***
Пока котёнок нежился в объятиях лисички, Чимин ехал в Приют. Он набрал сообщение Намджуну и спросил его, где они сейчас находятся, и тот ответил, что везут в городок новых жителей. Обычно новичков привозили сразу в больницу, которая располагалась возле четвёртого корпуса. Их осматривали, лечили, если нужно было, и только после этого определяли в соответствующий корпус. Подходя к больнице, Чимин увидел Сокджина, который заполнял бланки и разговаривал с Намджуном. Из здания вышел Чонгук с пустой клеткой и сказал, что новеньких осматривают врачи. Чимин и так был на взводе, а когда увидел, что парень улыбается, как ни в чём не бывало, взбесился ещё больше. Чонгук увидел Чимина и стал разворачиваться к нему, но не заметил кулак и не успел отреагировать, полностью приняв удар на себя. Чимин со всей силы ударил младшего, разбив ему нос, кровь из которого тут же испачкала его униформу. Сокджин и Намджун удивлённо таращились на происходящее, поэтому отреагировали только после того, как Чимин наклонился над лежащим Чонгуком и заехал ему ещё пару раз кулаком по лицу. Намджун схватил Чимина за плечи и оторвал от окровавленного коллеги. Чимин вырывался и бесновался в крепкой хватке, но Намджун не отпускал. Сокджин склонился над Чонгуком и прижал к разбитому носу чистый платок. — Чимин, ты с ума сошёл? Что нашло на тебя? — проговорил альпака, поддерживая младшего под голову, который кряхтел и стонал, а потом сплюнул кровь в сторону, ощупывая языком зубы — вроде все на месте. — Эта сволочь продажная выдала Юнги его ублюдочному брату! И теперь эта мразь знает, что Юнги жив и будет его постоянно преследовать, пока не убьет. Ладно, Юнги тебе никто, но я ведь считал тебя другом и доверял тебе, а ты предал меня! Сколько он тебе заплатил? И какую именно информацию ты ему передал? Он знает мой адрес? Что еще он знает? — Я вообще не представляю, о чём ты говоришь, — прогундосил Чонгук сквозь окровавленный платок. — Я никому ничего не передавал и не знаю никакого Юнги. — Хватит врать! Я видел, как ты неделю назад передавал какому-то подозрительному типу конверт, а уже в эту субботу прибежал его брат. — О, Боже! — выдохнул Сокджин, с ужасом уставившись на Чонгука. — Это правда? Боже, Чонгук-и, зачем же ты это сделал? Он же страшный человек! Нельзя было этого делать. — Да не предавал я никого! — вскрикнул Чонгук. Он попытался встать, но голова закружилась, и пришлось сесть обратно. — А конверт тот был не мой. Меня попросили его передать, я и передал. Что в нём было и кому я его передал, я не знал. Вот и всё. — Кто тебя попросил передать конверт? — спросил Намджун. Он отпустил Чимина, но тот снова дёрнулся в сторону Чонгука и старшему пришлось вновь удерживать его. — Да никто ничего ему не передавал! Он врёт! — Успокойся, Чимин. Чонгук, кто попросил передать тот конверт? — Сокджин поглаживал по плечу пострадавшего. Он кивнул медбрату, который топтался рядом с аптечкой в руках, и тот стал обрабатывать нос младшего, что дало тому возможность собраться с мыслями. Медбрат быстро и профессионально обработал повреждённый нос и скулу и вернулся в больницу. Сокджин помог подняться Чонгуку, и тот смахнул пыль с брюк. — Так что? Ничего не придумал? — ехидно спросил Чимин. Чонгук с сожалением посмотрел на него и сказал: — Я не могу сказать вам, кто это был. Мне нужна эта работа, я не могу её потерять. Он сказал, что если я его выдам, то он уволит меня, и я больше нигде не смогу устроиться. — Чонгук, ты забыл, с кем ты разговариваешь? Только я решаю, кто будет здесь работать, а кто нет. Называй имя, — когда милый Сокджин говорил таким повелительным тоном, никто не мог его ослушаться. Чонгук коснулся разбитой скулы и, скривившись, проговорил: — Заместитель начальника Службы Мо. — Да ладно?! — в один голос воскликнули Чимин и Намджун. Они переглянулись, и старший бросился к альпаке, чтобы поддержать его, так как тот резко побледнел и готов был упасть в обморок. — Хён, что с тобой? — взволнованно спросил Чимин. — Ничего, всё в порядке. Чонгук, ты уверен в своих словах? Этот человек мне очень дорог, я не могу его просто так обвинять, — Сокджин с мольбой смотрел на младшего, не выпуская из рук предплечья Намджуна, который обнимал директора, тем самым удерживая его на ногах. — Я поэтому и не хотел называть его имя. Но он подошёл ко мне в прошлую субботу и попросил передать конверт человеку, который ожидает его во дворе. Я выполнил просьбу, уточнил у того мужчины, кого он ждёт, передал конверт и поклонился ему на прощание. Больше я ничего не знаю. Я не думал, что из-за этого будет столько проблем. Надо было задуматься над этим, когда он мне пригрозил увольнением. — Насчёт этого не волнуйся, никто тебя увольнять не будет. Ты ведь станешь скоро отцом и деньги тебе нужны. Чимин, не хочешь извиниться? — Сокджин успел прийти в себя, но из рук Намджуна не вырывался. — Извини, Чонгук. Я сейчас так взвинчен, что вначале делаю, а потом думаю. Мне очень дорог Юнги, и сейчас он в опасности. Прости меня. Хочешь — врежь мне в ответ, я заслужил, — Чимин протянул правую руку Чонгуку и ждал его решения. — Ладно, хён, проехали. Да и нельзя тебе с разбитым лицом ходить, а то все клиенты разбегутся. Хорошо, что зубы на месте, нос, правда, долго ещё будет болеть, — парни пожали друг другу руки и обнялись. — У тебя сильный удар, научишь меня? Сокджин отпустил Чонгука домой на пару дней, а потом написал сообщение заместителю Мо и пригласил его к себе в кабинет. Намджун и Чимин пошли с ним. Заместитель начальника Службы Мо был дядей Сокджина, братом его папы, и работал в Приюте лет десять, может, больше. Сокджин очень сильно его любил, и у них были хорошие отношения. Мо не стал отпираться и признался, что это он сообщил о Юнги. Адрес Чимина он не выдал, так как у него его просто не было из-за того, что Чимин — волонтёр, а не работник Приюта, и его данные хранятся лично у Сокджина, а добраться до них тот не смог. В ходе разговора Сокджин с ужасом узнал, что дядя давно уже выдаёт информацию о гибридах их родственникам, которые готовы были платить за неё. Его не интересовало по какой причине гибриды просили помощи в Приюте и что с ними происходило, когда они возвращались в семью, к работодателям или хозяевам. Он был заядлым игроком и ему постоянно нужны были деньги, поэтому он и действовал за спиной племянника, который ему всецело доверял. Он довольствовался должностью заместителя начальника Службы долгие годы именно потому, что ответственности было меньше, да и времени свободного больше, что позволяло ему пропадать у игровых автоматов в казино. Сокджин не мог понять, как он не замечал игровой зависимости любимого дяди, и был потрясён всем услышанным. Мо ласково улыбнулся альпаке, попросил у него прощения и сказал, что в первую очередь он не хотел разочаровать именно его, ведь Сокджина он любит больше всех на свете. Но кто ж знал, что он спалится из-за такой мелочи. Правильно говорят, хочешь, чтобы всё было сделано идеально, сделай это сам. — Дядя, я вынужден уволить тебя, — тихо проговорил Сокджин. — Нет, кучеряшка, не получится. Ты хоть и директор всего Приюта, но Служба не подчиняется тебе непосредственно. Меня может уволить только начальник Службы, а его у тебя нет уже два года, что мне было