***
Я проекция, призрак, дух, кто угодно, но не человек, но я здесь. И впервые я – полноценная я и нахожусь здесь. Я знаю, помню всё, не как сон, а все стороны моей жизни – мои воспоминания. Но я в другой оболочке. Но теперь я вольна исполнить свой замысел. Вот я прохожу сквозь стены в гостинную, наступило утро. В тот вечер я успела уйти спать одна, и слава богу, никто не заметил моего ухода. Утро, все встретились на кухне. Меня не теряют, ведь знают привычку спать подолгу. Но сейчас я покажусь и нужно будет сначала успокоить, ведь могут подумать, что я умерла и явилась призраком поэтому. – Ребята. Все ошарашенно узрели меня. – Спокойно, со мной всё хорошо, нет поводов переживать, просто позвольте мне показать вам то, что я не могла рассказать раньше. И простите, что не сказала. Сириус, Питер, вы тоже не всё знаете, и вы вдвойне простите меня, я создала вам иллюзию, что рассказала всё о себе, но у меня был ещё секрет. Друзья сидели в оцепенении и неверении. Уже как минут пятнадцать они свыкались с информацией. – Я очень хотела спасти вас всех. Простите, что не была честной до конца. Лили ничего не собиралась говорить, она просто плакала и побежала ко мне обнять. – Прости, не выйдет. У меня нет физической оболочки здесь. Моя миссия завершена, и теперь это лотерея – перемещаться во времени как человек. – Лиз, ты жила со стольким и практически одна. А ещё сложнее — ты так же была с нами, общалась, проводила время, получала от нас эмоции, но оставалась со своими одна. Никому не могла сказать. – И мне хотелось создать вам лучшую судьбу. Подарить жизнь, которой вы все были лишены в скором будущем. Теперь я надеюсь, вы счастливо проживёте очень-очень-очень много лет. – А как же ты? Тебя больше не будет с нами? Ты не можешь жить с нами, да? – Не могу, да. Я очень люблю вас. Но ваши жизни и были заплонированы без меня. А моя семья, они были предназнечены в моей судьбе, и я им. Я не могу оставить их. Для них это будет как если бы я погибла. Ни родители, ни подруги, ни сёстры и брат, двоюродный, но как родной, они никто не переживут эту мысль. Они всегда будут помнить, что больше меня нет, и эта мысль будет приносить разную, но боль. Им всем будет больно. А папа и моя подруга, которая так похожа на Марлэн), они не переживут. Я знаю, что если не буду жить я, не смогут жить и они. Вы можете без меня, ваша судьба возможна без меня, а моей семьи – нет. Лили разревелась и опять хотела обняться, но её руки ухватили воздух. Она просто сомкнула руки вокруг моего призрака, нашла способ получить объятие со мной, когда уже это стало невозможным. – Тактильно я ничего не ощущаю, кроме ветра, который итак теперь для меня ты, но душой я чувствую тебя в своих руках. – Лили, оболочка призрака не может плакать, и я сейчас чувствую тупик. Эмоционально, я плачу, но внешне это невозможно. – Хах, я буду плакать за тебя. – Спасибо. Марлэн не выдержала больше стоять в дали и подбежала, чтобы как и Лили сомкнуть руки вокруг очертаний проекции. Это такие внеземные объятия, несуществующие физически, но любящие душой сквозь пространство. А парни лили водопады уже не первыми слезами. Но Сириус сидел с каменным лицом, словно весь его мир рухнул и не выражал ни малого намёка на чувство. При самых больших потрясениях мы чаще всего и не плачем. Мы просто не способны ни на что. Это переход за всевозможные горизонты и грани. Не остаётся ничего, мы попадаем в прострацию и выпадаем из мира, тела. Я на короткий миг увидела Сириуса в оболочке, такой же как у меня. И мы успели почувствовать соединёнными наши души. Он понял, что как бы он не не понимал ничего, но он точно знает, что вместе нам быть. Он посмотрел мне в глаза и далеко за них вглубь. В этот момент он научился заглядывать