***
Какое-то время сестры просто сидели в фургоне, ничего не делая, и не говоря друг другу ни слова. Каждая сидела в противоположном углу, думая о своём. В голове каждой Канкер сейчас мелькала похожая мысль: мысль, что все три Эдда, которые им так сильно нравятся, останутся здесь, в этом маленьком городишке, навсегда, а они уедут, никогда больше не увидев их вновь. И от этого в душах сестёр как будто бы образовалась чёрная дыра, засасывающая в себя все хорошие эмоции, и оставляя только плохие. Но через какое-то время Мари не выдержала тишины, что повисла в комнате, вскочила с пола и под предлогом: «Пойду прогуляюсь» выскочила на улицу. Она даже не слышала, что сестры ей сказали в ответ, их слова скрылись за железной дверью фургона. На самом деле, Мари вышла далеко не на прогулку. Ни о чем не думая, девушка на автомате шла к району, в котором жили Эд, Эдд, Эдди и все их друзья. Понурив голову и смотря на свои стопы в ботинках, девушка мысленно надеялась никого больше не встретить, кроме Дабл Ди, который сейчас стал для неё ещё более недоступным, чем раньше. Пересекая до боли знакомые переулки, Мари стала искать ту самую единственную фигуру, надеясь что рядом с ним стоит как можно меньше человек. Но нигде в переулках Эдда не было, поэтому Мари направилась к дому парня, около которого она любила дежурить вместе с сёстрами, пугая этим самым хозяина. По пути к цели Мари наткнулась на знакомую малышню: рыжую, противную девчонку, кажется сестру Эда, который нравился Мей, и маленького смазливого мальчика, следующего за этой девкой, словно хвостик. Но стоило один раз на них зыркнуть, как они, сжавшись от страха, убежали куда-то во дворы. Самодовольно ухмыльнувшись, Мари продолжила свой путь к дому Дабл Ди. Для синеволосой дом, который был ей так нужен, показался совершенно непохожим на другие дома. Девушка не знала почему он так выделялся для неё из общей толпы, но решила не заострять на этом внимание. Поднявшись по ступенькам, Мари подошла почти вплотную к входной двери и опустила голову вниз. Под её ногами располагался идеально чистый коврик, на котором было написано: «Пожалуйста, вытирайте ноги, прошу вас!» Мари это повеселило, так в духе Дабл Ди. Девушка подняла вверх руку и нажала на кнопку рядом с дверью. Внутри прозвенел приглушённый звонок, и спустя несколько секунд, с лестницы послышался топот ног. Мари тут же засунула руки в карманы штанов, нацепила на лицо ехидную улыбку, и оперлась на одну ногу. Послышался лязг открываемых замков, и дверь раскрылась. На пороге стоял Дабл Ди собственной персоной. Всё в той же шапке, всё такой же тощий. Едва поняв, кто явился к нему в гости, парень испуганно посмотрел на гостью, нервно сглотнул и, заикаясь, проговорил: — М-мари? Что ты т-тут д-делаешь? — А тебя мама не учила, что нужно спрашивать, кто за дверью, прежде чем открывать, милашка? — промурлыкала Мари, приближаясь к Эдду, и прежде чем он успел что-либо сказать, продолжила: — Можно мне войти? Это был скорее риторический вопрос, потому что они оба знали, что в конце концов Канкер зайдёт, даже если кто-то будет против. Дабл Ди рефлекторно отскочил и попытался удрать в другую комнату, но Мари успела схватить его за край длинной мешковатой футболки и притянуть к себе. — Скучал по мне? — сладко спросила Мари, приближаясь к лицу бедного парня все ближе и ближе. Эдд забился крупной дрожью, с его лба начал капать пот. Мари облизнула сухие губы языком и засунула свободную руку в карман штанов, в поисках её любимой помады для поцелуев. Однако пошарившись там, она нашла только пару монет и медную скрепку. Немного смутившись, но все ещё держа Дабл Ди за футболку, Мари продолжила шариться в карманах, ища помаду. Но в них были только всевозможные ненужные ей в данный момент вещи, и не было помады. Пока Канкер искала помаду, губы девушки уже высохли, и как только она скривила их от досады, то: — Ай! — воскликнула Мари и схватилась обеими руками за верхнюю губу, отпустив Дабл Ди. Парень