на руку. Извини, малыш. — Директор Ким, Ваше предложение ещё в силе? — проговорил Намджун, уверенно смотря на альпаку. Ему хотелось обнять поникшего Джина и поддержать его, ведь не каждый день узнаёшь плохие вещи о любимом человеке. — Вы говорили, что контракт готов, не хватает только моей подписи. — Да-да, конечно, — Сокджин засуетился в поисках нужной ему папки. Он открыл контракт, который давно приготовил и подвинул его Намджуну, положив сверху ручку. Тот быстро поставил свою подпись везде, где было нужно, и положил ручку на документ. Сокджин улыбнулся ему и сказал: — Ким Намджун-ши, я благодарен вам за то, что вы наконец-то согласились на моё предложение принять должность начальника Службы. — Спасибо Вам за доверие, директор Ким, и с Вашего позволения я хочу написать первый приказ об увольнении заместителя начальника Службы Мо. Вам выдадут ваши личные вещи, всё же остальное, включая документацию, будет изъято и передано в полицию для изучения всей вашей работы. Пусть они выясняют результаты вашей подпольной деятельности и то, скольким гибридам вы испортили жизнь, вернув их туда, откуда многие из них сбежали. Надеюсь, вас надолго посадят. Мо усмехнулся и перевёл взгляд с Намджуна на Сокджина, который старательно смотрел в стол, так как боялся разреветься. — Я всегда считал тебя хорошей партией для моей кучеряшки. Жаль, что так получилось. Прости меня, малыш, я люблю тебя. Намджун взял под руку Мо и вывел его из кабинета директора, направляясь в кабинет бывшего заместителя. Он вызвал полицию и, пока те ехали, сам собрал личные вещи бывшего работника, и просмотрел некоторую документацию. Полицейские выслушали обвинение, забрали Мо в участок, а потом приехал детектив, которому поручили это дело, и он занялся просмотром бумаг. Намджун стал искать свой мобильный и вспомнил, что положил его на стол в кабинете директора, когда подписывал контракт. Он направился к Сокджину, постучал в дверь, но ему не ответили. Секретарь сказал, что он на месте. Намджун открыл дверь и увидел, что кабинет пуст, прошёл к столу и забрал телефон. Подумав, мужчина подошёл ко второй двери, за которой была комната отдыха, так как директор часто оставался ночевать в Приюте. На Сокджина было больно смотреть. Всегда уверенный в себе, жизнерадостный, дарящий улыбки, тепло и поддержку всем, кто в этом нуждается, альпака сейчас лежал на диване, свернувшись в клубок, и плакал, уткнувшись лицом в подушку. Намджун потоптался на пороге, не зная то ли уйти, то ли успокоить младшего, и выбрал второе, ведь ему тяжело видеть, как он плачет. Парень подошёл к дивану и легонько коснулся плеча альпаки. Тот тут же перестал плакать и стал вытирать лицо, и только после этого повернулся к нарушителю его уединения. — Хён, оставь меня. Я сейчас не хочу никого видеть. — Ну, вот ещё. Ты всегда всех поддерживаешь и успокаиваешь, и я не брошу тебя, когда именно тебе нужна помощь. Иди ко мне, — Намджун сел рядом на диван и привлёк к себе Сокджина, а тот обнял мужчину и сквозь слёзы стал жаловаться на дядю, который не поделился своими проблемами. Намджун вполуха слушал жалобы, так как сейчас радовался исполнению своей мечты — он обнимал своего любимого, о котором мечтал уже давно. Вот только Сокджин ещё в самом начале отказал Намджуну и перевёл их отношения в чисто дружеские, чем за неимением другого пришлось старшему довольствоваться столько лет. Он от должности начальника отказывался именно потому, что часто пришлось бы видеться с директором, но сейчас альпаке необходима помощь, и Намджун всегда готов подставить ему своё плечо. Намджун так задумался, что не заметил, что Сокджин перестал плакать и просто обнимал его. Старший поцеловал альпаку в висок и стал зачёсывать его волосы назад, убирая их со лба и с висков, попутно доставая платок. Он аккуратно промокнул заплаканное лицо и поцеловал младшего в лоб, отчего тот втянул голову в плечи и отстранил от себя Намджуна, выпрямляясь. — Хён, ты что делаешь? Я думал, мы друзья. — Ну да, а с чего ты взял, что не друзья? Из-за лёгкого поцелуя? Не выдумывай глупости, Сокджин, тебе и так есть, о чём подумать. Ты лучше расскажи мне, что входит в мои новые обязанности и чем я должен заняться в первую очередь. Сокджин, кинув недоверчивый взгляд на старшего, привёл себя в порядок и вышёл в кабинет, чтобы ввести сотрудника в курс дела. Пока Чимин добирался домой, позвонил Чонгуку и извинился ещё раз за свой необдуманный поступок. Тот сказал, что если бы его панде угрожала опасность, он бы тоже не раздумывал сильно, поэтому он всё же сердится за покалеченное лицо, но не так, чтобы прекратить общение с другом. Чимин заскочил в супермаркет и купил любимые пирожные Юнги и прочие продукты. На кассе он встретился с Хосоком, и они вместе пошли домой, где их ждали гибриды. По пути младший рассказал Хосоку о произошедшем, и тот потом с опаской постоянно озирался в поисках подозрительных личностей, но никого не заметил. Юнги как обычно обнял Чимина, а потом покраснел, когда заметил, как целовались Хосок и Тэхён. Он такое только в фильмах видел. Чимин отвлёк внимание котёнка пирожными, и тот убежал на кухню, чтобы испортить себе аппетит и схомячить сладкое. За ужином Юнги обратил внимание на ссадины на костяшках правой руки Чимина, но тот отмахнулся и сказал, что это пустяки. Юнги не ел вместе со всеми, но согласился выпить сладкий чай, и постоянно прижимал уши в смущении и смешно сопел, прикрывая красные щёки чашкой или ладошками, когда парочка миловалась, кормили друг друга с рук, а потом целовались. Чимин забавлялся с реакции гибрида, поэтому не одёргивал влюблённых.***
Съехались они практически сразу, как стали встречаться, но квартиру свою Тэхён не продавал, чтобы было где переживать течки. Тэхён безумно любил Хосока, и ему было с ним хорошо, он возбуждал его одним взглядом, только вот снимать это возбуждение любимый не торопился. Тэхён сам пытался намекнуть и возбудить Хосока, тот вроде бы поддавался, плавясь от поцелуев и ласк, но в последний момент отступал. Тэхён вскоре решился спросить у Хосока, в чём дело, но тот сказал, что ему нужно время. Лисичка не мог понять, на что именно ему нужно время, но переспрашивать не стал. Потом у него началась течка, которую он провёл дома, занимаясь самоедством. Он знал, что Хосок не девственник и никогда не бегал от внимания гибридов, но почему же он тогда не хочет заняться любовью с ним, с Тэхёном, которого он по его словам так любит? Тэхён злился и плакал, извиваясь в постели в одиночестве и пережидая течку. А когда она закончилась, он вернулся в любимые объятия Хосока и чуть не лопнул от возбуждения из-за страстных поцелуев. И, может, Тэхён, накручивая себя, взорвался бы истерикой, если бы не разговор Чимина со старшим, где тот озвучил его страх. Чон ещё пару дней наблюдал за грустной улыбкой любимого, а потом купил ему цветы, пригласил на очередное свидание, организовав великолепный вечер, который закончился фееричным сексом. Когда в тот вечер парни вернулись домой, Тэхён хотел погулять с Моней, но он оказался у соседей, о чём ему сквозь поцелуи сказал Хосок. Он обнимал гибрида и жарко целовал, попутно освобождая от одежды. Тэхён, почувствовав возбуждение, стал вырываться, ведь ему надоело справляться с ним