Бурное утро

      Их отношения высокими со стороны не казались: он при всех мог назвать ее ведьмой, она считала его своей погибелью. Без ссор не обходился ни один день их совместной жизни. Конечно, на людях они вели себя мирно, в крайнем случае угрожающе покидают друг на друга характерные взгляды и будут терпеть до тех пор, пока не останутся наедине. Зачастую жители Камелота наблюдали странные вспышки в их доме, сопровождаемые какофонией звуков и ругательств. Никто не мог понять, как этим двоим удается находить все новый повод для разборок. Самое страшное — это оказаться поблизости в один из таких моментов. Народ-то словоохотлив, любит покудахтать во время работы, да вот никто не горел желанием самому узнавать очередные подробности их совместной жизни, боясь покалечиться.       В то утро это началось внезапно. Возможно, даже они не ожидали такой резкой смены настроения. Как говорится, ничто не предвещало беды. Он не спеша потянулся на кровати и посмотрел на свою сладко спящую возлюбленную. Было раннее утро, в комнате царил полумрак, который умело скрывал беспорядок, оставленный ими после вчерашнего. Воспоминания о прошедшей ночи вызвали улыбку у молодого мага, пока предмет его восхищения беспечно сопел рядом. Её угольно-чёрные волосы растрепались по всей подушке, а спокойное дыхание ласкало его слух. Неизвестно, как долго он пролежал на кровати, но первые лучи солнца, один за другим проникающих в спальню, напомнили о том, что слуга короля не может позволить себе долгий сон. Устало вздохнув, он осторожно выбрался из-под одеяла и, стараясь не шуметь, начал одеваться. Тяжело было отыскать свои штаны в царившем хаосе. То тут, то там валялись платья, покрывала, нижнее бельё, книги, свечи — казалось, что в комнате бушевал ураган. Как оказалось, штаны прятались под кроватью, сапоги с курткой терпеливо лежали у двери под темно-красным гобеленом, а вот синяя рубашка никак не хотела показываться своему хозяину, который уже долгое время, тихо ругаясь, в панике прочесывал все углы в её поисках. Артур его точно по головке не погладит, если он опоздает, но не идти же к нему в таком виде!       Неожиданно он услышал тихий смех, будто звон колокольчиков, со стороны кровати.       — Что-то потерял, милый? — Её хитрая улыбочка говорила сама за себя: она прекрасно знает, где его рубашка. Сейчас она выглядела очень соблазнительно, причем сама знала это. Как же не хотелось отпускать своего обормота к какому-то королю! Пусть хоть раз в жизни оденется сам и даст своему слуге раздеть кое-кого другого.       — Она у тебя, да? — Это был даже не вопрос, а утверждение. Она лукаво подмигнула ему и поманила к себе. Он послушно подошел к кровати, ничего другого не оставалось, если он хотел получить обратно свою рубашку. — Отдай её мне, пожалуйста. — Попросил он, не особо надеясь на то, что она согласится. И действительно, покачав головой, она потянулась к нему и осторожно поцеловала, будто боялась, что он испугается и убежит. Волшебник не стал сопротивляться и приобнял её. Затем мягко опустил на удобное ложе, не переставая целовать знакомые губы. Она настолько увлеклась, что не заметила, как его рука быстро нашла под подушкой искомую вещь, а он радостно поднялся и начал быстро одеваться. Что за наглость! От возмущения она едва не задохнулась. А черноволосый парнишка с победной усмешкой послал ей воздушный поцелуй.       — Прости, но я правда опаздываю. Не расстраивайся, ты сможешь сполна отомстить мне сегодня вечером.       Как бы сильно она не старалась напустить на себя оскорблённый и обиженный вид, всё равно не смогла сдержать улыбки. Кто кто, а она то уж точно найдет, чем отплатить ему. В её смышленой головке начал разрабатываться коварный план мести, пока маг над чем-то раздумывал.       — Куда ты положила мой шарф? Он всегда был здесь, — он неопределенно махнул рукой в то место, где скопилось куча одежды и прочий хлам. Видимо, если хорошенько разобраться, то на полу можно было бы увидеть красный крестик, куда волшебник всегда бросает кладет свой шарф.       — Не знаю я, где он. И вообще, вчера меня волновали немного другие вещи, нежели твоя одежда.       «Её отсутствие» — усмехнулась она про себя. Хоть все эти шарфики смотрелись на нем очень мило, и таким он ей нравился больше, она не понимала, почему он так сильно переживает из-за них. Вот сейчас, например, он уже начинает дёргаться.       — Насколько я помню, вчера именно ты яростно его снимала с моей шеи, и сейчас я его не могу найти, — осторожно начал он, прищурив глаза. Она очень хорошо помнила этот взгляд: так бывает перед тем, как начнется буря. Как правило, его трудно представить даже рассерженным, не то что бушующим, но рядом с ней он терял контроль, рядом с ней он становился чуточку безумным. Возможно, именно эта искорка сумасшествия разжигала огонь внутри нее, пробуждая затаенные чувства и мысли. В такие моменты она могла жить.       — Ты намекаешь, что я специально спрятала его? — Искренне удивилась она, отчего ее ровные брови поползли наверх, а в голосе появились первые угрожающие нотки.       — Учитывая то, что пару минут назад ты проделала тоже самое с моей рубашкой, то да — я так думаю. Поэтому давай не будем зря терять время: говори, где он и я пойду к Артуру.       Его холодный тон, как ни странно, только подлил масло в огонь. Неужели какой-то шарф и самовлюбленный король для него значат больше, чем она? Жгучая ревность овладела ею, своим жаром будто вместе с кровью распространяясь по всему ее телу, в тоже время ее пробирала дрожь, а мурашки щекотали спину. Со всей яростью бушующего урагана она отбросила одеяло в сторону, вскочила с кровати, ступив босыми ножками на холодный пол, и, схватив первую попавшую вещь, бросила в него.       — А тебе не приходило в голову для начала навести порядок, глядишь, и нашлась бы твоя драгоценная тряпка! — Вместе с последними словами в удивленного мага полетели грязные штаны, которые он все никак не мог постирать. Поведение своей пассии настолько обескуражило его, что он некоторое время с ужасом наблюдал за своей любимой истеричкой, время от времени уворачиваясь от новых «снарядов», каждый из которых сопровождался ее ехидными комментариями, что больше напоминали слова обиженного ребенка, нежели связное обвинение:       — Бестолковый! Ленивый! Бесчувственный! Эгоист! Пользуешься мной, словно игрушкой! А затем убегаешь к своему Артуру! Тебе наплевать на меня, скотина ты эдакая!       Когда ступор мало по малу прошел, а ее крики уже невозможно было понять, да и вокруг существенно уменьшилось число вещей, которыми можно было кидаться, наступила его очередь. Какой-то частью он понимал, что она всего навсего ревновала, не хотела его отпускать, но это не могло остановить цепную реакцию, начатую черноволосой «ведьмой».       — Это я бесчувственный? Да от тебя лишний раз поцелуя не допросишься! Такое ощущение, что ради твоей любви я должен всячески унижаться и выставлять себя полным идиотом. Если кто из нас двоих эгоист — так это ты!       Последнее он буквально выплюнул ей в лицо, подойдя совсем близко. Она стояла перед ним в одной сорочке, бледнея с каждым его словом. На какой-то момент ее настолько несчастный и испуганный вид привел мага в чувство, он даже собрался извиниться, забрать свои слова обратно и нежно обнять ее в знак примирения, но тут глаза девушки налились золотом, она вскинула руку и в следующее мгновение, как она выкрикнула заклинание, огромная подушка налетела на паренька справа, чуть не сбив его с ног. Не растерявшись, он ответил ей тем же, магической силой свалив на кровать.       — Ты пожалеешь об этом, — ей хотелось угрожающе произнести это, но из-за недавнего «полета» ее дыхание сбилось, и слова получились жалобными, как у маленькой девочки. Затем она таким же тоном крикнула:       — Аитуза!       Белое чешуйчатое существо, размером с лошадь, тут же влетело в распахнутое окно, будто все это время ожидало своего часа. Словно прочитав мысли своей хозяйки, дракон радостно бросился на черноволосого юношу с распростертыми объятиями. Но «жертва», не растерявшись, властным голосом произнесла какие-то необычные слова и рептилия, послушно и стыдливо повесив голову, улетела обратно. В тот момент вряд ли можно было найти у кого-нибудь более самодовольное выражение лица, чем у юного мага.       — Ты на нее не сердись — она не могла не повиноваться Повелителю драконов, — он пожал плечами в ответ на ее неожиданное молчание. Ведьма без лишних слов рассматривала его и, кто знает, о чем она думала тогда? Парнишка не стал больше провоцировать ее и быстро выскочил из комнаты, даже не вспомнив о своем шарфе.

