sun & moon

☆

chenle — you raise me//

      Ченлэ лежит в старом кресле-качалке, накрывшись тёплым пушистым пледом, и смотрит на иссиня-черное небо. Звёзды, что некогда ярко сияли, совсем потускнели и практически растворились в лучах заката, который постепенно освещал небосвод, окрашивая его в мягкие цвета. Чжон обожал такие моменты. Каждое утро, уже на протяжении недели, он просыпался раньше будильника родителей и наблюдал за пейзажем, за каждым изменением погоды и просто мечтал, глупо при этом улыбаясь и попивая зелёный чай с лаймом и мятой — его любимый.       Сейчас лето, время отдыха, безудержного веселья и мечтаний на крыше дома наедине с мыслями, сожалениями и их вечными спутниками — одинокими и далекими звездами. Время глубоких раздумий. Каждому это время года припасает свой подарок, который не каждый в силах принять. Кто-то обретает, кто-то теряет. Все рано или поздно уходят, на место им приходят новые. Не каждый в силах заполнить пустоту в чужом сердце, а некоторые вообще думают, что никто не способен, так считал и Ченлэ. Он испытал горечь потери. Его самый, как ему казалось, верный друг променял его на другую компанию. Джемин вырос, а Ченлэ всё еще ребёнок, что любит есть сахарную вату, смотреть мультфильмы и пить горячий какао вместо жгучего алкоголя и ментоловых сигарет, запах которых в последний раз чувствовался от На, и въелся ему в ноздри, и засел в глубинах памяти.       Он давно заметил, что друг охладел. Ответы на сообщения приходили все реже и с большой продолжительностью по времени, в диалогах перестали мелькать милые смайлики, к которым Чжон так привык. Он до последнего ждал его, до последнего верил в их дружбу. Детская наивность. Не более. ЛэЛэ 19:34 «НаНа ~ Я уже вышел из дома. Ты обещал прогуляться со мной, не забыл?»       Из чужих окон доносилась громкая музыка и пьяные крики ребят. Джемин-а 20:07 «Ченлэ, прости, у меня много домашней работы, ещё этот доклад по истории… Не скучай ^^ мы погуляем, но не сегодня, хорошо?»       Чжон соглашается и не смеет сказать и слова против. Может, стоило раньше ему написать? Он чувствовал виноватым себя в этой ситуации и не чуть не Джемин, что курил, задумчиво смотря на удаляющуюся светлую макушку. Его мучала совесть, но новая порция алкоголя смогла заглушить садняшую боль в сердце.       Ченлэ долго думал, до утра сидел на крыше дома и смотрел на тёмное небо, покрытое россыпью звёзд. Тогда, неделю назад, он и встретил свой первый за это лето рассвет, что расставил все точки над «и». Он многое понял, любуясь белыми пушистыми, как сахарная вата, облаками, маленьким кусочком луны, что постепенно померк, как из-за горизонта показался первый луч яркого солнца. Кутаясь в тонкую толстовку, которая ни капли не спасала от холода, он щурился от солнечного света, что освещал крыши домов, покрытые влагой рассвета, отчего те игриво переливались.       В тот день он впервые увидел того парня с волосами цвета спелой пшеницы, со сверкающими, как бриллианты, глазами и цветочной улыбкой, что расцвела на его губах, стоило первому лучу коснуться его бронзовой кожи. Он ходил каждое утро в одно и то же время в парк, который находился рядом с домом Чжона, и просто сидел, также любуясь небом, наслаждаясь утренней свежестью и прохладой, и слушая щебет птиц.       Ченлэ и сам не заметил, как вместо рассвета начал любоваться волшебным мальчиком, что садился прямо напротив его окна. Он словно ценный экспонат, на который можно смотреть лишь только через тонкое стекло, не позволяя себе лишних слов и прикосновений. Ченлэ было страшно думать, что парень уйдёт и больше никогда не вернётся, а он так и не сможет узнать его имени.       Когда Ченлэ понял, что влюбился, окончательно и бесповоротно, до порхающих бабочек в животе, было уже поздно. Тёплая и приятная погода сменилась ледяными дождями, состояние природы напоминало больше осень, нежели яркое и солнечное лето, которое так ждали школьники на протяжении всего учебного года. Чжон теряется в днях. Сидит и задумчиво смотрит в окно, как однажды утром, заместо тёмных, нависающих на город туч, видит пушистые облака, окутанные лёгкой дымкой рассвета. Но парень с пшеничными волосами так и не появляется.       