своими руками, но Хосок не отпустил его и продолжил дарить ласки. Тэхён подался напору и сам стал помогать раздеваться. Неужели дождался? Когда они добрались до постели, на них почти не осталось одежды, лишь одни боксеры, не скрывающие явное возбуждение. Тэхён боялся, что Хосок передумает и убежит, поэтому не выпускал его из объятий, то обнимая за шею, то лаская его тело руками. Губы Хосока порхали по телу лисички, оставляя после себя приятные ощущения. Тэхён провёл ноготками по спине любимого, оставляя лёгкие красные полосы на коже, прошёлся по ягодице и боку, коснулся живота и спустился к паху, а потом запустил руку в боксеры и обхватил горячий возбуждённый член. Хосок протяжно простонал и упёрся лбом в плечо лисы. Он сходил с ума от того, как проворные пальчики ласкают его член. Парень стал целовать длинную шею, поднимаясь к губам и попутно двигая тазом навстречу горячей ладони. Во время поцелуя Тэхён плавным движением снял трусы с партнёра, а потом толкнул его в плечо и перевернул на спину. Тэхён хотел расположиться между ног Хосока, но тот привлёк его за бёдра, разворачивая попой к себе. До лисы не сразу дошло, что хотел Хосок, но тот, сняв с него боксеры, поднырнул под стоящего на четвереньках Тэхёна и взял его член в рот. Гибрид застонал, откинув голову назад, и закрыл глаза, наслаждаясь ощущениями. Вскоре Тэхён обратил внимание на стоящий член Хосока и, передвинувшись на руках по постели, оказался над парнем в позе «69». Он грудью прилёг на его живот, разместив колени по обе стороны от головы Хосока, одной рукой продолжал опираться на постель, а второй обхватил основание члена и мошонку и стал посасывать головку, запуская её в рот. Они ласкали друг друга ртом, взаимно ускоряя движения, и Тэхён не выдержал первым, тоненько заскулив, когда почувствовал приближение разрядки. Пока Хосок доводил до оргазма лису, тот не выпускал его член из рук и продолжал ласкать его, иногда проходясь языком или осыпая поцелуями. Но когда он кончил прямо Хосоку в рот, о чём честно его заранее предупредил, то снова вернулся к неоконченному делу и, продолжая скользить пальцами по всему стволу, языком стал облизывать головку, лаская уретру и уздечку, после погружая головку неглубоко в рот. Хосок начал легонько толкаться тазом и Тэхён позволил ему это делать, удерживая бёдра руками от слишком резких движений. Он почувствовал рвотные позывы, когда член толкнулся глубоко в горло, поэтому выпустил его изо рта и отдышался, не прекращая надрачивать, ощущая, как длинные пальцы разрабатывают его анальное отверстие. Потом он снова обхватил член губами и ускорил движения, с каждым разом вбирая его всё глубже и глубже. Вскоре Хосок тоже кончил, с хриплым дыханием излившись в рот лисы. Тэхён перевернулся к Хосоку головой и лёг ему на грудь, лаская пальцами лицо. Хосок же в свою очередь поглаживал позвонки лисёнка и прижимал к себе сильнее. Они стали целоваться, и Тэ вновь опустил руку на обмякший член любимого, массируя его и доводя до боевой готовности. Несколько минут они только целовались, но потом Хосок поднялся с постели и прошёл к шкафчику, из которого достал смазку и презервативы. Тэхён в это время улёгся на спину, закинул руки за голову и широко расставил ноги, следя за старшим, который вернулся к нему, выдавил смазку на пальцы и продолжил растягивать проход, иногда целуя внутреннюю сторону бёдер. Удостоверившись, что хорошо разработал анальное отверстие, Хосок раскатал презерватив по члену, смазал его смазкой, распределив по всей длине, навис над любимым, страстно целуя его, а потом стал медленно входить в него. Тэхён закрыл глаза и вцепился в предплечья партнёра, пытаясь расслабиться. — Больно? Тэхён распахнул глаза и увидел, с каким беспокойством Хосок смотрит на него, прекратив движение. Он отрицательно мотнул головой и притянул его к себе, впиваясь в губы голодным поцелуем. Хосок ответил на поцелуй, делая попутно движения тазом и глубже входя в любимого лиса. Потом он выпрямился и перехватил ноги гибрида, уложив их внутренними сторонами колен на свои предплечья, одновременно разводя их широко в разные стороны и удерживая свой вес на вытянутых руках, опираясь на постель, тем самым не давая лису соединить вместе ноги и получая полный доступ к его интимной зоне. Он стал вбиваться в горячее колечко мышц, ускоряя темп, менял угол проникновения или выше поднимал его таз, а Тэхён вытянул руки за головой и наслаждался разливающимися по телу ощущениями от толчков. Вскоре у лисы затекли ноги, и он потянулся к Хосоку за поцелуем, поднимаясь на постели. Парень тут же отпустил лисичку и вышел из него, позволяя ему перевернуться на живот. Тэхён вначале лёг, но напряжённый член отозвался лёгкими неприятными ощущениями, и он встал на четвереньки, выгибаясь в пояснице, широко расставляя ноги и укладываясь грудью на постель. Хосок погладил подставленные ягодицы и промежность, коснулся члена, получив в ответ хриплый стон, провел ладонью по красивой спине, а потом вошёл и сразу взял быстрый темп, удерживая лисёнка за бёдра. Тэхён вцепился руками в простынь, сжимая её в кулаках, и громко стонал, иногда проговаривая имя Хосока. Потные и уставшие, они кончили почти одновременно, и Хосок, отпустив Тэхёна, выкинул уже ненужный презерватив, лег рядом и обнял лисичку, всем телом прижимаясь к нему. Они лениво целовались, прерываясь на признания в любви и вскоре уснули. Оба после этой ночи стали увереннее себя чувствовать, оба наконец-то поверили, что любимы и что их чувства действительно взаимны. Теперь они часто занимались любовью и даже вместе провели течку. Хосок не настаивал, но Тэхён сказал, что доверяет ему и будет только рад, если они проведут эту и последующие вместе. Хосок не был против детей, но всё же считал, что рано им пока их заводить, поэтому был предельно аккуратен, постоянно использовал презервативы и соблюдал правила гигиены. Им повезло в этот раз, и Тэхён не забеременел.***
Сейчас лис, наконец-то, обратил внимание на пунцового Юнги и в последний раз поцеловав Хосока, слегка отстранился от него, вслушиваясь в разговор. Чимин как раз говорил, что не может постоянно сидеть дома, так как у него завтра две важные встречи с клиентами, а в последующие дни заседания по другим делам. Остальные тоже были заняты, но Тэхёна вдруг осенило. Он что-то зашептал на ухо Хосоку, а тот с сомнением посмотрел на Чимина. — Нет, он не разрешит, — выгнув губы грустным смайликом, проговорил Хосок, смотря на любимое лицо, которое так и хочется целовать без остановки. — А ты спроси у него, — с улыбкой проговорил Тэхён. Хосок приподнял брови, слегка кивая, и лисичка сам повернулся к друзьям и проговорил: — У нас есть предложение. Так как мы все заняты и не сможем сидеть с Юнги, то мы предлагаем тебе в компаньоны Моню. — Кого? Этот ужас в собачьем обличье? Ни за что! Я говорил, что его больше не будет в моей квартире! — возмутился Чимин, округлив глаза и махая руками на парочку. — Чиминни, но ведь это самый лучший вариант, — подхватил Хосок. — Он уже не тот глупый щенок, который разнёс тебе тут всё. Мон обязательно шум поднимет, когда кто-то чужой будет ломиться в дверь, да и защитить сможет. И мы тапок принесём целый пакет, Тэхён-и как раз недавно закупился, так что он не погрызёт