Постмнемозина

Заря медленно собиралась за окном. Из-за горизонта появлялись лучи, осветляя и окрашивая небо. Вся территория гвардии ещё была погружена в сон, тогда как Фрэнки не спалось. С недавних событий она вообще мало спала. Точнее будет сказать, спала ещё меньше обычного. - Хм… - девушка, что смотрела в витражное стекло окна, поворачивается на спину, дернув свисающей с кровати ногой. “Прошло две недели. Две недели я не была в этом месте. А гнев так и не стихает. Видимо даже непомерная усталость не может поглотить это гадкое и всепоглощающее чувство”. Мысли лениво и медленно текли в светловолосой голове, тогда как переутомление брало верх. Все эти две недели, с момента инцидента с зельем, девушка провела за стенами Главного Штаба, на нескончаемой разведке, напропалую выполняя любые задания Котофеев, в основном связанные с добычей каких-либо ингредиентов и вещей. Нужен новый фамильяр, что водится где-то в самой глубокой части леса? Нет проблем, дайте приманку и Фрэнки принесет его в течение суток. Найти шерсть Маугли? Галлицвет? Ракушку? Кувшинку? Песок? Огромного паука? Окей, всё будет. Она спала в лесу, иногда даже на болоте, если задание было связано с этой местностью. Верный Тантал всегда находился под руку с хозяйкой, охраняя её сон и принося нужные вещи, если сама Фрэнки не могла или искала что-то иное. Конечно же, она возвращалась в город, но лишь, чтобы принять душ в одной из мастерских Котофеев и отдать им добычу её поисков. Естественно, делала всё это девушка не за «просто так». Она ещё помнит разговор с Пурроко о зелье, что может проявить и усилить способности магической части фейлины. Рецепт давно хранился у Яррофея. С рыжим котом пришлось неплохо поторговаться и немало добыть для него, прежде чем получить рецепт и небольшую записную книгу, что к нему прилагалась. Ещё немного потратить времени пришлось на торги с Пурроем, так как обычной просьбой о помощи не обошлось. А вся манна, что Фрэнки заработала у тех же Котофеев, осталась в комнате в штабе. В конечном итоге девушке всё же удалось добыть своими трудами рецепт и алхимика, что поможет ей приготовить то, от чего теперь будет зависеть её жизнь. Почему же жизнь будет зависеть от этого зелья? Если что-то пойдёт не так в процессе приготовления, то испив снадобье, она может запросто умереть. Да и… Можно ли теперь назвать жизнью то, что осталось у Фрэнки? “Они поступили так… Так… Подло и мерзко. Стёрли меня из воспоминаний всех людей из моего мира, но не стёрли мои воспоминания. Будто обрекли на вечное заточение в памяти, как безумца среди пустоты”. Работа, загрузка до предела, когда просто валишься с ног и проваливаешь в сон, стоит только голове коснуться любой горизонтальной поверхности, выматывала настолько, что не оставалось времени думать о чём-то подобном. Боль и обида притуплялись. А мысли занимали осторожность и задание. Со временем девушка всё же начала мыслить рационально, отодвинув эмоции на второй план. Немало облегчил раздумья и разговор с Лейфтаном, что прибыл к ней в тот же вечер. Фрэнки не хотела никого видеть, но Лейфтан… Ох, отказать ему в беседе она не смогла. Особенно когда лореалет смотрит так взволновано. Но вот она снова лежит в этой комнате, на своей кровати и злится. Эмоции, заглушённые до сего времени, воспламенялись, возгорали. Но теперь это были не бессильная обида и грусть. Это была ненависть чистой воды. Она переплеталась с гневом, ведь они вновь обманули её и воспользовались в личных интересах. В истерзанной и уставшей душе поселялся мерзкий и липкий монстр, что сжирал всю Фрэнки. Она вновь поворачивается, на другой бок, и смотрит на лежащего под дверью фамильяра. Только это существо осталось из тех, кого можно назвать «родным». Верное и преданное. Не способное обидеть девушку, предать, растоптать вновь. И почему с другими, более разумными существами не так? *** Первое утро в штабе началось с перешёптываний. Фрэнки шла в общественную душевую, а за её спиной, по обе руки и даже перед её лицом, шептались. Оно и верно, девушку искали многие гвардейцы. Невра и Валькион после первых трёх дней пропажи Фрэнки, забеспокоились и отправляли членов своей гвардии отыскать её, но так чтоб не поднимать панику и без лишних вопросов. В течение пяти дней прочёсывался весь город и территория за штабом. До тех пор, пока уставшая от всего этого