Пестрые времена

      Разноцветные купола зонтов вращались пестрыми колесами там, внизу. Кружились, вертелись, плавно перемещались с места на места, складывая раз за разом все новый узор калейдоскопа. Бумажные, невесомые, они мягко светились, буквально впитывая лучи солнца.       Белые журавли и алые карпы, золотые листья кленов и нежно-розовые цветки сакуры, белоснежные горные вершины и улыбающиеся лица гейш — все смешалось в одно, рисуя картину праздника. Чужого праздника, незнакомого, но в то же время...       — Здорово, да?       Аптекарь, глядевший на круговерть зонтов с террасы, обернулся на хрипловатый голос.       — Ну, зонты все эти, кимоно, то-се... — отошедший от своего ларька продавец сделал паузу, раскуривая сигарету. — Красиво. Люблю всякие тематические фестивали, на них такого насмотришься — только успевай диву даваться! В прошлый раз все в тогах были, ну чисто древний Рим. В этот раз азиатщина вот... Да что я говорю, ты и сам-то кто. Отличный костюм, кстати! Кого изображаешь?       — Я Аптекарь, — отозвался тот, привычным движением берясь за лямки короба с лекарствами.       — А-а... Экие там, у вас, аптекари — прямо поглядеть приятно. Не то что наши сморчки в белых халатах, — продавец рассмеялся. — Зонтик не хочешь? Образ довершить, за полцены отдам. Или ловец снов, у меня вон ручной работы, все память о фестивале.       Над прилавком и впрямь среди куполов зонтов прятались обручи ловцов снов, затянутые густыми ровными сетями. И еще вопрос, что было интересней: сдержанная, лаконичная красота рисунков или пестрота ярких нитей и перьев.       Аптекарь поглядел туда и покачал головой. Ему подобное не требовалось.       — Ну, как знаешь, — не обиделся продавец. — Бывай!       Торопливо затянувшись, он затушил сигарету, кинул в урну и поспешил обратно за прилавок: около него как раз остановилась молоденькая девушка, рассматривая зонты.       Улыбнувшись, Аптекарь отвернулся. Гэта застучали по асфальту, когда он неторопливо двинулся вниз по лестнице, спускаясь к толпе.       Может быть, новые времена и принесли перемены. Может, они и были более суетливы, а понимать Суть и Форму мононоке становилось все сложнее, да и Желания их порой оказывались странны... Но Аптекарю нравились эти перемены. Он улыбался, глядя на солнце, на лисий хвост, мелькнувший под кимоно прошедшей мимо женщины. Улыбался шлепкам то ли ласт, то ли лап смеющегося пьяного каваусо, сжимавшего в руках длинную удочку. И, улыбаясь, пошел следом за замеченным с террасы мононоке.       Времена менялись... Но он по-прежнему был нужен.