***
— Друг другу нравятся они ужасно, — с усмешкой сказал Сириус, бросая мимолетный взгляд на дернувшегося над картой Люциуса. Светловолосый король выпрямился, совершенно не по-королевски тыкая Блэка в бок обратной стороной циркуля, однако, от такого же ехидного комментария не сдержался: — И королевству не видать войны, — он покосился назад, охватывая краем глаза мраморную лестницу, и с гордостью видя лежащего на одной из ступеней Поттера, которого оседлал довольный Драко. Впрочем, он тут же вернулся к карте, не успевая заметить того, как Гарри подмял Малфоя под себя и направил на него палочку. — Любезный Люциус, это так прекрасно! — с восторгом воскликнул Сириус, наслаждаясь сложившейся ситуацией. Редко когда приходилось видеть такого раздраженного и потерянного одновременно короля. — Для наших деточек… — со вздохом согласился Малфой, прикрывая устало глаза и стараясь не прислушиваться к периодическому громкому: «Поттер!» — И для страны! — добавил Блэк.***
Вечером второго дня был дан первый бал в честь приезда четы Малфоев. В замке было ужасно шумно и многолюдно, от чего не привыкший к таким праздным вечерам Гарри постоянно озирался, с восторженными вздохами оглядывая похорошевший замок и людей в ярких нарядах. Сириус стоял где-то в стороне, приветствуя приезжих издалека гостей и перекидываясь с ними вежливыми фразами. Король Люциус стоял там же, положив свою тяжкую руку на плечо сморщившегося Драко, которому явно не нравился прием. — Посмотри только на этого недовольного хорька! — воскликнул Рон, толкая Поттера в плечо и прожигая младшего Малфоя своим взглядом. — Он меня уже раздражает! — Да ладно тебе, Рон, — легко улыбнулся Гарри, мысленно все же соглашаясь со словами близкого друга, — скоро он уедет, и мы забудем все, как страшный сон. — Еще три месяца! А потом и еще несколько долгих лет до вашего шестнадцатилетия, где вас заставят заключить брак! Неужели тебя не пугает перспектива брака с этим… этим… — Уизли на секунду замолк, открывая и закрывая рот, словно выброшенная на берег рыба, — хорьком! — наконец-то нашелся он. — На себя бы посмотрел, Уизел, — Малфой неожиданно появился из-за спины Гарри, горделиво вскинув подбородок и смерив Рона презрительным взглядом, впрочем, его обычным взглядом, — ни чистой крови, ни магического таланта. И кто из нас жалкий хорек? Рон сжал кулаки, и Поттер заметил, как от злости у того покраснели даже кончики ушей. Драко же был аристократично бледен и, кажется, чуть ли не зевал от скуки, тем самым еще больше провоцируя Уизли, который чуть ли за палочку не хватался. Однако их гневные гляделки были прерваны вдруг затихшим залом и прозвучавшим вслед голосом Сириуса. — Дорогой Люциус, я ужасно рад, что вы приехали в наше королевство, чтобы соблюсти договор, который был скреплен еще во времена правления Лили и Джеймса Поттеров. Столь светлые люди, конечно же, не могли ошибиться, когда связали наших мальчиков магической помолвкой, — Блэк лукаво приподнял уголки губ, позволяя вставить слово Люциусу. — Я счастлив, что я тут, дорогой Сириус. Да, магическая помолвка остается в силе даже после трагической смерти Лили и Джеймса, потому что на свете нет ничего сильнее магии! — Малфой поднял свой бокал, и зал зарукоплескал после его слов, полностью поддерживая. Драко, все еще стоявший рядом с Роном и Гарри, хмыкнул и повернулся на носках в сторону выхода, так, что Поттер только и успел рассмотреть его разметавшуюся мантию, пока сам наследник сбегал из залы. И это, конечно же, не могло быть ничем иным, кроме как протеста и вызова самому Гарри.***
С тех пор каждое лето принц Драко и принц Гарри проводили вместе, несмотря на неприкрытую ненависть друг к другу. Хотя было ли это ненавистью на самом деле? В свои четырнадцать лет Драко Малфой оставался все таким же заносчивым белоснежным хорьком, каким и был в детстве. Конечно, это не было только мнением Гарри. Рон тоже каждый раз недовольно встречал королевскую делегацию, попутно строя планы по уничтожению гордости Малфоя и его показной холодности и равнодушия. И каждое — каждое! — лето они все так же с неудовольствием проводили вместе, танцевали на балу, открывая его, проезжали по королевству, приветливо улыбаясь поданным, и старательно делали вид при Люциусе и Сириусе, что их не выворачивает наизнанку при виде друг друга. Но была у Гарри еще одна проблема помимо прочих, которая, казалось бы, была смешной и даже