Сон разума

Открыть глаза было тяжело. Тело затекло на холодных плитах пола, а в спину больно впивались осколки камней. Гарри долго неподвижно лежал, рассматривая темный каменный потолок над собой, потом медленно сел, пытаясь справиться с головокружением. Последним, что он помнил, была поляна перед Хогвартсом, яростные красные глаза напротив и зеленая вспышка, летящая прямо в грудь. Потом стало тихо, тело будто потеряло вес, и он оказался здесь, не узнавая мрачные каменные своды. Встать удалось лишь со второй попытки. Осмотрев себя, Гарри понял, что не ранен, не осталось даже царапин, которые были у него после схватки. Не оказалось и палочки, хотя он обшарил весь пол и ближайшие ниши. Гарри шатало из стороны в сторону, кружилась голова, но он, опираясь о стены, побрел вперед по коридору, по направлению к Большому залу. Школа была пуста, и это настораживало больше всего. Вокруг было темно и тихо. Пыль толстым слоем лежала на каменных плитах, и за Гарри тянулась отчетливая дорожка следов. По переходам не гуляло эхо, и даже с улицы не доносилось ни звука. Гарри посмотрел в окно, но оно было затянуто мутной белесой пленкой. Он повернул за угол и оказался у дверей Большого зала — те были приоткрыты, а из щели между створками пробивался мягкий свет. Гарри замер, прислушиваясь, а потом толкнул дверь и вошел. Большой зал ярко освещали сотни парящих в воздухе свечей. Они плавали под потолком, покачиваясь сверху вниз и роняя на пол капли воска, которые исчезали, не успев коснуться пола. Привычных столов в зале не оказалось, вместо них на возвышении стоял массивный черный трон. Гарри резко остановился, во все глаза уставившись на единственного человека в зале. Волдеморт расслабленно сидел на троне, запрокинув лысую голову, и рассматривал зачарованный потолок. Тот был пустым и темным, как и весь остальной замок. — Что ты здесь делаешь? — воскликнул Гарри, отвлекая Волдеморта от созерцания потолка. Тот неторопливо опустил голову и несколько секунд спокойно и равнодушно рассматривал Гарри, а потом пренебрежительно махнул в его сторону рукой и отвернулся. — Я спросил — что ты здесь делаешь? — крикнул Гарри уже громче. — Куда делись все остальные, ты их убил? Волдеморт скривился в раздражении и снова повернулся к нему. Бледные пальцы стиснули подлокотники трона. Через несколько тягучих, наполненных молчанием секунд Гарри услышал, как он тихо ответил: — Даже здесь ты не можешь оставить меня в покое. Мое подсознание сыграло со мной скверную шутку. От его безжизненного голоса Гарри стало не по себе. Волдеморт смотрел на него странным, полным усталости и горечи взглядом, будто рассматривал не Поттера, а что-то внутри себя. Гарри машинально пошарил по карманам. Он совсем забыл, что палочка пропала, и теперь чувствовал себя очень уязвимым, но отступать не собирался. Он подошел ближе к трону, готовый, если придется, кинуться на Волдеморта с кулаками. — Где все? Ты говорил, что не тронешь их, если я сдамся. — Странно, очень странно, — Волдеморт будто не слышал его. Он задумчиво рассматривал Гарри, переводя взгляд с лица на тело и обратно, а после резко поднялся с трона и подошел вплотную. Гарри испуганно выдохнул, но увидел, что у Волдеморта в руках тоже нет палочки, и решил не отступать. — Не помню, чтобы желал чего-то такого. Сознательно, по крайней мере, — Темный Лорд, нахмурившись, оглядел его со всех сторон, будто экспонат в музее. Гарри от такого стиснул в ярости кулаки. — Но вышло неплохо, не отличить от оригинала. Гарри надоело терпеть, он сделал еще шаг вперед и прошипел прямо в лицо Волдеморта: — Я не позволю тебе унижать меня, Том! Отвечай — где мои друзья? Волдеморт резко перевел взгляд на его лицо, зрачки красных глаз расширились, губы искривились в безумной усмешке. Он поднял руку и зарылся пальцами в волосы Гарри. Тот, не ожидавший