Валар Дохаэрис

За расставаньем будет встреча, Вернемся оба — я и ты. А.С. Кочетков «Баллада о прокуренном вагоне» Пролог — Мой господин, для тебя… для тебя я сделаю все, все, что захочешь, возможное и невозможное! Не тревожься, у меня все получится, тебе ведь известны мои умения. Мои разные умения… — Известны. Так отправляйся, исполни все! Не будет мне покоя, пока… Смотри, не разочаруй меня! А награжу щедро, не сомневайся… — Господин, ты знаешь, какой награды я жду… Поверь, я заслужу ее, господин! Я отправлюсь завтра же, на рассвете… а сейчас — иди ко мне! Не медли, возьми меня, сделай со мной все, что пожелаешь… Сделай грубо и грязно, как ты любишь… Хочу чувствовать тебя прямо сейчас, а потом… потом я займусь тобой, хочешь? У нас впереди целая ночь, и ты запомнишь ее, клянусь тебе! Сдавленный вскрик, треск разрываемой одежды, яростное сплетение тел в полумраке роскошного ложа… Накрученные на руку волосы, запрокинутая голова, пьяный от страсти взгляд. Поцелуи, обернувшиеся укусами, кровь на губах, дорогая вышивка, царапающая лицо. Жаркая тьма, мрак, пронизанный красными искрами боли и наслаждения, хаос, поглотивший все. Король Эйегон Рассвет застал Джона в Западном дворе Красного замка. Он всегда поднимался еще затемно, чтобы выкроить час-другой для работы с мечом. Обычно его сопровождал кто-нибудь из королевских гвардейцев или же сам Эдд Толлетт, под началом которого они находились. Джон двигался легко и быстро, вкладывая вес тела в удары, отбивая встречные, отступая и атакуя вновь. Привычная тяжесть оружия в руке словно вливала в него силу и уверенность. Движения, отработанные годами тренировок и боев, были скупыми и точными. Сломанная рука еще давала о себе знать, но постепенно снова становилась послушной, и это было здорово. Удар, еще удар, защита… ложный выпад, уход вбок, удар, цель! — Плечо! Не открывайся, Эдд! Нога! Плечо! — Ты все увереннее день ото дня! Узнаю тебя, Джон! — да, король Эйегон по-прежнему оставался искусным мечником. Такого противника было еще поискать! Разгоряченный, он поднимался по крутой каменной лестнице, которая вилась вдоль крепостной стены, обращенной к морю. Остановившись между высоких зубцов, увидел далеко внизу небольшую площадку, которая лепилась к утесам с внешней стороны стен, а на ней — тоненькую девичью фигурку. Она передвигалась плавно и стремительно, выводя замысловатый рисунок танца воды. В лучах восходящего солнца в ее руке сверкала Игла, меч, который бастард Джон Сноу подарил своей сестренке Арье Старк. Она сохранила его, и это говорило сердцу короля больше любых слов. Он стоял и смотрел на нее с нежностью, как вдруг она обернулась и кивнула ему, словно почувствовав его взгляд. Джон невольно улыбнулся и поднял руку, приветствуя ее. Присутствие Арьи радовало его, несмотря на то, что их отношения складывались далеко не так безоблачно, как в прежние, далекие дни в Винтерфелле. Тогда оба они были еще детьми, и для Джона не было человека ближе и дороже, чем маленькая сестрица. Теперь все было иначе: сложнее, неоднозначнее. Ее лицо, прежде такое открытое, чаще всего напоминало бесстрастную, ничего не выражающую маску. Даже ему она не поверяла своих тайн. Иногда Джону становилось жутко при мысли о том, какими путями ей пришлось пройти, какие тяготы вынести… Есть вещи, которые нельзя вернуть, как нельзя дважды войти в одну и ту же реку. Он с грустью думал, что их прежняя душевная близость ушла, утекла, как воды той реки. Испытания, выпавшие на ее долю, не оставляли Арье выбора; она должна была изменяться, чтобы выжить. Да и сам он уже не был прежним