Мой ласковый и нежный зверь

Автор главы: Маша Комисаренко Даррен В школу идти не хотелось совершенно. А все из-за кого? Из-за какого-то парня, что сегодня приезжал из Америки по обмену. Ну, спрашивается, мне то что?! Сидел бы дома, играл в Доту, как, например, мой лучший друг - Игорь, коей мне и посоветовал эту игру, не о чем не заботился. Итак, меня зовут Дарен; прошедшим летом исполнилось шестнадцать. Высокого роста, слишком худой, потому и немного нескладный. У меня черные волосы, которые непослушно торчат в разные стороны. Еще год назад я учился в обычной школе, но был переведен в элитную – приватную, где я почти не с кем и не общался. Исключением был Игорь Савельев, который в первый же день протянул мне руку и улыбнулся. Савельев оказался добряком, причем добряком умным. Не прошло и месяца, как мы стали друзьями, не смотря на то, что он в команде этого придурка Аркашки и иногда общается с ним. После этого шуточки по поводу моей одежды и худобы мгновенно прекратились. Спасибо Игорю, который помимо этого еще и помогал мне с уроками. Рядом с Савушкой я походил на длинную соплю, как, впрочем, меня и называли. Игорь был коренастый, накаченный, одним словом типичный вратарь. Благо, что не тупой. Я ухмыльнулся, прижимая к носу платок, пытаясь хоть как-то остановить кровь. И чем я только думал, когда сгоряча назвал Аркадия педиком? Правильно, ничем. Однако, даже если я был слабаком, бегал я на удивление быстро. По крайне мере, быстрее Ветрова, и, слава Богу. Он же у нас звезда - капитан футбольной команды! Но, блядь! Он действительно педик! Кто меня за язык дергал? Вот же после уроков достанется… Этот придурок в качалку ходит, а я? Вот что я? Буду от него весь год бегать, из-за того, что он со мной в параллели учится? — Можно войти? — Я потряс черной шевелюрой. Историк недовольно что-то буркнул, но кивнул. Я быстро вошел в класс, краем глаза ища любимую рыжуху. То есть, Настю Олегову – зеленоглазую девушку, с кучей веснушек на милом личике, которая мне приглянулась сражу же, как только я перевелся. Мое сердце заликовало, когда она кинула на меня мимолетный взгляд. Впрочем, оно тут же бухнуло вниз. Рыжуха смотрела на последнюю парту, где расслабленно сидел мой новый одноклассник. Дерьмо. Сказать, что он был красивым, значит, ничего не сказать. Пепельные волосы почти касались широких плеч, коньячные глаза, которые безразлично осматривали класс, заставляя девчонок вздыхать все сильнее и сильнее. Я напрягся: даже Настя на него заинтересованно смотрит, не смотря на то, что только вчера рассталась с Витей. Точно стерва. Ну, ничего, урод, ты новенький, а, значит, скоро тебе Петр устроит дедовщину. Покажет тебе день Бородина. Может, даже узнаешь, где раки зимуют. Я зло выдохнул, обратив внимание, что этот говнюк устроился на моем месте. Ну, я тебе покажу, придурок. Ускоряю шаг, игнорируя настойчивый кашель учителя. Чувствую себя идиотом. Несколько минут простоял по середине класса, пялясь на новенького, а про себя еще и красавчиком назвал. Слава Богу, никто не заметил. Больно уж занятые были – девчонки переговаривались, качки на последних партах седьмой сон видели. — Это мое место, — я попытался быть грозным, уперев руки в бока, хоть и прекрасно знал, как смешно при этом выгляжу. Уже пробовал несколько раз, перед зеркалом. — Ну, мне же надо куда-то сесть, — новенький наклоняет голову набок, чуть усмехается, разглядывая меня коньячными глазами. Только сейчас замечаю, что у него кожа необыкновенно бархатистая, как у девчонок... Блядь, Даррен, перестань. — Ничего не знаю, — я повышаю голос, прислушиваясь к тишине класса. Даже учитель замолчал. И чего это я сегодня такой смелый? — Волхов, — историк рявкнул, хлопая мясистой ладонью по столу, — возьми у меня стул и сядь рядом. Вермандо, ещё одно замечание и я заберу у обоих дневники. Я прям таки офигел. Бля, кто-кто? Язык сломаешь, пока выучишь это вычурное имечко. Конечно, с моим-то именем надо бы заткнуться вообще, но это... Я даже выговорить с первого раза не смогу! Вероятно, со второго, тоже. Я захихикал, сразу же жалея об этом. В меня недовольно впились глазища половины класса, стараясь прожечь дыру. И это еще хорошо, что я не видел взгляд новенького…