Право на счастье

***

Ты посмотри, и мы как будто звери. Мы, как один, мы никому не верим! (Линда-Дикие)

Эмма пробует десятки вариаций того, кто она есть, но ни один из них не помогает снять заклятие с листка бумаги. — Я — Спаситель, — бубнит девушка. Ничего. — Я — Эмма Свон… — Дорогая, может, возьмешь небольшую передышку? — обеспокоенно встревает в измышления своей дочери Снежка. — Нет! — сердито рявкает на нее Свон. Мэри-Маргарет от неожиданности делает шаг назад, а Реджина мимолетно ухмыляется. — Я — шериф Сторибрука! Блядь… — Мы на острове потерянных мальчишек, мисс Свон, — холодно произносит Миллс. — А Питер Пэн — их предводитель. Вы думаете, он не знает, кто вы? И что ему есть дело до того, Спаситель вы или шериф Сторибрука?! — Если ты такая умная, Реджина, то может, сама ответишь на тупой вопрос Питера Пэна? — рычит разгневанно Эмма. — К сожалению, мисс Свон, это не моя тайна, — усмехается немного язвительно Королева. — Но, в отличие от вашей матушки, я умею держать язык за зубами! Камень прилетает точно в цель и от ее слов вздрагивают практически все присутствующие, кроме Крюка, который, конечно же, не в курсе, как однажды падчерица Королевы, действуя во благо, перечеркнула всю жизнь Реджины Миллс. — И долго еще ты мне это будешь припоминать? — раздраженно вскакивает с места Бланшар. — До конца твоих дней! — шипит разъяренно Королева. И ее слова содержат столько яда и угрозы, что даже Джонсу становится не по себе. — Я была слишком юна… И откуда мне было знать, что твоя мать убьет Даниэля? — кричит в свое оправдание Белоснежка. — Например, оттуда, когда я говорила, что это мой самый большой секрет! — тихо отвечает Миллс. Она старается убрать из своего голоса дрожь и застарелую боль, но кажется, что ей это плохо удается. Реджина замечает понимающий взгляд Киллиана, который некогда потерял свою возлюбленную Милу. Сочувствие со стороны Эммы, что долгое время жила без чьей-либо любви и поддержки. И даже Прекрасный поджимает губы и хмурит брови. Дэвиду известно, каково это — видеть, когда твоя любимая жива, но в то же время погружена в мертвый сон. Но Королеве плевать. Она не нуждается в их понимании, сочувствии и, уж тем более, поддержке. Уже ничто не способно вернуть Даниэля к жизни. И всё, что остается у Миллс — это только жажда мести и разбитое сердце. Реджина делает пару глубоких вдохов, а после уходит вглубь чащи. Ей нужно побыть одной, подумать обо всем. Крюк также предлагает Чармингу пройтись, тем самым оставив мать и дочь наедине. Это было не лучшее решение, но кто из них мог об этом знать? Разгуливая по джунглям, Джонс рассказывает Принцу о своем брате Лиаме, с которым они однажды побывали в Неверлэнде. Даже три сотни лет не способны были выветрить горечь утраты из голубых глаз Киллиана, это понимает и сам пират, и его невольный слушатель. Дэвид хочет поддержать Крюка, но ничего, кроме легкого похлопывания по плечу Джонса, ему не приходит на ум. Однако это ничуть не успокаивает Киллиана, которым вовсю завладели воспоминания минувших дней. Он рассказывает Прекрасному, как был одинок практически две с половиной сотни лет. Как горевал по Лиаму. Крюк норовит показать Чармингу место, где некогда погиб его брат. И Принц почему-то соглашается, и вовсе не от слабоумия, а от того, что не знает, как еще утешить расстроенного пирата. Они взбираются вверх по склону, Джонс идет впереди, а Дэвид сзади. Неожиданный вскрик заставляет Крюка остановиться и обернуться. Прекрасный замирает, прижимая одну руку к своему животу, его лицо исказилось от боли. И Киллиан с ужасом понимает, что Чарминга настигла та же смертельная участь, что некогда и его брата Лиама. — Дэвид, господи, держись, — пират в мгновение ока оказывается рядом с Принцем, отводя его подальше от острых ветвей кустов, чьи шипы пропитаны