Сатана

      Кафе «Hell» было тем самым местом, где часто собиралась вся молодёжь города, особенно по выходным. Чонин кое-как успел занять столик, отвоёвывая его у какого-то парнишки в очках — тот яростно глянул на наглого мужчину и быстрым шагом покинул заведение. Детектив даже почувствовал себя виноватым.       Музыка в кафе играла приглушенно, и Чонин уже был благодарен за это. Не зря он не захотел идти в клуб, где его и так уставшая и тяжелая голова окончательно отказалась бы функционировать.       Выходные можно было спокойно причислять к разряду самых провальных. Он всю ночь и до самого утра копался вместе с криминалистами и Бэкхёном в грязи, потом пришёл домой и лёг спать, ничего не соображая. А когда встал, по привычке начал прислушиваться к звукам, но вокруг стояла тишина, и Чонин понял, что заживо съедает себя этим беспокойством, доводит до исступления.       — Так и знал, что ты не сможешь отвлечься.       Детектив перевел задумчивый взгляд на Сехуна и широко улыбнулся. Давний друг выглядел хорошо, возмужал. На О была джинсовая куртка, из-под которой виднелась белая футболка, и чёрные брюки — должно быть, приехал на машине. Сехун коротко постриг волосы с момента их последней встречи и окрасил их в чёрный, отчего острое и длинное лицо альфы выглядело худее. Поднимаясь с места и обнимая старого друга, Чонин похлопал его по спине и сел обратно на красный диванчик — напротив умостился Сехун и стал также рассматривать детектива.       — Прости за опоздание, шеф сегодня зверствует, — покачал головой О и взял в руки меню. — Ты уже две недели торчишь в этой дыре, а мы до сих пор не виделись       — Это мне говорит человек, который променял Сеул на «эту дыру», — хмыкнул детектив. — Но согласен — здесь сумасшедший дом. Не знаю даже, было ли у меня столько работы в Сеуле.       — Мне стыдно, ведь это именно я постоянно рассказывал тебе, как здесь спокойно. Теперь всё поменялось. Люди только об этом и говорят…       — Здравствуйте, — к столику подошёл знакомый официант, и Чонин, благополучно забыв его имя, снова посмотрел на табличку — «Кан Ыну». Это был крупный и высокий альфа, с лица которого не спадала натянутая и вежливая улыбка. — Что-нибудь заказывать будете?       — Пару секунд, — попросил Сехун, быстро пробегаясь глазами по меню.       — Мне, пожалуйста, что-то сладкое на Ваше усмотрение и зелёный чай, — детектив Ким закрыл своё меню и стал наблюдать, как официант записывает заказ.       — Детектив, вчера в лесу нашли чей-то труп? — спросил вдруг парень, вскидывая взгляд с блокнота, и Чонин нахмурился — слишком быстро по этому городу распространяются слухи.       — Я пока не могу говорить об этом, — пожал плечами альфа, слегка улыбаясь.       — Ясно, — кивнул Ыну и растянул уголки губ: — Передавайте привет господину Киму. Давно его здесь не видел.       Чонин ничего не ответил, лишь мрачно отвернулся к окну. На улице снова шёл дождь, как и этой ночью, когда альфа, весь промерзший до костей, бродил по лесу в поисках улик. Казалось, детектив до сих пор не отогрелся, но от подобного холода спастись тёплой одеждой было невозможно, потому что он засел где-то внутри и лишь проник ещё глубже после того, как Чонин увидел лицо лежащего на земле человека…       — Чонин, — перед лицом альфы щёлкнули пальцами, — что за труп? Вижу, это тебя подкосило.       Детектив тяжело вздохнул и опустил взгляд на свои пальцы, а потом вновь посмотрел на взволнованного Сехуна, не поднимая головы, и совсем тихо начал:       — Я в полной растерянности. Помнишь, я тебе рассказывал про своего арендодателя? Его нашёл лесник, — Чонин остановился, наблюдая за тем, как лицо напротив вытянулось в удивление, — Чжана Исина. Подумал, что труп. Но он сейчас в коме, в тяжелейшем состоянии — замученный, на грани смерти. Судя по следам в лесу, Исин откуда-то бежал — есть предположение, что с магистрали, где намеренно выскочил из автомобиля, — Чонин почесал висок, дожидаясь, пока Ыну расставит готовый заказ на столе и уйдёт: — Всё это просто сводит меня с ума. Противоречие на противоречии. Ещё и дождь размыл землю.       — Так это же хорошо, — нахмурился Сехун, а потом быстро исправил, чуть улыбаясь: — Я про Исина, — и украл вишню с чужого двухъярусного пирожного. — У вас теперь появился настоящий свидетель.       — Да, — хмыкнул Чонин, — но я боюсь, как бы кто от него не решил избавиться. Мы с Бэком договорились дежурить в больнице по очереди, да и Кёнсу пока там, но мы же не можем каждую секунду сторожить Исина?       Непринуждённый разговор со старым другом и вкусная еда немного развеяли отчаяние, в котором находился Чонин, которое буквально преследовало его, тенью накрывая от и так редких солнечных лучей. Сехун в основном рассказывал о своей работе, делился нелегкими буднями офисного клерка, и детектив невольно вспоминал своё детство, когда вроде бы можно было быть беспечным, но только не Чонину. Они с О дружили со школьной скамьи и жили в совершенно разных мирах — свободы и полного контроля. Тогда только с Сехуном альфа мог глотнуть воздуха полной грудью, однако дома уже ждал отец, всегда держащий его в чересчур тугой узде.       Так, друзья просидели в кафе до самого закрытия, и Чонин удрученно выдохнул, когда нужно было отдавать свою карту. Он вроде бы планировал начать экономить и вразрез с этой установкой всё чаще заказывал еду или обедал/ужинал в кафе, причём в не малом количестве.       У входа Сехун ещё минут пять уговаривал Чонина поехать на машине, но детектив сослался на головную боль, чтобы немного прогуляться, а не ехать в душном салоне, тем более, дождь прекратился, позволяя альфе задрать голову к небу и наслаждаться приятным запахом мокрого асфальта. Чарующий и таинственный аромат ночной свежести, нотки которого всегда источал вокруг себя Чунмён, только сильнее внушал детективу беспокойство, но он словно мазохист лишь сильнее вдыхал, заполняя себя тоской.       Стоя около съемного дома и глядя в его тёмные окна, Чонин усиленно оттягивал момент встречи с одиночеством. Детектив надеялся, очень надеялся найти внутри Чунмёна, но отчего-то прекрасно понимал, что это ложь. Ему всё казалось: вот сейчас он зайдёт в дом и сразу услышит веселый и немного ехидный голос. Но в конце концов когда альфа уже стоял в прихожей — с момента его ухода ничего не изменилось. Пустота.       Чонин привычно прошёл в свою комнату, сразу же включая музыку, чтобы не слушать тишину, и переоделся в домашние хлопковые штаны с футболкой. Сегодня ему было лень даже сходить в душ, и он залез под теплое одеяло, пролистывая диалог с Минсоком.       «Не пришёл» — оправил он. Начальник Ким очень просил оповещать его каждый день, а в случае обнаружения пропажи, немедленно звонить.       Чонин выдохнул, прикрыв на мгновение глаза, а потом пододвинул ноутбук, выключая музыку и собираясь заснуть под какой-нибудь фильм, как из коридора донёсся странный звук, словно кто-то копался в замке, и альфа замер. Он напряженно всмотрелся в темноту комнаты, чувствуя, своё бешеное сердцебиение, и вскочил с дивана.       Достав из портфеля складной нож, альфа открыл осторожно свою дверь и выглянул в коридор, где в самом его конце, в прихожей, горел свет, который детектив так и оставил включенным.       Вокруг стояла неизменная тишина, и альфа уже было подумал — показалось, но со стороны кухни послышался грохот, и Чонин медленно, шаг за шагом стал приближаться к источнику шума. Альфа был напряжен до придела и дышал через раз, особенно когда уже приближался к кухне. Кому понадобилось взламывать замок в двенадцать часов ночи и забираться в чужой дом? Конечно, это был какой-то отморозок.       