хотел было убежать из дома, пока была такая возможность, но остался стоять на месте, смотря как Мари держится за губу. — Ч-что произошло? — спросил Эдд, заранее отойдя на пару шагов от Канкер. Синеволосая сначала раздраженно посмотрела на Дабл Ди, но затем ответила: — Губа верхняя треснула, вот что произошло… — Мари смущённо опустила взгляд и убрала пальцы с губы. С левой стороны действительно теперь красовалась маленькая красная ранка, которая начинала неприятно пощипывать. Дабл Ди склонился вниз, дабы получше разглядеть трещину и, слегка улыбнувшись, сказал: — Не у тебя одной такая проблема! Мои губы тоже очень часто пересыхают, из-за чего они трескаются в разных местах. Представляешь, иногда они даже начинают кровоточить, но это происходит очень редко. Мама мне недавно купила гигиеническую помаду, и… Услышав слово «помада» из уст Дабл Ди, Мари сразу же прыснула, зажав руку ладонью, и согнулась пополам. При виде такой реакции, щеки парня покраснели, и он смущённо натянул шапку до бровей. — Помадой могут пользоваться, между прочим, не только особи женского пола… — пробубнил Эдд, вспоминая, как над ним смеялся весь двор, включая Эда с Эдди, когда он случайно ляпнул, что пользуется гигиеничкой. Мари смеялась бы над Дабл Ди ещё очень долго, если бы не резкая боль, что пронзила трещину на губе. Девушка опять схватилась за рану и выпрямилась, нахмурив брови. Парень, пожав плечами, засунул руки в карманы штанов и сказал: — Ну, я бы тебе предложил помаду, но это будет не гигиенично. В кровь могут попасть бактерии, и… Мари было далеко всё равно на бред, что говорил Эдд, она стояла и разглядывала парня внимательней обычного. Ей просто хотелось запомнить в деталях лицо человека, который ей стал интересен с первого взгляда. Канкер даже не понимала, чем этот ботаник, который разговаривал заумными фразами, так ей приглянулся. Вроде бы, самый обыкновенный задрот, которых она видела и в своем старом месте жительства. На них у неё никогда глаз не ложился. Но нечто цепляющее было в поведении, во внешности парня, который сейчас стоял перед Мари и рассказывал о том, какие опасные болезни могут попасть через эту крошечную рану. Мари пригляделась к его лицу. Шапка закрывала весь лоб и почти сползала на глаза; по бокам смешно торчали уши, а между передними зубами красовалась довольно заметная щель. Но Канкер заострила внимание не на этом, она изучала взглядом губы Дабл Ди, которые, как он и говорил, сейчас были сухими и немного шелушились. На нижней губе виднелась еле заметная болячка, видимо, недавно заросшая трещинка. Мари про себя усмехнулась, какое забавное совпадение… Тем временем, Дабл Ди закончил говорить, и, видя что собеседнице не очень интересен его монолог, устало вздохнул и сказал: — Подожди, я поищу какой-нибудь увлажняющий крем, — и хотел было уйти на кухню, но не смог, поскольку его взяли за запястье и притянули к себе. Эдд уже был готов вырываться из цепких лап средней Канкер и отбиваться от её настойчивых попыток его поцеловать, но этого не произошло… Мари просто молча стояла и держала парня за руку, опустив взор в пол. — Не надо, не уходи… — тихо сказала девушка, не отпуская руку Эдда. Теперь Дабл Ди окончательно перестал что-либо понимать. Такое поведение одной из сестёр Канкер не объяснялось ни одним научным законом. Он ни разу не видел её такой: тихой, серьезной, и слегка грустной. Наверное, раз произошло такое, то скоро, посреди лета, выпадет снег. — М-мари? Что-то произошло? — спросил парень в шапке, стараясь скрыть свою дрожь в голосе, но безуспешно. Канкер ещё несколько мгновений стояла неподвижно. Ей не хотелось прыгнуть на этого ботаника с дикими поцелуями, крича о том, что они больше никогда не увидятся. Внезапно, именно в этот момент, когда они видятся, наверное, в последний раз, до Мари дошло, что насильно мил не будешь, и она не заставит его любить себя, пусть этого даже и очень хотелось. Вспомнились слова Ли: « В некоторых ситуациях ты безоружна…» Она