подобного, попытался отскочить и тут же вскрикнул от боли — Волдеморт и не думал разжимать руку, он крепко схватил Гарри и резко запрокинул ему голову. Поттер на пару секунд застыл, не веря в происходящее, и почти сразу начал вырываться, но Темный Лорд быстро перехватил его запястья, развернул и прижал спиной к своей груди. Вторая рука опять вернулась к волосам, поглаживая и больно оттягивая вбок. — С другой стороны — почему нет? Хотя бы сейчас я могу позволить себе сдаться, все равно поражение близко, — прошептал Волдеморт куда-то в шею Гарри, и у того по спине прошла холодная дрожь. — Эта одержимость… болезнь. Сон разума в пустоте… Гарри молча открывал и закрывал рот, не зная, что сказать. Волдеморт казался совершенно безумным, он не слышал его, не воспринимал, он был в своем собственном мире иллюзий. Даже такая откровенная, пугающая близость вызывала в Гарри скорее страх, нежели отвращение, потому что он не знал, что может прийти в голову Волдеморту в следующий миг. — Наверное, это даже правильно — закончить все так, — шептал тем временем он, уткнувшись губами в основание шеи. Теплое дыхание по голой коже посылало по спине мурашки. Гарри пытался вырваться, он чувствовал, что дрожит все сильнее, но Волдеморт прижимал его до хруста в ребрах — ни вздохнуть, ни пошевелиться. — Тот конец на поляне был неправильным. Глупый, наивный идиот, вот кто он был. И я был глуп. Глуп и слеп. Сон разума в реальности, пробуждение в иллюзии — это даже смешно. Он прошелся губами по шее к уху, и Гарри резко втянул в себя воздух. Это ощущение было очень странным — он никогда бы не подумал, что Волдеморт способен на ласку. — Тебе не выиграть, Том, — стараясь успокоиться, медленно сказал Гарри. — Авроры скоро будут здесь, ты не сможешь удерживать замок. И Орден — он тоже придет на помощь. — Авроры. Да, — Волдеморт убрал руку из его волос, сильно сжал шею и повернул голову Гарри к себе. Поттер краем глаза увидел его лицо: затуманенные красные глаза, которые смотрели сквозь него, бледные губы, приоткрытые от частого поверхностного дыхания, блестящая полоска зубов. — Скоро они разрушат все. Но не сейчас. Да, не сейчас. Волдеморт кивнул сам себе, притянул Гарри ближе и впился бледным ртом в его губы. Гарри от неожиданности замычал, снова попробовал вырваться, но длинные ногти Волдеморта только поцарапали шею. Тогда он собрался с духом и со всей силы укусил Лорда за губу. И тут же пожалел об этом, когда услышал приглушенный, хриплый стон. Вторая рука Волдеморта, жестко удерживающая его руки у груди, немного ослабила хватку, но не успел Гарри вырваться, как Лорд быстро повернул его лицом к себе. Теперь руки оказались зажаты между их телами, и Гарри чувствовал, как быстро под ладонями бьется сердце врага. — Неужели ты думаешь, что я захочу тебя поцеловать, Том? — Гарри в панике решил остановить Волдеморта если не силой, то хотя бы словами. — Тебя, мерзкое чудовище, убийцу моих родителей? Ты отвратителен. — Удивительно, насколько точной получилась копия, — хмыкнул Волдеморт и усмехнулся краешком рта. — Но так даже лучше. — Ты ненормальный ублюдок! — закричал Гарри в отчаянии, когда почувствовал у бедра возбужденный член. До этого момента он не осознавал всего ужаса ситуации, но теперь понял, чего именно хотел от него Лорд. — Я не женщина! — Да, вероятно, Поттер отреагировал бы так же, — рассмеявшись, хрипло ответил Волдеморт, легко толкнулся бедрами и прикрыл глаза. — Но ты, порождение моего сознания, ты не можешь не знать, что сейчас я как никогда нормален. Единственное, что во мне безумно — эта болезнь, это неправильное желание к мужчине, к врагу. Волдеморт рассмеялся глухим горьким смехом, и у Гарри от осознания его слов по спине прошел холодок. — Отпусти меня, Том. Я не морок, я настоящий, что бы ты там не и думал. И ты не можешь хотеть… этого. Я