точно мне в душу сквозь глаза. Единственное, что могло быть спутником и связующим между нашими разными мирами и реальностями. — Лиза, я ведь могу дожить до твоих дней. И мы сможем жить в двух мирах. – Да, ты теперь понял как знать всё. И ты сможешь сделать всё, что искренне пожелаешь. От всей души. Это звучит клишированно и банально, но это самые точные слова, именно те, что передают суть точнее всего. – Я всё сделаю и буду ждать дня, когда мы вновь увидим тебя. – А я сейчас чувствую, что не понимаю, за что мне достался такой прекрасный человек, Сириус. – За то, чтобы я имел возможность любить такую недоступную, на первый взгляд, для меня, живущего в другом мире, девушку, которая оказалась моим соулмейтом. Я почувствовала полёт души. Вот серьёзно, вы наверняка знаете это состояние счастья, трепетания души, как разливается тепло и словно кто-то обнял со спины, кто-то невесомый, нематериальный. Как объятие ветра. Вот как выглядит моя любовь и моё ощущение любви. – У меня такие же чувства ощущений. Ты слишишь мои мысли. – Теперь я чувствую, что мы всецело чувствуем друг друга, как бы не были разделены обстоятельствами, материями, магией, мирами, вселенными. Мы соединены, наши души встретились и не растанутся. Ведь всё, что я назвал раньше, это всё может разъеденить наши земные оболочки, но не сущности. Девочки уже перестали обнимать мои границы образа давно, и теперь обнимались вдвоём и радовались, улыбаясь, как и все, видя происходящее. Я не подходила ни к кому, ведь телесных контактов производить не могу, а сердце чувствует близких несмотря на расстояние. – Тогда, я могу оставить вас. Я показала вам все события, что были. Вы знаете все, абсолютно все стороны правды. И более я не имею возможности оставаться. – Мы дождёмся тебя, хитрая лиса. – Спасибо, Джеймс, я тоже буду ждать.***
Ну вот и всё. Я конечно могу заходить в их мир в неосязаемых формах, но не хочу мучать их, каждый раз вновь заставляя переживать разлуку и невозможность полноценно проконтактировать со мной. Не только невербально. А чтоб и просто чувствовать тепло сидя рядом со мной. Ребята научились посылать записки и письма сквозь миры. И в моём мире будущее для них время, поэтому всё, что они когда-либо решили мне отправить, явилось одновременно и мгновенно. Первые письма были не решительными и на английском. Потом эти хитрицы, узнав СКОЛЬКО у них времени до встречи со мной, начали изучать русский. Больше я не утаю ничего. И исходя из писем писать на русском они стали через два года после начала обучения. А в конце писем говорится, что выучить русский в идеале и погрузиться в среду до конца они смогли только лет через двенадцать. Их время шло своим чередом. Они жили своей жизнью. В какой-то степени, они вспоминали обо мне как о прошлой жизни, которая похожа на сон. И я рада такому подходу. Так они смогут реже жить воспоминаниями и больше концентрироваться на реальности вокруг. Проходили годы, все события случались в свое время. Гарри так и родился как было написано в каноне, чуть позже Невилла. Сириус был шаффером на свадьбе Лили и Джеймса. Лили писала, что хотела видеть меня в тот день и скучала, но радовалась, зная, что я есть, есть где-то там в будущем, и она увидит меня ещё. Ремус же писал, что в день свадьбы один стул был всегда свободен и всегда обдувался ветром. Говорит, что они все знают, это была я. Мой дух. Я тоже склонна так думать. И меня улыбает этот факт. Так как я понимаю, что пропущу все их свадьбы, праздники, рождения детей, дни рождения, всё-всё за время, не дошедшее до меня. До моих дней. И я рада узнать как это было из писем. Джеймс говорит, Сириус теперь ходит вечно "мудро-счастливый", в ожидании будущего. И я не могу его осуждать и жалеть, он