Ченлэ пытался забыть, но безуспешно. Каждый чёртов день в памяти всплывал образ этого мальчишки. Он свыкся.       Лето пролетело незаметно, а школьники уже на всех парах неслись в школу, предвкушая встречу с одноклассниками, которых давно не видели, и новичками, с коими непременно нужно было познакомиться. Все радовались, улыбались, но не Лэ. Он сидел понурый и даже не старался вслушаться в слова учителя, что говорил свою пламенную речь о «долгожданной» встрече с его «любимыми» учениками, а проще сказать спиногрызами, о которых даже не вспоминал лишний раз, дыбы не травмировать и без того расшатанную нервную систему. — В нашем классе будет учиться новый ученик. Он приехал из другого города ещё в конце прошлого учебного года, но не стал вливаться в коллектив и решил подождать до сегодняшнего дня. Представься, пожалуйста. — Здравствуйте, меня зовут Пак Джисон. Рад видеть всех вас, надеюсь, мы подружимся.       Только сейчас Чжон поднял свой взгляд, вслушиваясь в медовые нотки в голосе, и обомлел, встречаясь с парой блестящих глаз. Рядом с учителем стоял тот парень из парка. Те же пшеничные волосы, небрежно уложенные, из-за чего можно было сделать вывод, что Пак собирался в спешке. Та же сладкая улыбка, что расцвела на прекрасных губах… В нём ничего не поменялось, лишь серая толстовка сменилась рубашкой и пиджаком, а рваные джинсы брюками. — Выбери себе свободное место, и можем продолжать классный час.       Чжон наивно полагал, что мальчишка сядет с Джемином, который так и не позвонил и даже не обмолвился парой слов в какао. Их дружбе пришел конец. Задумавшись о уже бывшем друге, он не заметил, как к нему кто-то подсел. Этот кто-то оказался Джисон. Он лукаво улыбался и смотрел прямо в глаза Ченлэ, пуская тем самым электрические импульсы по телу второго. Он смутился, но виду не подал, безразлично смотря то на Джемина, то на учителя, чувствуя на себе чужой изучающий взгляд. — Слушай, тебе пялиться не надоело? — намного грубее, чем предполагалось, бросил Чжон. — Это, знаешь ли, очень сильно напр… — Пойдешь со мной в кино? — не дал договорить младший.       Ченлэ напрягся и принялся строить из себя недотрогу а-ля «не хожу на свидания с первым встречным». Почему-то он думал, что это далеко не дружеский жест со стороны нового одноклассника. — Ты ведь даже не знаешь моего имени. — Ошибаешься, я…       Их диалог прервал злобный рев учителя. — Ещё один писк и вылетите вон! — Ой, куркуль усатый показывает свою истинную сущность, — тихо усмехнулся Ченлэ, что услышала добрая часть класса и залилась хохотом.       Терпения больше не оставалось, поэтому учитель закончил уже этот бесполезный монолог и отпустил всех по домам, дабы отдохнуть перед предстоящей трудной неделей.       Солнце слепило и обнимало своими мягкими лучами прохожих, ветер колыхал полы формы и игрался с прядями волос, что беспорядочно спадали на лоб и глаза. Фильм оказался довольно интересным, и Ченлэ ни капли не пожалел о своём решении. — Откуда ты знаешь моё имя? — спросил старший, когда они сидели на лавочке у дома Ченлэ и смотрели на меняющее краски небо, которое к тому моменту стало иссиня-черным, покрываясь яркими звездочками. — Я узнал твоё имя, как только впервые тебя увидел. Мне Джемин сказал, когда ты в последний раз к нему приходил. Он правда сожалеет, но боится сделать что-то не так и причинить тебе ещё больше боли. Думаю, вам стоит поговорить. — Да… — Ты похож на солнышко. — Хей, чего это ты?       Джисон загадочно улыбнулся и сплел их пальцы, от чего щеки Чжона предательски заалели, выдавая его волнение. Звёзды всё ярче сияли над головами, освещая улицы своим чарующим светом, покрывая кожу своим серебряным сиянием. — А ты моя луна… — тихо сказал Ченлэ, надеясь, что Джисон не услышит.       Пак улыбнулся, обнажая ряд ровных белоснежных зубов, и трепетно поцеловал Чжона в губы, практически сразу же отстраняясь, боясь реакции старшего. Тот сориентировался сразу и впился в чужие губы, целуя нежно и тягуче, до невозможности мило и невинно, но в то же время глубоко и чувственно до головокружения и покалывания в области груди.       Теперь всё встало на свои места.