не женщина. — Сколько я убеждал себя в том же, — Волдеморт почти ласково погладил Гарри по лицу, царапая щеку длинными ногтями. — Но сейчас все слова не имеют никакого значения. Скоро все закончится. Последние слова он шептал уже в губы Гарри. Поттер замер, сдавленный в жесткой хватке, не зная, что еще предпринять. Силой он ничего не добьется, словами, видимо, сделал только хуже. Мысли Гарри метались, он пытался найти выход и не видел его. У него нет палочки, нет ничего, чем он мог бы защититься. Можно было бы кричать дальше, но это, как предчувствовал Гарри, только раззадорило бы Волдеморта. Тогда он сделал то, что в другое время показалось бы ему не безумным, нет, а попросту невозможным, выходящим за пределы реальности — он сам подался навстречу тонким губам. Волдеморт, как и рассчитывал Гарри, на миг замер в растерянности и немного ослабил хватку, чем тот сразу же воспользовался, но не попытался вырваться, а повел руки по груди вверх, к шее. Довольный вздох подтвердил, что он делает все правильно, и Гарри поднял руки еще выше, обхватывая затылок и прижимаясь всем телом к худому торсу. Ощущение напряженного члена, который теперь упирался в живот, пугало Гарри до дрожи, но он заставил себя не обращать на это внимания. Напротив, он потерся о Волдеморта, чувствуя, как задрожало его тело, и ласкающими движениями прошелся пальцами вверх и вниз по шее. — Да, сильнее, — хрипло прошептал Лорд и, больно ухватив Гарри за руку, силой повел ее вниз, к паху. Поттер на секунду запаниковал, но решил не воспринимать происходящее, как реальность. Просто сон, очередной кошмарный сон, ничего особенного. Под рукой было горячо и твердо. Гарри положил ладонь на выпуклость, не зная, что делать дальше, но Волдеморт нетерпеливо толкнулся в его руку, и ему пришлось пересилить себя и погладить… это. Зато Гарри был вознагражден — Волдеморт теперь практически не держал его — одна его рука мягко лежала поверх ладони Гарри, вторая гладила по спине, подбираясь к пояснице. Гарри сглотнул. Ему нужно было торопиться, Волдеморт явно не собирался ждать. Выбрав момент, когда рука Лорда переместилась ему на бок, Гарри прильнул еще ближе, одновременно жестко стискивая сквозь ткань член, и, услышав довольный стон Лорда, вдруг во всей силы отпихнул его от себя. Волдеморт от неожиданности едва не упал и, отступив назад на пару шагов, отпустил Гарри. Тот не стал терять ни секунды и со всех ног побежал прочь из Большого зала, опасаясь в любую секунду поймать в спину Аваду, но услышал только злобное шипение и приглушенные ругательства.

* * *

Сколько он бегал по пустым коридорам Хогвартса, по темным коридорам и пустующим лестницам, Гарри не знал. Он заглядывал во все классы, где у них когда-то проходили занятия, в кабинеты и залы, надеялся найти хоть кого-то — да Мерлина ради, сейчас он был бы рад даже миссис Норрис, — но школа была пуста, будто вымерла: ни учителей, ни студентов, ни даже потерявшейся маленькой жабы какого-нибудь первокурсника. Пустые рамы на стенах, потухшие факелы и отсутствие привычной живой суматохи — от этого Гарри стало еще хуже. Он так и не смог попасть в гостиную Гриффиндора — некому было открыть проход, Полная Дама покинула свою раму, как и остальные портреты, — поэтому он решил выйти из замка в надежде, что хотя бы Хагрид будет в хижине. Но когда тяжелые двери с пронзительным скрипом открылись, Гарри пораженно замер на пороге школы. Хогвартс будто перенесся в другой мир. Пропали Запретный лес и Черное озеро, домик Хагрида и стадион — во все стороны, куда хватало глаз, была видна только серая туманная равнина, плоская и безжизненная, сливающаяся на горизонте с таким же мертвым серым небом. Под плотной завесой тумана иногда проглядывала высохшая, покрытая трещинами земля. Гарри неверяще огляделся, шагнул вперед и вдруг услышал позади себя