***
Белый плащ не сильно развевался на ветру. Сайтама неспешно шагал по заброшенному городу домой, неся в обеих руках пакеты с продуктами. Сейчас он думал, что бы ему приготовить на ужин. Это казалось непосильной задачей, ведь раньше этим обычно занимался Генос, а к хорошему все-таки, как известно, быстро привыкаешь. Этого кибер-зануды не было уже третий день. С того дня, как киборга почти разобрал на запчасти тот странный подземный монстр, и Сайтама отнес его в лабораторию к Стенчу, в их маленькой квартирке вмиг стало как-то особенно пусто и одиноко. И если поначалу атмосфера сосредоточенного спокойствия очень радовала героя, то вскоре эта непривычно оглушающая и давящая со всех сторон тишина стала почти невыносимой. Сайтама не хотел признавать (по крайней мере вслух), что с появлением в его скучной размеренной жизни этого несносного киборга, его существование приобрело новый смысл, а жизнь наполнилась свежими, давно забытыми яркими красками. Без привычной уж суетливой возни, бытовых разговоров, быстрого постукивания клавиш ноутбука Сайтама больше не смог бы представить свою жизнь. Даже обыкновенное присутствие этого чудаковатого блондина повышало настроение героя. И так все равно будет, хоть он и никогда в открытую не покажет этих эмоций и ни за что не произнесет эти слова. Уже оказавшись дома и раскладывая купленные продукты, Сайтама вдруг понял, что это не первая и даже не вторая крупная поломка Геноса за этот месяц. Это при том, что раньше он довольно редко бывал у Стенча на ремонте, да еще и так долго. Сайтама невольно стал прокручивать последние события в голове, непосредственным участником которых был сам Генос. Если он все правильно помнил, это началось чуть более месяца назад, когда они были на очередном задании. Это был кажется драконий уровень…? Сайтама до сих пор не мог разобраться во всех этих обозначениях и по-прежнему не видел особого в них смысла. В общем, когда герои «А» класса перестали справляться с тем монстром, ассоциация вызвала их. Тогда, во время боя с тем чудовищем, Генос попросил учителя не вмешиваться, чтобы он сам смог устранить возникнувшую угрозу. Тот монстр, как и все прочие до него, не выказывал каких-то особых умственных способностей, вообще о наличии у оного ума можно было еще долго спорить, но речь сейчас не о том. После отправки Геноса в полет с дальнейшим мягким приземлением в стену здания, чудище сморозило что-то в духе: «Ну что, сейчас побежишь плакаться мамочке?» А ведь многие из существ, с которыми им выпадала возможность сразиться, отпускали подобного типа фразочки. Тогда со стороны можно было подумать, что киборг даже не обратил на случайно брошенную фразу совершенно никакого внимания, однако немного зависнув перед завершающим ударом, он чуть не отхватил неслабую яростную атаку существа. Если бы Сайтама вовремя не среагировал, от неосторожного киборга осталась бы от силы только небольшая горстка металлического крошева. Бррр, аж подумать было жутко! Сайтама тогда впервые за долгое время проявил хоть какие-то сильные устойчивые эмоции — гнев и где-то далеко, на самом дне разума, забота, подкрепленная страхом потери. Генос тогда не стал оправдываться, и только пристыженно опустив глаза в пол, в своей обычной манере горячо извинялся перед учителем, обещая, что такое больше никогда не повторится. Однако это повторилось снова. А потом снова. И еще раз. И вот теперь снова, тот впал в некий ступор перед земляным монстром три дня назад. И неизвестно было сколько это может продолжится и чем вызвано это странное поведение… Мыслительный процесс скудного на размышления Сайтамы прервал звонок его мобильника. «Черт, если это опять тот старик, Банг… Бэнг — ну или как там его звали? — звонит насчет своего додзе, агитируя вступить, то я просто не возьму трубку!» — слегка раздраженно пообещал самому себе Лысый Плащ. Однако, вопреки всем его ожиданиям, это оказался некий неизвестный номер. Он продолжал настойчиво звонить, пронзая динамики телефона навязчивой трелью. Пришлось взять — не отвяжутся же просто так! — Сайтама? — сразу опустил все формальности типа приветствия пожилой голос на том конце провода. — А с кем я говорю? — деловито произнес названный. — Я тот самый профессор, создавший Геноса в том виде, котором вы привыкли его видеть. Полагаю, вы уже слышали обо мне из его уст… — Да уж, наслышан, — перебил Сайтама. — В таком случае перейдем непосредственно к делу. Можешь обращаться ко мне — профессор Стенч. — Так что там с Геносом, дедуль? — видимо последнее предложение Стенча он тупо проигнорировал, от чего профессор на том конце провода тяжело