ядом Ночных Кошмаров. — Подними футболку, нужно осмотреть рану. — Что со мной? — Чармингу становится плохо. Он судорожно глотает воздух, а перед глазами начинается неумолимая карусель. — Черт, я же говорил тебе держаться подальше от обочины и кустов, — сердито бормочет Киллиан, задирая футболку Дэвида. — Дело дрянь, — резюмирует сочувственно пират, обнаружив на теле Принца черное пятнышко, которое на глазах начинает разрастаться. — Нам нужно идти, давай же, — он буквально тащит на себе ослабевшего мужчину, со страхом осознавая, что не готов к тому, чтобы на его руках погибал еще кто-нибудь. — Я не могу, — шепчет Прекрасный, его глаза закатываются и Чарминг теряет сознание. — Блядь, — смачно выругивается Крюк, он осторожно опускает Дэвида на землю, попутно снимая с пояса фляжку с ромом. Минуту спустя Джонс оказывается на вершине склона, где, по россказням Потерянных мальчишек, существует родник, способный исцелить любые раны и смертельные болезни. Киллиан утробно рычит, когда обнаруживает, что родник давно иссох и ни одной, даже крохотной, капли не стекает с гладких камней склона. Он ни с чем возвращается к Прекрасному, который уже пришел в себя, но продолжал лежать на сырой земле. — Там нет ничего, — печально произносит Крюк. — Все нормально, не переживай, — отвечает ослабленный Принц. — Это я виноват, — пират действительно корит себя в случившемся. — Может быть, но и я виноват не меньше, — кашляет надрывно Чарминг, пытаясь подняться с земли, Джонс тут же спешит на подмогу. — Это смертельно? Я умру? — Прости, Дэвид, — Киллиан отводит взгляд в сторону. А Прекрасный понимает всё и без слов. Ему становится страшно. Он столько не успел сделать и сказать. Он совсем недавно обрел дочь, жену и совсем не готов их потерять. Чарминг не готов прощаться, не готов к открытому разговору, который причинит боль его близким и любимым людям. Что он скажет Снежке? А Эмме? Как отнесется она к тому, что вот-вот снова потеряет своего отца? А будет ли вообще у него время на этот разговор? — Неверлэнд — это место, где все, так или иначе, остаются привязанными к нему. Ты не умрешь, если останешься здесь. Ты будешь жить вместе с этим островом, но, если покинешь его пределы… — Крюк замолкает. — Протянешь всего пару дней. — Мне придется остаться здесь навсегда? — спрашивает обесцвеченным голосом Дэвид. — Мне жаль, — тихо говорит Джонс, — но вряд ли ты останешься здесь навсегда. — Что? Почему? — удивляется Прекрасный. — Родники иссохли, — неохотно констатирует свои наблюдения пират. — И я заметил, что остров почти разрушен. Помнишь, мы ходили к мосту? Принц кивает. — Моста нет, вместо него пропасть. Это может означать лишь одно… — И что же? — спрашивает Чарминг, которому совсем не хочется слышать ответ. — Неверлэнд умирает. Слова Крюка эхом разносятся по джунглям и, кажется, что всё вокруг норовит повторить его догадку. Листва рассерженно колышется, а стая взволнованных птиц срывается с ветвей деревьев и с оглушающим гомоном взмывает вверх. В это мгновение Джонсу и Дэвиду кажется, что даже земля под ними возбужденно гудит. — Сколько? — с дрожью в голосе уточняет Прекрасный. — Не знаю, — честно признается Киллиан. — Я даже не знаю, зачем Питер похитил твоего внука. — Нам нужно возвращаться в лагерь, — глаза Чарминга приобретают стальной оттенок. — Со всем остальным мы разберемся позже. — Ты должен им сказать, — настойчиво произносит Крюк. — Нет, сейчас найти Генри — важнее всего, — жестко отвечает Принц. И Джонс понимает, что его не переубедить. Дэвид уже все решил и ничто не способно изменить его решения. *** — Значит, только тень Питера Пэна способна вытащить их с Нетландии? — ошарашенно говорит Белль. — Только она может покидать остров, когда ей заблагорассудится, — кивает утверждено Макс. — Однако мы так и не