Больница
В больнице, куда его и семейство МакКлейн доставили по окончании всей этой заварушки с чуть было не развалившейся инфраструктурой США, их с Джоном обследовали вдоль и поперек. Не то чтобы благодарное ФБР беспокоилось об их самочувствии, нет, это была идея Люси. Как замечал каждый, кто проводил с ней чуть более получаса, — характером девушка была вся в отца. Поэтому ничего удивительного, что обычно бесстрашный и непоколебимый Джон МакКлейн безропотно прошел все обследования, включая даже томографию, потому что: «Папа, ты сошел с ума, ты стрелял в себя!». Кто был почти уверен, что ударился головой или же просто сошел с ума от пережитого, так это Мэтт, или Мэтью Фаррелл. Просто как иначе объяснить его нездоровую тягу к престарелым детективам? Бывший хакер даже поморщился от собственного сравнения. Джон вовсе не был таковым… он был бесстрашным, сильным, честным, одним словом, «настоящим героем». Обо всем этом Мэтт думал, сидя на соседней койке в кабинете обследований, молча дожидаясь своей очереди и стараясь бросать взгляды на детектива так, чтобы тот ничего не заметил. Как и ожидалось, он в этом ни капельки не преуспел, но, к счастью для него, оба МакКлейна решили, что эти взгляды предназначались Люси. И, разумеется, отреагировали совершенно противоположно, потому что от Джона ему достался предупреждающий (пугающий) взгляд, стоивший тысячи слов; Люси же, в свою очередь, ухитрилась передать ему небольшую бумажку (очевидно, номер телефона), так что на этот раз надо отдать ей должное, — видимо не впервой — бдительный, внимательно следивший за их прощанием, отец ничего не заметил. И все же, несмотря на то, что, как показалось Мэтту, он ненароком нарушил какое-то негласное правило, уходя, МакКлейн обернулся и спросил: — У тебя есть, где пожить? Насколько я помню, те ублюдки подорвали твою квартиру, — стоящая по левую руку Люси удивленно и с надеждой (?) взглянула на отца. Мэтт же был ошеломлен вопросом настолько, что на пару мгновений лишился дара речи. «Он что, настолько переживает за меня, что предлагает пожить у него?» — и тут до парня дошло, что от него все еще ждут ответа. — Д-да, после всего пережитого я решил наведаться домой, к маме, — как всегда от волнения он начал чуть заикаться. — А пока думаю переночевать в больнице. Благо, страховка в порядке. — напоследок хакер нервно улыбнулся. — Ну что ж, удачи тебе, шкет. И не ввязывайся больше в криминал, а иначе рискуешь вновь увидеть меня у своего порога, — сказано это было так, что Фаррелл улыбнулся по-настоящему, потому что на ум пришла невесть откуда взявшаяся фраза: «Не шалите, детки, а не то я приду…» — окончание он так и не припомнил и лишь кивнул в ответ. — Удачи, тебе, Мэтт. — напомнила о своем присутствии Люси МакКлейн, кокетливо улыбаясь. Джон недовольно нахмурился. Мэтту ничего не оставалось, как ответить ей тем же. А потом они оба ушли, и стало как-то пусто. Ту ночь он, как и говорил, провел в больнице, а после, как и Джон, игнорируя советы врача, выписался наконец, поел-позавтракал в ближайшем кафе и взял билет на самолет в Толедо, Штат Огайо. Домой. К матери. Забавно, понадобилось всего лишь пару раз оказаться на грани гибели, чтобы в полной мере захотеть вернуться.Дом
