Дельный совет

Эрика прицепилась к нему в магазине. Заметь он ее раньше, уж точно не стал бы выкладывать последнюю покупку на ленту транспортера кассы. – О, Стайлз, – обманчиво мило проворковала она. – Закупаешься перед выходными? Шпинат, яйца, молоко, филе индейки... И еще куча всего полезного. Борьба за здоровое питание? – Зато я точно не умру с голоду, ожидая разносчика пиццы, чтобы хоть чего-нибудь пожевать, – он с намеком кивнул на одинокий пакет с чипсами, который та бросила рядом на ленту. К счастью, его уже начали рассчитывать, поэтому он быстро раскидал продукты по пакетам, сунул девочке-кассиру деньги и, не оглядываясь на Эрику, покатил тележку к выходу из магазина. У него и без ее искрометных комментариев было чем заняться в этот вечер: приготовить ужин для себя и отца, который вот-вот должен вернуться с дежурства. А потом они засели бы за просмотр футбольного матча. Стайлз плюхнул пакеты на сиденье, обошел джип, устроился поудобней, потянулся к ключу зажигания, как вдруг соседняя дверца хлопнула, и в машину, бесцеремонно спихнув пакеты в сторону, уселась Эрика. – Я решила, что нам по пути, и ты подвезешь меня. – Вот знаешь, Дереку такая наглость хоть немного идет, и он, в отличие от тебя, не выглядит жалким и прилипчивым. Не стоит его копировать во всем, даже если ты его бета. Эрика только белозубо улыбнулась и махнула рукой – мол, давай, поезжай. Ладно, уговаривал себя Стайлз, выезжая с парковки, почему бы не помочь девушке? А то как она потащится домой: по темноте, в короткой юбке, одна? Полезет к ней какой-нибудь кретин – так она же покалечит беднягу! – На самом деле, – Эрика вдруг укротила свою заносчивость и стала подозрительно серьезной. Причем львиная доля ее подозрительности была адресована Стайлзу. – Я хотела прояснить насчет этого. Она бесцеремонно залезла в пакет с его покупками и, не глядя, вытащила упаковку с презервативами, помахав ею перед его лицом. – Эй, тебя это не касается! – Касается, если ты собрался завалить в постель какую-нибудь девчонку! – огрызнулась Эрика. – Дерек мой альфа, и мне не все равно, если ты так подставляешь его! – Что?.. Стайлз ударил по тормозам, и джип резко остановился, благо на дороге никого, кроме них, не было. – Это совсем не... Да с чего ты взяла?.. При чем тут Дерек! – Пфф... Стайлз, – Эрика с сочувствием на него посмотрела, дождалась, пока тот тронет машину с места, и постучала себя по носу. – Оборотни же. Ты такой умный, а не понимаешь очевидного. Ты им пахнешь. А он пахнет тобой. А еще вами обоими и… Как бы помягче сказать… Вашим взаимным интересом и возбуждением пропах весь его лофт. Особенно кровать. Поэтому ни для кого из стаи не секрет, что вы наконец-то перестали вытанцовывать друг вокруг друга и сошлись. Стайлз только хлопал глазами. А ведь действительно, Эрика уже с месяца два – с тех пор как разозленный из-за чего-то Дерек не вытерпел, вжал его в крыло камаро и зло, жадно поцеловал, а он с такой же жадностью и страстью ответил – не бросала ему при встрече презрительное «Стилински», а звала только по имени, только «Стайлз». Да и Бойд с Айзеком стали относиться к нему более... по-дружески, что ли? Нет, про обоняние он, конечно, помнил, поэтому, после того как заглядывал в гости в лофт, они с Дереком, прежде чем расстаться, еще долго стояли под душем, лениво и расслабленно лаская друг друга намыленными руками. И постель тот всегда свежую перестилал. А теперь выходит, что Дерек просто любит хрустящие свежие простыни под голым телом и понежиться под теплыми струями, сцеловывая с губ партнера вместе с каплями воды остатки недавней безудержной страсти. А вовсе не заботится о том, чтобы сохранить их связь в тайне. Да и так ли нужна им эта тайна? Стайлзу уже год как восемнадцать, отец об оборотнях знает, Скотт... А вот как воспримет новость Скотт, он не знал. Тот и без того попрекал его тем, что Стайлз слишком часто пересекается с Дереком и его стаей, что ему надо уделять больше внимания стае Скотта, пусть в ней и был только Лиам... Собственно, из-за Скотта Стайлз и не спешил объявлять всему городу, что его больше не интересуют юбки и рыжие локоны, а вот крепкие подтянутые мужские тела – очень даже. – И что, Скотт тоже в курсе? – Не