Мы же просто дружим, пока никто не зашел 3

Когда у тебя все есть - тебе хочется чего-то большего. Когда у тебя есть все - тебе надоедает абсолютно все. Ты куришь, параллельно мешая пасту. Лева что-то черкает в блокнот. Творческие муки. Правите песню уже в пятый раз. Его ничего не устраивает. То рифма косая, то аккорды на строчки не ложатся. Тебе уже не хочется записывать этот ебанутый трек. - Давай Урганту позвоним? - он зачеркивает новое слово и смотрит на тебя. - Совсем заебался писать, да? - смеешься. Нельзя просто так взять и написать самому известному ведущему в России: “приезжай, потрахаемся”. - Давно не виделись, - он скалится. И ты прекрасно понимаешь, что именно он вкладывает в эти слова. - Нельзя так с места в карьер, Лева, это слишком неосторожно, - качаешь головой. Никакой конспирации. - Ага, давай тогда ему конфет купим и цветочки, потом в кино сводим и до подъезда проводим, - фыркает, откидывая в сторону блокнот. Вертит в руках айфон последней модели. Но писать не решается. Что ж ты так, герой-любовник? - То что мы потрахались пару раз, не дает права тащить человека в будний день на окраину Москвы. У него съемки, наверно. Или жена, или дети. Не думаю что в его ежедневнике есть заметка о групповом сексе в среду после обеда. Качаешь головой, выключая газ. Еда готова. Ставишь перед Бортником тарелку с пастой и салат со свежими овощами. Уходишь в душ. Когда есть любимая работа, дом, жена и дети, становится нестерпимо скучно. Хочется какой-то страсти, интриги и запретного. Как у Шекспира, только без глупого подросткового эгоцентризма и суицида. Так и связь с Левой образовалась. Он просто приехал к тебе в один из дней, сказав, что все заебало. И вы уехали в какую-то глушь. Долго пили, целовались и трахались. Самоотверженно. Жестко. Секс с Левой пресытил тебя через год и четыре месяца. Он заебался через год и шесть месяцев. Просто пришел и сказал, что готов все закончить или перестать быть типичными любовниками. Вы начали спать с другими людьми. Ты - с женщинами, он - с мужчинами. С того момента прошло два года и восемь месяцев. Теперь нарисовался Ургант. И случилась новая вспышка, вырывающая тебя из рутинного стечения жизни. Что-то новое, не наскучившее, интересное. Но сколько это продлится - неизвестно. Что ищет Иван в этой связи - неизвестно. Это его слишком компрометирует, впрочем, как и вас. - Я написал ему, - ты выходишь из душа, вытирая волосы большим махровым полотенцем. Лева ждет около двери, подпирая плечом стену. - Чего? - не сразу понимаешь о чем речь, углубившись в собственные размышления. - Урганту написал, - Бортник тыкает тебе под нос отправленное сообщение с незатейливой фразой. - Если хочешь секса - приезжай, - читаешь в слух, - да, Егор Михайлович, романтичности тебе не занимать. - Ага, мы же обычно свечи втроем зажигаем и лепестки роз раскидываем, чтобы посмотреть на звезды, - скалится. Хмыкаешь в ответ. Очередная авантюра, но вряд ли увенчается успехом. Ургант, скорее всего, имеет другие планы. Да и поддерживать случайно-странную связь вряд ли является его жизненной целью. Это вам нужные острые ощущения. - Ну, и как? Ромео уже спешит к тебе, Джульетта? - Не знаю, он не прочитал еще сообщение, - Левчик смотрит в экран снова, будто там что-то изменилось за минуту, - а, нет, теперь прочитал. - Я уверен, что он тебя нахуй пошлет, - убираешь волосы в неаккуратный хвостик. И плевать, что потом придется выпрямляться. - Еду, - зачитывает любовник и победоносно смотрит на тебя. Удивленно вскидываешь брови. Кому-то тоже скучно? Ты варишь кофе на троих, когда в дверь звонят. Лева откидывает несчастный блокнот и идет открывать. Высовываешься в проход, наблюдая за действиями мужчины. Поправляет челку и футболку, поровнявшись с зеркалом. Натуральный пидорас. Щелкает замком. В коридоре в незастегнутом пальто и рубашкой навыпуск Ургант. Смотришь, как Лева почти обвивает руками его шею и коротко целует в губы. Господи, как в дешевом гей-порно. Руки вошедшего ложатся на спину солиста, привлекая его к себе и углубляя поцелуй. Нет, ну натурально пидорасы. - Вот это я понимаю прием, - телеведущий отрывается от Левчика и скидывает пальто куда-то мимо вешалки. Он по-прежнему небрит, пахнет ментоловой жвачкой и излучает неведомую