Остановившись на пороге кухни, Чонин застыл на месте, больше не ощущая времени. Он вообще, похоже, прекратил дышать, замер, вместе со своим сердцем. А потом резко выдохнул и почувствовал внутри такое облегчение, радость, что был готов пробежать несколько десятков километров без труда, потому что прямо около стола спиной к Чонину стоял Чунмён, одетый в те же джинсы и белый свитер, и выкладывал продукты на разделочный стол. Чонин шагнул навстречу, чтобы поздороваться с омегой и высказать ему всё, что он о нём думает, как Чунмён обернулся, резко дергаясь и хватаясь за сердце.       — Твою мать, Чонин! — воскликнул омега, округляя глаза и вплетая пальцы в свои волосы. Чонин осознал в полной мере, что в руке он всё ещё держал холодное оружие наготове, только когда омега намекнул об этом взглядом. Альфа хмыкнул и сложил нож, сунув его в карман свободных штанов, после чего скрестил руки на груди, недовольно осматривая Чунмёна, который выглядел неприлично хорошо для того, кто бесследно исчез. — Ты чего так подкрадываешься, тем более с ножом? — поинтересовался устало омега, оттянув за края белый свитер книзу и продолжив вытаскивать продукты.       — Ты серьёзно? — опешил Чонин, вскидывая брови. — Ты же копался в замке, словно подбирал отмычки…       — С этими пакетами в руках мне было сложно попасть в замок, — объяснил Чунмён, перебивая.       — Ты в курсе, что тебя не было четыре дня? Где ты был?!       Чонин поражался спокойствию и даже какому-то безразличию омеги. Та радость, которую альфа испытывал пару минут назад, испарилась, и детектива снова спустили на землю, точнее скинули. Чунмён продолжал стоять к нему спиной, и Чонин, нахмурившись, заметил, как тот до побелевших пальцев сжимал чуть подрагивающей рукой столешницу.       Омега с опущенными плечами, напряженный и подозрительно молчаливый сейчас казался альфе таким хрупким и беззащитным, что он несмело подошёл к нему ближе, борясь с желанием уткнуться носом в розовую макушку, и осторожно сжал его острое плечо.       Чунмён еле заметно вздрогнул и шумно выдохнул. Он обернулся, глядя на альфу темными, наполненными болью глазами, и собрал вскинутые брови к переносице, чтобы тихо спросить:       — Я заставил тебя волноваться?       — И не только меня. Минсок названивал мне каждый час, — слегка улыбнулся Чонин, понимая, что эта близость между ним и омегой волнует его, будоражит всё внутри. — Я уже объявил тебя в розыск, пытался искать родственников, но безрезультатно, — начал объяснять детектив, осматривая каждый участок лица Чунмёна, будто они не виделись целую вечность. — Так где ты…       Чонин резко замолчал и перестал дышать, когда омега приблизился вплотную и обнял, утыкаясь лбом в чужое плечо. Альфа никак не ожидал такого, и уж точно не думал, что объятья могут приносить столько тепла и выворачивать все чувства наизнанку. Детектив осторожно выдохнул, прижал к себе худое тело руками и, как мечтал, прижался носом к макушке, наслаждаясь ароматом свежести.       Чонин очень хотел подарить омеге успокоение — тот явно был не в себе, раз так легко показывал свою слабость. Они стояли так уже слишком долго, но альфа не ощущал обременения или раздражения, лишь буквально держал Чунмёна в своих руках, умирая от собственных чувств, которые нахлынули разом до покалывания в груди и сладкого томления.       За окном всё ещё шёл дождь, но сегодня этим двоим, похоже, не грозила холодная погода, пока они были согреты друг другом.       Утром Чонин проснулся от странного ощущения в груди, где ещё со вчерашнего дня поселилась удушающая тревога. Он прекрасно знал, как называется это новое чувство, но боялся признаться самому себе. Детектив потянулся на кровати от собственного смущения, падая лицом в подушку и улыбаясь, после чего телу альфы прошлась волна удовольствия, ведь все его мысли в этот момент были сосредоточены только на одном человеке.       