внимания не стоила. Драко постоянно флиртовал с окружающими его представителями мужского пола. Он заливисто смеялся в коридоре около библиотеки со стражником, никогда не отказывал в танце какому-нибудь принцу на балу, и всегда натягивал свою самую милую улыбку, когда находился в обществе. И все это словно бы слетало с него, когда в поле его видимости оказывался Гарри. Он снова ухмылялся и горделиво тянул гласные в столь приевшемся «Поттер», опускал презрительные смешки и заносчиво отворачивался, как только брюнет пытался пригласить его на танец после первого и единственного в самом начале бала, который позволял ему Драко. — Увидимся в следующем году, принц Гарри, — Драко криво улыбнулся, кивая головой и уверенно протягивая свою руку. — Увидимся следующим летом, принц Драко, — Поттер мягко взял ладонь Малфоя и оставил на ней мимолетный поцелуй, после лучезарно улыбнулся, не чувствуя ни капли того омерзения, что чувствовал в первую их встречу. Младший Малфой вспыхнул, и предательский румянец окрасил его обыкновенно бледное лицо. Гарри готов был поклясться, что это самое чудесное, что он когда-либо видел, поэтому он просто не смог отвести взгляд. Драко же, заметив это, спешно отвернулся и отправился вслед за отцом на борт корабля, обернувшись лишь на короткое мгновение уже на пристани и адресовав завороженному Поттеру легкую улыбку. Тогда принц Гарри и почувствовал, как бешено бьется его сердце в груди от одной лишь улыбки Малфоя. И это, наверное, что-то значило. Просто Гарри пока никак не мог понять, что же.***
В пятнадцатое лето Малфои не приехали. Королевство было поглощено горем по умершей королеве Нарциссе, и ни о каком совместном лете и речи не шло. Сириус, который сначала хотел возмутиться нарушением договора, после отправил Люциусу письмо, в котором выразил свои глубочайшие соболезнования и понимание ситуации. Королева всегда была дорога Малфою, а потому этот удар был невыразимо болен. Ответ же пришел лишь глубокой зимою. — Король Сириус! Король Сириус! — Кикимер взволнованно бежал по коридору, подпрыгивая и махая каким-то белым конвертом в руке. Гарри успел лишь испуганно воскликнуть, когда слуга со всей скорости влетел в него и повалил на каменный пол, заставляя больно приложится затылком. Глухая боль ударила в виски, и Поттер расплывающимся взглядом увидел перед собой полумертвого от волнения Кикимера. — Принц Гарольд! Принц Гарольд! — Кикимер, пожалуйста, успокойся, — Гарри приподнялся на локтях, жмурясь от боли и шипя проклятья сквозь зубы. — Куда же ты бежал так, что даже не заметил меня? — Ох, принц Гарольд, письмо! — Кикимер всплеснул руками, хватая конверт, который лежал совсем рядом с ними. Он поднес его прямо к глазам Поттера, длинным пальцем тыкая в красную печать с гербом Малфоев. — От короля Люциуса! Письмо! — Неужели? Спустя столько времени? — Совершенно верно! Первое письмо со дня смерти королевы Нарциссы! — восторженно ответил он, помахивая драгоценной ношей. Гарри выхватил белый прямоугольник из рук Кикимера, поднимаясь с холодного пола, одновременно вместе с этим стряхивая с себя домового. Он повертел письмо в руках, словно бы решаясь на что-то, а после уверенно кивнул сам себе. — Иди же, — приказал он, убирая письмо в карман. — Я сам отнесу его королю Сириусу. — Но принц Гарольд... — попытался было возразить Кикимер, хватаясь за штанину Поттера, но тот кинул через плечо «Это приказ» и удалился в сторону своих покоев. Это было подло и неправильно, потому что письмо предназначалось Сириусу и никому другому, но Гарри важно было знать, что с Драко и все ли в порядке, а Блэк вполне мог что-то умолчать или же и вовсе ничего не сказать про письмо, словно бы все было в порядке. Поэтому Поттер все-таки смог убедить сам себя и аккуратно вскрыл письмо, доставая его и быстро пробегаясь глазами по ровным строчкам, исписанным тонким витиеватым почерком Люциуса. И, конечно, «Что, если Драко будет свадьбе не рад? Он терпеть принца Гарри не может» он выхватил из текста первым делом. — А я еще переживал из-за этого хорька, думал, что он изменился, — горько прошептал Гарольд, запечатывая письмо обратно и прикладываясь затылком об дверь, стараясь как-то приглушить неприятное чувство в груди. — Какой я глупец! Тем же вечером король Сириус выводил на ответном письме «заставь его!».***