сам захотел прожить так годы до меня. Я знаю, что нам всем стоит не зацикливаться на ожидании чего-либо и жить настоящим. Но это мои мысли. А человек, которого я люблю решил иначе. И я принимаю любой его вывод. Сам же он пишет, что решил помимо русского изучать зельеварение, алхимию, прорицания. Сказал раз у него есть столько много лет в ожидании, то он хочет изучить как можно больше и возможно найти ответ, как миры перекликаются. Я рада, что каждый из них смог счастливо проживать свою судьбу, ведь всё-таки эти самые судьбы добывались не просто. Марлэн пишет, что решила после окончания Хогвартса на время уехать ото всех. Хочет почувствовать себя как я, без них. Пишет, что на несколько лет она поехала по миру, искать что-то, сама не знает что. Что угодно, просто в путешествие. И через три года она нашла человека, который смог получить её помощь и любовь в её новой судьбе. Ведь, если бы не всё это, Марлэн погибла бы через год-два. Теперь она мама для прекрасного совсем юного человека, который теперь безумно рад быть с мамой и узнавать какого это. Это теперь сын Марлэн – Ивэн. Которого она повстречала в Исландии. Это очень тесное переплетение судеб. Исландия, страна, о которой я мечтаю, познакомиться с ней и полюбить друг друга. Ивэн был найден в год, когда родились Гарри и Невилл. Он был старше их на пять лет. Всё шло своей новой и лучшей дорогой. Ремус встретил своего партнёра, как я и сказала там, у камина. Тонкс, как она известна в каноне. Конечно это она. Они познакомились впервые в восемьдесят девятом году. Тонкс, в нашем случае Блэк, переходила на шестой курс Хогвартса. Ремус и Сириус встретились ей в Косом переулке перед началом семестра. Сириус стал преподавателем ЗОТИ. Решил, что это не помешает его планам, а также вернёт в те немногие дни всей нашей компании в школе. Ремус стал напарником Сириуса. Дамблдор пошел на эксперимент и принял их двоих преподовать вместе. А Дора увидев молодго друга "дяди" почувствовала заинтересованность, первые шаги влюблённости. Естесственно, Ремус в начале страптиво сопротивлялся этой истории, большая возрастная разница, особенно когда Дора ещё студентка. Но только ему тут же прилетел убийственный пример нас с Сириусом. Друзья сказали ему не глупить. Ведь я и Сириус разделены гораздо большими годами, и всё равно нам безразличны эти большие времена. К тому же, время не единственное препятствие. Мы рождены далёкими друг от друга мирами. А он живёт здесь, рядом с ней. И какие-то тринадцать лет рядом с историей его друга ни о чём. Так он прожил в оправданиях пару лет и послал подальше свои нелепые придумки. Их чувства быстро стали сильны, что никакие предлоги не оставилсь целы. Так Дора стала аврором, не без помощи дуэта преподавателей ЗОТИ. И спустя ещё нескольких лет и сомнений Ремуса о желании Доры быть с оборотнем пара поженилась. Читая эти строки впервые, я была безумно рада. Они нашлись и подарят друг другу полную счастья жизнь. Год за годом, разные письма, почерки ребят всё совершенней. А я проживаю все эти годы за вечер и ловлю мысль, что для них это десять, двадцать лет, а я прочла все письма за день. Ну за два. Но – всё что у них длилось так долго, для меня явилось лишь письмами, срок чтения которых даже не неделя. Эта мысль меня пугает. Но одновременно, это и логично, конечно, они проживают свои дни полностью, в то время как для меня это обрывки прошлого, и не моего. Я сама взяла на себя ответственность за их счастье, поэтому должна осмыслить и отпустить этот дисонанс. А спустя минут десять размышлений эта мысль и вовсе показалась мне забавной. Я так просто могу окунуться в их жизнь. Вот мы увидимся, и всё будет прекрасно. Мне осталось немного. Что мне осталось? Адаптация возвращения.