тихий голос: — Не ходи туда. По телу прошла дрожь, и Гарри, не оборачиваясь, побежал прочь. Упругие нити тумана обвили его со всех сторон, сделали тело легким и невесомым, прогнали из головы все мысли. Ему стало так приятно, что захотелось лечь на землю прямо здесь и уснуть. Он, вероятно, так бы и поступил, если бы сзади не раздался крик: — Стой! Если уйдешь еще дальше, то умрешь, туман убьет тебя! Гарри медленно обернулся, чувствуя, как веки наливаются тяжестью. Чудовищно хотелось спать, но он из чистого упрямства решил сказать Волдеморту напоследок, что не станет его слушать. Как назло, в голове совсем не осталось слов, поэтому вышло лишь невнятное мычание. — Поттер, идиот! Посмотри вокруг, это не Хогвартс, — Волдеморт сделал шаг к нему, но тут же скривился, как от боли, и отошел назад. Добавил уже спокойнее: — Это не Хогвартс, посмотри сам. Каждое движение давалось тяжело, мысли путались, но Гарри смог поднять голову и посмотреть на громаду замка, нависающую над ним. Хогвартс растворялся в окружающей пустоте, медленно таял, расщеплялся сперва на отдельные каменные блоки, а после рассыпался в пыль. Огромный величественный замок, каким его помнил Гарри, сейчас выглядел страшно: в стенах виднелись зияющие чернотой дыры, витражные окна покрылись белесой мутной пленкой, а остовы разрушенных башен темнели на фоне серого неба. Гарри с усилием шагнул назад, по направлению к замку. Еще, и еще шаг, пока между ним и Волдемортом не осталось несколько футов. Голова прояснилась, и Гарри ужаснулся, поняв, что действительно мог навсегда остаться в тумане. Он вздрогнул, когда увидел, как рядом с ним туман окутал массивную каменную арку. Та покосилась, пошла трещинами, а после лопнула отдельными камнями, которые медленно поплыли в разные стороны, на лету беззвучно расщепляясь в пыль и растворяясь в окружающем сером мареве. — Что это такое? — тихо, одними губами, прошептал Гарри. — Если не хочешь, чтобы с тобой произошло то же самое, зайди в замок, — резко бросил Волдеморт и, повернувшись к Поттеру спиной, вошел в массивные двери. До дверей Большого зала они дошли молча. Волдеморт шагал впереди, не оборачиваясь и не глядя по сторонам. Казалось, он забыл о Поттере. Гарри же пользовался передышкой для того, чтобы все обдумать. Он не понимал, что за безумие творится вокруг и не верил в то, что сказал Лорд. Не хотел верить. Ведь это бы значило, что пока он здесь, блуждает в ловушке странной иллюзии, его друзья могут быть в опасности. Темный Лорд резко распахнул двери Большого зала и вошел внутрь. Гарри невольно проследил, как задрались рукава свободной черной мантии, обнажая бледную до синевы кожу, вспомнил, что совсем недавно здесь происходило, и по спине прошла дрожь. Уму непостижимо, невероятно, невозможно, чтобы это чудовище действительно хотело с ним близости. Это было одновременно мерзко и смешно, но также заставляло испытывать странное чувство, отдаленно похожее на злорадство. — Сядь, — бросил ему Волдеморт, указывая на кресло, которое появилось в зале из воздуха. Сам он поднялся к трону и, не обращая внимания на Поттера, снова стал наблюдать за танцем свечей под потолком. — И что ты думаешь, я просто буду молча сидеть здесь? — медленно сказал Гарри, не сводя взгляда с Темного Лорда. — Если ты не объяснишь мне, что происходит, я сам пойду искать ответы. — И больше не вернешься, — ответил Волдеморт. Он сидел с закрытыми глазами, напряженный и застывший. — Не будь глупцом, ты видел сам, что туман опасен. Но пока ты в замке, тебе ничто не угрожает. — Какой смысл тебе меня спасать? — Гарри нервно огляделся, ожидая подвоха, но все было спокойно. — Раньше все было наоборот. — Здесь скучно, — пожал плечами Волдеморт. Будто это было обычным делом. — Мне надоело сидеть в тишине, а ты, Поттер, вносишь разнообразие. Хотя твои непрекращающиеся