Свобода и судьба

Утро выдалось очень чистым и ясным. Его свежесть напомнила ей о пережитой утрате во имя свободы и независимости. Во имя победы в грядущих битвах, что принесет им этот долгожданный рассвет. Холодный ветер дул ей прямо в лицо, заставляя щуриться, а теплые солнечные лучи, касающиеся кожи, ослепляли ее. После последнего поражения гладиаторы ни на секунду не выпускали клинки из своих рук. Они соприкасались со звоном металла о металл, они рассекали плоть, а крики рабов нарушали тишину и спокойствие. Красные как огонь капли крови падали на холодную землю. Мира пыталась сосредоточиться на более важном. На единственной добыче, которую послали Боги за несколько часов. Девушка осторожно выглянула из-за ствола огромного дерева, всматриваясь в следы на тропе и направляя стрелу левее. Медленно она отпускает тетиву, а стрела летит прямо к цели и попадает. Маленький кролик, не издав ни звука, падает замертво. — Этим ты хочешь накормить озверевших гладиаторов? Твой кролик на один укус, — изящно проговорил Ганник с жестоким блеском в глазах. Он подался чуть вперед, тем самым заставляя девушку направить лук в его сторону. Он резко остановился, разводя руки по обе стороны. — Чем ты можешь похвастаться? — надменным тоном проговорила Мира, вдохнув полной грудью холодный утренний воздух. Ганник протянул свою руку с остро отточенным мечом. Этот меч верой и правдой служил бывшему владельцу, приносил ему славу вместе с победами на арене, помогал лишать жизни своих врагов. — Назови его. Говорят, если назвать меч, он сможет сослужить тебе долгую службу и не подведет в бою, — его слова немного вселяли в нее некую уверенность и надежду. Мира медленно опустила на землю лук со стрелами, с легкостью сжимая рукоять меча и направляя острый конец в сторону Великого воина. — Так только говорят, а ты слепо в это веришь. Не меч помогает выжить в сражении. Только Богам известно что будет со всеми нами. Они решают нашу судьбу. Человек примет ее или падет под ее ударом, — замолчав, она вонзила меч в землю. — Надеюсь, твои Боги приготовят для тебя особенную судьбу. Он твой. Что ты за лидер, если у тебя даже нет меча? — Это его меч, — со скорбью в голосе ответила Мира, вспоминая последнюю встречу. Ночь уверенно сменила день, а луна на мерцающем свинцовом небе обозначила свои права, ее свет отражался гладкой рябью на изнывающей от жары земле. Холодный северный ветер принес с собой напоминающую облака прозрачную пелену и едкий запах сожженых мертвых тел. Будь то взрослый мужчина, способный держать в руке меч или маленький ребенок, Римской империи было все равно. Оставшиеся выжившие, преданные Спартаку и его делу, не успевали придавать земле всех смертельно раненых в бою, или умиравших от болезни, или, что еще хуже, от голода. Туман преследовал всех их и знаменовал дальнейшие проигрыши, гибель и смерть. Даже гладиаторы, отличавшиеся от простых рабов силой и мужеством, всячески пытались не дать страху вырваться наружу. Нетерпение девушки росло. Минуты стали превращаться в часы. — Мира, — тяжелая рука легла на ее плечо, и она услышала до дрожи знакомый голос. Он тихо прошептал ей на ухо. Его голос напоминал ей огненное пламя — резкое и очень жестокое. Каждая девушка мечтала найти свое место в этом несправедливом мире. Но не каждой удавалось выжить даже благодаря своей хитрости и настойчивости, — Они здесь, — продолжил Спартак. — Все будут сражаться. Будут сражаться за тебя. За твое дело. В сердцах людей еще живет надежда. Ни одна потеря, ни какая болезнь или голод не смогут отнять у них ее пока их ведешь ты. Даже если в последний раз. Они умрут с честью, зная, что смогли что-то сделать для светлого будущего, — крепко сжимая свой лук, говорила девушка. — Ты не выживешь, если останешься здесь. Со мной. Римляне готовят для нас что-то похуже смерти. Ты прекрасно знаешь, что они делают с женщинами. Уходи, Мира, прошу тебя, — настойчиво произносил мужчина, — Им нужен только я, — опустив глаза, он взял ее руки в свои, — Ты должна стать лидером. Должна помогать любому человеку, нуждающемуся в твоей помощи. Должна вести людей дальше. Туда, где ни на одного ребенка, ни на одну женщину или старика не оденут оковы. Туда, где они будут свободны и не узнают, что такое рабство. Ты должна… Его слова резали глубже любого клинка. Мужчина, которым она поистине восхищалась, был готов отпустить и заставить бежать как можно дальше. Как в последний раз, он крепко сжал ее руку, упиваясь пылающими глазами девушки, которые обещали любить его вечно. Он слегка дотронулся губами до ее холодного лба, делая глубокий вдох, чтобы развеять мысли в своей затуманенной голове, шепча едва внятным голосом: — Не знаю, встретимся ли мы с тобой еще, Мира, но я буду молить Богов о скорейшем возвращении к тебе, — он устремил на нее взор, выражающий чувство нежности и ласки. Именно эти слова грели ее душу в последующем долгом путешествии, хоть они были и самой настоящей ложью.