вздохнул, делая для себя соответствующие выводы относительно этого Сайтамы. — У него какая-то серьезная поломка, раз мне лично звонит тот самый профессор. — Не совсем. Ты наверное заметил его странное поведение в последнее время. Это связано с тяжелыми эмоциями, охватившими его голову. На этот раз проблема находится в органической части его тела, так что с этим я сделать ничего не могу… Генос много рассказывал о тебе, Сайтама, и все только положительное. Для него ты идеальный человек, за которым можно и нужно следовать, которому можно доверять. Глядя на счастливого Геноса и слушая его увлеченные рассказы о ваших похождениях, я сделал нехитрый вывод — Сайтама, ты для него самый близкий человек. Полагаю, даже обо мне он так часто и много не говорит… Все это время герой покорно молчал, больше не перебивая своего собеседника. Сайтама чувствовал не себе некую ответственность за Геноса. Ровно с того самого момента, как непоседливый киборг переступил порог его квартиры с гигантским баулом с вещами. Именно тогда их непонятные отношения вышли на новый уровень, который Сайтама про себя оклеймил как «друзья». Тем временем Стенч продолжал (видимо Сайтама опять пропустим мимо ушей пару слов или предложений, отвлекшись на свои думы): — …Поэтому, если кто-то и сможет расставить все в голове Геноса по своим местам и настроить его сознание на нужный лад, то это должен быть именно ты. И я могу поручить это только тебе. Кроме тебя да меня у парня больше никого и нет, но от меня в этой области будет мало толку. Пожалуйста, помоги ему с этим справиться. Не долго думая или же просто переваривая все проговоренное, герой уверенно ответил: — Что нужно делать? После сказанного Сайтама получил от Стенча немного размытую по его мнению инструкцию, после чего профессор отключился. В ней говорилось:*Надо помочь Геносу расслабиться посредством медитации («Массаж в этом случае вряд ли подойдет», — думал Сайтама); *Попробовать разобраться в причинах; *Быть с ним внимательным и предупредительным; *Дать расслабиться и чаще разговаривать; *Отыскать неприятные и болезненные воспоминания и освободиться от них вместо того, чтобы подавлять «душевные нарывы». Нельзя допускать, чтобы Генос лишал себя всяких чувств, именно они питают тело и душу. Нужно прорабатывать патологические эмоции и наслаждался приятными.
Вот такой список вышел. Сайтаме пока было мало что понятно. Однако доктор Кусено, кажется, говорил что-то о депрессии. Тогда Сайтама подошел к низкому столу, сев в позу лотоса и, сдув небольшой слой пыли с техники, открыл и включил ноутбук. Он прошерстил интернет, побывав на различных сайтах посвященных депрессии. На них писались жуткие, по мнению Сайтамы, вещи, а ещё неоднократно напоминали о том, что без помощи опытного психолога и постоянной поддержки близких справится с этой «болезнью» не представляется возможным. Поскольку, герой думал, что киборгу психолог не особо-то и поможет, решил сам им заняться. Он правда хотел чем-то помочь, но не знал, так как до сего момента никогда не имел настоящих друзей. Да и ленивая натура Сайтамы также давала о себе знать. А симптомы в целом сходились, да и курс лечения этого доктора основывался на имеющихся советах по устранению депрессивного расстройства у человека. Однако был один маааленький нюансик. Генос не был человеком, и что с ним делать Сайтама мало себе представлял. — Ну что ж… — герой еще раз глянул на лежащий на столе листочек с рекомендациями и закрыл ноутбук Геноса. — …просто буду следовать этому списку, а там посмотрим.***
Генос вернулся ближе к вечеру буквально на следующий день после разговора с доктором. Буквально с порога даже, не шибко внимательный к окружающим, Сайтама сделал очевидный вывод о рассеянности киборга. Он явно был чем-то встревожен. Озабоченность Геноса начинала потихоньку напрягать его арендодателя. Надо было срочно что-то с этим делать. «Так, что у нас там по списку идет? Профилактические беседы с выяснением возможной причины? Вроде так», — герой сверился с небольшой бумажкой, кивнув сам себе. — Ну…как прошел ремонт, — решил начать издалека Сайтама, почти сразу же мысленно дав себе подзатыльник. Да уж… издалека — это мягко сказано, откуда-то из-за горизонта выползло это первое предложение. Зато Сайтама в очередной раз подтвердил, что психолог из него… ужасный! Ну кто так профилактические беседы начинает?! — Все в порядке. Я уже в норме, учитель, — сказал киборг со все тем же обеспокоенно-задумчивым выражением лица, заваривая чай себе и своему сенсею. — Так, давай начистоту, чувак. С тобой что-то происходит и не вздумай это отрицать, — будто