Днище

первое, что я увидел, очнувшись после долгого сна на сырой земле - твои тоненькие ножки, обутые в стёртые на носочках слипоны. они были настолько тоненькие... ...нечеловечески тоненькие! как будто ты не ел несколько дней! даже неделю, возможно! я уселся на земле и спросил с жалостью в голосе: - ты хочешь кушать? - дай мне панты... - был мне ответ. панта - это дешёвая газировка, всегда продающаяся в ближайшем ларьке. если у тебя нет денег даже на панту... ... ты на таком же днище, как я? - у меня ничего нет. организацию разогнали. я сбежал из тюрьмы. если меня увидят, то посадят снова. - мне показалось, ты покраснел, - ох, зря я это сказал. - меня в тюрьме... сокамерники... ну ты понимаешь... я не хочу туда обратно! ты заплакал, прижавшись ко мне всем телом, когда я осознал, что даже не знаю твоего имени. ты так просто открылся мне, даже не зная меня. - как тебя зовут, мой хороший? - ома. меня зовут ома. - а меня сайхара. я тебя не брошу, мой маленький хороший ома с тоненькими ножками. будем вместе. твои глазки засветились надеждой. ома, господи, какой ты прекрасный! *** - меня ненавидели за мою ложь, - сбивчиво говорил ты. - сейчас я не лгу, не в том положении. ты можешь не верить мне, сайхара-чан, но я лгал всю жизнь, я научился лгать раньше, чем ходить, и это стало моим проклятием на всю жизнь. - солги как-нибудь, ома-чан. не бойся, я не поверю. - я ненавижу тебя, сайхара-чан, - мгновенный блеск в потускневших глазах. - хах, убедительно. но я постараюсь не верить. - ты первый, кто не поверил в мою ложь сперва. знал бы ты, как доставалось мне, когда правда раскрывалась. меня очень били. а в тюрьме даже... - не говори про тюрьму, это очень больно. - ни-ши-ши, - о, а вот и твой смех, подобный звону бубенчиков, - как тебе может быть больно за меня? мы же пару часов знакомы, сайхара-чан! - ты самый лучший, ома-чан. - ни-ши-ши, влюбился, что ли? - да, ома-чан, - я сам не знал, что говорил тогда. - это не взаимно, ни-ши-ши. и ты поднялся и ушёл, далеко-далеко, и я даже не пытался тебя остановить, зная, что наговорил лишнего, и я смотрел в эту немую даль, а ты уходил прочь, как и подобает достойному герою этой чудовищной истории. *** я ждал тебя весь день и думал о тебе. днём я думал, как же так случилось, что это не взаимно? разве я тебя не спас, разве не напоил пантой на последние деньги? разве не поклялся любить, оберегать и защищать от полиции? я-то не лжец, в отличие от тебя, я бы сдержал своё слово. ...лжец? внезапно блеснула надежда. но нет, это не могло быть так. и надежда быстро испарилась, освободив место для очередных дрянных мыслей. ночь накрыла беспросветной мглой това-сити. в этом городе не место надежде. тебе стоило родиться, например, в токио. или ещё где-то, где ты мог бы быть счастлив. това-сити - прогнивший до основания город. тебе здесь нечего делать, мой маленький ома-чан. а ночью мою голову посетили самые грязные мысли. я думал о том, каково это - трахать тебя. я думал о том, как повезло твоим сокамерникам в тюрьме, что ты им достался. я понимал, что тебе с ними не нравилось. а понравилось бы со мной, интересно? если бы я не сломал наши хрупкие отношения своим глупым признанием... ...то мы бы много чего сделали. интересно, как ты отсасываешь, ома-чан? насколько глубоко ты можешь взять? и какую позу ты предпочитаешь? я бы хотел, чтобы ты лежал на спине. чтобы я видел твоё смущённое личико. у тебя оно очень красивое - утончённые черты, пухленькие губки, точёный носик, прекрасные, хоть и потускневшие, тёмно-сиреневые глазки, и слегка горделиво посаженные надбровные дуги. ...вот бы кончить на это очаровательное личико. мы бы могли подняться, а могли бы остаться на этом дне. как бы ты захотел, так бы и было. мы могли бы стать приличными гражданами, работать в каком-то офисе и покупать панту каждый день. а могли бы прилипнуть к самому днищу социальной лестницы, не пытаясь даже устремиться вверх, и целоваться во мраке помойки, и трахаться по заброшкам. в любом случае, я был бы с тобой. потому что моя любовь к тебе - настоящая. несмотря на то, что она прикрыта грязными желаниями по отношению к тебе. я наконец встал с земли - было холодно. я хотел пойти искать тебя. я собирался найти тебя, чего бы мне это ни стоило. я бы обнял тебя и не отпускал долго-долго. и никому бы больше не отдал. *** я нашёл тебя на заре, когда сквозь пелену ночных туч начинало пробиваться солнце. я нашёл тебя совершенно одного в каком-то подвале. мёртвого. ты истекал кровью, твои прекрасные изящные ручки были изрезаны, а в руках ты держал нож. ты вскрылся, ома-чан? поверить не могу! как ты мог, как ты мог оставить меня одного на этом днище! сам поднялся выше облаков - я уверен, ты безгрешен! не считая лжи, но сомневаюсь, что за ложь закрывают доступ в рай. а я один. вместе было бы легче. я поцеловал твой уже холодный труп. и разорвав поцелуй, горько-горько зарыдал. - я люблю тебя, ома-чан, ты самый лучший, это не ложь, - шептал я, но ты уже не мог услышать. мне показалось, что ты улыбнулся. нет, этого не могло быть, ты мёртв, мой маленький ома-чан. как я мог испытывать грязные чувства по отношению к тебе? как вообще можно? нет, всё-таки я собирался это сделать. живой или мёртвый, ты будешь моим, ома-чан. я расстегнул штаны, снял также их с тебя. едва вставил - после смерти ты был чертовски узким. начал вдалбливаться в твоё хрупкое тело. ты был тёплым, ты был очень тёплым изнутри. на минуту мне даже показалось, что ты на самом деле был жив. - любимый, - я вдыхал запах твоих волос. они пахли пантой. они пахли виноградной пантой. ты что, пантой голову мыл? ах да, точно, больше ничем не вывести запах днища, запах нищеты, кроме как ядрёной пантой. твои волосы... они источали сахар с виноградным привкусом... я бесстыдно кончил в тебя, осквернив тебя и твою почти-непорочность. вряд ли ты останешься в раю после того, как какой-то пацан с днища трахнул твой труп и кончил в него. и когда я оделся, я случайно перевёл взгляд на слабо освещённую стену. на ней была надпись, выведенная ещё свежей кровью. "Я СОЛГАЛ"