Немного любви

Утро тысячелетнего вампира начинается с крепкого кофе и любования на розовый восход. В особняке на побережье он обретает совсем другие краски. Город Ангелов встретил Элайджу распростертыми объятиями и чудесной погодой. Наконец-то Майклсону удалось забыть и оставить позади все плохое, в том числе и данную тысячелетие назад клятву. Чистое голубое небо и лишь редкие перистые облака, свидетельствуют об отличном начале дня. Надев дорогой костюм и новую пару туфель за две тысячи баксов, Элайджа чувствует себя прежним. Кажется, стоит просто выйти из комнаты, и хаос этого мира обступит со всех сторон. - Вот дьявол! – шипит первородный, забыв мобильник в спальне. - Да-да, я уже здесь – произносит Люцифер, оперевшись на барную стойку с телефоном в руках. В одном халате и с взъерошенными после сна волосами, он выглядит слишком сексуально для властелина Ада. Их встреча была спонтанна и даже безрассудна. Как раз это необходимо вампиру, чтобы начать все сначала и больше не возвращаться к прошлому. - Доброе утро – бормочет Элайджа, стараясь спрятать неловкость за маской обыденности. Это совсем на него не похоже, конечно он и раньше спал с мужчинами. Только последний опыт был несколько столетий назад и конечно не с самим сыном Божьим. - Доброе. Ты выглядишь ммм … сногсшибательно. Всегда знал, что костюм от Прадо и итальянские туфли идут только аристократам вроде меня – отмечает Люцифер, подойдя ближе. Он заботливо поправляет завязанный темно-синий галстук, отмечая тонкие ноты изысканного парфюма. В очередной раз дьявол находит, что с первородным они похожи. Роскошь и одиночество столкнули две души такие разные и схожие одновременно. Быстрый поцелуй в губы, заставляет Элайджу немного отступить. Довериться, кому-то и сблизиться для него последнее время стало серьезной проблемой. - Самаэль, я все-таки не уверен, что поступаю правильно – вздыхает вампир, чувствуя себя не в своей тарелке. Слишком спокойно и по-домашнему он ощущает себя рядом с дьяволом. Казалось бы это хорошо, но предрасположенность Майклсона капаться в себе отравляет вспыхнувшее чувство. - Да что сегодня с тобой, Элайджа? Стой, я знаю этот взгляд. Ты тоже бежишь, как и я. Только Майклсону и брату Люцифер позволяет называть себя так. Все дело в том, что имя Самаэль связывало его с Небесами, так его звали до падения. Кажется с того дня прошли тысячи жизней, но легче не становится. - Ты прав. Как всегда прав – шепчет Элайджа, подступая ближе и касаясь небритой щеки единственного мужчины, что способен его понять. Ему ли не знать, каково это бояться подпустить к себе другого, ведь жизнь смертного коротка. Смотреть, как умирает дорогой сердцу человек невыносимо, но с дьяволом все не так. - Я могу приготовить тосты и кофе, или просто налить виски – возвращаясь к стойке, бормочет Люцифер. - Можно мне немного любви – со смешком выдает Майклсон и стаскивает аккуратно завязанный галстук.