Джоном Сноу… И все же она оставалась его Арьей, его сестрой, его семьей. Таким же одиноким волком, как он сам. Она живо напоминала ему об оставленном доме, о Севере, который он так любил. По-прежнему маленькая и быстрая, она стала сильной и опасной. Он знал, что она не даст себя в обиду… но отчего же он так часто ощущал безотчетную, необъяснимую тревогу за нее? * * * Жизнь постепенно входила в мирное русло. Страна залечивала раны войны, поднимались из руин города и замки, на полях созревал первый летний урожай. Король Эйегон успевал повсюду: он вел переговоры о кредитах с эмиссарами Железного банка, вникал в тонкости внешней политики, выстраивая отношения с Дорном и Вольными Городами, наблюдал за восстановлением стен и ворот Королевской Гавани, разрушенных во время схватки драконов, принимал бесчисленных просителей — лордов, рыцарей, горожан, разбирал их дела, споры и тяжбы. Люди любили своего государя, и не только за его отвагу и доблесть в войне с мертвыми, но и за его мудрость и отеческую заботу, за бесконечные труды, которым он отдавал все свое время и силы. Король с горечью замечал, что после отъезда Дейенерис эта любовь как будто еще усилилась. Когда он ехал по улицам города, его приветствовали с искренней радостью. Если ему случалось выезжать из столицы, он всюду встречал неподдельно теплый, радушный прием — и в замке лорда, и в хижине крестьянина. Былой опыт Лорда-командующего Ночного Дозора помогал ему править твердой рукой. Но при этом он всегда старался поступать справедливо, хотя подчас это было непросто. Давос Сиворт, Десница короля, неотлучно находился при нем. Джон ценил его мудрость и дальновидность и прислушивался к его советам. Сэм Тарли, который так и не сковал себе мейстерскую цепь, тоже был здесь; он не мог пока отправиться в Старомест, чтобы продолжить учение. Доброта, талант к врачеванию и увлеченность, присущая истинному ученому, снискали ему всеобщее уважение. — Джон, на Оружейной улице опять серая хворь… Заболел девятилетний мальчик, сын одного мастера. — Сэм, только прошу тебя, будь осторожен! Твой опыт, умения — все это слишком дорого. И ты сам… ты дорог мне. — Что ты, Джон, ведь я уже столько раз все это делал! Да и Лили… — Как она? — О, хорошо, очень хорошо. Уже совсем скоро, ждать осталось недолго. У маленького Сэма появится брат. Или сестра. — А у тебя — сын или дочь. Твоя кровь, Сэм. Береги себя. Для них и для меня. — Конечно, Джон. А ведь меня еще ждет мой труд — хроника войны с Королем Ночи пока далека от завершения. Кстати, давно хотел спросить тебя: как тогда Клигану удалось сорвать план Серсеи? Ну, тот, что чуть не провернул Квиберн? Ведь Пес был, кажется, ранен в поединке с Горой? — Да, и рана была скверная. Но знаешь, мой зять новоиспеченный — он не только силен, он и соображает, оказывается, неплохо. По крайней мере, он сразу понял, что смертью Серсеи и ее ручного чудовища дело не кончится. Не знаю, что он слышал, а до чего дошел сам, но только чутье или счастливый случай помогли ему найти вход в подземелье. Дверь он вышиб, а там — бочки с диким огнем. Если бы они взорвались, всей Королевской Гавани разом пришел бы конец, вместе со всеми людьми за ее стенами, представляешь? Вошел он в подземный коридор, видит — фитиль тлеет, а вдалеке кто-то удирает со всех ног… Видно, одна из «пташек» Квиберна, этих несчастных, с малолетства изувеченных детей. Клиган сумел затушить огонь едва ли не собственным телом и упал замертво, потеряв много крови. Там его и нашел Тормунд со своими воинами. Остальное ты знаешь. — О, я сегодня же запишу все это. Подумать только… оказывается, он храбрец, да и человек достойный, этот Сандор Клиган. А что леди Санса? — Она здорова, хвала богам, пару дней назад от нее прилетел ворон. Маленький Рикард Старк, лорд Винтерфелла, тоже здоров. — Я рад это слышать. Рад, что твоя сестра обрела счастье.