грузись, – успокоила Эрика. – Маккол видит только то, что хочет видеть. К тому же его никто не учил быть оборотнем, он же все сам, лучше всех знает как надо. А Дерек нас натаскивает. Но, – тут она резко подалась к нему и принюхалась, втягивая воздух. – Никем чужим от тебя не пахнет, ты больше ни с кем не встречаешься, только Дерек... Тогда зачем ты купил резинки? Стайлз покосился на нее. Эрика не издевалась, она действительно искренне недоумевала. И то, что она угомонилась и перестала испепелять его подозрительным взглядом, было хорошо, а вот то, что она вздумала третьей влезть в чужую постель, его совершенно не устраивало. – Еще один пункт из длинного списка того, что я не собираюсь с тобой обсуждать. Но Эрику ничуть не волновало, что своей беспринципной прямотой она ставит Стайлза в крайне неловкое положение: уж с кем с кем, а с ней он меньше всего горел желанием говорить на подобные темы. – К оборотням никакая зараза не клеится, – принялась она перечислять. – На счет этого ты должен быть в курсе не хуже меня. И даже если ты любитель чистенького секса, Дерек же урожденный, на нем любой презерватив по швам разой... О... – тут ее глаза расширились, будто ей открылась великая истина. – Так ты не знаешь? И Дерек никогда?.. Она не выдержала и заливисто рассмеялась. – Чего я не знаю? – Стайлз начал закипать. Эрика отсмеялась и выдохнула. – Дерек – оборотень-волк, и от волка ему достались не только клыки, когти и умение рычать на всех, сверкая глазами. Поверь мне на слово, у своей второй ипостаси он перенял и некоторые интимные особенности, – Эрика с двусмысленной усмешкой покосилась на него. – Ну же, Стайлз, ты же подсунул Финстоку сочинение про мужское обрезание, ты всегда интересовался членами, неужели не догадаешься? Мысли в голове Стайлза завертелись с бешеной скоростью. Оборотень, волк, интимные особенности, член... Черт, неужели – узел?!.. И судя по тому, как Эрика радостно хлопнула в ладоши, последнее он в ужасе выпалил вслух. – И что, у всех оборотней – так?.. – его голос неожиданно осип, и он вновь ощутил потребность остановиться, припарковаться в ближайшем месте. Сейчас он был не в состоянии вести. – Нет, только у урожденных, – Эрику явно привело в восторг обуявшее Стайлза замешательство. – Наконец-то я осведомлена о сути вопроса лучше, чем ты. Ой, не сверли меня таким взглядом! Не лезла я к Дереку в штаны. И помимо него есть кому нам рассказать об оборотнях. «Питер» – тут же мелькнуло у Стайлза. Решил похвастаться своими возможностями перед Эрикой? Что ж, поступок вполне в его духе: не к месту начать сливать информацию интимного характера тем, кого это не касается. – ...конечно, если тебя устраивает, что Дерек ни разу не кончил с тобой на полную катушку, продолжай закупаться резинками. – Так он ведь даже не намекнул... Шок, досада, неловкость, страх, раздражение, любопытство – и в довершении неожиданная жгучая заинтересованность, граничащая с возбуждением, – перемешались настолько тесно, что Стайлз, даже если бы и захотел, не смог бы четко сформулировать свое отношение к тому, что узнал. И главное – он не мог решить, что ему теперь делать с полученным знанием. – Перестраховщик мохнатый, – он рассеянно уставился на грязное лобовое стекло с прилипшими к нему мертвыми мушками. – Никогда же не признается по-нормальному... И что мне делать? – Просто покажи, что тебе все равно, кем он будет в постели – человеком или самим собой. Эрика хлопнула дверцей и выскользнула наружу. – Спасибо, что подвез, Стайлз! И скрылась в темноте, хотя до ее дома оставалось ехать квартала два-три. *** Они начали целоваться еще в грузовом лифте, пока тот поднимал их в лофт. Мокрые после проливного дождя, наконец-то обрушившегося на изнывающий от душной жары Бикон-Хиллс. Разгоряченные желанием и близостью. Потемневшие от влаги тесные майки смотрелись словно вторая, ничего не скрывающая кожа: обрисовывали торчащие соски, липли к выпуклостям мышц. А потяжелевшие джинсы болезненно давили на промежность. Стайлз не утерпел и, дергая за скользящую в мокрых пальцах собачку, расстегнул ширинку сначала Дереку, а потом и себе, давая их напряженным членам хоть какую-то свободу. У него мелькнула мысль, что было бы