вопросы начинают раздражать. — Как будто я просил, чтобы меня переносили сюда, — Гарри обвел взглядом зал. — И почему ты вдруг стал разговаривать со мной? Раньше ты говорил, что я ненастоящий. — Ты побежал в туман, на верную смерть, — сухо ответил Лорд. — Мое подсознание не может быть таким глупым. Да и я не создавал тебя, я не хотел тебя видеть. Гарри некоторое время обдумывал его слова, потом ответил: — Расскажи мне, что происходит, Риддл. Волдеморт впервые за весь разговор прямо посмотрел на него. Усталый, больной взгляд, который делал бледное лицо практически неузнаваемым. — Все, что ты видишь здесь, нереально. Это морок, иллюзия. Созданная только для одного человека — для меня. Но ты, Поттер, ты всегда игнорируешь все возможные и невозможные правила, — Лорд раздраженно нахмурился. — Не представляю, как ты смог сюда попасть, как смог проникнуть в то, что находится в моей голове и нигде больше, — Лорд постучал себе кончиком пальца по виску и, увидев, как от понимания сказанного на лице Гарри проступает ужас, неприятно ухмыльнулся: — Понял, наконец? — Нет, неправда! Я не смог бы… — Гарри вдруг запнулся на середине фразы. — Невозможно… — Что ты бормочешь? — Крестраж… — прошептал Гарри себе под нос, так тихо, что едва можно было разобрать. Но Волдеморт услышал. Он резко подался вперед, впиваясь взглядом в лицо Поттера. — Откуда ты узнал? Что с крестражем? Поттер вздрогнул, он не ожидал, что его услышат. Но отступать было поздно: — Это не я, это сделал крестраж. — Что? — Тот, что был во мне, — уже спокойнее ответил Гарри. То, что он находился в сознании Волдеморта многое объясняло, но и добавляло новых вопросов. Растерянность Темного Лорда показалась ему смешной. — Не ожидал, Том? Лицо Волдеморта посерело, он судорожно вцепился пальцами в подлокотники и сжал челюсть с такой силой, что Гарри услышал скрежет зубов. По залу прошел порыв ветра, загасив большую часть свечей, и вокруг стало темно. Тишина все длилась, давая Гарри шанс обдумать слова Волдеморта. Наконец он что-то тихо прошипел сквозь стиснутые зубы, и свечи стали медленно, одна за одной, зажигаться вновь. — Откуда ты это знаешь? — глаза Темного Лорда зло сощурились, он смотрел в упор, не отрываясь, как змея, что гипнотизирует жертву. Гарри нервно сглотнул, но тут же упрямо мотнул головой. Ну уж нет, он не отступит. — Об этом мне сказал Дамблдор. И наша связь это подтверждает — все сны и видения… — Что еще он говорил тебе? — перебил его Темный Лорд, нетерпеливо поднявшись из кресла. — Я не скажу тебе ничего, пока ты не объяснишь, как мне выбраться из замка, — твердо ответил Гарри. Он решил, что раз они оба были в сознании Волдеморта, то Темный Лорд не может навредить Гарри. Ведь не может? — Почему ты решил, что отсюда есть выход, Поттер? — Волдеморт медленно подошел к креслу, заставив Гарри вскочить и спрятаться за спинкой. — И почему ты думаешь, что я отпущу тебя? — Я не позволю тебе больше делать эту мерзость со мной, Риддл! — Гарри снова пробрала дрожь. Еще минуту назад Волдеморт выглядел разъяренным, но теперь в его глазах отражалась знакомое Гарри желание. И это пугало. Он постарался найти тему, которая отвлечет от него Темного Лорда: — Неужели ты сам не хочешь выбраться отсюда? У тебя остались Пожиратели, сейчас их, наверное, ловит Аврорат. Что ты будешь делать, когда вернешься, а все твои люди в Азкабане? Тебе безразлична их судьба? — Да, — ответил Волдеморт, и Гарри сжал зубы. — Но не потому, что я не ценю их. Ни мне, ни тебе не выбраться отсюда, Гарри. Смирись с этим. — Неужели ты не можешь контролировать собственное сознание? — прошипел Поттер зло. — И где тогда мое тело? — Вряд ли оно уцелело после Авады, Поттер, — усмехнулся Волдеморт. Но сразу же ухмылка сползла с его лица. — Нет, ни тебе, ни мне не выбраться. Сейчас там, снаружи, авроры ломают мой