отец объясняет нашкодившему ребенку, что врать насчет разбитой маминой вазы не выйдет. — Тогда, в той последней битве ты не успел даже начать, как был выведен из строя. О чем ты думал. Если бы я не подоспел вовремя, то этому твоему Стенчу вовек бы тебя было не собрать. Впервые за долгое время Сайтама выражал такие явные, ничем не прикрытые эмоции. От такого необычно строгого тона Генос невольно дернулся, опустив взгляд на сжатые в кулаки ладони, что лежали на его коленях в извечной сдержанной позе. — Простите, учитель. Наверное, я заставил Вас волноваться. Извините, я совсем не хотел доставлять Вам лишних хлопот, ведь такой занятой человек, как учитель… — Стоп-стоп, останови свой словесный поток! Что я тебе говорил по этому поводу? — Не более двадцати слов, — виновато отрапортовал Генос. — И я совсем не то имел в виду. Я, честно признать, и правда начал волноваться, когда ты завис в паре шагов от монстра драконьего уровня. Так о чем ты тогда подумал? Расскажи, я попытаюсь тебе помочь. — Учитель! Это пустая трата вашего драгоценного времени. Этот разговор того не стоит. Ничего серьезного со мной не случилось, просто система немного подвисла. «Врет, как дышит!» — подумал Сайтама, прищурившись. — «Киборги же дышат, да…?» — Если что-то тебя беспокоит, давай поговорим на эту тему. И чувства, какими бы они не были, не пустая трата времени. Их совсем не нужно постоянно сдерживать в себе… — Простите, учитель, но со мной правда все в порядке. Спасибо за вашу безграничную заботу и готовность помочь в любой момент. Я всегда восхищался Вами… «Ну все, понеслось! Нет, определенно надо что-то делать с его невыносимым упрямством! Он же так никогда не заметит, что этими самыми действиями вредит сам себе. Глупый мальчишка!» — дальше герой перестал вникать в дежурные восхваляющие речи своего нерадивого ученика, но и останавливать невообразимый поток слов тоже не стал. — «Пусть выговорится, авось успокоится.» — В таком случае давай спать. День был весьма трудным и долгим. Но не думай, что наша беседа на этом навсегда кончается, — на этих словах поджарая фигура в одних пижамных штанах скрылась за дверью ванной, напоследок бросив анализирующий и многообещающий взгляд на удивленное бледное лицо. Еще немного посидев так у стола в своей любимой позе сейдза, Генос, вздохнув, расстелил футоны — свой и учителя, — после чего сразу же лег, где-то в глубине души боясь, что эта беседа снова продолжится, а ему совсем не хотелось лишний раз напрягать учителя, да и самому ворошить собственные воспоминания тоже. Поэтому он постарался по возможности вывести все мешающие мысли из головы и поскорее перейти в спящий режим, не дожидаясь учителя. В итоге, когда Сайтама вышел из ванной с облегченным вздохом и блаженной улыбкой, Генос уже «спал», тихо урча реактором. Брови последнего были мило сведены на переносице. «Этот чудик хмурится даже во сне», — со смешком на губах беззлобно подумал герой, укладываясь на свой футон. Спустя пару минут, когда свет в квартире был наконец погашен, ее жители уже тихо посапывали в метре друг от друга.***
Сайтама проснулся посреди ночи от болезненных стенаний. Что-то шуршало неподалеку. С трудом открыв глаза, Сайтама повернул голову к источнику звука и с удивлением обнаружил Геноса. Он шумно дышал и ворочался на своем футоне. Будь он человеком, Сайтама бы подумал, что ему снится кошмар… Хотя мозг-то у киборга был самой что ни на есть человеческой его частью. Не исключено, что ему тоже могут сниться кошмары. Герой привстал на локтях, осторожно нависая над блондином. Его брови были изломаны в страдальческой гримасе, а сам он периодически синтезировал мучительные стоны. Вдруг что-то неприятно кольнуло в груди героя. Ему вдруг вспомнилось собственное детство. Когда ему снились кошмары, всем было на него плевать. Поэтому, поддавшись временному порыву, он вместе со своим футоном придвинулся к парню и в следующее мгновение прижал того к груди, укутывая крупно дрожащее тело в одеяло. Он совершенно не знал, что делать с киборгами, которым снятся кошмары, но что-то подсказывало, что он на правильном пути. …И через некоторое время дрожь и правда утихла, а дыхание постепенно выровнялось. На часах было 2:03, когда в голове Сайтамы пронеслось: «Просто иду по пунктикам. Так и все нормы постепенно выполнятся…» После чего герой окунулся в царство Морфея следом за окончательно успокоившимся Геносом. Больше той ночью ничто не беспокоило одинокую жилую квартирку заброшенного города Z.***