ничего. К тому же он жуёт тапки, только когда находится в одиночестве, а с Юнги, глядишь, и не будет ничего грызть. Юнги, а ты не против собаки? Он тебя не укусит. Наверное… — Нет, не против. Чимин, разреши, пожалуйста, с ним мне будет не так страшно, — Юнги сделал милую мордашку и с мольбой посмотрел на Чимина, отчего тот потерял дар речи. Котёнок сейчас был таким милым: так и хотелось его потрепать за щёчку, чмокнуть в носик и выполнить любое его желание. Чимин отвернулся от гибрида и что-то пробурчал, явно означающее согласие. Тэхён даже в ладоши захлопал от радости. Когда они уже улеглись в постель, Чимин рассматривал лицо лежащего на спине Юнги и гадал, о чём он думает. У него мурашки бегали от лёгких поглаживаний, которыми гибрид ласкал его руку, лежащую на его животе, но парню это не мешало. Вскоре Юнги озвучил свои мысли, прошептав вопрос: — Чимин, а ты любил когда-нибудь? — он повернул голову к Чимину и утонул в его карих глазах. Какие же они красивые, в них всё время хочется смотреть. Почему Юнги этого раньше не замечал? — По-настоящему нет, а влюблённости были. — А как отличить любовь от влюблённости? Я думал это одно и то же. — Вначале эти чувства похожи, но влюблённость вскоре проходит, а любовь более длительное и глубокое чувство. — А почему проходит влюблённость? — не унимался котёнок. — По разным причинам: тебе вдруг разонравился человек, либо стали раздражать его привычки, или же перестал привлекать в сексуальном плане, или просто чувства перегорели. А когда любишь, принимаешь человека полностью, со всеми его привычками и недостатками. Тебе просто всё в нём нравится. — Мне всё в тебе нравится, значит, я могу в тебя влюбиться? — Юнги даже перестал гладить руку Чимина и затаил дыхание в ожидании ответа. Чимин задумался на мгновение, а потом рассмеялся и проговорил: — Нет, котёнок, ты не можешь в меня влюбиться, мы же друзья. — Разве друзья не могут полюбить друг друга? Я столько дорам пересмотрел, где друзья влюблялись и были счастливы. — Конечно, могут, но мы же с тобой не в дораме. — Но почему? Я тебе не нравлюсь? — Боже, Юнги, откуда такой поток вопросов? Знал бы, что на тебя так подействуют Хосок с Тэхёном, разогнал бы их по разным комнатам. Хватит думать о глупостях и дай мне поспать, у меня завтра сложный день. Котёнок прижал уши к голове и нахмурился, недовольно сопя и обдумывая услышанное. Потом он повернулся спиной к Чимину и отодвинулся от него на значительное расстояние. Чимин убрал руки от гибрида и сложил их на груди, продолжая лежать на боку, сделал глубокий вдох и сверлил взглядом спину кота, размышляя над разговором. А что если Юнги в него и, правда, влюбится? Ведь Чимин единственный мужчина, с которым он так долго контактирует. Хосок не в счёт, так как он давно помечен Тэхёном, а, значит, как бы не существует для других гибридов. В голове стало пусто и мысли больше в голову не шли, да и неуютно ему было без тощего тела в руках. Чимин решил дождаться, когда котёнок заснёт, чтобы обнять его, но тот вскоре сам придвинулся к нему спиной и, найдя его руку, положил на свою голову. Чимин ближе привлёк к себе гибрида, опустил локоть на постель, тем самым обнимая голову Юнги, который приподнял её и устроился на руке, а пальцы запустил в волосы и стал гладить уши, отчего котёнок громко замурлыкал, закрыв глаза. Вскоре Юнги расслабился и задремал, но мурлыкать не перестал, усыпляя тем самым Чимина. Утром Юнги был молчаливым и долго о чём-то шептался с Тэхёном, который зашёл к ним с Хосоком перед работой, но старший задержался с Моней во дворе и поэтому подошёл позже. Юнги с Моней быстро подружились, и котёнок весь аж светился от счастья, обнимая мохнатого пса. На работе Чимину некогда было думать о посторонних вещах, и день для него быстро пролетел. Когда он вышел из офиса, то увидел Девона, который облокотившись о дверцу своего шикарного чёрного автомобиля курил, как кинозвезда. Позёр. Пройти незамеченным Чимин не мог, так как тот встал так, чтобы не пропустить никого выходящего из здания, да и заметил он его уже. Чимин ждал, когда он к нему подойдёт, ему было интересно, что тот хочет от него. В его руках был телефон, и он быстро нашёл диктофон и включил запись, после выключив экран. Девон доброжелательным взглядом окинул с ног до головы Чимина и подошёл ближе. — Здравствуй, Чимин-ши. Наше знакомство началось не очень хорошо, и я хотел бы это исправить. Может, посидим в кафе? — Нет, мне некогда, да и день был сегодня тяжёлый. Говори, зачем пришёл и разойдёмся. — Мне нужен Юнги. Отдай мне его, и я больше тебя не потревожу. — Чтобы ты убил его? Я знаю условия завещания и можешь не заливать мне, что он тебе нужен живым. Я не отдам тебе Юнги и буду защищать его всеми мне доступными способами. — А ты, значит, влюбишь его в себя, женишься и заграбастаешь себе все денежки? Молодец, ты смышлёный. — Мне не нужны его деньги. Мне нужен сам Юнги живой, здоровый и не боящийся ходить по улицам, ожидая нападения от тебя. Ты вскоре совершишь ошибку, и тогда я смогу тебя посадить, и ты ответишь за все свои тёмные делишки. — Вай, какая пламенная речь. Ты настоящий адвокат, язык у тебя хорошо подвешен. Я тебя недооценил: ты лишил меня мощного кладезя информации, сдав полиции старика Мо. Интересно, как ты о нём узнал? Ну да ладно, тебе всё равно придётся вернуть Юнги в семью, так как он несовершеннолетний и пока ещё находится под опекой моего папы. — Ты в своём уме? Ему двадцать пять, какая опека? — Но ведь он был все эти годы в спячке, а, значит, его возраст считается заново с момента выхода из неё. Так что он ещё несовершеннолетний, — Девон наслаждался тем, что объяснял такие очевидные вещи самоуверенному адвокату. Но тот разочаровал его и не растерялся, снова ринувшись в бой: — Ни один здравомыслящий судья не даст постановление вернуть Юнги вам. У меня есть куча доказательств того, что вы издевались над ним и морили голодом. И будь уверен, ты с папочкой ответишь за это перед законом. — Да что ты?! Почему же я до сих пор не получил повестку в суд? Может, потому что мой любимый братик не хочет выступать против меня? — Он не твой брат. Ты никогда не был ему братом, поэтому не имеешь права его так называть. А повестку в суд ты скоро получишь, будь уверен в этом. Меня ты запугать не сможешь, — Чимин прошёл мимо Девона и направился на остановку, услышав в спину: — Это мы ещё посмотрим. Ты не сможешь вечно его прятать в своей квартире, ведь я всё равно узнаю твой адрес и тогда сам заберу его. Домой Чимин шёл окольными путями и постоянно озирался, но за ним никто не увязался. Ему пришлось идти гулять с Моней, а потом он его весь вечер раздражал тем, что не отлипал от Юнги, бегая за ним хвостом. На следующий день Юнги несколько раз звонил Чимину и рассказывал, что происходило необычного: во дворе стоял неизвестный чёрный автомобиль, который раньше там не появлялся; потом кто-то несколько раз звонил в дверь, но Моня начинал лаять и вскоре неизвестный уходил. Когда Юнги в очередной раз позвонил, Чимин действительно услышал громкий собачий лай и беспрерывную трель звонка, что доводила испуганного гибрида до истерики. Он попросил закрыться его в спальне, а сам набрал номер аджосси и попросил его через дверь спугнуть того, кто ломится к