теплоту. Даже если сосется с мужиками в метре от тебя. - Есть будешь? - осматриваешь гостя. Закатанные рукава рубашки, звенящие браслеты на запястьях, супермодные джинсы с подворотами. Да, они с Левой стоят друг друга. - Яичницы нет, но есть паста и овощной салат. Еще я сварил кофе, на троих хватит. - Не откажусь от кофе, - Ургант проходит на кухню, осматриваясь. Ваша съемная квартира прям идеал минимализма: два стула, стол, плита и раковина. Что еще надо для квартиры, где принимаешь душ, трахаешься и иногда ешь? Вы пьете кофе втроем. Ты и Ургант друг напротив друга, а Левчик на подоконнике. Хотя мог бы и на колени усесться к Ваньке. Что ж он так скромничает-то? - Отличные сообщения вы пишете, конечно, - Ваня смеется, отставляя пустую чашку, - я даже текст забыл. - Ты со съемок? - укоризненно смотришь в сторону солиста. Тому поебать на твои взгляды. Он мысленно уже раздевает вас и раздевается сам. Ты прекрасно знаешь этот вид псевдозадумчивости с покусанными губами. - Да, но я успел записаться, - относит чашки в мойку и включает воду. Смывает кофейный налет со своей и твоей чашки, Бортник даже не начинал пить кофе. - Чем займемся? Улыбается, вытирая кружки. Есть в нем что-то притягательно-интересное. Его хочется разгадывать, рассматривать, вертеть в разные стороны, чтобы понять причину этого магнетизма. И заглядывать в глаза, в рот, хуй знает куда. Чтобы понять, почему он так влияет на людей. Может, в нем чип встроен сверхсекретный или под кожу вживлен датчик, срывающий голову разумным людям. Ты никогда не видел, чтобы взрослые и солидные мужики просили номер какого-то пидорастичного ведущего с телека. Пока не увидел Урганта. И тебе тоже захотелось позвонить ему или написать пару похабных сообщений. Натурально магия. - Дай сигаретку, - Лева соскакивает с подоконника и подходит к тебе. Забирает две, одну протягивает Урганту. Тот курит с перерывами, все пытается бросить. Наивный. Берет из рук сигарету, затягивается. Ты вытаскиваешь третью, чиркаешь зажигалкой. - У кого на завтра планы есть? - Мне надо на студию съездить, но уже ближе к вечеру, Борян попросил помочь с партией записаться, - выпускаешь дым. - А у меня запись эфира в три часа, - Ваня дымит в потолок. - Значит, сможем тут переночевать, - только идиот не поймет его незавуалированных намеков. Ургант улыбается, стряхивая пепел в раковину. Ты мысленно прикидываешь как вам уместиться на относительно небольшой кровати. В прошлый раз эти двое ночью стянули с тебя одеяло за полчаса. Пришлось искать плед. Вы курите еще несколько минут в полной тишине и, не сговариваясь, идете в единственную комнату. Торшер, кровать, прикроватная тумбочка. Вы тут только трахаетесь и курите. Больше эта квартира ни на что не сгодится. Иногда снимаете номер в отеле, когда заебывает лицезреть бежевый потолок в какую-то завитушку. - Пить будем? - открываешь тумбочку, там всегда есть бутылка коньяка. Его то Бортник притаскивает, то ты. Пить тут тоже можно. - Нет, - Ургант расстегивает рубашку и смотрит на вас. Что ж. Просить дважды не нужно. Подходишь к нему вплотную, хватаясь за воротник и притягивая к себе. Он целуется слишком охотно. Проталкивает язык глубже, дышит часто, хватается за затылок, прижимая ближе. На телеке все такие горячие? Ты слышишь, как Бортник ищет презервативы в тумбочке, пока твои пальцы скидывают с плеч Ивана рубашку и скользят ниже. Удивительно, но его хочется гладить. Не сжимать до побеления костяшек, не втрахивать в поверхность, а гладить. Натурально, помешательство. - У меня есть презервативы в пальто, - Ургант отрывается от твоих губ и выдыхает слова с шумом. Его зрачки расширены до максимума. Заводится он с пол-оборота. Чертов ведущий. Предусмотрителен или ему по контракту положено носить пару презервативов с собой? Тебе хватает трех минут поцелуя, чтобы начать задыхаться прямо в чужие губы. Ваня отстраняется, но лишь ненадолго. Стаскивает с тебя футболку, после которой прижимается всем телом. Понеслась карусель. Он стонет от одних прикосновений, как-то слишком разгоряченно. Он все воспринимает ярче и чувствительнее, он льнет сильнее и хватает за руки реще. Бортник не такой неуправляемый. И тебе хочется прощупать все точки, подмять под себя, сжать в руках. Щелкаешь застежкой на его