Драко безразлично наблюдал за трясущейся дверью, в которую колотили маленькие домовые, наперебой крича о свадьбе, о долге, о наряде и прочих вещах, слышать о которых Малфою совершенно не хотелось. Запирающие чары лежали хорошо и просто радовали душу Драко, который дожидался недовольного отца, поедая сладкий виноград из чаши. — Драко Малфой! — Да, отец? — блондин закинул в рот еще парочку виноградин, слизывая сок с пальцев. — Или ты добровольно отпираешь дверь, или я сам это сделаю, и тогда тебе не поздоровится! — Люциус держал в руке свою палочку, прислушиваясь к шуму из комнаты сына, но, когда ответа и заклинания оттуда не послышалось, он скрипнул зубами и выкрикнул: «Алохомора!». Домовые тут же кинулись в комнату, подхватывая Драко под руки и звонко опрокидывая чашу с его коленей, давя виноград и совершенно не обращая на это никакого внимания. — Сегодня помолвка, — уже спокойно сказал Люциус, разглядывая работу домовых над белой мантией сына. Тот недовольно морщился, когда маленькие ручки дергали то его плечи, заставляя встать ровно, то его руки, чтобы Драко выпрямил их и позволил подправить пышные рукава. Король же довольно разглядывал всю эту суету, предвкушая. — С твоим любимым принцем Гарри, да, я знаю, — огрызнулся Малфой, дергая плечом и под испуганные вскрики слуг роняя еще не закрепленную на плечах мантию. — Ты должен знать и то, что… — Люциус хотел было продолжить, но Драко быстро перебил его. — Что нет ничего на свете сильнее магии! Магическую помолвку невозможно так просто разорвать, только если магия сочтет, что время еще не пришло, — Малфой незаметно закатал один рукав, кося взгляд на серебряный знак, обвивающий его руку. Браслет лишь изредка вспыхивал на секунду, и после снова темнел, практически исчезая. И это не могло быть хорошим знаком. — Уже сегодня вечером мы будем на месте. Постарайся свыкнуться к этому вечеру с мыслью о Поттере, как о своем муже.***
Гарри стоял в самом центре большой залы, нервно озираясь. Скоро сюда должен был с минуты на минуту ворваться Драко. Хотя, ворваться ли? Зная Малфоя и зная его отца, их возвышенные взгляды и мягкие шаги, Драко будет словно парить над полом, совершенно спокойный, с острым взглядом и тонкими, сжатыми в полоску губами. И руку свою для поцелуя протянет так, словно бы одолжение сделает. И им придется жить вместе, строить совместное будущее, править королевством. Хотя, примет ли их магия? Поттер потер правое запястье, на котором ледяные руны неприятно холодили кожу. Нет, конечно же магия отторгнет их. Дверь громко хлопнула, и Гарри тут же обернулся, просто не веря своим глазам. Прислонившись к дубовой двери, словно бы загнанный в ловушку зверек, перед ним стоял Драко, совершенно не похожий на того, каким его помнил Гарри. Острые черты его лица смягчились за эти долгие два года, оставляя от себя лишь привычный прищур лучистых глаз. Мягкие волосы, которые обычно Малфой строго зализывал назад, теперь неприлично отросли и кудрявились на кончиках, спадая на глаза так, что приходилось их постоянно откидывать. И бархатные губы, кривившиеся раньше при виде Поттера, теперь невольно растянулись в неловкую улыбку, о которой так долго мечтал Гарри. И все словно бы стало светлее вокруг. «Что это со мной?» — одновременно пронеслось в головах у Гарри и Драко, как только их руки соприкоснулись. В этот же момент, как только руки обожгло на месте рун, в зал ворвались восторженные короли в окружении домовых. Свечи, до того лишь мягко висящие под потолком, закружились в вальсе под заигравший оркестр, Кикимер уже вовсю раздавал приказы по украшению зала, и все носились вокруг, окрыленные вдруг вспыхнувшей между принцами магией. — Мы сыграем свадьбу! — воскликнул Гарри, все еще мягко придерживая Драко под руку и поворачиваясь к Люциусу и Сириусу. Те лишь довольно улыбнулись, и все в зале захлопали этой новости. Лишь Драко неуверенно оглядывался по сторонам, поджимая губы и после резким движением вырывая свою руку и прерывая шумный оркестр лишь одной фразой: — Подождите! — Почему? — тут же удивленно спросил Поттер, поворачиваясь к Малфою. — Только ты мне и нужен! — он уверенно взмахнул руками, охватывая фигурку Драко. — Ты прекрасен! — Спасибо, — уклончиво ответил Драко, после добавляя. — И только? А что еще? — А что еще? — Только красота важна для тебя? — возмутился принц, скрещивая руки на груди. Гарри скосил взгляд на Сириуса, который недовольно шептал ему что-то, но Люциус толкнул того в плечо и Блэк умолк, пожимая плечами. Король