поняли, как попасть в Неверлэнд, — она с тоской смотрит на часы, которые пробивают половину первого дня. — И как победить Пэна, — добавляет Руби, которая вслед за ней бросает взгляд на время. — Белль, ты позволишь мне здесь осмотреться? — осторожно спрашивает Уэллс. — Нет проблем, Максим, — улыбается дружелюбно Френч. Шатенка с благодарностью кивает головой и уходит вглубь магазинчика. — Ну, вот видишь, — смеется облегченно Лукас. — Вы наконец-то поладили… — Она действительно хочет им помочь, — искренне признается в своей неправоте Лейси. — Даже несмотря на то, что она не из наших… Но мне кажется, что она стремится помочь совсем не Эмме… — Это ведь не из-за злых побуждений? — намекает ей тонко Руби. — Нет, однако мотивы, безусловно, личные, — твердо смотрит на подругу Белль. — Знаешь, мне абсолютно плевать, какими мотивами заложен фундамент спасения Прекрасных и Миллсов, — тихо говорит Лукас. — И мне все равно, даже если ее мотивы корыстны. Мне важно, чтобы все вернулись обратно живыми и невредимыми. И если Макс в этом нам может помочь, то почему бы и нет? — Иногда я тебя просто не понимаю, — со вздохом произносит Френч. — Я не сказала, что вижу в ней угрозу! Я говорила лишь о том, что интерес она проявляет отнюдь не к Спасительнице! — Ты права, Белль, — со смешком раздается голосом за их спинами. — Меня интересует исключительно Реджина Миллс и ее благополучие. Все остальные — это лишь звенья замыкающей цепочки. И как бы Королева не желала бы мести, она не позволит своему мальчику страдать из-за смерти его родственников. А раз уж так получилось, что Бланшар, Чарминг, Свон и Голд оказались семьей Королевы, то спасение их — является также моей прерогативой! — натянуто улыбается Уэллс. — Кстати, я нашла способ, как попасть в Неверлэнд! — сообщает Макс. — Белль, подготовь шкатулку Пандоры, скоро за ней явятся. Никто ничего не успевает понять, как шатенка бросает себе что-то под ноги и в мгновение ока растворяется в серебристом дыме магии. Произошедшее озадачивает и даже несколько смущает девушек, однако Руби приходит в себя и буквально силком тащит Френч в глубины антикварной лавки Темного Мага. Ответов нет, зато появляются десятки вопросов. *** Макс оказывается в центре большой поляны, которую не так давно покинули те, кого она прибыла спасать. Вот только она не спешит нагонять путников, ведь объяснять причины своего появления в этом месте у Уэллс нет огромного желания. Она находит Румпельштильцхена, погруженного в раздумья, на берегу озера. — Мистер Голд, — Максим осторожно усаживается рядом с Темным на поваленное бревно. Маг удивленно смотрит на нее, словно перед ним очередной мираж. — Спокойнее, — тормозит его с усмешкой шатенка, заметив, что Голд собирается применить магию. — Я не ваше воображение и уж, тем более, не манипуляция со стороны Пэна. — Но как? Как вы здесь оказались? — растерянно спрашивает Румпель. — Скажем так, я как бы кое-что позаимствовала в вашей лавке, — ухмыляется Уэллс. — По крайней мере, так считают Белль и Руби. Я бы уделила этой истории куда больше времени, вот только его у нас, к сожалению, совсем не осталось, — печально вздыхает девушка. — С минуты на минуту здесь появится Реджина. Они уже закончили с определением сущности Эммы и поисками Тинкер Белл. — Что? — опешивает Темный, который в конец не понимает, о чем ему говорит нежданная гостья. — Откуда вы всё это знаете? — Слишком много вопросов — слишком мало времени, — продолжает усмехаться Макс. — И чтобы вы не тратили время на раздумья о том, как одолеть Питера Пэна, то сразу говорю, пусть Реджина позовет Ариэль, а вы попросите ее притащить вам из лавки ящик Пандоры. Кстати, Белль уже ждет от вас гонца. А теперь мне пора, — произносит Макс и тут же скрывается за слоем плотной зеленой листвы острова. — Голд? — раздается