Пуррири не выказала своё недовольство и не попросила оставить девочку в покое. За что Франкенвинни любила Котофеев, так это за их независимость от Главы Гвардии и умение не задавать лишних вопросов. Она могла спокойно приходить к ним, решать дела и точно знала, что о ней не расскажут. А на рынке, среди множества людей, можно было скрыть себя. А ещё там терялся запах, среди прочих. Так что торговая площадь была прекрасным местом для «беглянки». Но вот она вновь в гвардии, с видом, будто ничего такого и это не она уже две недели числилась в пропавших, идёт в душ. Сохранять лицо было сложно, но возможно. Слухами земля полнится и уже к завтраку не осталось ни одного гвардейца, который не слышал бы что-то о Фрэнки. Сарафанное радио, во главе с Алажеей, Икар и Каренн, работало на ура. Эта троица, к слову, не дала девушке даже до стола в столовой дойти, зажав в дверях на склад с продуктами и требуя объяснений. И тогда маска, которую начала держать Франкенвинни прочно закрепилась на её лице. Она улыбалась, говорила, что была занята на заданиях в городе и это просто совпадение, что никто её не видел. Она смеялась, обнимала девушек, наигранно шикала и просила не бить. Она врала так, как ещё никогда не врала. А мерзкий монстр в душе, склизко обтекал по сердцу. Склеивал его и восстанавливал своей мерзкой и гниющей эктоплазмой. После завтрака в компании девушек и присоединившегося Керо, Фрэнки вызвала Мико. “О да, куда же без тебя, истеричная лисичка? Пхах, видимо твоя неделя плохо пройдёт, если ты не испортишь мне остатки жизни. И наверняка там будут главы гвардий. Такие же виновные. Что ж, видимо, если я начала врать, то уже не имею права останавливаться”. Фрэнки думает и идёт в зал с кристаллом. Изнутри рвутся наружу голодными псами все эмоции и чувства. Но она молчит. Она спокойно смотрит на всю пятёрку и молчит. В то время как на лицах, стоящей напротив пятёрки, такой разнообразный спектр эмоций. От непонимания до бурного недовольства. Лейфтан обеспокоено, но с какой-то нежностью пронзает взглядом бледное и осунувшееся за эти две недели лицо девушки. Эзарель серьёзен и прожигает настороженным взглядом из полуопущенных ресниц. Валькион смотрит с виной и грустью, но Фрэнки даже не скашивает глаза в его сторону. Больше всех она злится именно на того, кто силой заставил выпить её это треклятое зелье. Невра самый эмоциональный из всех присутствующих. Эти сведенные к переносице брови и полыхающий недовольством глаз о многом говорят. Мико, смотря с настороженностью и беспокойством, заводит разговор, но Фрэнки обрывает её на первом же слове. - Простите меня! Я… Я такая глупая! Заставила вас всех так поволноваться. И… И наговорила много всего. Ещё и тебя, Мико, ударила. Я был не в состоянии контролировать свои действия. Эмоции тогда так захлестнули меня. А теперь мне так стыдно за всё… - девушка складывает ладошки в молитвенном жесте, корчит самое грустное и виноватое выражение лица, пускает слезу, а в конце даже голову вниз склоняет, словом всеми силами изображая вину и раскаянность. “Уроки театральной игры не прошли для меня даром,” – проносится в светловолосой голове, когда опешившие начали и сами приносить извинения, приняв всё это за чистую монету. *** Проходит ещё полторы недели. Фрэнки выпивает зелье строго в полнолуние, произнося заклинания. И в тот момент, как первые капли снадобья каются её языка, девушка чувствует, как холод сковывает всё тело. Как он пробирается внутрь, будто пронзая насквозь, поселяется в каждой частичке. Сердце покалывает, легкие, будто покрывает лёд, а в глазах ощущает режущая боль. Не в силах ощущать всё это, сознание покидает бренное тело. В себя Фрэнки приходит к полудню. Она уже не на пляже. А лежит у себя в комнате, на мягкой кровати, укрытая тёплым одеялом, чьё тепло не ощущает. Рядом кто-то тихо сопит, крепко обнимая и прижимая её к себе. И девушка готова поспорить на свои волосы, что эта рука на её талии принадлежит самому лучшему существу из всех, кого она встретила за эти несколько месяцев. Лейфтан зарылся носом в её волосы, прижимая Фрэнки к себе как самое дорогое, что у него есть. Черты его вечно спокойного лица вблизи были ещё более прекрасными. Так что фейлин не сразу заметила, как зелёные глаза распахнулись и ответно смотрят на задравшую голову девушку. Но стоило это заметить, как на щеках