Малфой же презрительно посмотрел Поттеру прямо в глаза, уже ожидая чего-то соответствующего полукровке. — Гарри, — поторопил Сириус, и принц словно снова стал тем маленьким мальчишкой, каким был уже, кажется, слишком давно. — Что еще? — Я... эм... — он неуверенно сделал шаг к Драко. — Что мне нужно еще сказать? — Ничего, Поттер, — зло выплюнул Малфой. Драко угрюмо поджал губы, передергивая плечами и разворачиваясь. Цокот его каблуков по каменному полу эхом отдавался в ушах, а перед глазами мелькала только белоснежная праздная мантия, края которой принц сжимал в руке. Король Люциус последовал за сыном, напоследок лишь тяжко вздыхая и кивая Блэку. Гарри хотел было кинуться за Драко, но на его плечо положил руку Сириус, словно придавливая к месту и не давая возможности остановить блондина. Поттер стряхнул его руку, с досадой чувствуя вновь возвращающийся на запястье холод и понимая, что Драко он уже упустил.***
Этой ночью была жуткая гроза. Карета ехала по густому лесу изо всех сил, скрипя и подпрыгивая, все дальше и дальше отдаляясь от королевства Поттеров. — Я никак не могу этого понять! — воскликнул Люциус, возмущенно смотря на сына. — Что еще он должен был тебе сказать? Драко стиснул ткань мантии на своих коленях, в упор глядя в ноги, и помотал головой. Трудно было выразить словами его разочарование, когда принц Гарри так легкомысленно заметил в нем только его внешность, словно бы за ней не было никаких достоинств. Нет, конечно, Малфой всегда вел себя… холодно и отчужденно, но ему казалось, что Поттер уж точно заметит его мимолетные взгляды в свою сторону, робкие улыбки и попытки сближения… Однако напрасно. В то время, как сам Драко с благоговейным трепетом замечал малейшие детали в самом Гарри, тот видел в нем только его красоту. — Я хочу слышать от него то, что он любит меня таким, какой я есть, — Драко вскинул голову и посмотрел прямо в глаза отцу. Снаружи послышалось ржание лошадей, и карета дернулась, замедляя свой ход. Младший Малфой удивленно приоткрыл окно, в то время как король Люциус вышел на улицу, прямо под моросящий дождь. Он оглянулся, но в темных зарослях не было ничего необыкновенного. Тогда он повернул голову в сторону кучера, который дрожащей рукой указывал на чей-то силуэт впереди дороги. И что-то знакомое было в этом темном пятне. — Оставайся в карете, Драко, — твердо приказал Люциус, захлопывая дверь и направляясь прямо в сторону Тома Риддла. — Что? Отец! Послышались первые заклинания.***
В зал ворвался главнокомандующий армии Люциуса, расфокусированным взглядом пытаясь найти принца Гарри. И, когда он выхватил его из кучной группки людей, силы окончательно покинули капитана, и тот рухнул на пол. Испуганный Поттер бросился к нему и спешно начал разглядывать раны. Лицо капитана было мертвенно бледным, а на животе была глубокая кровоточащая рана, за которую он и держался подрагивающей рукой, превозмогая боль. Мужчина облизнул пересохшие губы и выдавил из себя неразборчиво: — На нас напали… — Драко! — ахнул Гарри, жестом подзывая Кикимера и бросаясь на улицу, думая лишь о том, чтобы успеть. Такие же испуганные Гермиона и Рон, которые до того сидели вместе с Гарри, бросились за ним, напоследок приказывая Кикимеру хорошо позаботиться о слуге Люциуса. — Постой же, Гарри! — Ог…ромный… — раненый вновь закашлял, бессильно закрывая глаза и с ужасом шепча одно и то же, — зверь… Гарри скакал изо всех сил, выбирая самые короткие и опасные пути, чтобы преодолеть то расстояние, на которое отъехали Малфои, за более короткий срок. В душе его теплилась лишь призрачная надежда, но и она угасала под порывами завывающего ветра и под сильным ливнем. Ветки хлестали его по лицу, а конь загнанно перебирал ногами, совсем валясь с них в конце пути. Поттер спрыгнул с верного спутника и кинулся к разгромленной карете, которая так предсказуемо оказалась пуста. — Драко! — отчаянно закричал он, осматриваясь кругом. — Черт возьми, Драко! Он упал на колени, и взгляд его зацепился за что-то блестящее в луже грязи. Гарри бережно подцепил медальон за цепочку, с ужасом узнавая в нем подаренного когда-то Малфою дракона. — Гарри… Поттер обернулся, понимая, что король Люциус еще жив. Он бросился к нему, и Малфой схватил его за плечо, бешено озираясь. На лице его было столько ужаса, что даже не верилось, что когда-то этот же король так равнодушно расправлялся со всеми своими врагами. — Он не то, чем кажется, Гарри… Он не то, чем… кажется. — Что?! Кто напал на вас?! — спросил Поттер, находясь уже на грани истерики. — Драко… Он забрал Драко.***
