Всё о чем мечтал (Рассвет глазами Эдварда)

Но когда Белла попыталась расстегнуть собственную блузку, я понял, что время пришло. В эту игру можно играть вдвоем, подумал я. Коварно сомкнув на ее запястьях свои ледяные руки, заключая их как в наручники, я не позволил ей продолжить. Мгновенно я закинул ее руки наверх, вытягивая их над ее головой, и перебросил ее на подушку, прижимая своим весом так, чтобы она не могла пошевелиться. – Белла, – прошептал я ей прямо в ухо самым своим мягким, вкрадчивым голосом, – Ты можешь, пожалуйста, перестать раздеваться? – Ты сам хочешь это сделать? – в недоумении спросила она. – Не сегодня, – тихо ответил я, медленно проводя губами по ее щеке и подбородку, теперь я больше не спешил.. – Эдвард, не... — она начала было спорить. – Я же не сказал нет, – успокоил я ее, – Я сказал «не сегодня». - я чувствовал себя настоящим хитрецом, говоря это. – Назови хотя бы одну причину, почему не сегодня, – она все еще задыхалась, потому что я ласкал ее шею ну очень нежно. – Я тоже не вчера родился, – усмехнулся я, – Как, по-твоему, кто из нас двоих охотнее даст другому то, что он хочет? Ты только что пообещала, что выйдешь за меня замуж до превращения, но если я сдамся прямо сейчас, то что помешает тебе побежать к Карлайлу завтра утром? Очевидно, что я гораздо охотнее дам тебе то, чего ты хочешь. Поэтому… сначала твоя очередь. - я снова усмехнулся, прямо ей в шею. Она замерла, потрясенная моими словами, обдумывая их мгновение, а потом с шумом, не скрывая раздражения, выдохнула. – Сначала я должна выйти за тебя замуж? – недоверчиво спросила она. – Это мое условие – хочешь принимай, а не хочешь – не надо. Компромисс, помнишь? И тут я перешел к запрещенному приему - стиснув ее в объятиях, я принялся целовать ее так нежно и убедительно, как только был способен. Я просто из кожи вон лез, чтобы ей понравилось - я даже проник языком в ее рот, вспомнив, что она это любит, игнорируя взбесившегося от этого монстра внутри меня. Я делал это до тех пор, пока она не начала стонать, и только вдоволь насладившись ее падением, я отстранился, милостиво позволив ей дышать. – По-моему, ничего глупее не придумать, – пробормотала она не сразу, ей понадобилось какое то время, чтобы прийти в себя. — Не удивляюсь, что ты так думаешь. — поддразнил я, самодовольно ухмыляясь, — твои мысли легко проследить. – И как это я так? – проворчала она, – Ведь думала, что в кои-то веки добилась своего! Что я получу желаемое сегодня — и теперь, вместо этого, так неожиданно… Я не стал упоминать, как близко она была сегодня от того, чтобы сломить меня и добиться своего. Вместо этого я сказал: – Ты обручена, – чувствуя ликование, неизвестно откуда взявшееся. О последствиях подумаем потом. – Фу! Только, пожалуйста, не говори это вслух! – А ты что, берешь свои слова обратно? – с притворным испугом я отстранился и заглянул в ее лицо. Она уставилась на меня хмуро, но почти сразу потерялась под моим взглядом, которым я ее испепелял. – Так что, отказываешься от своих слов? – я сделал движение, намереваясь выпустить ее из объятий. – Эх! – застонала она, вцепляясь в мои руки мертвой хваткой, – Нет. Не отказываюсь. Теперь ты доволен? Я ослепительно улыбнулся: – По уши. Она досадливо застонала, закатив глаза, и пытаясь сбежать из под власти моей улыбки. – А разве ты не рада? И я поцеловал ее прежде, чем она успела ответить – снова вложив в это все свое умение, все свое желание пробудить ее чувства. Реакция не замедлила себя ждать - сердце ее заколотилось и она задрожала. – Немножко, – призналась она, когда я позволил ей ответить. – Но вовсе не из-за свадьбы. Я снова ее поцеловал, не давая ей возможности развить эту мысль, но потом все же озвучил вслух то, что меня обеспокоило в ее словах: – А тебе не кажется, что у нас все наоборот? – прошептал я ей на ухо и принужденно засмеялся, скрывая за смехом тревогу, – Согласно традициям, в этом споре нам следует поменяться местами. Ты должна отказываться, а я уговаривать, разве не так? – В нашем случае традиции вообще неприменимы. – Тоже верно. Я поцеловал ее еще