***
Он должен был успеть. Должен был перехватить ее до того, как Сноук прознает, что за рыбка заплыла в его сети. Новая ученица Люка Скайуокера. Та самая мусорщица, чья сияющая добродетель преломила меч Кайло Рена там, на гибнущем «Старкиллере», в объятиях огня и холода. Рей, должно быть, удивится, узнав, сколько людей на «Превосходстве» уже прослышали об этой истории и продолжают шепотом рассказывать друг другу, при каких обстоятельствах рыцарь Рен обзавелся этим уродливым шрамом. Этажи мелькали перед полупрозрачными дверцами турболифта. Толстая блестящая гладь стекла, покрытого акрилом, отражала лишь блеклые силуэты проносящихся мимо фигур. Кайло был бледен от притока адреналина. Его губы мелко подрагивали. В глазах искрился лихорадочный страх, оставляя ему только опускать голову — так низко, чтобы большая часть лица была скрыта сенью черных волос, — и сожалеть о недавнем решении отречься от маски. Он отлично понимал, что в таком состоянии ему нечего и думать о самоконтроле. Он был открытой книгой, и стоит Верховному лидеру уловить его волнение — как все полетит к чертям. Сноуку известна каждая его мысль. Эта тварь когда-то змеей вползла в невинный рассудок нерожденного ребенка. Сноук околдовал его, нахально присвоил себе его жизнь вместе с «потенциалом нового Вейдера», пока и то, и другое было еще в зародыше, дремлющее в безмятежности темного лона жизни под материнским покровом, — и ни мать, ни Люк Скайуокер не смогли защитить наследника прославленного рода, как не защитила его и преданность вере джедаев, когда-то отличавшая Бена Соло. Но теперь он — Кайло Рен, и он больше не ребенок. Он и сам способен за себя постоять. Он смертельно устал. Устал пытаться быть кем-то другим. Устал подавлять в себе человечность, давая волю лишь гневу, перетекающему в безумие, лишь повадкам дикого зверя. Устал слушать, как Сноук насмехается над его слабостью, и всякий раз со стыдом осознавать, что учитель и вправду видит его душу, словно на ладони. В тот самый день, когда он, уязвленный и разгневанный, уничтожил свою маску, он принес клятву, о которой с тех пор не смел упоминать даже в мыслях. Ведь если Сноук узнает, какие желания зреют в душе его раба, он… да, он будет медленно и жестоко поджаривать его Молниями Силы на глазах всего офицерского состава, на радость этой рыжей бестии, генералу Хаксу, — чтобы наглядно показать, как Верховный лидер поступает с изменниками и что эта участь не минует никого, даже некогда праведного ученика. Почему, почему Рей пришла именно сейчас, когда он еще не готов? Глупая девочка! Она и не подозревает, в какую опасную игру ввязалась. Ее появление здесь неизбежно приведет в движение колесо судьбоносных событий, которое ни она, ни он будут уже не в состоянии остановить. Что она надеется найти? «Бена Соло», — неожиданно ответил он сам себе. И край его губы машинально скакнул вверх в подобии едкой ухмылки, скрывающей не что иное, как удушающее бессилие. Старая привычка Хана Соло, странным образом передавшаяся его сыну. Он успел прибыть на платформу как раз к окончанию разгерметизации. Испустив клубы пара, верхняя часть капсулы отодвинулась, высвобождая драгоценную пленницу, как жемчужину из раковины. Какое-то подобие улыбки — робкой и одновременно торжествующей — прорезалось в смыках его губ, когда Кайло встретил взгляд лучистых карих глаз, искренний, нежный и внимательный. О Сила, о великая Сила! Одного этого мягкого открытого взгляда, полного доверия и надежды, оказалось достаточно, чтобы по венам пробежал ток… Понимая, что ему катастрофически не удается удержать чувства под замком, Кайло просто отступил на шаг, чтобы пропустить к ней штурмовиков, и краем глаза подметил, как Рей, не говоря ни слова, вся вздрогнула и подобралась, завидев наручники. Конвой проводил их до лифтовой, удерживая пленницу под локти. Все это время Кайло шел впереди, стараясь не оборачиваться. Не позволить ей даже отдаленно заподозрить в нем смятение. Он был, словно натянутая струна, напряженный и готовый сорваться в любую секунду. За стеной ледяного молчания в нем клокотала исступленная решимость. Своими