отпустила запястье Дабл Ди и, подняв голову, заговорила. — Дело в том, что я сегодня узнала, что я и мои сестры уезжаем. Мама нашла более выгодное для нас жильё, поэтому на днях мы покидаем город. И вот, я пришла чтобы… Попрощаться… Где-то в груди неприятно кольнуло, Мари опустила голову вниз и сжала губы, отчего верхняя опять неприятно защипала. Она пыталась сдержать подступающие к глазам слезы. Не хватало ей ещё расплакаться прямо перед Дабл Ди. Сам же парень продолжал стоять в ступоре. Та новость, которую он услышал только что, должна была его обрадовать, ведь, по сути, наконец-то сёстры Канкер уедут, никто больше не будет доставать его и его друзей. Он больше не будет опасаться ходить по подворотням, боясь, что в любой момент на него выскочит напомаженное лицо, готовое задушить тебя в поцелуях. Однако чувства радости не было. Было лишь ощущение неполноценности и какой-то пустоты. Все эти приставания сестёр, а в особенности Мари, уже стали такой привычной вещью, и какими-то родными, что ли… Несмотря ни на что, Дабл Ди, да и Эд вместе с Эдди, чувствовали себя нужными хоть кому-то, что приносило, несомненно, приятные ощущения. Дабл Ди осмотрел Мари снизу вверх. Странно, он раньше и не замечал, насколько она маленькая по росту. Она ниже его чуть ли не на голову. Это было довольно… мило. Короткие синие волосы по-прежнему закрывали левый глаз, а на веках не было голубых теней, как это обычно бывает. Хм, неужели забыла накраситься. Парню было неохотно это признавать, но в таком виде средняя Канкер нравилась ему гораздо больше. — Оу… — до парня до конца дошёл смысл фразы Мари. — И получается… Вы уезжаете навсегда? Девушка слабо кивнула и скривила рот, не смотря на боль в трещине. Она была на грани спокойствия и слез и поэтому, чтобы парень не видел её слабости, резко обняла его за талию, уткнувшись носом ему в грудь. Прежде, Мари и раньше обнимала Дабл Ди, но эти объятия были не похожи на предыдущие. Те были бесчувственные, наполненные лишь желанием быть поближе. Но сейчас то, как она обвила парня руками, положила ладони на его спину и зарылась носом в его футболку, словно бы компенсировали всю ту жесткость, настолько эти объятия были нежными и чувственными. Пару секунд Дабл Ди просто стоял столбом, не понимая что происходит. Но потом, отойдя от шока, парень, слегка улыбнувшись, положил ладони на талию Мари и обнял в ответ. Впервые в жизни Дабл Ди почувствовал, как по телу разлилось тепло, вызванное прикосновениями девушки. И он никогда бы не подумал, что оно возникнет от Мари Канкер, которой он боялся всё её прибывание в городе. Даже когда его чмокнула в щеку Назз, ему не было так хорошо, как сейчас. Почему-то Эдду было приятно сжимать в объятиях именно эту синеволосую девушку, которая сейчас начала тихонько подрагивать и он почувствовал, как место, в которое уткнулась Мари, стало влажным от слёз. Постояв так ещё несколько минут, Мари и Дабл Ди отпустили друг друга и медленно отошли на несколько шагов. Лица обоих были красными, но щеки Канкер были ещё и мокрыми от слёз, которые она сейчас пыталась вытереть тыльной стороной ладони. Эдду же было просто приятно. Он с умилением смотрел на заплаканную девушку и понимал что сейчас она была совершенно другой. Не было той дерзкой и нахальной девчонки, которая всегда добивалась того, что хочет. Сейчас перед ним стояла обыкновенная девушка, которая умеет смущаться и быть слабой и которой, хоть ей и стыдно это признать, было дело до предмета своей симпатии. Более-менее успокоившись, Мари опять подняла взгляд на Дабл Ди. Сейчас было бы логичнее всего попрощаться и уйти, но этого пока что не было в планах Канкер. Ещё немного помявшись, Мари спросила у парня то, чего она бы никогда не позволила себе спросить ещё вчера: — Можно мне тебя поцеловать? — Что? — тупо спросил парень, опять прийдя в миниатюрный шок от такого вопроса. Даже не то, чтобы эта просьба была дикой. Просто он никогда не стал бы ждать чего-то подобного от Мари, а