ремне, расстегиваешь ширинку. Руки Бортника оказываются на плечах Урганта, а сам солист встает сзади. Вы зажимаете мужчину между собой. Теперь не вырвешься, Иван Андреич. А судя по его удовлетворенным стонам и блуждающим черт-пойми-где-горячим-рукам он и не пытается. Отступаешь медленно, продвигаясь к кровати. Ты и не представляешь какой расклад окажется сегодня, но нестерпимо хочется нового. Хочется Урганта. Только вот нагнуть его и взять силой ты не можешь. Это не всегда податливый Лева. Или получится? - Как на счет чего-то нового? - отодвигаешься на пару сантиметров и смотришь с вызовом на телеведущего. Стоит рискнуть и взять нахрапом. Как когда-то брал Бортника. - Экий вы затейник, Александр, - Ваня смеется, но опускается на колени. Ты не понимаешь стоит ли дышать или уже поздно. Стены плывут, в глазах искрится почти бенгальский огонь. Горячие проворные пальцы расстегивают ширинку и стаскивают штаны вместе с бельем. Где-то на фоне присвистывает охуевший Бортник. Ты и сам охуеваешь. Минуты крепко цепляются друг за друга, спеша по кругу. Ты почти отключаешься от реальности, пока обжигающие губы смыкаются на твоем члене. Ты даже не видишь, как разгоряченный Бортник раздевается и аккуратно стаскивает белье с Урганта. Он не прерывается. Язык скользит медленнее, чем тебе нужно, но насадить до конца тебе не позволяет дрожащая рука. Ты вообще не ощущаешь остального тела, проваливаясь в мягкое небытие. Только губы и язык, усердно ласкающие тебя. И, пожалуй, пальцы, которые надавливают на бедра. Когда Ваня отстраняется, ты почти готов упасть назад. Перед этим помолившись. Так и в Бога поверить можно. Ты не видишь, кто усаживает тебя на край кровати, скорее всего Бортник. Заботливая сука. Лучше бы воды в лицо плеснул. Или жидкой лавы, чтобы наверняка. Когда ты почти отключаешься, проворные пальцы натягивают на твой член презерватив. Сидишь. На член насаживается один из мужчин. Внутри него пиздецки горячо и узко. Непривычно узко. Распахиваешь глаза и наблюдаешь темный затылок. Ебать, Ургант, ты отчаянный. Садишься дальше на кровати, чтобы мужчине было удобнее. Ты почти не двигаешься, лишь скользишь руками по его мощной спине. Он даже на ощупь весь какой-то пылающий и горящий. Словно соткан из ядра солнца. Горит прямо в руках. Почти что рассыпается на тысячу маленьких искр. Тебе становится тяжелее, ты открываешь глаза и наблюдаешь чудесное. Пока ты трахаешь Урганта, он удерживает на весу стонущего Бортника, вколачивась в его тело. Ебать, паровозик. Ты хочешь засмеяться, но во рту сухо и язык прилипает к небу. Вы даже не можете подобрать подходящий темп, ты двигаешься почти медленно, тягуче. Пока Ваня натурально выколачивает из Левы душу. Ты даже готов поспорить, что на утро солист не сможет свести ноги. Твои руки поглаживают плечи и бедра мужчины, Левины цепляются где-то на уровне коленей, сильно царапая кожу. Судя по стонам Урганта, зажатого между вами, царапины его не сильно ебут. Тебе настолько непривычно, что хочется двигаться размеренно и глубоко. Даже поглаживать, покусывать кожу на плечах и спине. Ты даже не сильно противишься ласковых прикосновений. Ургант, ты точно болен и заражаешь всех этой непонятной хуйней. Иначе это объяснить никак нельзя. Ты готов снова произнести в голове молитву, только ничего не выходит. В голове всплывают только строчки из Depeche Mode. Тебе становится чуть легче, когда Лева сползает куда-то вниз с протяжным стоном. Зажимаешь зубами кожу на спине и чувствуешь, как ведущий дергается, насаживаясь сильнее. Он натурально состоит из жгучей смеси, которая забивается в глаза, ноздри и уши. И дышать тяжело, и смотреть, и говорить. Жжется каждая клеточка тела. Ты кончаешь третьим, когда мужчина почти обессиленно утыкается очухавшемуся Бортнику лбом в живот. Солист удерживает равновесие Урганта, пока тот дышит через раз и, кажется, окончательно теряет зрение. Ты куришь на балконе, смотря на заходящее солнце. Рядом материализуется Ургант с оголенным торсом и джинсами на голое тело. Его слегка шатает. - Может, нам тебя с собой в тур взять? На гитаре ты бренчать умеешь и трахаешься отлично, - улыбаешься, протягивая пачку сигарет. Он смеется, берет одну и затягивается. Когда у тебя есть все и что-то новое - снова хочется жить.