Ты.

       Глубокий вдох.       Лёгкие наполнил слегка терпкий аромат амортенции.       На первых курсах, когда девушка только начинала обучение в Хогвартсе, зелье имело другой запах. Скошенная трава, зубная паста и пергамент.       Каково было её удивление, когда она поняла, что амортенция приобрела совершенно иной аромат.        Дождь и горький шоколад.       Такой ненавязчивый, но так совершенно, убийственно пьянящий.       Который хочется вдыхать, пока лёгкие не разорвутся. Или пока не остановится сердце, навсегда лишив ее способности дышать.       Но будет помнить его всегда.       Или унесет с собой в могилу, отчаянно желая сохранить.       А пока в ней горело желание найти его обладателя.       Видит Мерлин, ей предоставилась такая возможность.       Снейп как специально поставил ее в пару с Малфоем, озвучив задание.       Приготовить амортенцию.       Какая ирония.       Надо признать, слизеринец был превосходным зельеваром. Возможно, даже более умелым, чем она сама. Да, из них вышла хорошая команда, и уже скоро зелье было готово.       — Грейнджер, мы это сделали, — девушка услышала хриплый сейчас голос Малфоя. Его лицо, как и всегда, было непроницаемой маской, где истинные эмоции прятались за семью печатями. Но голос его был полон, — она это точно знала, удовлетворения от выполненной работы.       Одному Годрику известно, что двигало Гермионой в тот момент, но она вдруг вскочила с места и устремилась к своему напарнику. А в следующую секунду опустилась рядом и заключила в свои объятия.       Один Салазар знает, что двигало Малфоем в тот момент, но он не оттолкнул гриффиндорку, а прижал к себе еще плотней.       В один момент Грейнджер вдохнула…       …и перестала дышать, кажется.       Дождь, шоколад — тот самый горьковатый запах.       Черт.       Нет, не может быть.       Это не может быть он.       Это всего лишь сон. Дурацкий сон, который сейчас закончится. Она проснется и обо всем забудет.       Неожиданно он заговорил, все еще обнимая.       — Амортенция, Грейнджер. Сильнейшее приворотное зелье. Но оно не может подделать любовь. Никому еще не удавалось искусственно создать настоящее чувство. А то, что дает зелье, — лишь непреодолимое влечение к тому, кто его сварил. Запах амортенции для каждого индивидуален, он изменяется в зависимости от того, какой запах любит человек. Знаешь, как оно пахнет для меня? — Малфой подошел к котелку с перламутровой жидкостью, вдыхая её аромат. — Зелье имеет запах корицы. Немного — персиков. А еще кофе.       Он на мгновение замолчал.       — Так пахнешь ты.       Что?.. Что он, Мерлин его дери, несет?       — Что ты сказал?       Слизеринец не ответил на вопрос.       — Я знаю, как пахнет твое, Грейнджер.       Он смотрел не на нее. Гермиона не могла понять, куда направлен его взгляд. Наверное, в никуда. Как будто мысленно он заново переживал что-то очень важное.       Да, Малфой, ты прав. Ты, черт возьми, прав. Оно пахнет тобой.       Не вслух. На деле же она лишь зачем-то кивнула.       — Ты знала. Ты всегда это знала, Грейнджер.       Да.       Знала.       Но, Годрик милостивый, совершенно ничего не поняла. Потому что в следующую секунду он ушел, оставив ее одну. Погруженную теперь в размышления, закрывая глаза.       И медленно выдыхая.