окклюментивный щит, пытаясь добраться до воспоминаний. В Отделе Тайн или Аврорате, смотря куда перенесли мое тело на этот раз. Мы живы только потому, что им пока это не удалось. Но мои силы не бесконечны. И когда они выпотрошат память и узнают все, что нужно, меня убьют. А вместе со мной и тебя. Это даже забавно, не находишь? — Так этот туман… — прошептал Гарри. — Именно, — Волдеморт отвернулся и некоторое время разглядывал Большой зал: с разноцветными факультетскими знаменами, с сотнями свечей под потолком, с узорчатыми плитами пола. — Мне безразлично то, что происходит снаружи. Но сидеть и ждать, пока туман разъест до костей кожу? Нет, — он резко поднял руку и схватил не успевшего среагировать Поттера за волосы. — Не сопротивляйся, Гарри, разве тебе самому не хочется перед смертью получить немного удовольствия? Нам не осталось ничего другого. Волдеморт другой рукой сжал его шею и грубо притянул к себе. Гарри царапался и вырывался, вцепившись пальцами с бледное запястье. От недостатка воздуха стало темнеть в глазах, и потому он не сразу ощутил, что холодные пальцы больше не тянут за волосы. Теперь они задрали свитер и рубашку и поглаживали кожу на животе. — Стой! Прекрати… — прохрипел Гарри из последних сил. — Это неправильно… — Я знаю, — прошептал в ответ Волдеморт и больно укусил его за губу. — Но сейчас мне все равно. Гарри хотел возразить, хотел закричать, что так нельзя, что это безумие, но тут по Большому залу прошел тихий, едва слышный треск и Волдеморт замер. Он разжал пальцы, и Гарри смог вдохнуть. Когда звон в ушах стих, он тоже услышал потрескивание, тихое шуршание и неровный, с каждой минутой нарастающий гул. Волдеморт вдруг рванул его за воротник рубашки, так резко, что оторвалась верхняя пуговица, и потащил назад, к дверям. А за спиной все сильнее нарастал треск, с потолка посыпалась пыль, а когда двери Большого зала закрывались за ними, до Гарри донесся оглушительный грохот. Волдеморт не отпускал его воротник, и Гарри пришлось почти бежать, чтобы успеть за его широким шагом. Темный Лорд шел в подземелья. — Зачем ты притащил меня сюда? — Гарри вывернулся из захвата Волдеморта, когда за спиной закрылся вход в слизеринскую гостиную. — Лучше бы ты оставил меня в Большом зале — я бы умер быстро. — Не хочу ждать конца в одиночестве, — просто ответил Волдеморт, и Гарри увидел за маской безразличия хорошо скрываемый страх. Он знал, прекрасно знал и раньше, что Темный Лорд боится смерти, но только сейчас об этом вспомнил. Это многое объясняло, в том числе и то, почему Волдеморт так упорно таскал его за собой. Гарри отвернулся. Ему не хотелось видеть давнего врага таким — человечным, понятным. Не хотелось ловить себя на странных мыслях и невольной жалости. Может, в другой ситуации Волдеморт бы играл, но сейчас ему не было смысла притворяться. — Почему именно слизеринская гостиная? — тихо спросил Гарри. — Я должен объяснять тебе элементарные вещи? — если бы Гарри не был уверен в обратном, он бы решил, что Темный Лорд смутился. — Ты спрятал здесь самое ценное, да? — через пару минут отозвался Гарри. Волдеморт не ответил, но этого и не требовалось. Слизеринская гостиная была полутемной. Зеленые знамена, обивка и ковры только усиливали впечатление, и Гарри казалось, что он под водой. Большое окно, в котором обычно были видны глубины Черного озера, сейчас было затянуто непрозрачной пленкой, и выглядело замерзшим. Гарри не успел заметить, как Волдеморт подошел ближе, настолько погрузился в свои мысли, поэтому вздрогнул, когда холодные руки обхватили его со спины. Гарри дернулся, попытался вырваться, но только получил пару царапин. — Успокойся, я ничего не сделаю, — прошептал Волдеморт. Добавил совсем тихо: — Осталось совсем мало времени. Он опустился на диван, спиной к пустому темному камину, и заставил Поттера сесть рядом. Они