***
-Бэрри, блять, отъебись уже. Я не вернусь в хор, слышишь? Не вернусь! Ни сегодня, ни завтра, никогда, отвали, о т в, а л и, — бесится Фабрей, когда еврейка сходит с ума окончательно. Она не просто поймала Куинн в коридоре школы, не просто поджидала у стерв или что-то вроде этого, нет. Рэйчел Бэрри заявилась к ней домой, наплевав на последние остатки приличия. Куинн хочет наорать на эту выскочку, хочет высказать ей всё, что думает и не думает, хочет ударить её, но видит пришибленное выражение лица еврейки и просто спрашивает: -У тебя вообще есть совесть, Бэрри? И этот вопрос звучит как-то совсем беззлобно, неожиданно мягко-мягко, бархатисто, как может спрашивать только Фабрей своим приятным голосом, в котором слышится легкая хрипотца от злоупотребления сигаретами. Рэйчел почему-то молчит, а потом неожиданно шепчет: -Куинн, мне кажется, я тебя люблю. А затем как-то затравленно заглядывает в чужие глаза и скороговоркой выпаливает: -Нет, ты не подумай, я не как Сантана или Бриттани, я просто…просто, я не знаю, честно. Если ты веришь в родственные души, то, думаю, это можно описать так. Просто мне не хватает тебя в хоре и... я понимаю, это странно, но... в общем, я, наверное, лучше пойду, извини. Куинн не понимает, что происходит, и в этот момент настолько обескуражена, что теряет дар речи, но внезапно для самой себя решает «ай, к чёрту». «Ай, к чёрту», и она притягивает к себе эту еврейскую занозу в заднице, утыкаясь ей в шею. «Ай, к черту», и Рэйчел возвращает ей натуральный цвет волос, чтобы затем осторожно снять пирсинг с носа. «Ай, к чёрту», и Куинн решает хоть раз в жизни попробовать быть счастливой.Часть 1
25 марта 2018 г. в 15:29
-Рэйчел, уйди, — просит Куинн, раздраженно щуря глаза, когда эта выскочка опять поджидает её возле стоянок стерв.
Каждый гребаный день в 15.27 Бэрри оказывается здесь, абсолютно потеряв хоть какие-нибудь страх и стыд, бесцеремонно нарушая личное пространство и капая на нервы, и каждый, сука, гребаный день ровно с 15.27 она активно призывает Фабрей вернуться назад, получает отказ, уходит, а потом возвращается, как будто проверяет правдивость пословицы «терпение и труд всё перетрут».
Первые 3 посещения Бэрри Куинн пыталась быть милой и вежливой, правда. Она мягко объясняла, что нашла себя настоящую, и вот в ней настоящей ну совсем нет места для хора, и петь тоже больше не хочется. И не захочется. Никогда. Рэйчел понимающе кивала, а через сутки опять оказывалась здесь с новой великолепной речью, от которой глаза стерв рисковали закатиться и остаться в таком положении навсегда.
Потом Фабрей сменила стратегию и усердно игнорировала звезду «Новых направлений», попросту не отвечая и не смотря на неё, надеясь, что той надоест регулярное общение со стеной, и она уйдет далеко и надолго (желательно без последующего возвращения), но Рэйчел оказалась упрямее. Еврейская выскочка приходила сюда, как домой, и уже знала по именам всех новых друзей бывшего капитана команды поддержки и даже пыталась с ними подружиться, что вообще уже ни в какие ворота не шло. Но Куинн было действительно тяжело сдерживать улыбку, смотря на картинки: «Бэрри предлагает стервам пройти прослушивание в хор», «Бэрри рассуждает о вреде курения», «Бэрри предлагает Шейле сменить стиль на что-нибудь посимпатичнее», «Бэрри против…». Сами стервы к Рэйчел даже как-то привыкли, поэтому бить её не уже не собирались, и та этим без зазрения совести пользовалась.
В конце концов Куинн поняла, что игнорирование не помогает, и решила попытаться избавиться от проблемы максимальной грубостью и язвительностью, чтобы хрупкое еврейское сердечко разбилось и потеряло всякие наивные надежды на возрождение прежней послушной светловолосой отличницы.
«Рэйчел, я понимаю, что у тебя нет личной жизни, но не могла бы ты не портить мою?».
«Рэйчел, послушай, ты замечательный человек и бла-бла-бла, но будь такой замечательной где-нибудь подальше от меня, например, рядом с придурком Хаддсоном или леди Хамелл».
«Рэйчел, меня уже тошнит от тебя и твоего лица, отвали».
Куиин рычала, Куинн шипела, Куинн кричала, говорила разные гадости, услышав которые Сантана была бы восхищена, но на следующий день в 15.27 Рэйчел снова была тут, даже если за день до этого поливалась грязью и доводилась до слез острыми словами бывшей чирлидерши.