Малфой с ненавистью смотрел на омерзительное самодовольное лицо Тома, на котором красовалась успокаивающая улыбка. Риддл с необычайным спокойствием медленно подходил к нему, словно бы чувствуя себя хищником на охоте. Драко роль дичи не нравилась, но он не мог ничего поделать и лишь инстинктивно отходил вглубь озера, стоя в нем уже по колено. — Ну-ну, мой дорогой, тебе совершенно не стоит меня бояться, — хрипло рассмеялся Том, жестко хватая Драко за руку и привлекая к себе. — Я бываю невообразимо добр с теми, кто приходится мне по душе. А ты, конечно, юноша неписанной красоты. Малфой кисло улыбнулся, до боли сжимая плечо Тома и уже готовясь сказать ядовитый ответ, однако, не успел. — Хотя я-то вижу в тебе не только твою внешнюю привлекательность, Драко, — прошипел Риддл, чувствуя, как хватка на плече немного ослабла. Он довольно ухмыльнулся, понимая, куда следует давить. — Твой ум, сообразительность и целеустремленность. В общем, в лучших традициях Малфоев. Воспитывался в строгости, без особых проявлений чувств в семье, с детства готовился к принятию титула. Не правда ли? Разве я ошибаюсь? Скажи же мне! — Ты просто… — Драко замешкался, после выплевывая, — омерзителен как снаружи, так и внутри! — он оттолкнул Тома со всей силы, хватая себя за плечи в смешной попытке успокоиться. — Я могу быть каким угодно, милый Драко, если тебя заботит моя внешность, — Том протянул это, и моментально его змеиный облик сменился другой внешностью, наверное, его теперь можно было даже назвать привлекательным, но Малфой лишь фыркнул, отворачиваясь и скрещивая руки на груди. — Неужели мой старый облик не понравился тебе? Может, ты предпочитаешь блондинов? Стопа искр снова полетела из его палочки, позволяя Драко через плечо разглядеть обычного блондина, который сверкал своими голубыми глазами. Полная луна отражалась в его чистых глазах, но и это не могло завлечь Малфоя. — И снова нет? — разочарованно протянул Риддл, впрочем, грустя недолго. — Наверное, это потому что ты предпочитаешь, м-м, — он подошел к Драко и, положив свои холодные ладони ему на плечи и заставляя вздрогнуть, зашептал проникновенно, — зеленоглазых брюнетов? Малфой в ужасе раскрыл глаза, поворачиваясь к Тому и привычным жестом потянувшись к своей палочке, которой на месте не оказалось. — Не это ли ты ищешь? — темный волшебник покрутил в руке палочку принца, с притворной незаинтересованностью рассматривая ее. — Верни! Она тебе не принадлежит! — Ты ошибаешься, мой дорогой, — хрипло засмеялся Риддл, сжимая ладонь в кулак. Послышался надсадный хруст, и Драко закрыл рот рукой, не в силах даже вскрикнуть. Потерять палочку для волшебника было почти тем же самым, что потерять собственные руки. А беспалочковой магией Малфой, увы, не владел. — Мне ведь тоже не приносит это удовольствия, знаешь? — он опечалено вздохнул. — Мне всего лишь нужно королевство твоего отца. — Так попробуй захватить его! — ехидно сказал Малфой, всплескивая руками. — Тебе же это под силам! — Стоит что-нибудь украсть, и будешь всю жизнь чахнуть над этим, боясь, что не сможешь удержать. И мне такой вариант не подходит. Другое же дело, — со смешком ответил Том, — если королевство достанется мне вместе с прекрасным супругом, с которым я смогу править законно и сделать его своей, — волшебник снова схватил сопротивляющегося Малфоя за руки, восторженно продолжая мысль, — королевой! — Да не бывать этому! — со злой насмешкой воскликнул Драко, с презрением оглядывая Тома. — Чтобы я вышел за тебя? За полукровку с манией величия? Ни-ког-да! И мой ответ не изменится! — Тогда ты просто не оставляешь мне другого выбора! — выкрикнул волшебник, скаля зубы. — Я превращу тебя в лебедя, но, — Риддл быстрым шагом отошел на берег, оставляя растерянного Драко одного посреди озера, и достал свою палочку, — не переживай, это не навсегда. Ты будешь вновь человеком, как только луна коснется твоих белоснежных крыльев. И как только луна же и перестанет освещать озеро — ты снова превратишься в лебедя. Где бы ты не находился. Драко прикрыл глаза и кивнул. Так тому и быть.***