поспешными действиями Рей непоправимо усложнила дело. А теперь… Что ж, бежать некуда, да никто им и не позволит. Значит, остается последнее — идти в наступление. Стоять до конца и молиться, чтобы она выжила. Возможно, ему придется сделать ей больно, но лишь затем, чтобы Сноук не сделал больнее. Уж Кайло-то знал, какую боль способен причинить его наставник. Но кое-чему он и сам успел научиться... Ментальный контроль можно преодолеть в одном случае — если Верховный лидер не усомнится в ученике. Если будет убежден, что его невозможно предать. Самоуверенность — это первый шаг на пути в бездну. Механический голос одного из штурмовиков выдернул его из омута раздумий: — Лорд Рен, лифт… Подавив раздражение, Кайло кивнул — быть может, слишком живо и поспешно, чем следовало бы. — Хорошо, сержант. Можете возвращаться на пост. Я сам доставлю пленницу к Верховному лидеру. — С этими словами он решительно толкнул Рей в открытую кабину и сам шагнул следом на негнущихся ногах.***
По счастью, Красный зал располагался в самой верхней части дредноута, так что у Кайло еще было время собраться — последний шанс привести мысли в порядок, чтобы удержать внутреннюю агонию. Дышать ровно и глубоко. Вдох-выдох. Вот так… Исподволь он беспомощно пожирал глазами шелково-блестящие нити распущенных волос и гордо расправленные плечи. Рей стояла к нему спиной, но Кайло Рену, годами развивавшему телепатические способности, и не требовалось вглядываться в ее черты, чтобы угадать, о чем она думает, а их связь лишь облегчала ему задачу. Рей с Джакку — крепкий орешек. Внезапный арест не поколебал ее уверенности. Смешно даже подумать. Она здесь. Она пришла к нему. Не о том ли он упрямо мечтал после «Старкиллера»? Не это ли видение молнией пронеслось перед его мысленным взором несколько часов назад, когда непостижимая воля соединила их руки и их души воедино? Так почему теперь он только и может, что стоять позади, убрав руки за спину, словно это не она, а он — арестант, которого ведут на допрос? Больше всего сейчас он хотел бы предупредить ее. Хоть попытаться… Но нет, риск слишком велик. Видимо, им обоим придется импровизировать. — Ты не должен делать этого. — Она осторожно обернулась и посмотрела на него с мольбой. — Я чувствую, в тебе все еще идет борьба. И она тебя уничтожит. Наверняка Рей и понятия не имела, сколько усилий ему пришлось приложить, чтобы удержать на своем лице холодное, отсутствующее выражение. — Бен. Хотелось ему того или нет, но его предательская натура отозвалась на звук старого имени. Он дрогнул и ошалело взглянул ей в глаза. Какая она... маленькая, тощая. Сладкая и волнующая. Красивая... Как же она похожа на него! И непохожа… Как будто Сила немыслимым образом собрала все лучшее, что когда-то было в Бене Соло, чтобы не дать этому материалу просто пропасть, и соткала из него новое существо — еще чище и лучше. Нельзя упустить ее. Нет, он не отдаст Сноуку это сокровище, приведенное прямо к нему в руки бессознательной детской верой. Словно приободренная его долгожданным откликом, она отважилась сделать шаг навстречу. — Когда наши руки встретились, я увидела будущее. Да, всего лишь очертания, но четкие, ясные. — Голос Рей звучал возбужденно. Девушка торопилась высказать все, что лежало у нее на сердце, ни на секунду не усомнившись, что ее увещевания способны изменить в нем что-то. Еще шаг. Еще один неосознанный удар, разбивающий его защиту. В груди больно ухнуло. — Ты не склонишься перед Сноуком. Ты перейдешь на... другую сторону. Я это видела... Такого Кайло никак не ожидал услышать. Казалось, даже если бы в него вдруг ударила молния, это не удивило бы его так, как последние слова Рей. Если только она не врет — а она не врет — значит, ей тоже было видение тогда. И то, что она видела, было прямо противоположным тому, что видел он. Но как это понимать? Что за нелепая насмешка Силы? Вдох-выдох... Во всяком случае, в одном Сила была честна с ними обоими. Им суждено быть вместе — это видели и он, и она. — Я помогу тебе, — прошептала Рей с особым волнением, не то опасаясь, что он угадает другой, скрытый смысл, который таили ее