***

      — Что на этот раз? — Устало спросил Артур, изучая какой-то документ в небольшой комнате, забитой всякими бумагами, книгами, заржавевшим оружием и прочим мусором. Именно здесь слуга нашел своего короля после продолжительных поисков по всему замку. Лишь когда навстречу магу попалась разозленная Гвиневра, он смекнул что к чему и быстро направился туда, где никто никогда не стал бы искать своего короля: в заброшенную кладовку, о которой многие уже и забыли. Сонно зевая и лениво пробегаясь глазами по тексту, Артур даже не взглянул на слугу, который опять опоздал.       — Она превзошла саму себя, — гордо ответил Мерлин, улыбаясь во весь рот. После утренней ссоры он чувствовал себя великолепно, в нем бурлила энергия, глаза сияли. В общем, весьма необычное зрелище, учитывая шум, который сегодня утром слышал весь замок, блондин больше ожидал увидеть покалеченного, с синяками и бесчисленными переломами юношу, который вместо этого выглядел лишь слегка потрепанным и без своего дурацкого платка. Не все желания сбываются. А между тем, волшебник продолжил более радостно, — Она приревновала меня к тебе, представляешь?       Не сдержавшись, Мерлин в открытую захохотал. Казалось, вслух это звучит еще смешнее. Артур не разделял веселье своего слуги. Видимо, его будут ждать уже две разозленные женщины, вместо одной. Он сердито посмотрел на слугу.       — Да уж, могу себе это представить, так как ты всегда прикрываешься мной в ваших спорах с Морганой. Поэтому после того, как вы распугаете всех вокруг в радиусе мили от своих покоев, она с большим удовольствием высказывает мне все, что думает по этому поводу, и ей абсолютно наплевать, король я или нет.       В процессе своей эмоциональной речи, Артур поднялся и ближе подошел к Мерлину, тыча пальцем ему в лицо. Волшебник уже перестал смеяться, но озорливая улыбка так никуда не делась. Блондин прав: его слуга всегда оправдывался перед любимой нехваткой времени и большим объемом работы, а при удобном случае и вовсе выставляет короля безжалостным эксплуататором.       — Знаете сэр, почему я говорю Моргане, какой вы жестокий и эгоистичный? — Спокойно спросил маг рассудительным тоном. Артур был удивлен его холодностью: казалось, он не испытывал ни тени раскаяния. Поэтому вместо ответа он лишь вопросительно поднял брови, и Мерлин, понизив голос, наклонился ближе к блондину и заговорчески прошептал:       — Потому что так и есть.       Его голос не дрогнул, но маг не смог сдержать усмешки даже после того, как схлопотал королевский подзатыльник.       — Правда глаза колит, милорд?       — Заткнись, Мерлин. Ты становишься еще более невыносимым после стычек с Морганой.       Артур снова сел за пыльный стол с горой важных свитков, наугад выбрал один и углубился в чтение, демонстративно не обращая внимание на наглого мальчишку. Но мысли все равно уходили далеко, не давая сосредоточиться на этом куске пергамента. Почему его слуга такой веселый? Каждый раз ссорясь с Гвен, Артур места себе не находил, переживал или, если как сейчас разборки были очень серьезными, он где-нибудь тихо ожидал, когда гнев жены уляжется и они простят друг друга, а этот малолетний колдун развлекается во всю! Будто он не с любимой поссорился, а в таверне анекдоты травил всю ночь.       Пока Артур позволял противному маленькому завистливому червяку отравлять свои мысли, Мерлин тоже подошел к столу и сел напротив короля с таким блаженным видом, что блондин в конец сорвался:       — Да прекрати уже так мечтательно вздыхать! На Моргану иди так смотри, вместо того, чтобы мне мешать.       — Не могу, — печально вздохнул волшебник, хотя в следующие мгновение довольная улыбка вновь озарила его лицо. — Еще рано.       — Рано для чего? — Полная противоположность Мерлину, Артур выглядел мрачнее тучи. Еще бы: неизвестно сколько ему торчать в этой захламленной кладовке, а наличие счастливого слуги сделает это время невыносимым. На вопрос, видимо, брюнет не захотел отвечать, потому как снова мечтательно уставился в стенку. Так как годовой слой пыли вряд ли мог быть причиной блаженного выражения лица мага, Артур всерьез задумался, о чем в данный момент он думал.       — Почему вы с Морганой так часто ругаетесь? — Нарушил король затянувшуюся тишину, возвращая Мерлина «с небес на землю». — Мне кажется, это ненормально. Посмотри хоть на нас с Гвен.       — Да, милорд, вы с Гвен образец для подражания, — саркастически протянул Мерлин. Воспоминание разгневанной королевы еще больше его развеселило. Он ведь забыл спросить, что у них случилось утром.       В благодарность за лестное замечание король наградил парнишку таким красноречивым взглядом, что любое чудовище зарылось бы под землю от страха, но волшебник, обладая своеобразным «иммунитетом» к угрозам Артура, как ни в чем не бывало поинтересовался:       — Кстати, почему вы вдруг королевские обязанности исполняете в заброшенной кладовке, сир? Предполагаете, что здешняя обстановка, насквозь пропитанная плесневелым запахом древности и грязи, способствует лучшему усвоению информации?       — Я король, Мерлин, где хочу, там и работаю. — Буркнул Артур, словно обиженный ребенок, и с интересом начал разглядывать свои руки, не поднимая глаза. Было очевидно, что он не хочет поднимать эту тему, поэтому чародей без тени стеснения продолжал.       — Неужели вы снова попытались погрузить на нее все эти государственные отчеты? — Усмехаясь, догадался паренек, вспоминая, как королева отреагировала, впервые услышав такое от своего мужа. Все бы ничего, да откуда же Артур мог знать, что после ночи, проведенной в таверне нельзя просто так приказывать разозленной жене что делать? Но ничего, Гвен с большой радостью и с очень толстой книжкой в качестве оружия объяснила это ему. Долго пришлось Артуру время «на охоте» проводить, ожидая, пока она сменит гнев на милость. Но гораздо дольше этот случай служил фирменной шуткой в компании рыцарей, о чем Артуру лучше было не знать.       — Не смешно, — пробубнил король, все больше мрачнея. Подумаешь, попросил в этих проклятых бумажках разобраться. Должна же она ему помогать? Ну и ничего страшного, что она дочь кузнеца и королевские свитки с роду в глаза не видела — учиться никогда не поздно.       — Сильно ругалась? — Как бы между прочим спросил маг, который не понаслышке прекрасно понимал ситуацию Артура.       — Если нет, сидел бы я тогда здесь? — Раздраженно произнес блондин, со вздохом откладывая пергамент. На оставшуюся гору документов он махнул рукой: все равно ничего нельзя было разобрать. Сколько уже прошло времени? Несколько часов? Интересно, Гвиневра успокоилась или нет? — Мерлин, сходи на разведку.       — Почему я? — Удивился брюнет необычной просьбе короля, которая как всегда прозвучала властно, не принимающая возражений.       — Потому что я так сказал. — «Объяснил» Артур, разводя руками. Так как слуга все еще задумчиво сидел напротив него, блондин решительно встал и буквально вытолкал сопротивляющегося парнишку за дверь. Когда тяжкое дело было завершено, Артур с усталым вздохом пробормотал:       — Как сражаться с кровожадными и опасными чудовищами, так Мерлин несется впереди всех, а тут не захотел разок по замку пробежаться узнать настроение королевы. Никогда не смогу понять этого болвана.       Через полчаса тишины и покоя волшебник влетел в кладовку, чуть ли не сияя от радости. От такого зрелища даже хмурый король наконец улыбнулся. Он с надеждой взглянул на слугу:       — Ну что там? Гвен простила меня?       Мерлин посмотрел на него в замешательстве. Этот вопрос явно сбил его с толку.       — Я… Я не знаю, — в миг он посерьезнел, позабыв причину своего хорошего настроения. Что не удивительно, глядя на Артура, который вот-вот лопнет от злости.       — Тогда позволь ответить мне, где тебя носило все это время и какого гоблина ты такой довольный? — Поначалу Артур говорил спокойно, но на последних словах не сдержался и прикрикнул. Он знал, что Мерлин худший слуга в мире, но даже не догадывался о его бескрайней тупости. И сейчас, вместо сердечного раскаяния и мольбы о прощении, обнаглевший в конец колдун спросил, нагло улыбаясь:       — Милорд, я буду вам нужен в течение следующих пары часов?       