нему. Дед так и сделал, так как давно уже наблюдал за незнакомцем, который после угрозы, что тот сейчас вызовет полицию, перестал названивать и уехал со двора. Старик хотел позвать напуганного подростка к себе в гости, но тут перезвонил Чимин, и он ему всё рассказал. После этого Чимин позвонил Юнги и сказал ему, чтобы он не боялся аджосси, и если ему страшно оставаться одному в квартире, то он может пойти к нему в гости. Тот вначале отказался, но, посидев в тишине под охраной верного Мони, ему вдруг захотелось с кем-то поговорить и Юнги, закрыв квартиру, позвонил в соседскую дверь. Тот обнял испуганного гибрида и повёл пить чай. За интересными рассказами деда, Юнги даже не заметил, как съел всю вазочку с печеньем, отчего ему стало немного стыдно. Вечером Чимин поблагодарил аджосси и после того, как выгулял Моню, забрал Юнги домой, где слушал пересказ тех историй, которые уже не один раз лично слышал от старика. Потом он тщательно записал описание незнакомца, который слонялся тут весь день и которого дед очень хорошо рассмотрел. Чимин позвонил Чонгуку и, описав внешность, получил подтверждение, что именно ему младший передал конверт. Вот чёрт! Значит, Девон знает их адрес и подослал своего помощника. Адрес адвоката Пака, как и других сотрудников, конфиденциален для обычных обывателей, и это значит только одно, что в их фирме тоже есть крыса прикормленная семейкой Ли. А ещё жалуются, что они на мели. Чимин не хотел оставлять Юнги одного, но у него было сегодня заседание, которое он чуть не проиграл из-за своей рассеянности. Потом Тэхён сказал, что едет к Юнги и побудет с ним до вечера. Но уже через пару часов котёнок позвонил в истерике и сказал, что Тэхён лежит без сознания весь синий, а он не знает, что делать. Чимин приказал коту успокоиться и рассказать, что произошло. Тот стал сбивчиво рассказывать, что в дверь позвонили и курьер передал им любимые пирожные Юнги со словами, что это от Чимина. Юнги отказался есть, а Тэхён слопал сразу два и через некоторое время ему стало плохо. Чимин сказал, что ничего не посылал, попросил открыть дверь Хосоку, который как раз едет к ним, оставаться в квартире, когда скорая заберет Тэхёна, и не трогать пирожные ни в коем случае. У Чимина руки тряслись, пока он набирал номер скорой и быстро рассказывал, что случилось. Потом он позвонил Хосоку и сообщил о случившемся, после чего отпросился у начальства и побежал домой. Хосок сам бежал со всех ног к дому Чимина. Он взлетел по ступенькам, так как лифт ехал очень медленно, и стал колотить руками и ногами в дверь и кричать Юнги, чтобы тот открыл. Котёнок был бледный и напуганный, тело его сотрясала дрожь, а лицо было заплаканное. Хосок подбежал к лежащему на диване Тэхёну и стал его осматривать. Моня жалостливо скулил, придвигаясь к хозяину, но тому было не до него. Кожа у лисы была синюшного цвета, дыхание затрудненно и пахло чесноком, что совсем не понравилось старшему. Он хотел взять любимого на руки, но когда приподнял его, то лису вырвало в тазик, который молниеносно успел подставить Юнги. Он сказал, что рвёт его не в первый раз. Хосок дождался, когда приступ пройдёт, подхватил Тэхёна на руки и, успев проговорить Юнги, чтобы тот закрыл дверь, вынес его из квартиры и направился вниз. Скорая подъехала как раз в тот момент, когда Хосок вышел на улицу. Врачи тут же забрали Тэхёна, уложили на кушетку и повезли в больницу. Хосок пересказал всё увиденное, и врач после осмотра пришёл к выводу, что у пациента острое отравление мышьяком. Он ввёл ему лекарство, которое нейтрализует яд в крови, и другое, которое вновь вызвало рвоту. В больнице Тэхёна увезли в реанимацию и Хосока туда не пускали. Вскоре к нему вышел врач и сообщил, что у пациента диагноз подтвердился, и все необходимые меры по лечению приняты. Лис будет жить, но к нему пока нельзя. Хосок поблагодарил врача и, спустившись спиной по стене на пол, расплакался. Он чуть не потерял своего любимого, смысл его жизни. Хосок написал другу сообщение, так как говорить не было сил и желания. Чимин прибежал домой уже после того, как скорая увезла Тэхёна. Он выслушал сбивчивый рассказ котёнка и успокоил его, затем прошёл на кухню и осмотрел пирожные. Он сфотографировал упаковку и сами пирожные, потом достал герметичный пакет для вещественных доказательств, которые взял у знакомого лаборанта и положил туда одно. На упаковке была вытеснена эмблема кондитерской, в которой изготовили и продали эти пирожные, Чимин и сам часто в ней бывал. Всего таких кондитерских было три в городе, и Чимин решил сразу же их обойти. Он оставил плачущего Юнги у соседа, заодно закинув им Моню, и поспешил выполнить задуманное. В кондитерской, которая была в его районе, ему не смогли ничем помочь и человека, чей портрет, нарисованный знакомым художником, он показывал, не опознали. По пути ко второй кондитерской, он заехал в лабораторию, оформил все бумаги, нужные для официального анализа, и отдал им пирожное. Результаты анализа обещали предоставить на следующий день. Во второй кондитерской, которая находилась в центре города, Чимину повезло и незнакомца опознали, сказав, что пирожные он покупал утром. А запомнили его потому, что он долго и придирчиво выбирал их, а потом потребовал испечь новые без добавления сахара. Возможно, он надеялся, что в такой популярной кондитерской его не запомнят, так как тут бывают разные личности со своими заскоками, и продавцам некогда всех разглядывать и запоминать, но именно ему не повезло и его запомнили. Чимин спросил, ведётся ли запись в зале и сотрудник ответил утвердительно, но предоставить ему её не могут. Чимин поблагодарил и сказал, чтобы они передали её детективу, который вскоре обязательно к ним зайдёт, а потом, спохватившись, сказал, чтобы они внимательно проверили его документы. Домой Чимин попал уже к вечеру. Он поблагодарил аджосси, который не только успокоил Юнги, но и выгулял собаку, и забрал спящего котёнка домой. Юнги проснулся, когда Чимин уже вошёл в квартиру и обнял его, спрашивая как Тэхён. Он сказал, что лиса будет жить, но ему долго ещё придётся лежать в больнице и выводить мышьяк из организма, а потом Юнги сказал серьёзным тоном: — Чимин, я согласен написать заявление на Девона. Я не хочу, чтобы из-за меня ещё кто-нибудь пострадал, особенно те, кого я люблю. — Хорошо, солнышко, завтра с утра пойдём в участок. Я рад, что ты решился. — Я так испугался, Чимин, — снова расплакался котёнок, утыкаясь в шею парню. И уже в третий раз стал рассказывать о произошедшем, так как из-за шока не помнил, что он уже рассказывал почти то же самое, — Мы смотрели фильм, когда в дверь позвонили. Моня насторожился, но гавкать не стал, и поэтому Тэхён открыл дверь. Я слышал, как курьер попросил расписаться за доставку и сказал, что просили передать, что это от тебя. Тэхён тогда сказал, что ты читаешь его мысли, так как он как раз подумал о сладеньком. Он предложил мне, но я отказался, мне не хотелось есть. Тэхён очень хвалил пирожные, пока их ел. Потом мы вернулись к просмотру фильма, а вскоре я заметил, что ему плохо… он потирал шею и говорил, что жарко что-то стало, а потом потерял сознание. Пока я тебе звонил он весь посинел… Я так боялся, что он умрёт… я так люблю его… — Ну, всё, котёнок, успокойся, Тэхён