слова, не то, наоборот, желая этого. Крифф, неужели она не видит, не чувствует, что в ее присутствии он держится из последних сил?! Не понимает, как отчаянно ему хочется в эту минуту просто прижать ее к стенке лифта и, впившись в эти губы с жадностью умирающего, испить до дна то спасение, которое она вознамерилась ему принести. Вновь ощутить трепетное прикосновение ее сострадания и доброты и послать ко всем хаттам Первый Орден, сомнительное наследие Вейдера и Силу с ее глупыми мороками… Нежность и животная страсть одинаково переполняли его, разрывая душу надвое. Рей и не догадывалась, какую огромную власть она имеет над ним. Не понимает, на что он идет ради нее. Благодаря ей в нем — почти против его воли — начинало просыпаться то, что спало многие годы и, казалось, было уже не в состоянии пробудиться. Это приводило его в восторг и замешательство. Каким бы ни был итог затеянной им авантюры, а к завтрашнему дню весь экипаж неизбежно будет судачить о том, что Кайло Рен предал Верховного лидера… … ради женщины. — И я видел кое-что, — ему пришлось буквально собрать себя по кускам, чтобы приказать голосу не дрожать. — Я знаю, настанет час, и ты перейдешь на другую сторону. И будешь со мной… — В его глазах проскользнуло что-то особенное. Голодное. — Рей, я видел, кем были твои родители. Загадка оказалась никакой не загадкой. И все же Рей должна все узнать — хотя бы для того, чтобы убедиться, что ему и вправду нет никакого дела, кто она и откуда. Достаточно того, что она — Рей. Рей с Джакку. Та, что не побоялась открыть ему свое сердце. Отважилась коснуться его руки, даже зная, что его руки в крови по локоть. Почему-то слова о родителях заставили ее отшатнуться. Рей слабо покачнулась и отступила назад. В ее взгляде мелькнула искра испуга. Она, которая не повела и бровью там, в ангаре, когда ее заковывали в железо, внезапно устрашилась правды о самой себе — той правды, которую она всей душой стремилась узнать еще недавно. Она затрепетала, как человек, который не выходит из тени на свет, опасаясь, что солнце может его ослепить. Внезапно кабина остановилась, слегка дернувшись, и Кайло поспешил набрать побольше воздуха в легкие, словно готовясь нырнуть на большую глубину. Доля секунды — и двери распахнулись, открывая вид на тонкую и прямую, как стрела, дорожку, ведущую прямо к подножью трона Верховного лидера. В самое пекло. Напустив на себя побольше невозмутимости, Кайло двинулся вперед, увлекая Рей за собой. Грубый толчок — чтобы напомнить ей, что она — пленница, а он — ее конвоир. Сейчас им обоим необходимо, как воздух, играть эту роль. Столько, сколько потребуется. И что бы ни произошло.***
Все-таки он был не прав. Рей поступила чертовски верно, заявившись к нему. Теперь он не чувствовал своей недавней неуверенности. Напротив, его душа преисполнилась такой каменной твердости, какую он не испытывал еще никогда. Это было словно озарение. Озарение неуклонной ясности — такой же чистой, как луч солнечного света, в котором растворились его последние сомнения. Он слышал крики Рей и мысленно проклинал себя — за то, что не сразил Сноука тотчас, как только они вошли. В ее агонии закалялась его ненависть, твердая и острая, как сталь. Ее именем он исполнит что задумал, даже если ему придется поплатиться жизнью. Рей не сдавалась. Она билась, словно птица, угодившая в когти хищника, которая, даже истекая кровью, продолжает до последнего махать крыльями. Пока Сноук, сковав ее тело Силой, не бросил пленницу прямо к ногам ученика — гордую, задыхающуюся. — Мой лучший ученик. Сын Тьмы, законный наследник лорда Вейдера. Пусть противоречия сменятся решимостью. Пусть на смену слабости придет сила. Заверши обучение. Исполни свое предназначение... Нет, это было не испытанием веры. Это была насмешка. Очередная насмешка над его слабостью. Над их робким, едва зародившимся чувством. Осознав, что время пришло, Кайло медленно поднялся на ноги. Как приговоренный к смерти, идущий на плаху. Видит Сила, с тех пор как Рей здесь, он умирал почти каждую секунду. — Я знаю, что должен сделать. И на сей раз он не сомневался, что ему хватит сил.