тем более просьбу о разрешении. — Можно мне тебя поцеловать? — повторила свой вопрос Канкер, не отрывая взгляда от Дабл Ди. Дорожка пота с новой силой полилась по лицу парня, услышав вопрос второй раз и ощущая на себе выжидательный взгляд синих глаз девушки. А хочет ли он этого? Какое-то время назад ответ был бы очевиден: твёрдое нет! Но сейчас, когда Мари открылась для него с другой стороны, неожиданно хорошей… Он уже и не знал, не хочет он этого, или хочет… — Ну… Д-да, можно… — заикаясь, согласился Эдд, и машинально натянул шапку на глаза ещё сильнее. Легонько, почти незаметно улыбнувшись, Мари плавно вытянула руки к лицу Дабл Ди, положила ладони ему на щёки, отчего вызвала сильный румянец, поднялась на носочках, чтобы достать до лица парня, и накрыла своими губами чужие. Мари порой натыкалась по телеку на романтичные фильмы, где показывались сцены первых поцелуев, и она всегда считала что это выглядит жутко ненатурально и противно. Ещё она ради интереса иногда брала и пролистывала книги про любовь, которые хранились в шкафчике Мей и читала описания поцелуев. Постоянно герои испытывали просто бурю эмоций, все описывалось так, словно этот момент — самый приятный во всей жизни. Казалось, что все эти моменты, где возлюбленные целуются, не имеют ничего общего с поцелуем Мари и Дабл Ди. Он был скованным, ничем не примечательным. Оба стояли с открытыми глазами и какое-то время смотрели один на другого, но потом просто опустили взоры вниз, не в силах смотреть друг на друга. Губы обоих были сухими и шершавыми, поцелуй получился колючим. Еле-еле шевеля ими, ребята потихоньку царапали друг друга. Когда острые ворсинки случайно проезжали по трещинке на губе Мари, она невольно хмурилась и пару раз даже глухо хмыкнула. Спустя ещё какое-то время, Дабл Ди легонько дёрнулся, издав болезненный стон, но не разорвал поцелуй. Канкер почувствовала языком вкус крови, что означало, что ранка на губе Эдда раскрылась. Многие бы даже не назвали поцелуй Дабл Ди и Мари поцелуем. Просто касание губ друг друга. Он был абсолютно сухим и неуклюжим, вообще не приближенным к тем, что показываются в книгах или фильмах. Но сейчас они не претендовали на что-то большее, да и это было бы неправильно. Спустя несколько минут, которые тянулись для парня и девушки вечность, они все-таки плавно отстранились друг от друга, смущённо глядя в пол. Мари все ещё держала ладони на щеке Дабл Ди, но тот, видимо, не сильно этому возражал. Из трещин обоих теперь выступала кровь, но сейчас до этого не было никакого дела. Мари медленно убрала ладони с лица Эдда и все так же медленно отшагнула к двери выхода. — Прощай, Диди. Ты хороший человек! — эти слова прозвучали очень искренно, пусть в них все ещё и слышалась остринка. Сказав это, Мари Канкер вышла из дома и, понурив голову, зашагала домой. Эдд ещё очень долго стоял в коридоре, провожая девушку взглядом, и затем дотронулся пальцами до трещины на губе. Пожалуй, в ближайшее время он не будет мазать губы гигиеничкой. Или вообще как-то касаться водой.Часть 1
26 марта 2018 г. в 18:55
Вы знали о том, что самое офигенное состояние души — это нахождение между сном и пробуждением? Когда ты уже не спишь и слышишь все что происходит в округе, но глаза открывать настолько лень, потому что надеешься, что ещё пара секунд, и ты вернёшься в мир снов. Такое было несколько раз, когда детям надо было вставать в школу: они уже просыпались, но не хотели вставать с мягкой постели, а лежали и ждали пока их не разбудит мама.
Однако в фургоне, что стоял в районе на отшибе города, до конца мама никогда никого не будила. Хотя, что уж там говорить, она вообще не появлялась в этом самоназванном доме. Целый день, двадцать четыре часа в сутки, в фургоне властвовали сестры Канкер, которых, в принципе, устраивала такая жизнь. Ты ни от кого не зависишь, гуляй где хочешь, делай что хочешь. Порой сестры Канкер даже забывали о том, что у них вообще есть мама, настолько редко она появлялась в фургоне.