От неожиданности король потерял дар речи, что случается довольно редко. Никто никогда не смел разговаривать с ним в таком тоне, намеренно не обращая внимания на его требования и вопросы. Никто, кроме Мерлина. Тем не менее, потребовалось пара минут, прежде чем Артур собрал «в кучу» свои мысли настолько, что смог отрешенным голосом пробормотать:       — Зависит от того, по какой причине ты вздумал отлынивать от своих обязанностей.       Около часа назад он действительно хотел побыть одному без надоедливого мальчишки, но при условии, что последний будет занят тяжелой работой, а не с удовольствием отдыхать от нее.       — Эта причина — и есть ответ на ваш вопрос, сир.       Такое объяснение, видимо, не удовлетворял короля Камелота, поэтому Мерлину пришлось пояснить:       — Я мельком видел Моргану… — Он замялся, неуверенно переминаясь с ноги на ногу. Видеть его неожиданное смущение было так приятно, что Артур жестом принуждал его продолжить. — Мне кажется, что она «остыла» и я мог бы…       На этом словарный запас у мага иссяк, поэтому он вернулся к прежнему занятию — покачиванию из стороны в сторону, упорно избегая взгляда блондина. Он не знал, как можно было высказать словами то, что он чувствовал. Поэтому в кладовке продолжала царить мертвая тишина: один человек молчал, словно на допросе, а второй бурлил его взглядом, ожидая «признания» первого. На самом деле король уже давно понял, зачем Мерлину вдруг понадобилось уйти на пару часов. Просто как он мог не воспользоваться случаем и не поиздеваться над его смущением?       — Кажется я догадываюсь о том, что ты так страстно желаешь мне сказать, — к радости Артура слуга покраснел еще больше, и теперь мог стать незаметным среди грядки помидоров. Он с большим удовольствием продлил бы этот момент, но вдруг передумал и устало махнул на Мерлина рукой. — Ладно, иди к своей ведьме. Но чтоб к вечеру мои покои буквально сияли от чистоты. Ты понял?       Колдуна уже и след простыл. Снаружи послышался шум быстрых шагов, затем грохот, сдавленный «ох» и затем снова шаги. Король прыснул, представляя с чем или с кем столкнулся маг. Ему же будет лучше, если он все-таки запомнил слова Артура или придется освежить его память с помощью гнилых фруктов. Представляя эту картину, блондин улыбнулся еще шире, но в следующую секунду на его лице застыло недоуменное выражение, и если бы такое было возможно, страх. Кажется, его сердце пропустило пару ударов.       — Так вот где ты весь день прятался, — промурлыкала Гвиневра, закрывая за собой дверь в кладовку. Артур удивленно попятился от своей жены, споткнувшись о стул. Она хитро улыбнулась, заметив гору документов на столе, подошла ближе и усадила мужа на злосчастный табурет. Затем королева наклонилась к блондину и прошептала в самое ухо:       — Тебе все еще нужна моя помощь, милый?

***

      Любовь. Одно слово, а сколько чувств, историй и мыслей. Это поддержка, счастье, временами даже боль и разочарование, но чаще всего сумасшествие. Да, такое великое явление определенно сводит с ума порой и королей, и могущественных волшебников. Кому-то оно дарует тихую гавань, с тихим ночным бризом, а другому — всеразрушающую страсть лесных пожаров и прочих катаклизмов. Любовь независимая, живая и существует вне времени и пространства. В стране мифов, да еще и во времена магии она особенно сильна, и ее жертве уже не удастся выбраться из прочных сетей.       Но любовь — это та же болезнь. И если она полностью овладевает человеком, то он может становиться не вменяемым, например, ради очередного бурного примирения он будет готов ссориться снова и снова, приводя в замешательство всех окружающих. Разыгрывая небольшие спектакли страсти и гнева, ему останется лишь с улыбкой наблюдать странные взгляды прохожих, перешептывающихся у него за спиной, но лишь до тех пор, пока он вновь не встретится с причиной его болезни, которая заполнит все его внимание и мысли…