Каждую ночь Том приходил на озеро и задавал лишь один вопрос, на который неизменно получал один и тот же ответ. — Ты выйдешь за меня? — Лучше умереть, чем быть твоим супругом, — не поворачиваясь, ответил Драко. — Ты начинаешь выводить меня из себя! — выплюнул Риддл, поднимаясь с колена и следя за руками Малфоя, которые перебирали складки мантии. — А я-то думал, что ты уже привык, — фыркнул принц. Он просто ждал, пока Том снова уйдет, чтобы прийти следующей ночью. — Я думал, что ты, наконец, станешь моим, но, — Том накинул капюшон на голову, указывая рукой на луну, — я даю тебе еще одну ночь на размышления. Малфой в ужасе посмотрел туда, куда указывала тощая рука Риддла, и увидел заходящую за своды небес луну, которая с каждой секундой неумолимо убывала, оставляя озеро пустующим, а вместе с ним и забирая человеческий облик принца. Драко сделал шаг в воду, и в следующее мгновение его окутала яркая дымка, переливающаяся тысячами искр. Рассеявшись, она оставила только прекрасного лебедя, плывущего по воде.***
— Король уже отправил сотни писем подходящим принцессам и принцам! — Гермиона мерила комнату своими широкими шагами, постоянно нервно дергая подол платья и двигая руками. — Все они отправили свое согласие! Грандиозный бал, но! Но! — Гарри же сказал, что он найдет Драко и женится только на нем, — неловко вставил Рон, сидящий за столом с шахматами и двигая вырезанные фигурки. — То-то и оно! — согласилась Грейнджер, закрывая лицо руками. — Король Сириус не желает ничего слышать про эти глупости и считает, что магическая помолвка расторгнута самой магией! Он даже не верит, что Малфой может быть жив. Но, Рон, ведь татуировка у Гарри все еще есть и сияет так ярко, как никогда прежде! Стой, а где же сам Гарри? Рон многозначительно махнул рукой, сбивая конем пешку с поля. — Пытается разгадать тайну толстого зверя. — Огромного, Рон, огромного зверя! — исправила взбешенная Гермиона, ударив Уизли по лбу пачкой писем со стола. — Он большой и волосатый, никакой разницы! — воскликнул Рон, потирая лоб. — Он обещал королю вернуться к завтрашнему вечеру, как раз к балу. — Он согласился? — удивленно спросила Грейнджер, на что юноша отрицательно помотал головой. — Гарри уверен, что уже сегодня или завтра он найдет Драко. — Какой же он все-таки… — вздохнула Гермиона, направляясь в сторону выхода и застывая посреди, вновь поворачиваясь к Рону и продолжая уже приказным тоном. — Пошли, будешь помогать с приготовлениями к балу. Нечего без дела сидеть.***
Ночью Гарри, спустя долгие часы скитания по лесу, так сильно устал, что просто не мог идти дальше. Вдалеке было какое-то пустое пространство и, кажется, родник с пресной водой. Это немного подняло дух Поттера, и он с новыми силами пошел в сторону воды. Он осторожно выглянул из-за дерева, осматривая озеро. Оно было достаточно большим, а позади виднелись очертания разваленного замка. И это выглядело подозрительно. — Что это? — шепотом спросил себя Гарри, замечая какое-то белое пятно на воде и доставая палочку. В голове сразу закрутились слова короля Люциуса про то, что злодей не то, чем кажется. А спокойный лебедь, чинно плывущий по воде, выглядел действительно чужеродно в этом безлюдном месте. Однако Поттер не торопился выкрикивать какое-нибудь опасное заклинания, а наоборот ждал, пока луна осветит озеро, и он сможет повнимательней рассмотреть птицу. Лебедь же, словно почувствовав присутствие человека, обернулся в сторону Гарри и поплыл к нему, смотря прямо в глаза. Принц направил на него палочку, готовый в любую минуту уничтожить угрозу. Белоснежная птица с, как почудилось Гарри, надеждой глянула в небо, высматривая среди тучных облаков луну. И как только ее свет достиг до озера, лебедя окружило яркое сияние, такое, что Поттеру даже пришлось прищуриться, чтобы не ослепнуть. Он зачарованно наблюдал за тем, как из брызг воды появлялось очертание до боли знакомой фигурки. Гарри с открытым ртом смотрел на медленно выходящего из воды Драко, который застыл на берегу. — Гарри, — хрипло прошептал он. — Драко! — Поттер кинулся к Малфою, подхватывая того и кружа, не в силах сдержать счастливый смех и прижимая принца как можно ближе. Как он скучал! — Гарри, Гарри, милый, — Драко быстрыми поцелуями очерчивал лицо Поттера, сжимая его плечи и не желая отпускать от себя более, — тебе надо уйти! — Уйти?! Как я могу? — громко спросил Гарри, легонько встряхивая Малфоя. — Я только нашел тебя! — Драко-о! — из чащи леса послышался чей-то приторный мерзкий голос, и Гарри с пониманием посмотрел на Драко. — Это тот злой волшебник, который тебя заколдовал? — Да, это