знакомый голос. — Ты опять сам с собой говоришь? — О, Ваше Величество, — Румпель отвешивает шутливый поклон Королеве. — Я ждал вас. Итак, у меня есть догадка, как нам одолеть Пэна. — Неужели? — удивленно вскидывает брови Миллс. — Да, нам понадобится кто-то, кто сможет добраться до Сторибрука, чтобы забрать одну вещицу из моей лавки, — кивает утвердительный Маг. — И что же это? — Ящик Пандоры, — с довольным видом оглашает Румпельштильцхен. Он секунду назад понял всю прелесть подсказки от загадочной особы под именем Максим Уэллс. В ящик можно было заточить любое живое существо из мира одним лишь движением руки. Гораздо сложнее было вытащить что-то оттуда. Ведь Пандора таила в себе, согласно мифам и легендам, сотни самых злобных и могущественных тварей, некогда обитавших на этой земле. Реджина, недолго думая, предложила обратиться за подмогой к Ариэль. Поначалу Голд скептически отнесся к ее идее, но после согласился. У Миллс было, что предложить русалке взамен на ее помощь. — И жили они долго и счастливо, — усмехнулся ядовито Темный. — Принц Эрик будет рад узнать, что его возлюбленная все еще жива и теперь уже может говорить и ходить по земле, — обрывает его холодно Королева. Румпель изумленно смотрит на нее, а Миллс и сама не понимает, от чего вдруг вместо прежнего сарказма с ее языка сорвалась такая глупость. «Старею или это влияние Чармингов?» — призадумалась брюнетка. — Кстати, забыла тебе рассказать последние новости, — внезапно произносит Реджина, выдергивая себя из задумчивости. Она рассказывает о том, что Пэн хотел, чтобы Эмма призналась в том, что она одна из них. Потерянная девочка. В тот самый момент, когда Свон признавалась себе, кто она есть, Реджина ощутила какое-то тянущее чувство в области груди. Словно ей было жаль, и она чувствовала в этом свою вину. Но если говорить откровенно, то это не Миллс засунула новорожденное дитя в волшебное дерево, чтобы Эмма в будущем спасла своих нерадивых родителей от мести Злой Королевы. Вина полностью лежит на Белоснежке и Дэвиде, которые отправили своего ребенка в мир, который таил в себе куда больше боли и ужасов, чем сама Королева. Реджина рассказала, что после этого признания на листке появилась карта, которая вывела их к бывшему жилищу Бейлфайра. Румпель вздрагивает при упоминании имени сына и это не укрывается от цепкого взгляда Миллс. — Они отправились к пещере Эхо, — произносит она. — Зачем? — хмурит брови Голд. — Я так и не поняла, — пожимает безразлично плечами Королева. — Они слишком много болтали. А после встречи с Тинкер Белл Белоснежка вообще ни на минуту не затыкалась. — И ты сбежала от нее после того, как она начала расспрашивать Зеленую фею о твоей Истинной Любви? — осеняет догадка Темного. Королева неприязненно морщится и коротко кивает. Ей и самой до конца не верится, что тот небритый мужлан в кабаке оказался ее второй половинке. — Не жалей, — тихо говорит Маг, едва уловимо касаясь пальцами ее плеча. — Я и не жалею, — Миллс вперивает в него ледяной взгляд. — Но заставлю Пэна пожалеть, что он выкрал моего сына! — Становись в очередь, дорогуша, — зловеще ухмыляется Голд. — Но обещаю, что оставлю кое-что и тебе для развлечения от его поганого личика! Они оборачиваются, слыша всплеск воды. Ариэль протянула Румпелю ящик, в то время, как Реджина взмахом руки вернула русалке голос и расколдовала браслет, который позволяет Ариэль сменять хвост на ноги. — Спасибо, — почти что беззвучно благодарит ее Миллс и тут же насмешливо фыркает, замечая удивленные взгляды колдуна и русалки. Но ведь и в самом деле? Злые Королевы никогда не благодарят, они принимают всё, как должное. Настоящие злодеи никого не любят, а Реджина готова пожертвовать жизнью ради своего сына. И это совсем не то геройство, которое восхваляют в книге сказок ее персонажи.