Не совсем мёртвые... "чувства"!

— Владыка Аинз, я никто… и не в силах Вас умолить, но если… если моя воля хоть на что-то влияет, то я умоляю Вас! Заклинаю Вас и прошу! — Сатору не просил и даже не намекал, но девушка склонилась перед ним и села на колени, а после упёрла голову в пол перед тем, как продолжить: — Позвольте мне жить, и я клянусь… Я КЛЯНУСЬ ВАМ, ПОВЕЛИТЕЛЬ АИНЗ, ЧТО БУДУ ПОЛЕЗНОЙ ВАМ И НЕ СТАНУ ОБУЗОЙ! Я выполню всё, что Вы мне прикажете сделать и никогда… никогда (!) не выкажу неуважения к Вам! — всё так же смиренно прося, как проситель-убийца у врат чистилища, пыталась торговаться с Петр… с Сатору за свою жизнь и за свою душу девушка, не сдерживаясь, не расплакалась, а натурально разревелась, как ребёнок, с какой-то тенью каприза.       «То есть я… могу уже сейчас… начать? — сбивчиво думал из-за большого желания в… «сердце» Судзуки. — Но как же… как же мой план и все приготовления?..» Поступки и слова девушки действительно сбили мысленные рельсы плана пошляка…       Теперь очередь Сатору была «встать в неудобное положение»… Но несколько поразмыслив, он решил сильно, во всяком случае не слишком сильно отдаляться от разработанного «нерушимого», но надо отдать должное (!), пошлого плана. — Туарэниня Вейрон, я поверю в искренность твоих слов! Своей милостью и милостью моего верного слуги Себаса я жалую тебе звание члена Великой Гробницы Назарик и моей личной служанки! Надеюсь, ты понимаешь, насколько тебе оказана огромная честь? А также понимаешь, что здесь не бывает вторых шансов и каждая ошибка фатальна? — решил с ходу проверить преданность и верность блондинки Судзуки.       Одному Богу известно, как, но у коленопреклонённой девушки удалось подскочить на месте от радости! — Владыка Аинз, я заверяю Вас, что Вы не пожалеете о своём решении никогда в жизни! Я всецело отдаю свою жизнь в Ваши справедливые руки и клянусь в верности лично Вам и Великой Гробнице Назарик! — Туарэ была искренней в своих словах и не столько говорила, сколь просто пела от радости и жизнерадостности в своей клятве.       Для Сат… для Момонга очень важны были последние слова девушки! Лишь первая часть откровенных слов девушки доставляла… удовольствие личности Сатору. Для его же второй половины, Мамонга, в свою очередь всецело преданному своей гильдии и друзьям, которые хоть и были далеко, но всё так же уважаемы и любимы! В этом, к слову, сходились обе половины личности Владыки Аинза! Так что теперь и у него было весеннее, а также без всякой иносказательности тёплое настроение, от уважительных слов не только перед ним, Повелителем (!), но и перед общим творением — Аинз Оал Гоуном! Пусть даже девушка и не знала, сколько пота, боли, труда и бессонных ночей сорок один геймер, а также друзья, вложили в это детище. — Поднимись же, Туарэ, известная теперь как член славной гильдии Аинз Оал Гоун! — говорил громко, но, что главное, от… души (!) нежить-лич! Когда девушка аккуратно встала с пола, обе личности Повелителя Аинза продолжили: — Туарэ, также запомни название нашей гильдии. Я произнесу это славное имя ещё один раз, чтобы ты навсегда его запомнила! А И Н З О А Л Г О У Н! Гробница Назарик — лишь место или же штаб-квартира гильдии! Она также безусловно важна, но всё-таки остаётся лишь местоположением.       «Куда важнее её участники — дети моих друзей, которые остались со мной в этом новом Мире. А ещё сама память о моих добрых, сильных, весёлых, а иногда и пошлых друзьях!» — дополнил речь Владыка Аинз лишь в своих мыслях, так как сколько бы дней он ни рассказывал о четырёх десятках боевых товарищей и друзей, маловероятно, что Туарэ поняла бы всё это, а также его чувства теплоты и уважения перед ними. — Туарэ, давай присядем? У тебя, наверное, затекли ноги, сидя на коленках. Да и я хочу узнать тебя… поближе. «И… познать тебя!» — добавилась откровенная мысль. — Господин Аинз, мне совсем несложно выказывать своё уважение, восхищение, а также свою признательность перед Вами, Вла… — Возможно, — блондинка сразу же замолчала, после того, как заговорил Повелитель. В том числе и её… Повелитель. И продолжил: — но твои ножки точно устали, — Сатору взглядом показал на кровать.       