* Это… я не знаю, как сказать… но когда рядом с тобой человек, которого ты любишь, и который любит тебя — это делает твою жизнь другой…. Прости, Джон, — добавил Сэм, заметив тень, накрывшую лицо друга. — Я знаю, как ты относился к королеве Дейенерис. Но она оставила тебя. И ты мог бы попытаться… — Давай прекратим этот разговор, Сэм. Тебе пора идти. Да и меня ждут дела. * * * Обед, как обычно, подали в Малом чертоге. Еда была простая — вареный горох с салом, тушеные овощи, черный хлеб. Голод лишь недавно отступил от столицы, новый урожай еще не был собран, и потому выбирать не приходилось. Но для тех, кто пережил последнюю зиму, это была прекрасная еда. Одна из женщин, прислуживающих за столом, обносила всех элем. Наполняя кубок короля, она не удержала тяжелый глиняный кувшин, и густая темная жидкость выплеснулась на стол и на пол, забрызгав все вокруг. Служанка охнула, заметалась и наконец смущенно склонилась перед ним. — Ох, простите, млорд… то есть, Ваше Величество… я сию же минуту все уберу… Джон рассеяно посмотрел в ее сторону. Видимо, девушка служила здесь недавно, прежде он не видел ее. Бросив на нее взгляд, он невольно отметил, что она молода и красива. Очень красива. Статная, но стройная фигура, волнистые черные волосы, заплетенные в тяжелые косы, матовая смуглая кожа, сквозь которую пробивался жаркий румянец. Опущенные ресницы скрывали блеск глаз под длинными, вразлет, бровями. Вдруг он поймал себя на мысли, что разглядывает эту девушку, и почувствовал досаду и стыд. Король не может позволить себе пялиться на служанок! Кивком головы он отпустил ее, но злость на себя не проходила. Здесь, в Королевской Гавани его окружало много женщин. Это была не только прислуга; в Красном замке появлялись дочери рыцарей, знаменосцев, лордов; на улицах он встречал горожанок и крестьянок, проституток и нищенок. И ко всем старался относиться одинаково ровно и приветливо. Девушки заглядывались на пригожего молодого короля, привлеченные его ладной фигурой, мужественным лицом, густыми темными кудрями с седой прядью у виска. Многие знатные красавицы не спали ночами, надеясь пленить его сердце и растопить затаенную боль в его глазах. Он был молод и силен. Его плоть, его мужская природа недвусмысленно требовала свое, но это лишь разжигало в нем гнев и отвращение к самому себе. Он и помыслить не мог о том, чтобы утолить свои желания вот так — просто, грубо и постыдно. Однако, они никуда не девались, эти желания. * * * Когда дела этого длинного дня были закончены, и все члены Малого совета удалились, в зале остался только сир Давос Сиворт. Луковый рыцарь постарел, но держался по-прежнему прямо; его глаза, окруженные морщинками, светились умом и проницательностью. — Ваше Величество… Простите, что снова говорю об этом, но я ваш Десница, и это моя обязанность. Вы до сих пор не выбрали себе невесту. Между тем, вопрос наследования должен быть решен безотлагательно. От этого зависит покой и мир в королевстве. Лорды ропщут… Заметив, как поникли широкие плечи короля, он попытался смягчить тон: — Джон, я понимаю, как вам тяжело. Королева Дейенерис необыкновенная женщина, мы все ее уважали. Но она приняла свое решение. А вы должны принять свое. — Да, сир Давос, я знаю, что должен, и сделаю это, — король отвел взгляд в сторону, но голос его