сидели в тишине, напряженные, застывшие, и Гарри чувствовал, как с каждой минутой Волдеморта все сильнее трясет. Его руки стали ледяными — это чувствовалось даже сквозь одежду, а взгляд стал расфокусированным, неживым. Гарри окликнул его пару раз, но Темный Лорд только сильнее, до боли, сжал пальцы на его боках, и ничего не ответил. Поттеру оставалось только гадать, что происходит там, снаружи. Что делают невыразимцы с телом Темного Лорда, какие зелья в него вливают, какие проклятья испытывают? Гарри не знал, испытывает ли Волдеморт боль, но то, что его сознание угасает, было понятно и так. Слизеринская гостиная исчезала, растворялась в темноте, стены стали полупрозрачными, зыбкими, они призрачным маревом окружали их со всех сторон, а сквозь них отчетливо виден был серый плотный туман, который медленно полз в их сторону, поглощая на пути стены замка. Гарри оглянулся на Волдеморта, но тот не обращал внимания ни на что, его трясло, как в лихорадке, он вжался в Поттера, стиснул его так, что стало трудно дышать, и остановившимся взглядом смотрел вперед. Гарри подобрал под себя ноги, повернулся спиной и, почувствовав, как Волдеморт уткнулся лбом куда-то между лопаток, закрыл глаза. Тело вновь было легким и невесомым, но, в отличие от прошлого раза, ощущение полета все не заканчивалось — он проталкивался сквозь загустевший, вязкий воздух, его стискивало со всех сторон, давило и мяло, как тряпичную куклу, и этому, казалось, не будет конца, пока Гарри вдруг не почувствовал покалывание в руке. Оно расползлось выше, до плеча, разрослось от груди вниз, дошло до кончиков пальцев и вдруг окатило тело волной горячей дрожи. Гарри выгнулся, захлебнувшись криком, и вдруг обнаружил, что сидит на жестком и холодном. Он сразу же узнал это место, хотя все вокруг было окутано молочно-белым туманом. Вокзал Кингс-Кросс всегда был связан у Гарри с освобождением. От Дурслей, от удушающего однообразия летних дней, от обычного, серого мира, где каждый день был копией предыдущего. Он очень любил те дни, когда, едва сдерживаясь, кивал на прощанье дяде и стремглав мчался к переходу между платформами девять и десять. Гарри нравился Кингс-Кросс, и ему было не страшно сидеть, по пояс погруженным в туман — он чувствовал, знал, что это вовсе не то хищное марево, что поглощало стены замка. Этот туман тонкими перламутровыми нитями струился по платформам, обнимал колонны и окутывал все вокруг теплом. Гарри оперся на руки, чтобы встать, и только сейчас почувствовал, что сжимает что-то твердое. Небольшой темный камень поблескивал гладкими гранями у него на ладони, тот самый, что он взял с собой, готовясь идти на смерть. И от этого камня по руке и дальше, к животу, к голове и ногам расползалось щекочущее тепло. — Как я рад тебя видеть, мой мальчик, — ласково сказал знакомый голос, и Гарри обернулся, не сдерживая улыбки. — Директор! Вы живы? — Я отправился дальше, в самое интересное путешествие, Гарри, — улыбнулся Дамблдор. — Ты тоже можешь остаться, а можешь вернуться к друзьям, тебе решать. — А что с Волдемортом? — Все кончено, многолетний ужас остался позади. Но победа досталась нам дорогой ценой. — Рон, Гермиона и остальные живы? — с беспокойством спросил Гарри и Дамблдор поспешил его успокоить: — Большинство защитников Хогвартса выжило, но до наступления мира еще далеко. — Я хочу вернуться, профессор, — твердо сказал Гарри. — Мне, конечно, очень хочется встретиться с родителями, но сейчас друзьям нужна моя помощь. Но… мы с вами еще встретимся? — Обязательно, мой мальчик, — лукаво блеснул глазами директор. — А вот и твой поезд. Гарри зашел в белоснежные двери, и когда выглянул в окно, директора на платформе уже не было. “Молодец, Гарри, правильный выбор, — прозвучал в его голове тихий, на грани слышимости, шепот. — Ты же не думал, что я отпущу тебя так просто?”