будет жить, с ним всё будет хорошо. Не волнуйся. Ты голоден? Юнги отрицательно замотал головой и на предложение пойти спать, лишь сильнее обнял Чимина, но тому нужно было работать, на что Юнги сказал, что посидит рядом и не будет ему мешать. Чимин открыл новый документ, разложил распечатки и стал систематизировать всё, что знал о похождениях Девона. Он просил Юнги рассказать ему хоть что-то, но тот отказывался и сказал, что изложит всё завтра в участке. Ночью Чимин несколько раз просыпался из-за плачущего во сне котёнка, и тогда он запускал пальцы в белоснежные волосы и массировал маленькие мягкие ушки, отчего Юнги затихал и снова погружался в сон. Чимин тоже очень переживал за Тэхёна, но хорошо, что всё обошлось, и он будет жить. Хосок оставался в больнице и дежурил под палатой, хотя персонал больницы уговаривали его поехать домой. Утром Юнги не передумал и был уже собран, пока Чимин ещё бегал неодетый. Он позвонил Хосоку, и тот сообщил, что пока к Тэхёну не пускают, но, по словам врачей, ему лучше. Собравшись, Чимин вызвал такси, завёл соседу собаку, обещав отблагодарить его, они спустились на улицу и сели в подъехавший автомобиль. Юнги не выпускал левую руку Чимина из своей и постоянно к нему прижимался. Он был задумчивым и парень не трогал его, сам погрузившись в размышления. Что-то не сходилось во всей этой истории, но, возможно, станет понятно, когда сам Юнги всё расскажет детективу. Например, равнодушие персонала к тощему подростку. Куда они смотрели все? Такси проехало полицейский участок, так как обочины улицы были заставлены автомобилями и припарковался на противоположной стороне. Чимин расплатился с водителем, и они вышли из салона. Парню позвонил клиент, и он отвлёкся на разговор с ним, мельком глянув на пустынную улицу, начав переходить дорогу. Юнги услышал визг шин и посмотрел в ту сторону, из которой вылетел чёрный автомобиль с тонированными стёклами и на огромной скорости понёсся стрелой прямо на них. Всё произошло мгновенно: Юнги замедлил шаг, зачарованно наблюдая за авто; Чимин потянул его за руку, пытаясь ускориться, а потом, увидев несущийся автомобиль, резко дёрнул Юнги на себя, убегая вместе с гибридом с проезжей части; автомобиль на огромной скорости проехал мимо и скрылся за поворотом. — Юнги, ты в порядке? — Чимин осмотрел гибрида и поправил его одежду. — Это был он? Это меня хотели сбить? — Юнги сжимал бледные губы в полоску и всеми силами пытался не разреветься. Ну, сколько можно лить слёзы, которые совсем не помогают? — Ну, а кто ещё бы осмелился гонять на такой скорости возле полицейского участка? Теперь он знает, что ты не будешь молчать, и его сладкая жизнь закончилась. Ты не передумал? — Нет. А если у него и там есть свои люди? — А мы не будем обращаться к первому встречному. Мы идём к моему другу, он детектив и просто очень хороший человек, я уверен, что он нам поможет. Пошли. Юнги снова взял Чимина за руку и переплёл пальцы, следуя за парнем. Их только что чуть не сбили, а Чимин спокоен, как удав, в то время как Юнги колотит мелкая дрожь. Вот бы ему чуточку его смелости и самообладания. Парни прошли в полицейский участок, и Чимин у дежурного спросил на месте ли детектив Ким, на что получил положительный ответ и пропуск. Потом они прошли по первому нереально шумному из-за непрерывных звонков и разговоров этажу и поднялись на второй, который был как другая вселенная: здесь было тихо и спокойно. Чимин нашёл нужный кабинет и постучал в дверь. Услышав приглашение, младший открыл дверь, и они вошли. Кабинет был просторный с большими окнами, и вмещал в себя пять столов со стульями, один диван, кулер с водой и огромную магнитную доску во всю стену, залепленную какими-то вырезками и фото. За каждым столом сидели полицейские, и каждый был занят своим делом. Увидев посетителей, один из мужчин встал из-за стола и с широкой улыбкой пошёл навстречу Чимину, раскрывая руки для объятий. — Чиминни, сколько лет, сколько зим! — он сгрёб Чимина в объятия и стиснул его, качая в воздухе как пушинку. Мужчина был очень высоким и широким в плечах, намного больше Чимина, который в его руках смотрелся как зелёный подросток. — Хён, пусти, задушишь ведь, — сумел прохрипеть красный от натуги Чимин. Его просьбу выполнили, и парень согнулся пополам, пытаясь отдышаться. — Чиминни, как же ты вырос с последней нашей встречи. Такой красавчик! От гибридов, наверное, отбоя нет?! А чего твой спутник такой взъерошенный и напуганный? Меня что ли испугался? — Нет, нас сейчас чуть не сбили прямо перед участком. У вас работают уличные видеокамеры? Детектив кивнул одному сотруднику, и тот вышел из кабинета. Он указал гостям на стулья и сам сел за свой стол. — Сейчас разберёмся. Простите, я не представился, я детектив Ким Седжин, — он улыбнулся коту, а потом снова переключился на друга. — Чимин, как твои родители? Я в последний раз их видел, когда твой папа был беременным. — Хён, это было шесть лет назад! И у них всё хорошо, работают, воспитывают моего братика-котёнка, любят друг друга и про меня не забывают. Я, кстати, недавно был у них, и отец вспоминал про тебя, так что тебе привет. — Вы давно знакомы? — спросил Юнги. — Чимин был свидетелем по первому моему делу о систематическом избиении и смерти потерпевшего. Как же звали ту лису? Онью, кажется? Ты знал, что его муж умер в тюрьме пару лет назад от туберкулёза? Туда ему и дорога. Сколько же тебе тогда лет-то было? Шестнадцать? Вот время как летит быстро! С тех самых пор мы и общаемся, я и по учёбе ему много помогал. — Хён, мы к тебе по делу пришли, и нам нужна твоя помощь. — Да, конечно, прости, старый я уже, всё поболтать тянет да вспомнить прошлое. Итак, чем могу помочь? Чимин сжал сильнее ладошку гибрида, и ободряюще улыбнулся ему. Юнги обхватил второй ладонью руку Чимина, сделал глубокий вдох и выпалил: — Меня зовут Мин Юнги, я сын Мин Чонина, пропавший восемь лет назад. И я хочу обвинить своего сводного брата Ли Девона и его папу, моего отчима Ли Джонки, в том, что они два с половиной года издевались надо мной, морили голодом и избивали. Также была совершена попытка изнасилования, после которой я впал в спячку на восемь лет. В кабинете наступила звенящая тишина, нарушаемая лишь проезжающим за окном транспортом. Вскоре Седжин отмер, прокашлялся и стал что-то набирать в компьютере. Один полицейский подошёл к столу и сказал: — Детектив Ким, я помню это дело. Тогда такая шумиха поднялась из-за пропажи наследника компании Мин, все газеты трубили об этом деле чуть ли не каждый день. — Да, я тоже помню. Рядовой Чон, найди мне всё по этому делу. Сержант Чхве, садись, записывай всё, что сейчас расскажет господин Мин. Сержант Ким, подготовь все нужные документы и бланки, можешь заполнять их по ходу дела, чтобы потом не терять время на писанину. Чимин, я не обещаю чудес, но чем смогу, тем помогу. Господин Мин, прошу, расскажите мне всё с самого начала, ничего не утаивайте. Чем больше вы вспомните, тем лучше. Юнги помолчал минуты две, собираясь с мыслями, и Чимин наклонился к нему, прошептав на ухо: — Может, мне выйти? — Нет! — вскрикнул гибрид и сильнее сжал его руку. — Нет, я не смогу ещё раз это всё повторить, а ты должен знать. Я помню, что мы были счастливы: я, папа и отец. Отец