Сайтама проснулся, когда солнце висело уже довольно высоко над землей. На часах было около десяти часов утра. Герой широко и зычно зевнул, сонно потягиваясь и потирая глаза, крепко зажмуренные от приятного разливающегося тепла по всему телу. Только сейчас герой обнаружил возню и шум, доносящийся с кухни. Наконец сев, Сайтама еще раз прошелся рукой по лицу, пригладил лысину и потер рукой немного затекшую шею, неосознанно прислушиваясь к звукам. Далее он перевел все еще сонный взгляд на соседний футон: тот был уже отодвинут на прилично-привычное расстояние от собственного, примерно заправлен и был идеально ровным, без единой складки. «Чистюля!» — про себя фыркнул Сайтама, но слишком привык к педантичности киборга, чтобы говорить что-то вслух. Поэтому он молча встал, еще раз потянулся и, непринужденно почесав открытый бок, прошлепал в ванную. Проходя мимо кухни он заметил спиной к нему стоящего Геноса, который что-то старательно готовил у плиты, крутясь по всей небольшой площади кухни. На это герой только хмыкнул, заперев изнутри дверь в санузел. Проделывая обычные утренние процедуры, необходимые для личной гигиены, Сайтама задумывался над своими дальнейшими действиями. Он все еще прекрасно помнил тот содержательный разговор со Стенчем. Во всех красках. И все так же не представлял себе, как мог бы помочь киборгу. Хотя имелась у него одна идейка в запасе. Тот старик… Серебряный Клык, кажется, имел в своем распоряжении целое додзё, где можно было спокойно тренироваться. Сайтама готов был поспорить на что угодно, что старик умеет и знает, как правильно медитировать. Он просто не мог не знать, если и правда является настоящим мастером. Так что у Сайтамы появилась еще одна возможность исполнить описанное в том списке. Тогда герой в довольно приподнятом настроении ополоснул рот от мятной пасты и отправился наконец на кухню, идя на приятный запах омлета тамаго-яки. Пройдя в центр кухни, прямиком туда, где над плитой активно возился киборг, Сайтама навис над металлическим плечом, перегнувшись и заглянув за него, чтобы вдохнуть приятный запах свежей еды. Генос вздрогнул, скосив золотые радужки глаз на вторженца в свое личное пространство, слегка напрягся, после чего снова обернулся к плите. Сайтама блаженно улыбнулся, привычно бросая: — Утро, Генос. — А? Д-да, доброе утро, учитель! Завтрак скоро будет готов, — блондин будто бы все время витал в каких-то своих мыслях, куда нет доступа никому. Трудно было сказать о чем тот думал, но судя по серьезному и чересчур отстраненному выражению лица, по сведенными на переносице бровям и стиснутым зубам было понятно, что мысли не из приятных. Но Сайтама не стал лезть в голову к своему ученику, а только покорно ждал завтрака, коротая томительное ожидание за утренним просмотром новостей. Однако, пока Генос не видит, герой все же решил отправить предупредительное сообщение Бэнгу об их скорейшем приходе где-нибудь после полудня.***
— Итак, учитель, о какой новой тренировке вы говорили? — Генос окинул серьезным взглядом высокую крутую лестницу, уходящую в горы. — Это какая-то Ваша новая методика обучения? Киборг сейчас был воодушевлен до глубины души и готов был пойти на все, что бы ни сказал ему учитель (даже если надо будет сбегать на вершину горы и попросить там соль, сказав, что они их новые соседи). Но Генос пока что не знал истинного порыва учителя наведаться в храм, скрытый в горах. Для него это была новая тренировка от учителя, не более. Поэтому когда они оказались на вершине и уже постучались в массивные деревянные двери, Генос наконец спросил: — Что мы здесь делаем, учитель? — но его речь на полуфразе оборвал никто иной как хозяин тех самых дверей, а точнее всего того, что находилось внутри. — Добро пожаловать в мое додзё. Уж кого не ожидал тут увидеть, так это вас двоих. Неужто пришли записаться ко мне в ученики? — ухмыльнулся в седые усы Серебряный Клык. — С чего такая уверенность? — вопросом на вопрос ответил Сайтама. — Нет, нам необходимо научиться азам медитации. По виду вмиг вытянувшегося лица мастера было видно, что он не хочет верить своим ушам. Видимо эта фраза была последней, которую он ожидал услышать от Сайтамы. Но тем не менее взял себя в руки и спокойно и невозмутимо продолжил. — Ну, что ж, коли хотите, так и быть, научу… Чаранко, неси чай на уличную площадку, да побыстрей! — прикрикнул на своего «лучшего» ученика Бэнг. — Что ж, следуйте за мной… — Во время упражнений ваше дыхание должно быть спокойным и ровным. Выдыхать следует еще медленнее, чем вдыхать. Ну, попробуйте, — обратился Бэнг к своим новоиспеченным ученикам. Те сидели на больших подушках на террасе, с которой открывался потрясающий вид на город и зеленые островки леса. — Спокойно