он! — встревоженно прошептал Малфой, подталкивая Гарри в другую сторону. — Ты не готов ко встрече с ним. Прошу, уйди. — Я уйду только с тобой, — уперто сказал Поттер, останавливаясь около деревьев. — Я превращусь в лебедя, как только луна исчезнет с неба. Где бы я ни был, — обреченно помотал головой Драко. — Разве нет способа расколдовать тебя? — Я… такое глупое условие… — пробормотал Малфой, теребя собственный рукав. — Какое? Я все сделаю! Я смогу! Будь же уверен во мне. — Тебе надо поклясться мне в вечной любви и доказать ее всему миру! — воскликнул Драко, который совершенно не верил в возможность данного способа. — Драко-о! — Беги же, беги, — вновь подтолкнул Малфой. — Завтра бал! — вспомнил Поттер, уже почти скрывшись меж густых деревьев. — Приходи же, и я поклянусь перед всем миром в любви к тебе! — Завтра вечером, — с легкой полуулыбкой кивнул Драко, махая Гарри. — Уходи! — Только возьми это, — Поттер кинул Малфою блеснувший предмет, и Драко с трепетом узнал в нем свой защитный медальон в виде дракона. — Драко! — отчеканил Том, появляясь за его спиной. — Ты не слышал меня? — Слышал, — неуверенно сказал Малфой, замечая, как Риддл настороженно смотрит по сторонам в поисках кого-то. — И я решил, что стану твоим супругом! — отчаянно воскликнул он, надеясь, что отвлечет Тома. Риддл же с удивлением повернулся к нему, после расплываясь в довольной улыбке, но несколько натянутой. — Я, конечно, рад, — начал он, доставая из кармана своей широкой мантии знакомые очки. — Но не из-за этой ли штучки ты так резко изменил свое решение? Завтра бал, приходи, я поклянусь тебе в вечной любви, ха! — передразнил он, кривя лицо. — Ты просто мерзкая тварь! Я не выйду за тебя, а выйду за Гарри! И ничего не помешает мне пойти на бал! — Мне жаль огорчать тебя, милый мой, но, — он схватил его за руку, разжимая кулак и видя медальон, — ты сильно ошибаешься, — Том попытался схватить украшение, но тут же отдернул руку, которую обожгло защитными чарами. — Тебе не остановить меня! — Главное помни, — прошипел Риддл, топая ногой, — что завтра новолуние! Понравится ли Гарри его принц-лебедь? Драко осел на землю, утыкаясь лицом в колени и вздрагивая. Но он не проронил ни одной слезинки, как его и учили когда-то. Он собирался оставаться сильным.***
Люди все прибывали и прибывали, кажется, что каретам не было конца. По главной лестнице то и дело спускались принцессы и принцы в изысканных одеяниях, с широкими улыбками на лицах и сверкающими глазами. Гарри незаинтересованно оглядывал их с ног до головы и снова возвращался к разговору с Роном и Гермионой, которые были восторженны новостью о том, что Поттер все же нашел Драко и тот даже прибудет сегодня на бал. Грейнджер постоянно смотрела в сторону входа, ожидая приезда Малфоя, но все теми же эшелонами шли совершенно незнакомые люди. Король Сириус норовил познакомить Гарри с каждым кандидатом на его сердце, но Поттер отшучивался, перекидывался со всеми парочкой шаблонных фраз и незаметно терялся в толпе, очаровывая своей улыбкой остальных по списку. — И где же он? — с волнением спросила Гермиона, обмахиваясь веером, когда все гости уже прибыли. Из-за закрытой дубовой двери послышался громкий стук. Все обернулись в сторону входа, а привратник побежал по лестнице, спеша открыть припоздавшему гостю дверь. — Неужели? — спросил Рон. — Разве не все приглашенные гости уже прибыли? — угрюмо спросил король у трясущегося привратника. — Я… я не уверен, но… — Открой же дверь! — приказал Сириус. Зал громко ахнул, когда увидел пропавшего принца Драко, который с загадочной улыбкой спускался по лестнице, высматривая среди гостей свою цель. Гарри ярко улыбнулся, делая шаг вперед навстречу Малфою и протягивая тому свою руку. Принц Малфой вложил свою ладонь в ладонь Поттера, улыбаясь чуть шире. — Я, если честно, уже беспокоился, — признался Гарри, сжимая руку Драко, — не мог ли ты… — Я не мог не прийти, — мягко перебил его Малфой. Гарри кивнул и посмотрел в сторону дирижера, давая тому знак. В зале заиграла музыка, и Поттер закружил своего избранника в танце. — Рон… — отдернула Уизли Грейнджер, щурясь и разглядывая Малфоя с излишним интересом. — Что-то такое? — жуя спросил Рон. — Мне кажется или на шее у Драко действительно нет того самого медальона? — Того самого? — Ну, который ему подарил Гарри еще во младенчестве. Ты что, совсем не помнишь? — с упреком спросила Гермиона, на что Уизли