круто трахнуться прямо здесь, в лифте, но он вовремя одернул себя: для того чтобы осуществить задуманное, лучше добраться до кровати. Пускай секс в лифте останется на потом. Как и секс в примерочной, в лесу под открытым небом, в его комнате... Да они столько всего еще не перепробовали!.. На кровать они рухнули, путаясь в спущенных к щиколоткам штанам вместе с трусами. Дерек зарылся пальцами в его намокшие волосы, а Стайлз попытался содрать с него прилепившуюся к телу майку. Удивительно, но даже будучи влажной, кожа Дерека источала тепло. Он весь был безумно горяч – с голодными, потемневшими от возбуждения глазами, с налипшими на лоб прядками черных волос, с блестящим сильным телом, с напряженным, просящем о ласке членом... Стайлз сглотнул, но руки Дерека перехватили его, не дав склониться к его паху, и его тоже принялись избавлять от остатков мокрой одежды. А потом они прильнули друг к другу, прижались, притираясь в диком темпе, сталкиваясь бедрами, имитируя соитие, где уже не важно, кто кого трахает, кто ведет, а кто отдается, не сдерживая стонов, лапая друг друга за ягодицы, хватаясь за плечи, оглаживая бока и спины. Стайлз втиснул руку между их телами, обхватил ствол Дерека и двинул кистью вниз, оголяя головку, чтобы мазануть по ней подушечкой большого пальца, собирая выступившую из щели каплю. Дерек тут же отозвался, захватил его губы в плен, набросился с поцелуем, проталкивая язык ему в рот. И сам потянулся рукой вниз, соединяя их члены и надрачивая с оттягом. Накрывая пальцы Стайлза своими. Он лишь что-то негодующе рыкнул и еще сильнее притиснул его к себе, когда Стайлз отпустил его губы и вжался поцелуем в его шею, языком собирая уже едва ощутимую свежесть дождя, перемешанную с проступившим потом. Обычно Стайлз позволял опрокинуть себя на спину и отдавался ласкающим прикосновениям, – когда Дерек гладил его, с восторгом и темным, подчиняющим желанием оглядывая его обнаженное тело, сжимал губы вокруг его сосков, заставляя вздрагивать и просить еще. Зарывался лицом в волосы у него в паху, утыкался носом в подмышки. Так естественно, открыто, искренне отдаваясь и так же напористо беря, что Стайлзу никогда и в голову не приходило смущаться. И если он принимал Дерека таким, если ему нравилось, как он ведет себя в постели, значит и то, что он до сих пор не показывал ему, теперь Стайлз был уверен в этом, должно ему понравиться. Он сам толкнул его в грудь, заставляя улечься перед ним, обвел пальцами его темные соски, потеребив напряженные горошины, с нажимом прошелся ногтями по его твердому животу, спускаясь вниз, вдоль густой темной дорожки к жесткой на ощупь поросли в паху, обрамляющей основание возбужденного крепкого члена. Дерек любил минеты, это Стайлз уже давно выяснил, а еще он любил, когда ему сжимали корень члена – и теперь Стайлз знал, что для этого имелась вполне определенная причина. Он устроился между его ног, огладил бедра, взвесил в ладони тяжелую мошонку, осторожно перекатывая яички и наслаждаясь дрожью сокращающихся от напряжения мышц под его второй ладонью, прижатой к животу Дерека. Ему всегда нравился этот момент первого прикосновения: когда он только обдавал дыханием обнаженную головку, когда вел по ней языком, смачивая слюной, а потом бережно обхватывал губами, мягко сжимал и медленно насаживался ртом, скользя по твердому стволу вниз. Собирая пьянящий вкус возбуждения и вслушиваясь в сбившееся дыхание кайфующего Дерека. Он тоже плавился от удовольствия, и неизвестно, что ему нравилось больше: когда он сам так ласкал Дерека, или же когда тот с упоением отсасывал ему. Его губы скользили по щедро увлажненному слюной члену, язык то и дело толкался в тонкую щель уретры, одной рукой он помогал себе, придерживая ствол у основания и сжимая в такт движениям головы – крепче на движении вниз, когда он заглатывал так глубоко, как только мог, и ослабляя нажим, когда почти выпускал член изо рта, чтобы тут же повторить все заново, – вторую же ладонь он так и оставил под мошонкой, лаская, оттягивая и теребя ее. Стоны Дерека уже давно превратились в тихое вибрирующее рычание, он сжимал плечи Стайлза, подавался бедрами ему навстречу – отрешившись от всего и полностью погрузившись в безумие