вдыхайте свежий горный воздух. Чувствуйте, как он проходит сквозь ваши ноздри, мягко течет через гортань и, опускаясь по трахее, оседает в легких. Почувствуйте, как он переполняет вас. Вдох-выдох, вдох-выдох… Ваше дыхание заставляет работать диафрагму, которая находится недалеко от солнечного сплетения. Примерно там же расположена одна из чакр, но сейчас вам нужна совершенно другая. Она расположена на уровне сердца и называется анахата чакра, на энергетическом уровне окрашенная в зеленый цвет. Энергия, получаемая через нее, дарит человеку способность любить, получать любовь, ощущать счастье, свободу, открытость миру, расслабленность, удовлетворение и гармонию. И у Геноса она загрязнена черными сгустками… — Погоди, что?! У Геноса есть какие-то там духовные чакры? — Сайтама искренне удивился и тут же добавил, немного склонив голову вбок. — Но он же не человек — машина! Как…? — А почему их не должно быть? У него ведь так же, как и у всех людей есть душа. Он просто человек, заточенный в металле… — Генос потупил потухший взгляд, стиснув зубы и зажмурившись, это заметил Бэнг и решил увести тему подальше. — Итак, продолжим. Прикройте глаза, но не плотно. А теперь мысленно сконцентрируйте свое внутреннее внимание на макушке и постепенно, сверху вниз, начните поочередно расслаблять мышцы в своем теле. Условием идеальной медитации является полная остановка внутреннего диалога — отсутствие мыслей в голове, — так что попытайтесь ни о чем не думать. Можно думать лишь о своем дыхании. Для этого необходима полная концентрация на вдохе и выдохе. Серебряный клык говорил настолько тихо и монотонно, что вскоре Сайтаме стало нестерпимо скучно. А закрытые глаза также не способствовали бодрости. Он то и дело широко зевал, не в силах это остановить. Вскоре герой уснул, не вызвав абсолютно никакой реакции у рядом сидящих. Может они просто не заметили, хотя как вообще можно было не заметить этот храп и бормотание?! Тем временем Генос пытался исполнить новое задание, данное Бэнгом. В этот раз медитация вышла на новый уровень: нужно было представить отрицательную энергию и выдохнуть ее. — Итак, основной процесс медитации — это вдыхание потока светлой энергии центром груди и выдыхание негативной энергии вверх во вселенную через канал, проходящий вдоль позвоночника и выходящий из головы, — объяснил пожилой мастер. — Попробуй. И Генос пробовал. Он из-за всех сил пытался сконцентрироваться, но было не так уж просто представить, как и куда выходит эта отрицательная энергия. Заметив некоторые затруднения подопечного, Бэнг добавил: — При помощи визуализации, Генос, можно представить, какая именно отрицательная информация уходит в космос — злость, обиды, страх. Может быть так тебе будет легче избавиться от негатива. Киборг на это только кивнул, не раскрывая глаз. Он напряг воображение. В голове встала картина того дня. Генос услышал, как кричит его мама, увидел, как горит их дом, как рушатся стены, как безумный киборг рушит все, как погибают его родители, мучительно горя в потоке пламени. Увидел, как рушится его жизнь. А после лишь темнота. Он вздрогнул и резко распахнул глаза, слепо моргая. От накативших воспоминаний в голове отдалось противной тупой болью. Хотелось плакать, чтобы хоть как-то облегчить душевную боль, но он не мог как бы не хотел, — в нем не было предусмотрено такой функции. Из размышлений его вырвал обеспокоенный голос Бэнга: — С тобой все в порядке? «Нет», — хотелось сказать. Но киборг неуверенно промямлил, будто самого себя в этом пытался убедить: — Да, все хорошо. Спасибо за потраченное время, — он поспешно встал на ноги и поклонился. — А теперь нам пора. Пойдемте домой, учитель, — Генос потормошил героя за плечо в попытке разбудить… Они попрощались с Серебряным клыком, в сотый раз извиняясь, и сразу же направились в сторону дома. Оказавшись в маленькой квартирке-коробке, Генос почувствовал себя немного увереннее и с радостью осознал, что жуткие воспоминания и мысли постепенно отпускают его. Через некоторое время Сайтама пропал на кухне, заваривая свежий чай и готовя обед, плавно перетекающий в ужин. Генос наконец смог остаться со своими мыслями наедине. Он опустился в неизменную позу сёдзе на полу у столика. Внезапно, в памяти всплыл их с Бэнгом недавний разговор. Прямо перед уходом из додзе Серебряного клыка Геноса, совершенно не ожидавшего такой подливы, поджидал разговор с проницательным стариком. — Генос, подожди, — окликнул Бэнг собравшегося уходить вслед за учителем киборга. — Во время нашей тренировки я почувствовал, что в тебе копится большое количество негативной энергии. И