обнаруживать её в столовой, из-за чего все передвижения по школе казались Ёсикаве бессмысленными, ведь рано или поздно она обязательно бы столкнулась с Юкио, и тогда серьёзного разговора было бы не избежать. Прикрыв на секунду глаза, Тсукико представила себе этот диалог и вздрогнула, поймав себя на мысли, что ей не хотелось бы быть обманщицей в глазах, этих красивых синих глазах, баскетболиста. Девушка уже приблизительно знала, о чём так сильно хотелось поговорить парню. Она не была дурой и смогла заметить, как удивились Кисе и Касамацу, когда увидели главу семейства Ёсикава. Ей было легко сложить два и два и получить в итоге причину, по которой теперь Юкио так горел желанием поговорить. А вот ей говорить по этому поводу не хотелось. Совсем. Вздохнув, Тсукико вновь прикрыла глаза и рвано выдохнула, облизывая от нервов нижнюю губу. Девушка знала, что рано или поздно разговор этот состоится, но старалась оттянуть его настолько, насколько вообще могла. Второкурснице совершенно не хотелось выяснять отношения с Касамацу, она не была готова ни морально, ни физически. Слишком свежи раны в душе и воспоминания в памяти. — Так и знал, что найду тебя здесь.       Испуганно пискнув, Тсукико подскочила от неожиданности и большими от удивления глазами взглянула на спокойно облокачивающего о косяк двери Касамацу. Тот выглядел невозмутимым, и лишь его сверкающие синие, подобно океану, глаза помогали понять истинные ощущения парня от долгожданной встречи. Сглотнув, девушка невольно, скорее по привычке, выпрямилась во весь рост и, гордо подняв голову, вежливо поинтересовалась: — Что Вы здесь делаете, Касамацу-сан?       Поморщившись от такого официального обращения, хотя оно и было привычно, Юкио сделал один шаг к девушке, но та быстро отскочила назад, поближе к своим любимцам, которые теперь с откровенным любопытством взирали на происходящее, и предупреждающе вскинула вверх одну руку, нервно облизнув губы. Касамацу послушно замер, новым взглядом смотря на юную особу и хмурясь всё больше и больше. Он заметил, как сильно видны мешки у Ёсикавы под глазами, видел и её необычную бледность, которая раньше не следовала за девушкой по пятам, подобно признаку. А ещё он заметил, что Тсукико похудела за эту неделю, даже слишком сильно, что его очень сильно насторожило и испугало. Наклонив голову набок, Юкио едва заметно поморщился и пробурчал: — Не подпустишь, да?       Показалось ей, или этот вопрос имел очень много смыслов и завитков? Тряхнув головой, Ёсикава подняла взгляд своих янтарных глаз на уставшего и спокойного капитана баскетболистов и тихо ответила: — Только тогда, когда Вы ответите на мой вопрос, Касамацу-сан.       Вздохнув, Юкио нервно взъерошил свои волосы и тихо забормотал себе что-то под нос, после чего всё же кивнул и прояснил цель своего визита грубоватым, слегка подрагивающим от волнения голосом: — Нам надо поговорить, Ёсикава. О… — парень прикусил внутреннюю сторону щеки и рвано выдохнул, а вместе с воздухом из горла вырвались и слова: — Твоём отце… — С чего бы мне обсуждать такую личную тему? — вскинув брови, поинтересовалась девушка, отчаянно маскируя за холодностью дрожащие от волнения колени и нервозность. — Мне кажется, что эта тема — одна из завитков, почему ты так ярко реагируешь на слова о своей… м… — парень на секунду замолчал, пытаясь подобрать правильное слово, а после всё же выдавил: — привязанности к баскетболу.       Касамацу заметил, как Тсукико тут же напряглась, и тихо взмолился, чтобы девушка вновь не взорвалась, стараясь отчаянно доказать свою ненависть к этому виду спорта. Однако Ёсикава лишь поджала губы, отводя взгляд в сторону и упрямо сверкая своими янтарными глазами. И это заставило Касамацу взорваться. Взорваться от упрямства этой девчонки, не желающей признавать даже свою тягу к баскетболу. Прорычав себе что-то под нос, Юкио внезапно вскинул голову и твердо взглянул в глаза вздрогнувшей Тсукико: — Почему ты пытаешься казаться такой холодной и незаинтересованной девушкой? Почему предстаешь перед всеми как замкнутая особа, не умеющая заводить друзей? Когда же ты поймешь, что твою любовь к баскетболу не видит разве что слепой? Хватит притворяться, Ёсикава! Хватит казаться той, кем ты не являешься и являться не будешь. Прекрати… Прекрати обманывать саму себя. — Вы не можете так говорить, — внезапно твёрдо воскликнула Тсукико, с трудом сдерживая слёзы. Её губы упрямо поджались, а руки скрестились на груди, и девушка выдала: — Вы ничего обо мне не знаете, Касамацу-сан.        После этих слов в конюшне образовалась странная, даже оглушающая тишина. Ученики старшей школы Кайджо, замолчав, тяжело дышали от недавних слов и сверлили друг друга взглядами. Оба явно не были готовы сдаваться, однако вскоре Касамацу устало и как-то даже обреченно вздохнул и завершил этот спор раз и навсегда: — Ты сама не подпускаешь меня к себе, Ёсикава.       Тсукико зажмурилась, ожидая продолжения, но его не последовало, и девушка истерически пискнула, оседая на пол конюшни и обессиленно прикрывая глаза. Её голова слегка наклонилась на бок, а лицо приобрело потеряно-задумчивое выражение лица, из-за чего Касамацу замер, ожидая непонятно чего. Чего он ждал? Решения девушки? Или, возможно, какого-то знака? Парень не знал, но чувствовал, что так будет определенно правильнее. От этого разговора зависело слишком многое, чтобы уйти прямо сейчас, а потому нужно было набраться терпения. Прикрыв глаза, Юкио покорно ждал слов от, казалось, уснувшей девушки и думал о правильности своего решения. Надо ли было именно сегодня приезжать сюда? Да, Касамацу был в этом уверен, ведь лишь сегодняшний день подарил ему небывалую уверенность для этого нелёгкого разговора. Хмыкнув на собственные мысли, Юкио вновь взглянул на Тсукико и заметил решительный блеск в её уставших янтарных глазах. Девушка осторожно приподнялась, кивнув на замечание баскетболиста, и тихо прошелестела: — Хорошо, Касамацу-сан, Ваша взяла. Я расскажу…