раз, и еще, теперь уже с радостью, опьяненный победой - и целовал, пока ее сердце не взбунтовалось, а тело не начало дрожать в моих руках. Пока ее голова не закружилась, почти до потери сознания, а ее ладони не вспотели. Тогда, давая ей время немного успокоиться, я схватил ее руку, и жадно приник губами к влажной ладони - к этому маленькому проявлению ее страсти, к этой чудесной частичке ее сущности, которую я мог позволить себе вкусить, раз уж мне не суждено попробовать ее кровь. Я ощутил соль на губах, и почувствовал как скребущие языки пламени в моем горле раздирают его, как огонь от жажды распространяется по моим жилам, заставляя мышцы сокращаться, как перед прыжком. Я позволил себе прочувствовать это - если мне предстоит выполнить свое обещание, мне придется научиться игнорировать даже такие сильные проявления моего инстинкта. И в то же время я ощущал, как дрожь от ее тела передается мне, означая совсем не жажду - электричество бежало по моим венам при одном только взгляде на ее трепещущее тело, при прикосновении к ее горячим губам, расплавляя мой разум в жидкую лаву.... По большому счету, мы впервые зашли так далеко, как сегодня, и я в полной мере смог ощутить всю палитру чувств, захвативших меня в этот момент. Я мог только догадываться, насколько сильны будут эти ощущения во время нашей настоящей близости. – Эдвард, послушай, – пробормотала она прерывающимся голосом, между моими страстными поцелуями, – Ведь я же сказала, что выйду за тебя замуж, и я это сделаю. Обещаю. Клянусь! Если хочешь, могу подписать клятвенное обещание собственной кровью. – Не смешно, – пробормотал я, прижимаясь губами к ее запястью, чуть не застонав от силы ее запаха, но даже и не думая задерживать дыхание. – Я хочу сказать, что вовсе не собираюсь тебя обманывать. Ты же меня знаешь. Так что на самом деле нам вовсе незачем ждать. Ведь мы совсем одни – а это нечасто бывает! – и у нас есть эта большая и удобная кровать… Но я не собирался сдаваться. Не теперь, когда я был так близок к цели, и, конечно, не сейчас, когда монстр внутри меня исступленно рвался наружу, одурманенный близостью желаемого и раз за разом проверяя на прочность мое самообладание. Возможно, мне просто нужно немного времени... чтобы привыкнуть к этому. Ну и конечно не раньше, чем небеса одобрят наш союз - если уж я решил спасти ее душу, я должен идти до конца. – Не сегодня, – повторил я, переходя снова к ее пульсирующей шее, словно мазохист, потому что мое горло и так нещадно горело. – Ты что, мне не доверяешь? – Ну конечно же, доверяю! - я скользнул губами по ее плечу и поднял ее руку, чтобы снова приникнуть с запястью. Я играл со своим же зверем в опасные игры, насмехаясь над ним и проверяя его власть надо мной. Белла приложила ладошку к моей щеке и заставила меня повернуться к ней лицом. – Тогда в чем проблема? Ты ведь все равно знал, что в конце концов добьешься своего. – она нахмурилась и пробормотала: – Ты всегда выигрываешь. – Просто хочу быть абсолютно уверенным, – невозмутимо ответил я, начиная нервничать - это уже походило на допрос с пристрастием. – Тут что-то еще, – вдруг сказала она, подозрительно прищурившись, – А ты сам-то не собираешься взять свое слово обратно? Я и забыл, как у этой девушки сильно развита интуиция - не в первый раз она замечает то, что мне хотелось бы от нее скрыть. – Нет, – торжественно пообещал я, – Клянусь, мы попробуем. После свадьбы. Она покачала головой и мрачно засмеялась: – Ты заставляешь меня чувствовать себя этаким злодеем из мелодрамы: покручивая усы, я пытаюсь обесчестить бедную девушку. Я вздрогнул от ее слов, и поспешил спрятать свое лицо, прижавшись губами к ее ключице. Но было поздно - она все поняла. – Так вот оно что! – захихикала она, – Ты пытаешься защитить свою честь! - Она прикрыла рот рукой, чтобы заглушить хихиканье, но ее тело продолжало беззвучно трястись. – Да нет же, глупая девчонка! – пробормотал я, злясь на ее проницательность, – Я пытаюсь защитить ТВОЮ честь. И ты ужасно осложняешь мои попытки. – Я тебя умоляю… Тут я стал серьезным: – Можно я задам тебе вопрос? Мы