был тверд. — Если хотите знать мое мнение… у Сэмвелла Тарли есть младшая сестра, Талла. Недавно ей сровнялось девятнадцать. Тарли — древний и достойный род, а после того как не стало Тиреллов, пожалуй, и самый знатный в Просторе. В сложившихся условиях Талла Тарли могла бы стать вам хорошей супругой. Талла Тарли, отца и брата которой королева Дейенерис сожгла заживо, невольно вспомнил Десница. — Благодарю вас, сир Давос. Я обдумаю ваши слова. Что ж, если мне все равно придется делать выбор, почему бы и нет? По крайней мере, она сестра Сэма, и я всегда буду помнить об этом. * * * — У тебя такой вид, будто ты съел дохлую крысу… Сир Давос снова напомнил тебе о том, что придется выбирать себе жену? Джон кивнул, едва заметно улыбнувшись: отпираться было бесполезно, Арья каким-то непостижимым образом всегда ухитрялась знать обо всем, что происходило вокруг. — Валар дохаэрис, братец. Все люди служат. — Не думал, что таким образом, — поморщился он. — И таким тоже, раз уж тебя угораздило стать королем. Доброй ночи, Джон. — И тебе доброй ночи, маленькая сестрица, — он позволял себе называть ее так, лишь когда они были наедине. Она тихо выскользнула за дверь, притворив ее за собой. Король остался один. Итак, все они — и Сэм, и сир Давос, и даже Арья — твердят ему об одном и том же. Умом Джон признавал их правоту и понимал, что это действительно необходимо для спокойствия и блага государства, за которое он в ответе. Но сердце говорило о другом… Они с Дейенерис никогда не давали друг другу клятв в верности. И вместе с тем верность ей была для него чем-то естественным и непреложным. Поэтому его безмерно тяготили все эти разговоры — он чувствовал себя так, словно готовился предать ее. Ее и своего ребенка. Или уже предал. Боги, я всегда страшился того, что мое дитя вырастет бастардом, как и я сам… будто знал обо всем заранее. Не отдавая себе в этом отчета, он надеялся на ее возвращение. Он ждал ее, несмотря на то, что никаких вестей от нее не было. В последний раз ее видели в Миэрине, затем следы ее терялись. Как он мог отпустить ее, беременную? И куда — в Асшай, в этот черный город, о котором ходили такие мрачные слухи! Когда его одолевали подобные мысли, он не находил себе места, терзаясь стыдом, тревогой и собственным бессилием. Дни его были заполнены до краев делами и заботами, но ночами он часто лежал без сна, думая о ней и о своем сыне. Отчего-то он был уверен, что это мальчик. Внезапно он вспомнил их первую ночь на корабле, плывущем на Север, ** и сердце его зашлось такой тоской, что он стиснул зубы, удерживая невольный стон. Рука сама потянулась к ее амулету с драконом, который он всегда носил на шее под одеждой.*** Ждать — удел женщин, они справляются с этим лучше, чем мужчины. По крайней мере, так ему казалось, когда одиночество и тоска по ней сводили его с ума. В ту ночь он увидел ее во сне. Она брела по каменистой пустыне, одежда была изорвана, волосы растрепаны… но прекрасное лицо дышало решимостью и стремлением к какой-то цели, видимой только ей. Он пытался позвать ее, но голоса почему-то не было. А потом черная тень преградила ему путь… * О Сансе Старк и Сандоре Клигане: Tousique Sharikov. Фанфик «Альтернативный сценарий восьмого сезона или ПОВ Сандора Клигана, бывшего Пса» https://ficbook.net/readfic/6148538 ** О первой ночи Джона и Дейенерис: Леди Джоанна. Фанфик «Ночь накануне» https://7kingdoms.ru/talk/threads/10393/ *** Об амулете с драконом: Tousique Sharikov. Фанфик «Альтернативный сценарий восьмого сезона или Джон и Дени: горько-сладкий финал» https://ficbook.net/readfic/6277109