ты, будучи неглупым молодым человеком, должен и сам понимать, что это никак не может привести к чему-либо хорошему, — Клык дождался утвердительного кивка Геноса, после чего продолжил. — Я наблюдаю за вами уже достаточно давно и могу сделать вывод о том, что ты достаточно сильно доверяешь Сайтаме… — Я настолько восхищаюсь своим учителем, что готов доверить ему собственную жизнь! — перебил его Генос, намереваясь в очередной раз восхвалять героя (для киборга в каком-то смысле он являлся еще и его личным героем, с которого стоит брать пример), но Серебряный клык приподнял ладонь с немой просьбой остановиться. — Дослушай меня до конца, Генос. Если ты и действительно такого мнения о своем учителе и готов даже на столь решительные поступки ради него, то Сайтама имеет право узнать и скрытую от других сторону твоей души, как бы ты ни отрицал ее существование, — он замолчал на несколько мгновений, задумчиво оглядывая окружающий их пейзаж и скрестив руки за спиной. — Иногда стоит поверить в нечто, казалось бы, невероятное, чтобы преодолеть моральный барьер внутри себя… «А ведь он прав…» — подумал Генос, задумчиво смотря в сторону кухни, где хозяйничал Сайтама. Внезапно вспомнив о том роковом дне в его жизни во время медитации, в голове юного киборга появилась идея, которая в теории должна была поспособствовать разрешению этой ситуации, каким бы ни был конечный результат. Обдумав все, он решительно поднялся с пола и направился в кухню, откуда уже вовсю веяло запахом чего-то вкусного. Он подошел ближе к лысому герою и наконец решился позвать его: — Сайтама-сенсей, я бы хотел попросить Вас кое о чем…***
Они бежали от города к городу. Неслись, рассекая воздух лицом и снося все препятствия на своем пути. И не важно, насколько эти «препятствия» были огромными, прочными или сильными (а иногда и живыми). Но никто из двух героев не обращал на это особого внимания. Они не разговаривали; каждый думал о чем-то своем. Генос переживал сложнейший период в его кибернетической жизни, все еще взвешивая все «за» и «против» своего решения, но тем не менее понимая, что уже ничего нельзя было повернуть вспять, по многим причинам. Да хотя бы потому что, не резонно огорчать учителя своей безвольной слабостью. И Геносу хватало этого факта, чтобы не останавливаясь бежать к своей цели. Сайтама похоже просто рассматривал открывающиеся перед ними виды сменяющих друг друга городов, полей и лесов. Его как всегда не читаемый взгляд снова не выражал ничего конкретного, но вместе с тем отражал все и сразу. Они довольно быстро приближались к заветному городу G. На горизонт медленно опускался красивый закат, переливаясь теплыми оттенками красного. За таким вот вечерним небом можно было бы очень долго наблюдать. Но головы обоих заполняли совершенно другие мысли, явно далекие от расцветшего на небе заката. Далекие ровно как расстояние теплого небесного светила от Земли. — До города G осталось около пяти километров, значит у его окраин мы окажемся примерно через две с половиной минуты, — коротко отчитался Генос, выдав холодный расчет, как всегда четкий и точно выверенный. Сайтама в этом ни минуты не сомневался. Он только кивнул в ответ. Дальше они снова бежали в относительной тишине, нарушаемой лишь потоками воздуха… — Ну что ж, мы пришли. Это он — тот самый дом, — киборг указал на небольшое полусгоревшее здание в конце улицы. Довольно скромное жилище… было до того инцидента. Сайтама окинул дом все тем же нечитаемым взглядом, после чего посмотрел на Геноса. Киборг понурил голову и зажмурил глаза. Было видно, как он напрягся. Ему наверняка было очень тяжело сейчас находиться здесь, и Сайтама никогда не поймет и не ощутит в полной мере всех его чувств. Но единственное, что он точно знал — это невозможно пережить. Никогда не станет легче после такой утраты. Эта рана не затянется, сколько бы времени ни прошло. А еще он понимал, что киборгу… нет, этому несчастному, одинокому мальчишке сейчас как никогда прежде нужна была поддержка. Его поддержка. Потому он подошел к Геносу и отпустил теплую ладонь ему на плечо. Парень сжал руки в кулаки. — Я в норме, учитель, простите, — тихо, но четко сказал блондин, со все еще опущенным в землю взглядом. Следующим действием он осторожно, будто готовясь в любую секунду бежать прочь, вошел внутрь. Пройдя по небольшому периметру первого этажа, Генос тоскливо посмотрел вверх, туда, где заканчивалась узенькая деревянная лестница, опаленная огнем. Сайтама неспешно шел позади, заведомо молча и не пытаясь как-либо поторопить или разрядить обстановку, как сделал бы в любой другой ситуации. Тем временем