активно помотал головой. — Да мало ли! Он вполне мог его и снять, — оправдал друга Рон, после вновь возвращаясь к центру зала, на котором застыли Гарри и Драко. Гарри бережно держал руки Малфоя в своих, делая глубокий вдох. Он, очевидно, готовился сказать что-то жутко важное и серьезное, и Гермиона подозревала, что это касалось тех роковых слов про внешность Драко, после которых и начались все их беды. Теперь же у Поттера был шанс все исправить, сделать так, как нужно. — Когда-то я сказал, что ты — все, что мне нужно, — громко начал принц, не отрывая взгляда от Малфоя. — И я не отказываюсь от своих слов! Только теперь я понял, что ты нужен мне не только из-за своей внешности, Драко. Ты не просто красивый. Ты никогда не был просто красивым. Между нами было много разногласий, и потому я совершенно не желал разглядывать в тебе какие-либо достоинства, оставаясь слепым глупцом до самого конца. Ты всегда был умен, сообразителен и уверен в себе, что и делало тебя тем, кто завоевал мое сердце. Леди и джентельмены! Сегодня я хочу поклясться в вечной любви, перед вами и перед всем миром! Драко Малфой… Я приношу эту клятву вечной любви тебе. В этот же момент все ставни и двери раскрылись, а в небе послышался гром и следующая за нем гроза. И вновь все смотрели на главный вход, откуда чинно входил Том Риддл с бледным Драко на руках. На лице его сияла улыбка победителя, и Гарри с ужасом смотрел то на него, то на исчезнувшего рядом Малфоя, который оказался всего лишь жалкой подделкой, и теперь, когда чары слетели, оказался незнакомым юношей. — Здравствуй, Гарри Поттер, — Том кивнул подошедшему принцу. — Наслышан о тебе! Ох, сколько же Малфой болтал о своем ненаглядном… Так и не подумаешь, что тот даже не понял, что рядом с ним совершенно другой человек. Так, значит, ты поклялся в любви другому? Слышал, Драко? — Риддл чуть подкинул Малфоя на руках, громко смеясь. — Он поклялся! — Что с ним?! — Поттер быстрым движением достал свою палочку, наставляя ту на Тома. — Ничего. Теперь он всего лишь обречен на смерть, — Риддл откинул Драко в сторону, как если бы тот был жалкой бесполезной вещицей, коей, впрочем, он теперь и являлся в глазах темного волшебника. Гермиона и Рон подбежали к Малфою, пока Том был полностью увлечен перепалкой и надвигающейся дуэлью с Поттером. Заклинания летели одно за другим, король Сириус быстро выводил людей из зала, сетуя, что никак не может помочь в дуэли двух волшебников, а Гермиона и Рон отслеживали состояние Драко, тоже не в силах помочь. — Авада кедавра! — с отчаянием выкрикнул Риддл, когда мощь уже начала покидать его. Гарри решился на глупый поступок, который, однако, был единственным победным выходом из этой дуэли. Он выбил бузинную палочку из рук темного волшебника, и смертельное заклинания отскочило обратно, настигая своего создателя. Поттер, как только понял, что больше им ничего не угрожает, медленно дошел до тела Малфоя, падая рядом с ним на колени и хрипло выдавливая: — Драко… Он приподнял его, привлекая к себе и крепко сжимая в своих объятиях, словно цепенея. — Прости меня, прости меня, прости же… — Гарри? — слабо вымолвил Драко, скользя руками по плечам Поттера. — Я… я поклялся в любви к тебе. Только к тебе, ни к кому другому… — Я знаю, Гарри… Только… палочка… — Палочка? — В ней вся сила, Гарри… Гермиона, услышав это, тут же бросилась к останкам темного волшебника, выискивая в тяжелых слоях одежды затерявшеюся палочку. И, как только она нашла ее, она со всех сил переломила ее об свое колено на две части. Из палочки посыпались искры, а после она померкла и рассыпалась в пепел, оставляя от себя лишь маленькую горсть на каменном полу. Драко, который к тому времени уже закрыл глаза и почти не дышал, сделал глубокий вдох, выгибаясь дугой в руках Гарри, и сжал его в ответ, чувствуя, как невольно из глаз покатились слезы. — Драко, все в порядке? — взволнованно спросил Поттер, бережно придерживая рыдающего принца. — Святой Мерлин, Гарри, в каком же все порядке! — воскликнул Малфой, задорно смеясь. Гарри, пребывавший сначала в растерянности, засмеялся вместе с ним, чувствуя невероятное облегчение. То же самое, пожалуй, чувствовала Гермиона, все еще стоявшая над пеплом, и Рон, застывший около воссоединившейся пары. — Я люблю тебя! — И я тебя, Драко… — Поттер притянул к себе Малфоя и поцеловал его, наконец ощущая долгожданную сладость его губ. И жили они долго и счастливо.