Спрашивается, кто же отвечал за пробуждение в доме Канкер? Не надо будет долго думать, чтобы догадаться, что этим кем-то являлась Ли Канкер, старшая из сестёр, и выступающая как своеобразная нянька для своих младших сестрёнок, хоть, конечно, те так не считали.
— Мари, если ты сейчас же не поднимешь свой зад с дивана, то, клянусь богом, я вылью на тебя подсолнечное масло!
Мари Канкер, средняя из сестёр, которой и адресовалась данная угроза, нехотя убрала с лица подушку, которой она закрывала глаза от дневного света и медленно открыла один глаз. Над ней нависала Ли, вид у которой был, мягко говоря, недовольный. Кудрявая рыжая чёлка как всегда закрывала глаза девушки, отчего было проблематично прочитать эмоции старшей Канкер.
Однако сейчас было ясно, что Ли была крайне недовольна тем, что Мари решила уснуть, как она говорила, «на минуточку», а в итоге проспала несколько часов.
— Уже три часа дня, Мари, сколько можно дрыхнуть?! — возмутилась Ли, тыча в нос средней сестры будильник.
— Да вижу я, отвали! — огрызнулась Мари, отмахиваясь от рыжей как от назойливой мухи. — Сейчас встану, не беспокойся!
Мари лениво протёрла костяшками пальцев слипшиеся веки, и, зевнув, села прямо. С непривычки, у Канкер перед глазами потемнело, ибо она села слишком резко, но потом все пришло в норму, и девушка свесила ноги на пол.
— Одевайся и бегом в комнату, мама велела кое-что вам рассказать… — практически без эмоций сказала Ли и скрылась за дверью, ведущую в спальню.
Такие слова не шибко произвели на Мари впечатления. Мама частенько давала Ли какие-то указания, чтобы она донесла их до сестёр. Но, как правило, эти указания игнорировались, если они не были интересны девочкам.
Больше Мари насторожил именно тон старшей сестры. Она говорила не так, как всегда: дерзко, нахально и самодовольно. В этот раз речь рыжей была спокойной, ровно и… Грустной?
Отметя от себя эти мысли, ведь Ли никогда в своей жизни не могла грустить, Мари встала с дивана и направилась к зеркалу. Короткие синие волосы растрепались от сна, на левой щеке остался след от ногтей, а по оголенной коже пробежал холодок, сделав её покрытой пупырышками.
Мари, хмыкнув, взяла с полки расчёску и пару раз провела по волосам, чего оказалось вполне достаточно, чтобы привести их в должный вид. Ещё раз оглядев себя в зеркале, синеволосая направилась к огромной коробке с их с сёстрами одеждой, стоявшей около дивана. Выудив с самого дна чёрную майку и мешковатые зеленые штаны, Мари скинула с себя пижаму, в которой она ходила с самого утра, и переоделась.
Напоследок оценя себя в зеркале ещё раз, Мари медленно направилась к двери в спальню, за которой несколько минут назад скрылась Ли. Дёрнув за потертую ручку, Канкер вошла в комнату, где были две её сестры. Ли стояла около окна, устремив взгляд на улицу и скрестив руки на груди, словно чего-то ожидая. Самая младшая сестра — Мей, перебирая свои длинные блондинистые волосы, сидела на полу, опершись о спинку кровати. Судя по её глуповатой улыбке, она даже не подозревала о том, что сейчас должен будет состояться разговор.
Едва завидев, что Мари зашла в комнату, Ли указала на место рядом с Мей, взглядом прося чтобы девушка села рядом с сестрой. Мари конечно же проигнорировала просьбу старшей сестры и опустилась на кровать, сложив на ней ноги. Ли, глядя на это, раздраженно вздохнула и, видимо, закатила глаза, судя по тому, что она подняла голову вверх.
Однако, собравшись с мыслями, Ли успокоилась, и заговорила:
— Итак, сестры, я бы не стала вас сейчас тормошить, если бы это событие не было бы столь важным. Короче, вчера вечером, когда мы возвращались домой, я нашла на пороге записку от мамы. — сказав это, Ли достала из кармана джинс жёлтую бумажку, сложённую втрое. — И, короче, я её прочла ещё вчера, но решила сообщить вам только сейчас, ибо я не знаю когда могу застать нас всех вместе. И, в общем… Прочтите сами, что мама нам написала… — Ли отдала листок в руки Мари, а сама, сложив руки на груди, отошла к окну.