Генос уже осторожно поднимался вверх по старенькой лестнице, скрипя частично прожженными ступенями. Его волнение выдавали скованные, слегка неуклюжие движения, а стиснутые керамические зубы заставляли ходить желваки. Через какое-то время поднявшись следом за учеником, Сайтама застыл на месте: блондин лежал на почти нетронутой огнем кровати на животе, а в его руке был зажат слегка порванный с краев листок бумаги. С такого ракурса Сайтама, как ни старался, не мог разглядеть ни листка, ни лица блондина. Подойдя почти вплотную, герой понял в чем дело… На фото, стиснутом в стальной руке Геноса была миловидная женщина с добрыми глазами, стоящая по центру. С одной стороны ее окружал довольно высокий светловолосый мужчина с приятной полуулыбкой, а с другой — счастливый блондинистый паренек, который, смеясь, обнимал такого же светлого, как и все люди на фото, лабрадора. Не надо было обладать сверхспособностями или острым умом, чтобы сообразить, — это была семья Геноса. Его родители и лучший друг — пес. Фотография сама по себе излучала счастье и доброту, передаваемые людьми с картинки. Сайтама перевел обеспокоенный взгляд на Геноса, чьи плечи начали трястись и мелко вибрировать. Герой осторожно положил руку на плечо киборга, отчего тот вздрогнул и замер. — Генос, посмотри на меня. Все хорошо? — Сайтама тихо потряс его за плечо и легко потянул на себя. — Все в порядке, учитель. Извините, если заставил волноваться, — его голосовой синтезатор при этом как-то странно дрогнул. Когда блондин, наконец, поднял голову, смотря на вопрошающего, Сайтама, признаться честно, оцепенел. Он видел Геноса с разными эмоциями, сопровождающимися различными мимическими картинами на лице, но такое он видел впервые. Отойдя от первичного удивления, герой потянул руки к бледному лицу и, присев перед киборгом на колени, провел большим пальцем правой руки по щеке и размазал черную дорожку, исполосовавшую силиконовую кожу. — Генос, ты… плачешь? — Ч-что? — голос снова дрогнул. — Попросту не мог… Во мне не предусмотрено такой функции… Тогда Сайтама провел указательным пальцем уже по другой щеке, собирая черную жидкость, и показал его блондину. — Не м-может быть… Должно быть системы сбоят или просто перегружены или… — в следущую секунду Генос с силой закусил нижнюю губу, а из и без того черных склер покатилась новая порция таких же черных слез уже с удвоенной силой. Не в силах больше держаться блондин сдавленно завыл, утыкаясь лицом в плечо учителю и стискивая в руках его толстовку. Сайтама обнял парня в ответ, прижимая его к себе одной рукой. Второй он стал аккуратно гладить мягкие синтетические волосы, пропуская сквозь пальцы тонкие пряди. Вы когда-нибудь слышали, как воет собака, потерявшая своего щенка? Примерно тот же отчаянный вопль издает человек, который потерял самых близких своих людей. Этот звук не передать никакими словами, потому что когда испытываешь подобное на собственной шкуре… просто поверьте, в этот момент не до описывания эмоций в принципе. Истошный вой перешел на задыхающийся слезами и от нехватки кислорода отчаянный плач. Так плачут, когда надежды на что-то хорошее уже не осталось. Когда полосы жизни чернеют, сливаясь в один сплошной чернеющий лист. Это звук отчаяния, отнимающий все силы и жизненную энергию. Постепенно душераздирающий плач сошел на нет, оставив после себя лишь звуки, отдаленно напоминающие всхлипы. Сайтама не знал, сколько они вот так просидели. Возможно, одну маленькую вечность. Крепко обнявшись в полной тишине, периодически нарушаемой лишь несдержанными всхлипами в насквозь пропитанное черным маслом плечо. Но это тишина была гораздо красноречивее всех существующих слов. Сейчас она была нужнее всего на свете. А теплые сильные руки, прижимающие металлическое тело плотно к себе, будто бы защищали от всего плохого на свете, создавая нерушимый щит, если не надежды, то хотя бы безграничной поддержки. Сайтама, не зная, как можно помочь в такой ситуации, чтобы хоть как-то облегчить чужую боль, стал размеренно покачиваться из стороны в сторону, вместе с дрожащим телом, тем самым словно убаюкивая. Он понимал, что словами в такой ситуации он мало того не поможет, так еще и может навредить. А что, собственно, можно было бы сказать потерявшему все мальчишке в такой ситуации? Может «Успокойся, все хорошо?» или «Я тебя прекрасно понимаю?»