Янтарь

Villa De Cielo. — Врой, твою мать, мелкий засранец, найду — убью, — Скуало орал на всё поместье, заставляя воздух содрогаться. — В северном крыле нет. — В южном так же, — двое подчинённых Савады старшего доложили о результатах поиска. — Где ещё не проверяли? — Супербиа раздражённо сплюнул. — Центральные рабочие кабинеты, автостоянка и гараж. — Орегано, улицу. Турмерик, кабинет Девятого. Я к чёртову боссу. Найдёте мальчишку — обездвижить, можно с применением силы, — Скуало оскалился. — Есть! — мужчина и женщина кивнули и последовали указаниям. Звук шагов разносился по пустому коридору. Дойдя до нужной двери, мужчина остановился, без стука раскрывая дверь. — Врой, грёбанный босс, мелкого не видел? Ответом ему послужил полетевший в голову бокал, от которого он не пытался увернуться. — Заткнись, — лицо человека, чей покой был нарушен внезапным появлением, вызвал бы у Скуало нервную дрожь, не будь это его собственный босс. — Видел или нет? — Супербиа заорал в сторону Занзаса, сидящего на кресле, вальяжно закинувшего ноги на стол, игнорируя очередной разбитый стеклянный сосуд о его голову. — Ищи, мусор. — Да чтоб его, ублюдок мелкий! Скуало разворачивается, с силой захлопывая за собой дверь, отправляясь по ещё не проверенным местам. Занзас молча сопроводил его взглядом, дожидаясь полной тишины. — Ничего не хочешь объяснить? — брюнет смотрит вниз, под собственный стол, где, виновато улыбаясь, сидел парень. — Спасибо, — Савада на четвереньках выполз из укрытия, вслушиваясь в звуки вне кабинета. — Я устал. Тсуна обходит стол, плюхаясь в кресло по другую сторону стола. Занзас следит за каждым его действием: ни с того, ни с сего, парень врывается к нему, просит помочь спрятаться. Со стороны выглядит нелепо, но, если это выведет патлатый мусор из себя, он готов поддержать Саваду, какой бред тот бы не выкинул. — Он хочет свести меня в могилу, — шатен опустил лицо на руки. — Как Девятый уехал, приказав ему проследить за моим обучением, как с цепи сорвался. Даже проверяет как я чищу зубы! — Твоя судьба, смирись, — Занзас хмыкнул. — Когда Девятый вернётся? — Тсуна смотрел глазами полными надежды на обнадеживающий ответ. — Не могу сказать. Брюнет встал, в мини-баре у стены он берёт новый бокал, попутно зубами откупоривая бутылку с вином. Налив немного красной жидкости, Занзас сделал небольшой глоток и протянул бокал Саваде. — Спасибо. Тсуна принимает протянутый предмет с жидкостью ярко-красного цвета. — И что мне теперь делать? Ты ведь теперь главный, скажи ему! — парень отпивает, не замечая пристального взгляда. — Твои проблемы — решай сам. Савада тяжело вздохнул, продолжая по чуть-чуть поглощать вязкую жидкость с ягодным вкусом и ароматом. Перелёт в Италию он помнит, как в тумане, однако было одно маленькое, но очень яркое пятно. Страна средиземноморье поражала своей красотой и яркостью. Только ступив на землю, Тсуна в прямом смысле слова понял, что значит купаться в лучах солнца. Климат сильно отличался от привычной для него Японии, вызывая желание хоть на пять минут вернуться обратно, чтобы вздохнуть полной грудью — дышать здесь ему было тяжелее из-за палящего солнца, обжигающего кожу, непривычного для подобного парня. Времени на раздумья ему не дали, пока Занзас перенимал дела Девятого, Тсуна учил язык и традиции не только страны, но и собственной семьи. Занзас и старик единогласно согласились, что лишним это не будет и всё, что оставалось несчастному Саваде изучать внутреннее устройство и управление злосчастной Вонголой, которая со времён обучения Реборном стала его личным кошмаром. Емицу, поддавшись на уговоры Девятого, повёз Нану в путешествие, обещая вернуться как можно скорее. Чему сам Тсуна был рад. Поговорить они так и не смогли, а телефонные разговоры никогда не заменят личных встреч. Слишком неожиданно для всех Девятый решил отправиться на отдых, следуя примеру старшего сына. Забрав с собой верных телохранителей и вверяя судьбу юного Савады на попечение правой руки Занзаса — Скуало. Подчиненные будущего Десятого тихо хихикали, глядя на старания Тсуны избегать назойливого и ответственного Супербиа. Пристальное наблюдение за ним вели и люди отца, соблюдая дистанцию. Отъезд Девятого ознаменовал начало нового менее спокойного времени. Если подручные Занзаса при главе старались не упасть в грязь лицом, то брюнет принимал их такими какие они есть, с большими и неуправляемыми тараканами в голове, а если выходили за рамки — у Занзаса всегда под рукой есть что-то тяжёлое. Как такой человек как Занзас смог собрать вокруг себя настолько разношерстных людей для Тсуны оставалось одной из тайн мира. Ведь преданность их была непрекословна. Занзас на их фоне выделялся отчуждённостью, но все знали, что это только с виду. За свою семью брюнет будет ломать шеи своими руками. А теперь он встанет во главе Вонголы, как истинный её наследник, освобождая Тсуну от этой участи. Так жизнь продолжалась несколько дней, пока гипер-забота Скуало не взяла верх над мыслимым и немыслимым, заставляя Саваду искать убежища в кабинете Занзаса. — Он твой подчинённый! — Тсуна стоял на своём. — Приказ ему поступил от старика. Тсуна осушил бокал, смакуя последний глоток. То яркое пятно, что въелось в его измученный лишними данными мозг, был поцелуй. Человек, находившийся напротив, игнорирующий проблему перед ним, мог целовать так страстно, что при одном воспоминании дыхание перехватывало, а щеки предательски заливались краской. Каждый глоток вина создавал иллюзию прикосновения чужих губ, ведь на вкус он был таким же терпким. Но предательская мысль, что произошедшее между ними, было ничем иным, как фантазией воспалённого мозга перед собственным страхом, проскакивала в бурлящем мозгу. Что заставило тогда Занзаса так поступить, Савада не знал, а предположения были одно бредовее другого. И почему сейчас брюнет делает вид, что ничего не было. Если бы он дал Тсуне хоть какую-нибудь подсказку, он бы додумался обо всём сам, но Занзас слишком непреклонен, да и играться в нелепые игры явно не его конёк. Тсуна взглянул в окно, вид из кабинета Занзаса был таким же, как и у Девятого, только этаж выше. Голубое небо с редкими облаками, ярко-зелёная растительность полей сменялась синей полосой моря на линии горизонта, в приоткрытое окно доносился запах цветов из сада. Сидеть в такую погоду в духоте, корпеть над очередными бумагами из архива, содержащих «историю семейной драмы», Тсуна не хотел, но, если Скуало до него доберётся очередной солнечный день превратится в палящий ад. Брюнет был, наверно того же мнения, поглощая алкоголь вместо заполнения бумаг. — Занзас, — Тсуна перевёл взгляд на мужчину, — поехали на море. Спонтанная идея, возникшая в голове, требовала срочного исполнения. Занзас приподнял бровь, смотря прямо. Блики солнечного света в глазах Тсуны плясали только им ведомый танец, гипнотизируя. — Едем.