Разумеется, мама была счастлива его возвращению. Вот только тот факт, что он был ранен, заставил миссис Фабиан «немного поволноваться». К вечеру того же дня Мэтт уже чувствовал вину за свое возвращение, поскольку мать начала причитать о том, что это ее вина и что ей не следовало отпускать его «в этот огромный и бесчеловечный Нью-Йорк»; и, конечно же, она принялась расспрашивать о том, что произошло, и тут ему пришлось соврать. Хотя какое же это вранье, если он просто сказал: «В Нью-Йорке начало твориться невесть что, какой-то парень запаниковал и выстрелил в меня». Поскольку и миссис, и мистер Фабиан были простыми людьми, а все происходящее в крупных городах безумие видели только по телевизору, с легкостью поверили. Мэтт был этому безмерно рад, ибо в действительности он приехал за тишиной, покоем, уютом и, конечно же, материнской заботой. И все же, его необъяснимым образом тянуло назад в Нью-Йорк. Хотя после трех недель раздумий о судьбе одного и того же человека стоило бы признать, что все вполне объяснимо, но все же Фаррелл никак не мог это сформулировать… — Дорогой, тебе стоит поужинать, хватит копаться в компьютере. — прервала мама его мысли, голос при этом звучал почти осуждающе. — Да, мам. — уже привычно ответил Мэтт, все больше напоминая себе Уорлока, не зная, смеяться по этому поводу или огорчаться. Как бы то ни было, он отказался от ужина, вместо этого решив немного прогуляться. Что удивительно, он уже почти не хромал — все благодаря матери — видимо, ему действительно необходимо было сюда вернуться. «И все-таки, мое место в Нью-Йорке», — думал Фаррелл, гуляя вдоль находящейся неподалеку от дома речки, которая, кажется, когда-то была больше, если детские воспоминания его не обманывают, — «не только потому, что до абсурдного хочется увидеть «Героя» — как он успел окрестить МакКлейна для себя; существовала еще одна причина — его неформальный отчим Кристофер. Нет, они не были в плохих отношениях, как это часто бывает. Кристофер Фабиан был хорошим человеком, они с матерью несколько лет дружили на его глазах, прежде, чем тот наконец отважился сделать ей предложение. И Мэтт был очень рад за них, ибо мама заслуживала счастья, он же, в свою очередь, не хотел мешать. К тому же Нью-Йорк манил своими возможностями, тем более для талантливого программиста. С тех пор Фаррелл приезжал домой лишь по праздникам, а учитывая недавние события, можно добавить пункт — «после бомбежки». За этими мыслями Мэтт нащупал в кармане номер телефона Люси МакКлейн. «Наверное, стоило позвонить», — подумал он в очередной раз, — «но что бы я сказал? Привет, Люси, я просто хотел узнать, как там твой отец?» Может быть, ему сейчас одиноко — из головы никак не выходил тот их разговор: — Знаешь, что за геройство дают? Ничего! Ты рискуешь, а тебя хлопают по плечу, бла-бла-бла, ты молодец. Развод. Жена фамилию твою уже забыла. Дети не общаются. Завтракаешь в одиночестве. Поверь, героем быть несладко… — Так что же вы тогда? — Просто больше некому — вот и ответ. Уж поверь, был бы другой — я бы ему уступил, но ведь нет… Вот и горбачусь… — М-да… Вот поэтому вы и герой! ., а быть может, вновь спасает чью-то жизнь, рискуя своей собственной. Поэтому Джон и герой. Герой, на которого хочется быть похожим. Именно героизм, отвага и безбашенность МакКлейна придали ему мужества тогда. Если бы не это, он бы не смог продержаться так долго и, тем более, спасти Люси. Наверное, у них с Люси могло что-нибудь получится — она была симпатичной, а от так похожего на отцовский тона по телу побежали мурашки, к тому же это был бы отличный шанс, быть поближе к Джону. Но все же… это было бы странно, встречаться с человеком только потому, что он похож на того, кем ты восхищаешься. Вместо этого все три недели, что пробыл дома, он потратил на то, чтобы заработать денег через Интернет — на этот раз законным способом — квартиру нужно восстановить. А затем нашел адрес детектива Джона МакКлейна — тоже законным способом — и, не задумываясь, взял билет на самолет до Нью-Йорка. Оставалось только сообщить о последнем матери.Нью-Йорк