всегда находил для нас время и возил в длительные путешествия, детально продумывая маршруты. Папа любил путешествовать и всегда набирал кучу сувениров из каждой страны. Они никогда не ссорились и всегда улыбались, обращаясь ласково друг к другу. Я помню, как отец однажды принёс нам очень красивые букеты, мне, кажется, было тогда лет десять. Папе он подарил огромный букет из шикарных красных роз, запах которых я до сих пор помню. А мне подарил маленький букетик из таких же розочек и сказал, что выбирал их для своих любимых котят по нашему росту. Чем больше я вырасту, тем больше будет букет в следующий раз. Папа тогда пошутил, что так отец разорится на цветах, но он ответил, что ему ничего не жалко для нас. И на следующий год я получил букет чуть больше предыдущего. Да, мы были счастливы, много было хороших моментов, которые я вспоминаю с теплотой и нежностью. А потом папа умер. У него обнаружили опухоль мозга, которая была уже неоперабельная. Он быстро угас, недели за две. Я тогда не совсем понимал, что происходит, но он всегда мне улыбался и продолжал рассказывать что-то интересное. А когда его не стало… это было ужасно… с его смертью из моей жизни ушли смех и радость. Отец редко появлялся дома, говорил мне, что я очень похож на папу, и он не может долго смотреть на меня. Два года прошли однообразно и незаметно. Мне было тогда двенадцать, а в четырнадцать отец снова женился, и тогда моя серая, но спокойная жизнь закончилась. Вначале Джонки вёл себя хорошо, не трогал меня и даже был ласковым, но когда отца не было дома, он стал обзывать меня, потом оскорблял, кричал и запрещал превращаться в кота. При отце же он был самым любящим папочкой не только для Девона, но и для меня. Вскоре он стал запугивать меня тем, что отец окончательно отвернётся от меня и сдаст в интернат для сложных подростков, когда узнает, как я себя веду, по его мнению, а выдумать он мог всё, что угодно. Потом на каникулы из элитной школы приехал Девон, и моя жизнь стала ещё хуже. Он постоянно раздавал мне тычки и пинки, дёргал за уши, отвешивал затрещины и пощёчины очень часто без всякой причины. А когда я сказал, что пожалуюсь отцу, он заявил своему папе, что я слишком толстый и много ем, после чего тот стал постоянно контролировать количество моей пищи. Потом у него явно что-то испортилось в голове, и он начинал орать на меня каждый раз, когда видел, что я ем. Он часто обзывал меня жирной оголодавшей свиньёй, которая не разбирает того, что ест, и готов сожрать даже себя, поэтому он станет «лучше» следить за мной и контролировать. Он запрещал мне есть не только дома, но и в школе, и бесился ещё больше, когда я кушал в чьём-то обществе. А когда я его всё же не послушался, пообедав в школьной столовой, он подговорил слуг, и они инсценировали мой отъезд в интернат. Один стал собирать мои вещи, приговаривая, что там меня научат слушаться старших, второй якобы по телефону получал распоряжения от отца, а третий стал тащить меня к машине, чтобы отвезти туда. Я тогда очень сильно испугался и обещал всегда слушаться отчима, чего тот и добивался. Это потом мне один слуга всё рассказал, а до этого я свято верил, что отец хотел избавиться от меня, ведь он сам мне говорил, что ему тяжело на меня смотреть. Юнги замолчал, потупив взор на свои переплетённые пальцы с чиминовскими. Они так сильно отличались: у Юнги длинные и худые, как палочки, а у Чимина, хоть и короткие, но очень красивые. Котёнок попытался сглотнуть, но в горле было сухо, и Чимин тут же попросил воды. Потом он напоил гибрида и поставил стакан на стол. Всё это время помимо голоса Юнги, в кабинете было слышно лишь клацанье клавиатуры, с помощью которой полицейский быстро набирал рассказ потерпевшего. Также в кабинет вошёл полицейский, которого в самом начале Седжин отправил за видео с улицы, он кивнул ему, и тот тихо сел за свой стол. Вскоре Юнги продолжил рассказ: — Джонки мне каждый день терпеливо вдалбливал, что я не нужен своему отцу, что я тупой и никчемный, что не заслуживаю любви и нормального обращения. Он говорил, что меня необходимо держать в ежовых рукавицах, чтобы из меня выросло хоть что-то стоящее. Что именно он хотел вырастить из меня, он не объяснял, продолжая унижать и оскорблять. Еды он лишал меня самое большее на три дня, и то если у него было плохое настроение, продолжая выдавать мизерные порции в обычное время. Но всё изменилось после того, как мне исполнилось семнадцать. Девон тогда уже учился в университете в другом городе и так же домой приезжал только на каникулы, но это время для меня было самое ужасное. Его интерес ко мне вдруг изменился. Он перестал меня щипать, а вместо этого стал зажимать по углам. Это было так мерзко и отвратительно. Я до ужаса его боялся и поэтому первое время даже не сопротивлялся, когда он лапал меня и целовал. А после того, как он впервые поцеловал меня в губы, и меня тут же стошнило на него, он сильно меня избил и после этого долго не приставал и кривился в отвращении. Отца тогда не было в стране, и им удалось скрыть моё состояние, да и по лицу он не бил ни разу кулаками, только пощечины отвешивал. У меня было сломано ребро, но на теле не было ни одного синяка, хоть я не мог вообще шевелиться от боли. Девон знает, куда нужно бить, чтобы не оставалось синяков, и часто пользовался своим умением. После того случая он сказал Джонки, что меня вообще не надо кормить, что тот и сделал, урезав вполовину мои мизерные порции. А ещё Девон подвешивал меня за руки в своей комнате и смотрел, как двигаются мои рёбра во время дыхания. Однажды он забыл про меня, и я так провисел почти сутки, думал, у меня руки после этого отвалятся. Кажется, Джонки тогда действительно испугался и даже ухаживал за мной и принёс вкусный обед, но я не смог его съесть и выдал ему всё обратно. Он даже пригласил доктора, который был его хорошим другом, и тот сказал, что у меня крайняя степень истощения и что такое обращение с гибридом карается законом. Я тогда сглупил и вместо того, чтобы сразу пойти к учителям или в полицию и рассказать об издевательствах, вначале пригрозил этим отчиму, а тот просто запер меня в комнате. Целый месяц я просидел взаперти, а в школе он сказал, что у меня булимия и меня положили на лечение. Одним этим диагнозом он объяснил учителям мою ненормальную худобу и проблемы с питанием, а те и не стали больше расспрашивать. Отец редко появлялся дома, а если появлялся, то со мной разговаривал неохотно. А мне так его не хватало, мне так было плохо без него, — Чимин промокнул мокрые щёки Юнги платком и погладил его по голове. Ужас, в голове всё это не укладывается. — К несчастью для меня наступили очередные каникулы, и Девон снова объявился дома. Он тогда был очень злой и в припадке бешенства орал про какого-то тигра и что он заплатит за свой длинный язык, а потом он стал приставать ко мне. В тот день он не только трогал меня везде и целовал, он заставил меня… брать… в рот… его… его… он заставлял меня ублажать его. Но я укусил его, и тогда он взбесился, и избил меня до крови. Прибежал Джонки и стал успокаивать его, он пытался образумить его и говорил, что нельзя меня так бить. Две недели я его не видел, а потом он снова появился. Он был пьян тогда и плакал, что я не хочу