?! Нет, не хорошо! И нет, ты не сможешь понять человека, оказавшегося в такой ситуации, если сам того никогда не испытывал (и умерший хомячок даже близко с этим не стоит!). Это неправильно и, как минимум, неуважительно по отношению к понесшему утрату. Так они и остались сидеть, пока все издаваемые Геносом звуки не стихли. И только когда блондин нерешительно слегка оттолкнул учителя от себя и выпрямился и поднял на свет потухшие потемневшие глаза, собираясь что-то сказать, Сайтама обхватил горячее очевидно от перенапряжения лицо с черными разводами в чашу рук и осторожно притянул к себе, коснувшись губ в мягком неуверенном поцелуе. Это было простое целомудренное прикосновение, без какой-либо задней мысли. Этим жестом герой хотел показать своему глупому киборгу, что он нужен ему, Сайтаме. Передать свою любовь, а еще это было своеобразным признанием без каких-либо банальных, совершенно ненужных здесь и лишних слов. …И тихое «спасибо» все еще не окрепшим голосом было красноречивее многих признаний и самым необходимым ответом… Всю дальнейшую дорогу до города Z и, непосредственно, их дома Генос рассказывал Сайтаме о своем детстве, семье, личной жизни… в общем, о всем-всем, что приходило ему в голову. Он правда пытался сдерживать слезы, но когда вскрываешь старую рану, боль всегда усиливается, и кровь течет не менее интенсивно. Он не ворошил прошлое с момента его перерождения, как киборга, держа все в самых дальних закоулках своего сознания, а теперь все накопившиеся эмоции с огромной силой выплескивались наружу. И Генос совсем не думал, что будет, когда в его теле закончатся запасы масла. Он радовался, что есть такой человек, которому он мог рассказать абсолютно все, ничего не тая, и этот человек был дороже всего на свете в его жизни. Сайтама же слушал внимательно все, во что его посвещали и даже не пытался перебить, и, что самое удивительное, на его лице не отражалась и тень привычной скуки или раздражения, когда киборг выливал на него слишком длинные пафосные речи. Это, пожалуй, первый случай, когда Сайтама слушал кого-то так долго и внимательно…***
— Генос же будет в норме? Просто он вдруг взял и свалился посередине фразы, — лицо Сайтамы выражало некое беспокойство, но он, видимо, по старой привычке старался не подавать вида, будто бы ему было все равно. Однако на самом деле он чувствовал целый спектр перекликающихся друг с другом эмоций. — Да, все будет в порядке. В этот раз в ремонте как таковом он не нуждается. Нужно всего-то отрегулировать некоторые стабилизаторы, подкрутить программные механизмы… — начал было Стенч спокойным голосом, помечая что-то в своем блокноте, но был перебит нетерпеливым героем в плаще. — А что насчет его общего состояния. Психологического что ли или что-то типа того… В общем, все хорошо? Стенч только вздохнул и положительно кивнул головой, про себя сетуя на современную неуважительную молодежь. После чего Сайтама коротко выдохнул, с заметным облегчением и покинул светлое помещение лаборатории, коротко прощаясь с профессором. — Как только Генос восстановится, направьте его ко мне. Сразу же, — бросил тот перед выходом. — …И спасибо, — Сайтама как-то натянуто улыбнулся и закрыл за собой дверь. Стенч еще немного посмотрел вслед этому «учителю» его любимого детища и направился в «операционную», где Генос уже привычно распростерся на металлической кушетке. Он тупо смотрел в потолок невидящим взглядом. Со стороны могло показаться, что он находился в спящем режиме, но доктор прекрасно знал, что это не так и на самом деле его что-то сильно тревожит. — О чем задумался? Расскажешь? — Знаете, профессор, мне стало вдруг так легко на душе, — внезапно начал киборг. — Будто бы весь накопившийся негатив разом покинул мое тело. Мне ни разу не было так легко с тех самых пор, как я стал киборгом. От грусти, конечно, не получилось избавиться, но теперь мне правда хочется продолжать жить дальше, чувствовать, любить, радоваться… Словно что-то вдохнуло в меня жизнь снова. Словно часть груза одиночества свалилась с моих плеч и теперь идти дальше стало на порядок легче. — Я очень рад за тебя, Генос. Знал бы ты, как я беспокоился за тебя, не в силах что-то сделать самому. Но я рад, что теперь у тебя наконец-то все в порядке. А сейчас ты должен немного отдохнуть. Перейди в спящий режим, а я пока устраню неполадки и заменю поврежденные детали… — Стоп! Какие поврежденные детали? Я же не… — затем киборг взглянул наконец на свои слегка помятые плечи и заметил вмятины на боках. «Сайтама-сенсей оставил это? Наверное это произошло тогда, когда мы были в городе G… Значит он и правда беспокоился за меня, — думал киборг на периферии сознания, переходя в спящий режим. — Я заставил учителя волноваться! На моей памяти это первый случай, когда учитель проявляет настолько яркие эмоции. Черт, надо будет записать в мой блокнот, когда вернусь… домой.»