проступил лёгкий румянец. - Доброе утро, - тихо шепчет Фрэнки, боясь спугнуть момент и смотря уже исключительно только в глаза, замирая. В то время как мужчина мягко улыбается и прикрывает глаза, потираясь щекой о светлую макушку. Тихо и хрипловато шепчет ответное «доброе утро», похоже, даже не намереваясь ослаблять свою хватку. Они лежат вот так ещё некоторое время, пока спавший у кровати Миналу не решает запрыгнуть на кровать к очнувшейся хозяйке. Лейфтан рассказывает, как фамильяр привёл его на пляж, где холодная и бледная, бледнее обычного, Франкенвинни лежала без сознания, как не смог отойти от кровати. Рассказывает, что кроме него и Эвелейн никто не знает. Рассказывает и ожидает объяснений. Но Фрэнки вновь надевает маску. Вновь красиво врет о недосыпе. Врёт, но видит, что в её ложь не верят. Лейфтан не верит ни единому слову, как и тогда в зале с кристаллом. Но молчит. Кивает головой, подыгрывает. Снаружи они оба хорошо играют в то, что ничего такого не случилось, внутри каждый всё понимает и не верит. Лейфтан не верит в ложь, но понимает, что однажды получит объяснения. Фрэнки не верит в свои слова, но понимает, что врать лореалету ей очень больно. Сердце щемит, а затем пронзительно колит, будто острым куском стекла. *** Мико вновь зовёт к себе. Кажется, это чувство дежавю никогда не отпустит. Потому что каждый раз, как стоит Фрэнки появиться на пороге зала с кристаллом, её ждут мальчики и кицуне. И всегда их взгляды серьёзные. - Не буду медлить и расскажу сразу всё, что мы хотели тебе сообщить, - начинает с порога Мико. – Мы нашли способ, как вернуть тебя домой. И если ты готова покинуть мир Элдарии, мы не станем этому препятствовать. Глаза Франкенвинни меркнут. «Вернуть домой» - этот обрывок фразы бьёт по вискам с нарастающей болью, что хомутом окольцовывает и сдавливает голову. “Сукины дети!” – ревёт замёрзший монстр в грудной клетке, пока девушка смотрит куда-то сквозь. Сквозь собравшихся, сквозь кристалл, сквозь стены. - … Нашли способ вернуть меня… домой? – бесцветный голос звучит в напряжённой тишине неуверенно, пока скрещенные за хрупкой спиной руки сжимаются в кулаки. - Да. Нам потребуется немало сил и вещей для этого, но мы можем попробовать, - продолжает важно разъяснять Мико, понемногу ощущая резкое похолодание в помещении. Стоящая перед главами гвардий девушка замирает, склоняя голову вниз. Белёсые волосы спадают вперёд, закрывая лицо ещё больше. “Какие же вы твари! НЕНАВИЖУ! Сначала лишили меня всего, а теперь издеваетесь!.. Да чтоб вы сдохли от своей лжи, лицемеры.” Плечи начинают мелко дрожать, но не от слёз. От беззвучного хохота. На сжатых девичьих руках появляются сгустки холодного пара, а в ладошках крупицы льда. На пол сыпятся крохотные льдинки. Все напрягаются, но стоит Невре сделать шаг к Фрэнки, как ты резко поднимает голову. По её губам змеится улыбка, а васильковые глаза недобро горят. Хриплый смех разражается на весь зал, звеня в похолодевшем воздухе и отражаясь от стен. От бледных улыбающихся губ начинает исходить пар. - Вы нашли способ вернуть домой и готовы меня отпустить. Хах. Какие же вы твари, господа начальники, - приторно-сладко, с улыбкой произносит Фрэнки, корча лицо в подобии доброго выражения. - Да как ты… - МОЛЧАТЬ! – рявкает на начавшую свои возмущения Мико монстр внутри девушки-альбиноса, дергая своими ниточками. Слышится треск разбивающегося о пол льда. Руки Фрэнки окутаны холодным паром и дрожат, держа ещё несколько кусков льда. Глаза недобро искрятся, а напускное веселье похоронено под холодом в её лице. - Как у вас только ума хватило сказать такое? И после этого я ещё глупая и бесполезная, ха? Да я лучше уйду отсюда и сдохну где-нибудь в лесу, чем останусь среди таких никчёмных лицемеров и мразей. *** Вечером того же дня Франкенвинни покидает город Эль. Она захватила с собой наводку на группу наёмников, фамильяра, рюкзак с припасами и безграничную ненависть к существам в этом треклятом месте. Она потеряла всё. Семью. Друзей. Дом. Человеческую сущность. Доверие к людям. Светлые чувства. Всю её уже сожрал маленький монстр, облепивший всё тело изнутри. Но теперь у неё есть зачатки магии и нескончаемая ненависть, что их поддерживает. А ещё желание уничтожить каждую тварь в этом месте. И это желание не умрёт, пока доблестная рука «героя» не пронзит некогда человеческое сердце.