любить его. Он признавался мне в любви и жаловался на то, что я не отвечаю ему взаимностью. Он говорил, что с ума сходит по мне. Но я не понимаю, как можно так издеваться над тем, кого любишь? Он тогда много ещё всякой чуши говорил, а потом вспомнил тот случай, когда я его укусил за… ну вы поняли… и он сказал, что научит меня, как надо правильно это делать. Он стянул с меня одежду и стал меня там целовать. Я сопротивлялся, но что может сделать истощённый кот против здорового и сильного мужчины? Он двумя пальцами держал обе мои руки, а второй рукой держал за бёдра, а ртом… он… мне так стыдно это всё вспоминать. Несмотря на то, что мой… орган встал у него во рту, мне было мерзко от этого и безумно противно, что я ничего не мог сделать, чтобы избежать насилия. Тогда он так и уснул на ковре, но видно всё помнил, потому что на следующий же день он вновь полез на меня, но уже с другими намерениями. Он рычал мне на ухо, что раз я не хочу по-хорошему, то тогда он возьмёт меня по-плохому, и не будет церемониться. Скорее всего он так привык к моей беспомощности, что даже не пытался привязать и скрутить, надеясь на мою покорность. Мне тогда удалось дотянуться до статуэтки, и я ударил его по голове. Он не потерял сознание и тогда я ударил его ещё несколько раз, пока он не свалился на пол. Кровь быстро под ним растекалась, и я подумал, что убил его. Я испугался, что Джонки меня посадит в подвал, как много раз обещал, или же вообще сдаст в тюрьму, и я убежал из дома. Я обратился в кота и больше не собирался превращаться в человека. Я пытался забыть обо всём, прятался и убегал, как можно дальше от дома. На улице даже лучше оказалось, чем дома, по крайней мере, еды там мне перепадало намного больше. Не знаю, когда именно, так как время в кошачьем обличье я не контролировал, но я случайно попался в руки одному старику, который приютил меня, и у него я прожил целых пять лет. Когда он умер, я снова оказался на улице и попадал ещё к нескольким хозяевам, а потом меня занесло в развалины, где я провёл всю весну и лето, и где меня нашёл Чимин. — Иди ко мне, малыш, — Чимин обнял гибрида и ненадолго задержал его в своих объятиях. Он поцеловал котёнка в висок и прошептал: — Всё хорошо, ты молодец. Юнги смущённо улыбнулся и попросил воды. Ему тут же подали полный стакан, который кот быстро осушил. — Господин Мин, расскажите, как вы вышли из спячки, — попросил Седжин. — И как долго вы живёте у Чимина? — Уже год он живёт со мной, — вместо гибрида ответил Чимин. — Но я не знал, что он гибрид, так как к себе забирал тощего бездомного котёнка. У меня есть несколько фотографий, каким Шуга был, когда я его взял к себе. Это я так котёнка назвал, потому что он белый, как сахар. Шуга, в смысле Юнги, у меня жил восемь месяцев, а потом я серьёзно заболел и свалился дома с жаром. — Да, Чимин тогда просто пылал из-за высокой температуры, и я испугался, что он может умереть. Я вспомнил, кем являюсь на самом деле, и впервые за долгое время превратился в человека и выходил его. — Ага, а потом Шуга вдруг резко стал набирать вес, линять, есть за троих и выливал на себя весь мой гель для душа, — Чимин рассмеялся, глядя на смущённого гибрида, а потом погладил его руку, которую всё это время не отпускал. — В общем, мы тогда поговорили, и вот уже как три месяца он живёт не скрываясь, а из спячки вышел четыре месяца назад. Я давно работаю волонтёром в Приюте и каждую субботу провожу там с детками, и уговорил Юнги ходить туда со мной. Только несколько моих друзей знали, кто на самом деле Юнги и кто именно его ищет. К сожалению, дядя директора Приюта оказался нечестным человеком, и он за вознаграждение сообщил Девону, что Юнги объявился, и тот сразу же прибежал его забрать. Вчера нам в квартиру были доставлены шоколадные пирожные, начинённые мышьяком, которыми отравился наш лучший друг, а сегодня нас чуть не сбил автомобиль прямо перед этим участком. Девон очень хочет получить наследство и, судя по всему, готов на всё. Поэтому, детектив Ким, я прошу у вас помощи и защиты. — Да, конечно, у меня есть несколько вопросов. Как реагировала прислуга на всё происходящее? - оторвался от своих записей Седжин и посмотрел на гибрида. — Не знаю. У меня никогда не возникало желания попросить помощи у них. Дворецкий Сон всегда был рядом, но мне казалось, что он с ними заодно. — Кстати, да! — воскликнул Чимин. — Я тоже много думал об этом. Я встречался с ним, чтобы выяснить всё про Юнги, но он мне сказал, что ничего не знал о происходящем. Но ведь он же самый главный среди прислуги, он всегда в курсе всех событий в доме и поэтому должен был знать, что происходило между хозяевами. Поэтому я думаю, что он был в сговоре с ними. Вот, здесь вся собранная мною информация о делах Девона и прочее, типа список возможных жертв и их адреса. Я также встречался с тигром, которого тот скорее всего изнасиловал и избил, но он отказался со мной разговаривать. И ещё в кондитерской есть видеозапись, в которой помощник Девона покупал пирожные, которыми отравился мой друг. Заберите это видео. Седжин задал ещё кучу вопросов, на которые Чимин и Юнги отвечали, раздал указания своим подчинённым, и те разбежались их выполнять. Вскоре Юнги подали протокол, который он подписал, и приняли его заявление с обвинениями. Затем документы передали судье, который выписал ордер на арест Ли Девона и его папы, и они уже к вечеру были арестованы. Новость мгновенно облетела новостные каналы, и фото Юнги не видел только ленивый, поэтому им вскоре пришлось уйти из больницы, куда они приехали после того, как их отпустил детектив Ким. Чимин обнял Хосока и рассказал ему, где они пропадали весь день. Хосок порадовался, что тот урод сидит в тюрьме, иначе он сам бы пошёл к нему и забил до смерти из-за любимого Тэхёна, к которому врачи обещали пустить завтра. Последующая неделя была напряжённой для всех. Тэхёну стало намного лучше и к нему пускали посетителей. Тот шутил, что больше никогда сладкого в рот не возьмёт, в том числе и чеснок. Хосок не отходил от постели лисёнка и ухаживал за ним, взяв на работе отпуск за свой счёт. Детектив изредка беспокоил Юнги и Чимина, вызывая на дополнительные допросы, но в основном они разрабатывали те дела и информацию, которую предоставил им Чимин. К Юнги приехали поверенные его отца и оформили ему паспорт и прочие документы, необходимые для жизни, а также настаивали, чтобы он вступил в наследство и занялся делами компании. Юнги отказывался от этого, так как совсем не знал, что ему нужно там делать. Джонки направили на психиатрическое обследование и выявили у него серьёзное психическое расстройство. Девон сидел пока в тюрьме, но Чимин не расслаблялся, ведь на свободе бродил его сообщник. А вскоре было назначено судебное заседание, на котором будет установлена сумма залога, поcле выплаты которого его могут освободить до следующего заседания. Когда Чимин и Юнги вышли из полицейского участка после очередного допроса и уточнения новых обстоятельств, то их окликнул гибрид-кот, глядя на которого оба зависли. Когда Чимин посмотрел на гибридов, он подумал, что смотрит в кривое зеркало, так как перед ними стоял кот, у которого было лицо Юнги, но он был выше него и шире в плечах. Объявился муж Девона собственной персоной.