Практически ничего не придав словам сестры, Мари без особого энтузиазма принялась расправлять бумажку. Мей, словно трехлетний ребёнок, наклонилась поближе к бумажке, практически утыкаясь в неё носом. Раздраженно отпихнув блондинку, средняя Канкер разгладила письмо по коленке и принялась читать:
«Для Ли, Мари и Мей.
Девочки, не знаю будет ли для вас эта новость хорошей или плохой, но я приняла решение переехать отсюда в другой город. Там более низкая плата за аренду, сам городок поменьше, правда, он не такой чистый как этот, но там я смогла найти себе работу. Возможно, больше мы не будем жить в фургоне, а я буду больше проводить времени дома. Надеюсь, что вы меня поймёте.
Мама»
Закончив чтение, из груди Мари вылетел нервный смешок. Ха-ха, это забавно, мама решила переехать отсюда в другое место, очень смешная шутка. Однако пробежавшись глазами ещё раз по строкам, лицо Мари изменилось. Оно помрачнело, брови нахмурились, а глаза едва-заметно сощурились, пытаясь найти намёк на то, что мама шутит.
— Это что, получается что мы отсюда уедем?! — плаксивым голосом уточнила Мей у Ли.
— Получается что да… — мрачно ответила Ли, все ещё глядя в окно.
— Но ведь получается, что мы больше никогда не увидим Эддиков!
Слова Мей поразили Мари как молния. В голову девушки резко пришло осознание: если они уедут, то она больше никогда не сможет увидеть её милого Диди. Этого очаровательного парня, вечно носящего шапку, и дрожащего, едва завидев Мари поблизости. Как же так?! Синеволосая ещё не успела столько всего с ним сделать! В конце концов, он ни разу ещё не посмотрел на неё как на девушку, а не как на маньячку. Мари ещё не успела по-настоящему поцеловать Эдда, не успела сводить его на их первое свидание, и самое главное, она ещё не стала его девушкой!
Правый глаз Мари задёргался, едва она представила себе весь масштаб недоделанных дел. Она медленно повернула голову на Мей, которая уже начала хныкать и утирать слезы с щёк. Ли, казалось, тоже была на грани плача, хоть и пыталась держаться, не давая волю эмоциям. Она сжала губы и продолжала глядеть в окно.
Мари медленно встала с кровати, сжимая в руке бумажку, и опёрлась о стенку фургона, стараясь не упасть от нахлынувшего шока.
— Нет… Нет, я… Я не поеду… — медленно проговорила Мари каким-то отстранённым голосом, при этом опустив голову вниз, и уставившись в пол остекленелыми глазами.
Ли и Мей, как одна, перевели взгляд на сестру.
— Я никуда не поеду… У меня тут ещё куча недоделанных дел, я не могу их бросить… — продолжила Мари всё так же отстранённо и тихо.
— Так нельзя, Мари. Как мама сказала, так и будет… — печально произнесла Ли.
— Что? Почему?
— Мы не должны с ней спорить, иначе нам же будет хуже…
— Нет, хуже мне будет, если мы отсюда уедем. Я не собираюсь отсюда уезжать! — Мари начала постепенно переходить на высокий тон.
— Мари, мы с Мей тоже не хотим отсюда уезжать, у нас, как и у тебя, тут остаётся любовь, которую мы не хотим терять! — не отставала Ли.
— Так почему вы ничего не делаете, чтобы остаться?! Вам что, все равно?! — закричала Мари.
— Нет! Нам далеко не все равно, и ты это знаешь!!! Просто иногда нужно смириться с тем, что в некоторых ситуациях ты безоружна!!! — прокричала Ли, сжав руки в кулаки.
Теперь Мари стояла и молча обдумывала слова, сказанные сестрой. Сейчас ей, почему-то вспомнились те моменты, когда она пыталась как-то привлечь внимание Дабл Ди, бегая за ним и пытаясь расцеловать.
Мари поникла головой, и разжала пальцы. Бумажка медленно упала на пол, а девушка хрипло произнесла:
— Наверное ты права… — и с этими словами, по щекам Канкер полились редкие слёзы.
Видя эту картину, Мей громко взвыла, схватила своих сестёр в охапку и крепко их обняла, плача им в плечи. Старшие Канкер ещё какие-то секунды мялись, но потом поддались эмоциям и тоже, обнявшись, громко разрыдались.