Лев

Астрид была одной из тех немногих людей, кому по жизни конкретно так не повезло, а всё из-за того, что у неё был соулмейт. Возможно, кто-то считал её счастливицей, ведь у неё была родственная душа, которая никогда её не покинет, всегда будет рядом, всегда поддержит, но Астрид Айнел Хофферсон была совершенно другого мнения. Нисколько не любящая татуировки девушка по воле госпожи Судьбы носила на руке средних размеров тату в виде головы льва, которая, ко всему прочему, была увенчана красивой на первый взгляд короной. Почему именно голова льва, почему с короной, Астрид не знала, но была уверена, что это было как-то связано с её половинкой, но вот только она ей никак не попадалась. Жила девушка в весьма популярном для туристов Нью-Йорке, поэтому всеми фибрами души надеялась, что, если её соулмейт и не жил с ней в одном городе, то мог бы посетить его в качестве туриста, а там она бы, как сама же и думала, почувствовала его. Однако с момента получения тату на свой день рождения прошло уже два года, а любовь, предназначенную самой Судьбой, она так и не встретила, поэтому на последний год в школе не возлагала совершенно никаких надежд. — Астрид, я уверена, что ты ещё встретишь его, — вечно поддерживала подругу Хедер Вереск, которой с одной стороны повезло, ведь у неё не было своего соулмейта (госпожа Судьба награждала своим даром не всех людей, а, так называемых, избранных), но сама брюнетка думала по-другому. — Я вот тебе завидую, у тебя будет рядом человек, который точно от тебя не уйдёт, не то, что все эти парни из параллели, которым только и нужно, что нас в постель затащить. Астрид всегда отмалчивалась, неосознанно поглаживая татуировку и чувствуя от неё странное тепло, которое девушка расценивала как признак того, что её соулмейт ещё жив. Этот факт и радовал и огорчал, ведь Хофферсон хотела жить так, как хочется ей, любить и встречаться с теми, с кем хотела она, но вот только госпожа Судьба не позволила — ни один даже самый красивый парень не запал девушке в душу. Но летом перед последним годом учёбы в школе блондинке приснился довольно-таки странный сон, в котором присутствовал очень необычный парень — вместо привычной человеческой головы у него была голова огромного льва. И тут воспоминания о рассказах родителей накрыли Астрид с головой и она вспомнила о том, что соулмейты бывают разными — некоторые могли, закрыв свои глаза, видеть то, что видят их половинки; некоторые чувствовали запахи их родственных душ, а некоторые, такие как она и её судьба, были самыми необычными и до сих пор до конца не изученными близкими, ибо один из пары (чаще всего девушка) носил безобидную татуировку где-нибудь на теле, в то время как другой мучался, потому что его жизнь была напрямую связана с этой татуировкой. Если это была какая-то часть животного, то у соулмейта она заменяла человеческую; если это были крылья, то человек чаще всего не мог носить верхнюю одежду, потому что «кости с перьями» ему сильно мешали; если же это были мелкие насекомые, пресмыкающиеся или рептилии, то человек находил с ними общий язык, мог понимать их речь или же просто жил в их окружении, пугая других людей, которые были лишены своего соулмейта. И тогда Астрид поняла, что её родственная душа вот уже несколько лет носила на плечах не родную голову, а львиную. Когда до Хофферсон это дошло, то ей самой от себя стало неприятно, ведь она, сама того не желая, обрекла неизвестного ей человека на мучения — кто знал, смогут они когда-нибудь встретиться или нет. Но обратная сторона медали всё же была — если соулмейты встретятся, а один из них примет «дикий» образ другого, то всё встанет на свои места — части тела вернутся в человеческую форму, а крылья и другие способности, связанные с татуировками, исчезнут раз и навсегда, словно их никогда и не было. Когда же Астрид пришла на линейку первого сентября, которая уже с первых минут пошла не так, как планировали учителя, то руку начало очень сильно жечь, словно татуировка чувствовала близкое присутствие родственной души, но вот только как бы девушка не оглядывалась, глаз ничего не цепляло. Повсюду шептались её одноклассницы и девушки из параллели, говоря о каком-то странном, но невероятном парне, одноклассники уже разминали кулаки, желая испортить кому-то «морду». В чём было дело, Астрид не знала, как не пыталась понять. Однако плачевное положение блондинки исправила Хедер, которая вынырнула откуда-то из самой гущи людей и начала что-то увлечённо рассказывать, всё время указывая на руку девушки, где сквозь белую рубашку просвечивала тату льва. —…твой соулмейт,. — уши непроизвольно вырвали из контекста нужное словосочетание, а боль в районе предплечья дала понять, что Вереск видела парня с львиной головой. — Где он? — Тут же перебивая подругу, буквально потребовала ответа Астрид, хватая