уже говорили об этом, но давай все же попробуем еще разок. Сколько человек в этой комнате обладают душой? У кого есть шанс попасть в рай – или куда там попадают после смерти? – У нас обоих, – решительно и без колебаний заявила она. – Ладно, допустим. Вообще-то по этому вопросу люди так и не пришли к согласию, но большинство считает, что нужно следовать некоторым правилам. – Разве тебе мало вампирских правил? Хочешь следовать еще и человеческим? – Хуже не будет, – я пожал плечами, – Так, на всякий случай. Она взглянула на меня прищурившись. – Кто его знает, - не стал спорить я, - даже если ты права насчет моей души, для меня все равно может быть слишком поздно. – И ничего не поздно! – сердито возразила она. – Заповедь «Не убий» входит в большинство основных религий. А я убил много людей, Белла. – Только плохих. Я пожал плечами. – Может, это принимается во внимание, а может, и нет. Но ты пока никого не убила… – Насколько тебе известно, – пробормотала она. Я улыбнулся и пропустил ее замечание мимо ушей. – И я сделаю все возможное, чтобы удержать тебя от этого искушения. – Хорошо. Но мы ведь не об убийстве спорим, – напомнила она. – А этот принцип приложим ко всему: есть только одно, в чем я так же чист и невинен, как ты. Можно мне не нарушать хотя бы одно правило? – Одно? – Ты же знаешь, я крал, лгал, желал не принадлежащего мне… моя честь – это все, что у меня осталось. – я ухмыльнулся, это было и вправду смешно - стодесятилетний девственник. – Я тоже все время вру, - фыркнула Белла. – Да, но врать ты совсем не умеешь, так что это не считается. Тебе все равно никто не верит. – Очень надеюсь, что ты ошибаешься. В противном случае в дверь вот-вот вломится Чарли с заряженным ружьем. – Чарли чувствует себя гораздо лучше, когда притворяется, будто поверил тебе. Он предпочитает сам себя обманывать, лишь бы не смотреть правде в лицо. – я усмехнулся. – А чего ты мог пожелать такого, что тебе не принадлежит? – с сомнением поинтересовалась Белла, – У тебя же все есть. – Тебя, - я хмуро улыбнулся, - Я не имел никакого права тебя хотеть и все же я протянул руку и взял желаемое. И посмотри в кого ты превратилась! Пытаешься соблазнить вампира. – я покачал головой в притворном ужасе, хотя на самом деле не видел в этом ничего смешного. – Никто не запрещает хотеть того, что и так принадлежит тебе, – заявила она, – И вообще, я-то думала ты о моем целомудрии беспокоишься. – Вот именно – о моем беспокоиться уже поздно. Но черт меня побери, если я позволю дьяволу забрать и твою душу. – Ты не можешь заставить меня пойти туда, где не будет тебя. На мой взгляд, именно такое место называется адом. К тому же у меня есть простое решение этой проблемы: давай не будем умирать. – Звучит и в самом деле просто. И как это мне самому в голову не пришло? Я смотрел на нее и улыбался, пока она не сдалась, сердито фыркнув. – Вот так, да? Ты не станешь со мной спать, пока я не выйду за тебя замуж? Я рассмеялся: – Если быть абсолютно точным, то спать с тобой я не смогу никогда. Она закатила глаза. – Ужасно остроумно! – Но если не считать этой мелочи, то все остальное ты поняла правильно. – По-моему, у тебя еще что-то есть на уме. Упс. Я подумал, что когда нибудь эта девушка точно сведет меня с ума. И откуда она все знает? Я невинно распахнул глаза. – Еще что-то? – Лучше сам признайся, – посоветовала она, – Это ускорит дело. Я живо представил, как она собирается выпытать у меня остальное - и, судя по прошлому опыту, не оставалось сомнений, что ей это удастся. Было ли хоть что то, что я смог скрыть от нее? Без того, чтобы, в конечном счете, она не вывела меня на чистую воду? Я попытался не улыбнуться: – Есть только одно дело, которое мне хотелось бы ускорить, все остальное может подождать до скончания веков… Но в этом… тут ты права: на данный момент твои нетерпеливые гормоны – мой самый сильный союзник. Она печально вздохнула, признавая свое полное поражение: – Неужели я действительно на это согласилась? Что я скажу Чарли… и Рене! Ты представляешь, что подумает Анжела? Или Джессика? Ох! Так и слышу их сплетни.