Туарэ поспешила исполнить такое простое поручение, при том с радостью, так как пол и правда был жёстким и совсем без ковров. Следом за девушкой рядышком уселся и Судзуки, от чего последняя подпрыгнула на сантиметра четыре из-за грузности костей персонажа Мамонга. — Туарэ, теперь, когда ты стала одной из членов гильдии, твоей жизни и безопасности ничего не грозит. Ты скоро увидишь, а пока поверь мне на слово, что более безопасного места, чем Назарик, в этом Мире просто не существует. Отныне ты всегда будешь в теплоте, уюте, а также досыта накормлена.       «Неужели всё это и в правду, возможно? Неужели мои дни голодной, холодной и… дешёвой шлюхи позади?» — Туарэ было тяжело поверить в обретённую сказку даже наедине со своими мыслями! Настолько фантастическим всё казалось, притом действительно всё. И девушку уже даже не смущал вид гигантского скелета, с накидкой которого соприкасалась её одежда горничной. — Единственное, что ты должна навсегда запомнить! Что в Аинз Оал Гоуне не прощают неповиновения и предательства! То есть ты обязана быть верной гильдии и лично мне до последнего вздоха! Ты это понимаешь?       Девушка понимала, что отведённые ей судьбой выигрышные билеты закончились и если она где-то ошибётся, то, вероятно для неё, это станет последней… оплошностью в жизни. Впрочем, ради того, чтобы на какое-то время вкусить безопасной и сытой жизни пусть на месяц или же на десяток лет, отдать жизнь для той, что совсем недавно хотела убить себя, а останавливала её лишь внутренняя слабость и неуверенность, казалось сущим пустяком.       Поэтому Туарэ, сидящая на большой кровати, кивнула и с ясным, а также «понимающим» взглядом тихонько ответила: — Да, Владыка Аинз. — Отрадно это слышать! Далее, Туарэ, я повторюсь, что хочу узнать тебя лучше. Я Повелитель великой гильдии Аинз Оал Гоун. И, как её гилдмастеру, мне нужно и важно знать всё о своих подданных. Так что расскажи о себе? — оживившись задавал свой вопрос пошлый паренёк Сатору. — Я ровным счётом никто… Я пустое место, Владыка Аинз… — только и ответила девушка.       «Заклинание судебной истины не сработало на таком слабом человечке без мощной ментальной защиты?» — раздражённо думал про себя Судзуки. — Тогда поведай своему Повелителю о своей жизни с самого начала, Туарэ, — Сатору решил сменить тактику, чтобы убедиться, что заклинание не сработало… — Я родилась и росла в деревне на ферме. У нас была небольшая семья: мама, папа, моя сестрёнка да я. Жизнь была тяжёлая, но мы не жаловались, а работали и возделывали землю. Нам приходилось работать как на своём поле, так и на поле дворянина четыре раза в месяц, который владел окрестными землями и всеми душами, её населявшими. Это был пожилой седой мужчина, от которого мы никогда не видели добра, но, что более важно, никогда не видели и зла! — блондинка замолчала на краткий миг, словно бы собирала силы для дальнейшего рассказа. Но миг был столь краток, словно бы её «что-то»… подгоняло… — Всё стало… в бессчётное количество раз хуже, когда старый дворянин умер, а его молодой сын и наследник заполучил всю власть с землёй, а также с… нами… Поначалу всё было «не так страшно»… Но когда отец посмел возразить против того, чтобы работать более десяти дней на барском поле, мотивировав тем, что они же потом сделают недостачу своей части урожая в общий дворянский «котёл»… Отца серьёзно избили, и после гвардейцы дворянина приволокли его домой чуть живого… Матери же он наказал, чтобы та образумила глупца! И именно тогда, — девушка, столь сильно хотела замолчать… Хотела…, но не могла: — тогда он положил… глаз на меня и на мою сестрёнку… — Прошло полгода. И новая, пусть и ещё более тяжёлая, жизнь стала… «нормальной»… И именно когда мы подзабыли (такого забудешь!) молодого дворянина… Он впервые… «навестил» меня и сестру!.. Я, конечно же, знаю, откуда берутся дети, а также о том, что обязанность жены «согревать» своего мужа, но… Но то, что он творил… с телом моей любимой сестрёнки и с моим… Тогда я даже таких слов не слыхивала! — девушка вновь, казалось, хочет заплакать, но тараторящий ротик всё «мешал» это сделать… — Мама с папой знали, для «чего» их выгоняют из дома, пока дворянин «навещал» нас… Но ничего поделать не могли… Потом всё стало намного хуже… Хоть я тогда и думала, что адское дно пробито и более сильные физические и моральные мучения невозможны… Но жизнь нас с сестрой «удивила»!.. Когда «он»… разработал шесть наших дырочек на двоих, и мы так обильно и сильно не мучались под ним, бывало даже за весь «раз» и не всплакнём, ему тогда этого стало мало… Сейчас я понимаю, какими мы были глупыми, и что нужно было хотя бы продолжать «слёзно играть жертв», но, как я и сказала, мы с сестрёнкой были глупы…