Оказавшись, наконец, в Нью-Йорке, Мэтт окончательно уверился в собственном безумии. Потому что только сумасшедший будет проникать в квартиру детектива, рискуя при этом оказаться в тюрьме или хуже — быть вновь подстреленным. Но что-то подсказывало ему, что иначе внимание твердолобого и гордого легавого не привлечь. Квартира, как и ожидалось, была небольшой (двухкомнатной), но при этом совсем неплохо обставленной. Так что можно было предположить, что если у МакКлейна и был большой дом, то он его продал — зачем такая роскошь одиночке? Решив, что отступать уже некуда, Мэтт примостился в кресле, приготовившись ждать хозяина, но сам не заметил, как уснул. Проснулся он от того, что кто-то тряс его за плечо, одновременно, интересуясь: — Что ты здесь делаешь, шкет? Тебя опять кто-то попытался убить? — Н-нет, — вновь слегка заикаясь, ответил Фаррелл. В данный момент его очень беспокоил пистолет, который МакКлейн прятал в кобуру. — Тогда зачем и как ты проник в мой дом? — кажется, тот всерьез разозлился. — Я… хотел с вами увидеться. — Увидеться? Ты хоть понимаешь, что пару минут назад я мог тебя застрелить, а сейчас имею полное право сдать в обезьянник? — Д-да, — весь первоначальный план казался бывшему хакеру все менее удачным. — Тогда какого черта ты все это устроил? — Я ведь уже сказал, что хотел увидеться и поблагодарить вас… — Поблагодарить? За что? «Он и вправду удивлен?» — отстранено подумал Мэтью. — За то, что спасли мне жизнь и, как минимум, пол-Америки. — А нельзя было просто позвонить? — очевидно, смирившись с неизбежным злом по имени Мэтью Фаррелл, поинтересовался полицейский. — Ага. Привет, МакКлейн. Это Фаррелл, Мэтт. Мы вместе предотвращали обрушение, помните? Вы не заняты сегодня вечером? Как насчет сходить в бар — выпить по пиву? — передразнил собеседника бывший хакер. — Я тебя понял, — ответил ему детектив, нахмурившись, — но что ты теперь-то от меня хочешь? — Мм… Сейчас время ужина… — неуверенно ответил Мэтт, предварительно взглянув на часы на мобильнике. — Как насчет… — У меня с собой только гамбургер и картошка фри. — жестко прервал его Джон. — Не проблема. Я все оплачу. Это благодарность, помните? — ответил Фаррелл, наконец выныривая из кресла, где просидел весь «допрос». — Благодарность говоришь, — с подозрением в голосе произнес МакКлейн, — ну что ж, идем. Но для начала ответь — где ты научился так ковыряться в замках? — В колледже. — быстро ответил Фаррелл. Детектив взглянул на него с сомнением. — Нет, правда, — принялся оправдываться Мэтью, — иногда приходилось вскрывать дверь общежития так, чтобы не повредить замок. После они действительно пошли ужинать в ближайшее к дому МакКлейна кафе, где Фаррелл, разумеется, ни за что не платил, хотя искренне хотел. Что более удивительно — они говорили, много говорили. Особенно о том, что произошло с ними за эти три недели. За этими разговорами Мэтт и не заметил, как на улице стало совсем темно, а потом МакКлейн сказал: «Можешь переночевать у меня. Но только одну ночь» — прозвучало это жутко ворчливо, но сердце Мэтта все равно пропустило удар, и он не смог подавить улыбку. Той ночью ему впервые не приснился тот их разговор про одинокие завтраки, впервые он спал по-настоящему спокойно и даже в какой-то мере счастливо. А проснувшись на следующее утро, твердо решил для себя, что найдет способ остаться в этой небольшой, но уютной квартире подольше или же просто пересекаться со своим собственным героем — Джоном МакКлейном — почаще. На крайний случай у него всегда есть вариант с криминалом. А там будет видно, не зря его мама говорила: «Все возможно».