удовольствия. И когда Стайлз – наконец-то! – почувствовал под пальцами, сжимающими член внизу, только начинающее формироваться уплотнение, едва заметное, не узнай он об оборотнической особенности Дерека, даже не обратил бы внимания на такую мелочь, он разжал губы и, не прекращая настойчивых ласк руками, сбивчиво, хрипло попросил: – Обратись. Никогда не отсасывал тебе обращенному. Дерек вздрогнул. Опаляя Стайлза вспыхнувшим на миг красным взглядом. И почти тут же огонь в его глазах сменился растерянностью и ошеломлением. Он еще плавал в неге удовольствия, все тело гудело, и необычная просьба не сразу пробилась к его сознанию. – Покажи мне всего себя, – Стайлз и не думал сдаваться, он увещевал, уговаривал, чередуя слова с прикосновениями языком и губами к тому месту, где, как он подозревал, должен образоваться узел. – Я знаю о том, что у тебя здесь. – Он сжал пальцы в кольцо и прокрутил запястьем у корня члена. – Хочу тебя настоящего, покажи мне, как это бывает. Дерек смотрел на него удивленно, неверяще, пытливо. Но Стайлз был уверен, что сейчас в его взгляде тот видит только желание, искренность, теплоту и доверие – и ни капли сомнения. Они почти падали друг в друга, их чувства вибрировали, как натянутые струны, и сумасшествие у них было сейчас одно на двоих. – Пожалуйста. Обратись. И Дерек поддался. Отпустил себя. Его черты огрубели, знакомо заострились уши, щетина удлинилась, превращаясь в настоящую шерсть, обрамляющую хищное лицо, глаза снова засветились красным, а губы царапнули удлинившиеся клыки. Стайлз судорожно всхлипнул – его вдруг обуяло такое нестерпимое желание, смешанное с восторгом от того, что ему доверились. Голова кружилась от осознания, что это сильное, дикое и опасное существо, лежащее рядом с ним в развороченной постели, по-прежнему осталось его Дереком, и он доверяет ему – так же, как и Дерек не ждет от него ничего плохого. Стайлз накинулся на него, словно изнемогающий от тактильного голода – тычась губами в острые скулы, покусываниями прихватывая кожу на его шее, водя носом по его груди. Когда он снова дорвался до его члена, то действовал гораздо увереннее и жестче. Уже не целовал, а мял губами, засасывал, насаживался до выступающих на глазах слез, облизывал место узла, сходя с ума от того, что чувствует, как тот наливается кровью, увеличивается, а Дерек под ним, не стыдясь, стонет и, поднимаясь к пику блаженства, дерет когтями несчастную простынь. Он еще как-то сумел прохрипеть, что кончает, и Стайлз двумя руками ухватился за его набухший узел, плотно сжал губы вокруг болезненно-чувствительной головки. Вязкая сперма толчками начала изливаться ему в рот, узел под пальцами стал горячим, каменно-твердым, и пульсировал, а сам Дерек мелко подрагивал. Казалось, каждая мышца в его теле была напряжена до предела. Он откинул голову, его измененное лицо исказилось гримасой удовольствия, кадык на его шее ходил вверх-вниз, а оргазм все не отпускал его, выкручивая и заставляя распадаться на части. Стайлз сдавленно замычал, его припухшие губы, как и пальцы, крепко сжимающие узел, блестели от испачкавшей их спермы. Он задергал бедрами, стараясь потереться о ногу Дерека, чувствуя, что вот-вот взорвется, что ему надо кончить. Он освободил одну руку – чтобы вцепиться в изнывающий, стоящий колом член – и в несколько рваных движений довел себя до ошеломляющей разрядки. Потом он, кажется, повалился на Дерека, а тот, все так же оставаясь в измененном виде, обнял его за плечи и благодарно притянул к себе. Уложил так, чтобы его мерно бьющееся сердце оказалось напротив бешено колотящегося сердца Стайлза. Понемногу их сбившееся дыхание пришло в норму, выровнялось, а напряженные тела расслабились, сдаваясь перед усталостью. Стайлзу еще хватило сил дотянуться до губ Дерека и прикоснуться к ним в поцелуе. Все мысли о том, насколько разнообразным теперь может стать их секс, все упреки в скрытности, вопросы и уточнения, которые обязательно появятся у него, он благоразумно решил отложить на потом. Сейчас он хотел одного: лежать рядом с Дереком и наслаждаться умиротворением, окутавшим их. А еще, отметил он, закрывая глаза и почти погружаясь в сон, надо не забыть отблагодарить Эрику за дельный совет.