***
Я слышал, быть живым неплохо: ты ощущаешь с каждым вздохом, как бьётся кровь под теплой кожей, и то, что было невозможным, Внезапно кажется простым. Я слышал, можно быть свободным, глядеть наверх под гладью водной и посреди разводов волн увидеть свет, воображать, что ты в его лучи одет, объят, и пусть немного сед, Но — сын. Я слышал много разных слов о том, как тянет в родной кров, о том, как нежности покров снимает боль и соль тревог, и нет труда забыть, что смог чужих надежд разбить легко, Надежды — хрупкое стекло, Я знаю сам. Я слышал, быть живым неплохо, твердят об этом все эпохи, поют и шепчут, убеждая… Но не других — самих себя, внутри души секрет храня: они готовы влиться в стаю, коль та готова их сожрать, а после — прах отдать Ветрам. Я слушал многое, молчал, воображал, что я — причал, к которому пристали лодки, что, в памяти своей короткой, забыли, как лишь вдох назад кричали мысленно: «Виват!» — осознавая: их парад Закончен. И вот уже который мир они твердят, что быть живым неплохо. Но продолжают прибывать, один за другом, и опять, Так, словно прочь бегут от гончих.***
Они твердили, зазывали, Я задыхался в этом шквале… Душил меня и смех.