брюнетку за плечи. — Уже в классе, — выдохнула удивлённая таким поведением обычно спокойной Хофферсон Хедер. — Учителя, чтобы не поднимать панику, всё же не каждый день увидишь парня с львиной головой, пустили его в школу через чёрный вход. Он наш новый одноклассник, Астрид. Больше ничего не слушая, Хофферсон, отпустив подругу, понеслась к чёрному входу, понимая, что через главный она сейчас в школу не попадёт. Вереск кричала подруге что-то вслед, но блондинку это совершенно не заботило — сердце билось где-то в районе шеи, руки вспотели, в голова непривычно кружилась, предчувствуя встречу с соулмейтом. Девушка не знала, как сможет «излечить» родственную душу, но была уверена, что сердце само подскажет ей, что делать. Обогнув здание школы, Астрид рывком открыла незакрытую на замок дверь и замерла на входе, чувствуя, как сердце забилось птицей в грудной клетке, желая вырваться на свободу. Как она добралась до кабинета, который был расположен в другой части школы на третьем этаже, Астрид не помнила — её вело неведомое чувство, словно она знала, как и куда идти, словно ходила этим маршрутом каждый день. Когда Хофферсон открыла дверь, то в нерешительности застыла в дверном проёме, не имея никакой возможности сделать шаг вперёд — у окна стоял её соулмейт в большой и немного помятой белой футболке, а его полностью зататуированные руки были в карманах чёрных облегающих джинс. Из-за появившегося сквозняка грива между ушей зашевелилась, а сам парень развернулся в сторону двери, где до сих пор стояла Астрид. — Здравствуй, — неуверенно начал парень, а рычащие нотки заставили девушку, которая явно такого не ожидала, вздрогнуть. — Прошу тебя, не бойся, я не хочу навредить тебе или кому-то ещё. Хотевший было поднять руки в примирительном жесте парень замер, когда блондинка, коротко посмотрев себе под ноги, сделала несколько неуверенных шагов вперёд. — Я не боюсь, — сглотнув, ответила, вызывая на морде льва улыбку, которая больше была похожа на хищный оскал. — Просто я ждала тебя все эти долгие два года, что в этом учебном году уже не рассчитывала на то, что смогу увидеть тебя. — Прости, — опустив голову, пробормотал парень, чем вызвал улыбку Астрид. — Только в начале этого лета мне наконец приснился сон, которого я так долго ждал. Благодаря ему я смог узнать, в каком городе ты живёшь и в какой школе будешь заканчивать своё обучение. Поверь, я бы обязательно прилетел к тебе раньше, если бы только имел возможность. — Я верю, — Хофферсон нежно улыбнулась, медленно подходя к парню, который всё-таки поднял голову, услышав её тихие шаги. — Я представляла тебя немного другим. — Я слегка подстриг гриву, — усмехнулся соулмейт, отчего сердце Астрид на миг замерло. — Летом с ней было ужасно жарко. — Я не это имела в виду, — девушка тихо рассмеялась, тут же протягивая руку вперёд. — Меня Астрид зовут. — Инглинг Хэддок, миледи, — парень шутливо покачал головой, из-за чего грива на ней начала шевелиться, и, чуть наклонившись, лёгким движением оставил влажный след на тыльной стороне протянутой ладони. — Я бы поцеловал, — тут же объясняя свои действия, начал Инглинг и усмехнулся, показывая длинные клыки. — Но вот только львиная голова к этому не приспособлена. Как оказалось, кошки выражают свою любовь через облизывания. — Буду знать, — пристально смотря в нечеловеческие глаза напротив, тихо произнесла Астрид и непроизвольно протянула вперёд руку, неуверенно касаясь чуть влажного кошачьего носа, который тут же дёрнулся, но Инглинг голову не убрал, вызывая улыбку. — Это так необычно. — Согласен, — просто ответил парень и прикрыл глаза, наслаждаясь едва ощутимыми касаниями девушки и поддаваясь чуть вперёд. Когда же рука блондинки всё так же неуверенно зарылась в гриву между ушей, Хэддок непроизвольно заурчал, вызывая на лице своего соулмейта лёгкую улыбку. — А давай ты не будешь касаться моей татуировки? — Ни с того ни с сего спросила Хофферсон, заставляя парня распахнуть прикрытые глаза. — Это ещё почему? — Если бы у Хэддока были бы сейчас брови, он бы обязательно их поднял. — Мне слишком нравится твоя львиная морда, — усмехнулась Астрид, притягивая к себе голову и целуя в нос. — Тем более, в таком виде ты не будешь лезть ко мне целоваться. — Ага, так вот в чём проблема, — с усмешкой протянул Инглинг, притягивая к себе девушку в ответ. — Только вот в таком случае я буду тебя облизывать. Не дожидаясь реакции на свои слова, парень медленно и с большим удовольствием прошёлся большим и чуть шершавым языком по левой щеке блондинки, которая аж глаза распахнула от такой наглости. — Ну, раз ты так ставишь вопрос, — Астрид покраснела, но, выбравшись из объятий, протянула парню руку, на которой была татуировка. — То я согласна на поцелуи.

***

Когда одноклассники Астрид вошли в класс, то увидели только целующуюся у окна пару.