Чонин не мог понять, как докатился до такого, как позволил себе попасться в чужие сети. Чунмён всегда раздражал его. Всегда выводил из себя, но отчего-то, несмотря на всё это, оставался особенно очаровательным.       «Это безумие!» — подумал Чонин, прикрывая глаза.       Почувствовав внутри настоящую бурю, альфа быстро вскочил с дивана и начал отжиматься, после чего свалился на пол и несколько минут просто смотрел в потолок, лёжа на спине.       Выйдя из комнаты, детектив услышал, как из кухни доносились звуки того, что он больше не один, и улыбнулся. Чунмён как всегда готовил слишком шумно со смачными бранными словами и обязательно стуком посуды в сопровождении неизменно странного запаха.       Чонин мылся долго: сначала массировал свою голову, каждый раз прокручивая в уме все моменты с Чунмёном, и то цокал, то вздыхал от своих поступков или ответов; потом растирал себя до красноты, потому что забывал, где вообще находится; и ещё минут десять стоял под холодным душем, ведь сердце стучало так, что он боялся оглохнуть.       Заходить на кухню и смотреть Чунмёну в глаза было неловко. Чонин понимал, что это бред, но от этих чувств отказаться не мог. «Как школьник», — удрученно заметил альфа.       Переодевшись в джинсовую рубашку на серебряных клепках, заправив её в черные свежевыстиранные брюки и причесавшись, детектив наконец отправился завтракать, но остановился, прежде чем повернуть, закусив губу. «Господи», — раздраженно прошипел он в мыслях, и, больше не останавливаясь, вошёл на кухню. Внутри он сгорал от настоящего пожара.       Чунмён обернулся, когда услышал за спиной тихие шаги, и мягко улыбнулся. Омега поправил розовую вязаную кофту, которая постоянно спадала с плеча и грозилась оставить своего хозяина лишь в футболке, после чего продолжил отскребать подгоревшую яичницу со сковороды.       — Хочешь? — спросил Чунмён с неизменной улыбкой.       — Нет, — выдохнул Чонин, косясь в сторону обугленного по краям месива, и прошёл к холодильнику, чтобы достать оттуда йогурт и позавчерашнюю молочную кашу.       Напряжение между ними не испарилось и за завтраком. Чонин пытался произнести хотя бы слово, но всё не мог придумать, о чём спросить, поговорить. Снова затевать разговор об исчезновении не хотелось, потому что Чунмён и так вчера показал, как сильно задевает его подобный вопрос, поэтому альфа хмыкнул, разрывая тишину и обращая на себя внимание омеги:       — Я написал вчера начальнику Киму, что ты вернулся. И он передал, чтобы ты начинал молиться.       Чунмён растянул в стороны уголки губ и прикрыл глаза, наклоняя голову.       — Вот, Чонин-а, ты и избавишься от своего надоедливого соседа!       Чонин мотнул головой, засмеявшись, а потом завис на том, как Чунмён быстро-быстро тыкал вилкой по кусочкам тонкой яичницы и отправлял это всё в рот, набивая щёки. При этом он выглядел слишком мило с нахмуренными бровями и чуть вытянутыми розовыми губами, которые немного блестели от масла.       Чонин с досадой выдохнул, когда заметил, что Чунмён съедал горелые кусочки и даже не морщился. Наверное, деньги и правда были там, где они нужнее, раз он не решался выбросить испорченную еду.       Альфа не сразу осознал, что омега уже перестал жевать и сидел за столом с ровной спиной, также глядя на него в ответ.       — Я тебе нравлюсь? — прямо спросил судмедэксперт без намёка на усмешку. Чонина словно кто-то окатил холодной водой, а его сердце с бешеной силой отбивало ритм сильного волнения.       Детектив опустил глаза на пару секунд, после чего с вызовом посмотрел на омегу, также серьёзно отвечая:       — Да, — альфа замер в ожидании, но Чунмён не двигался и несколько секунд просто рассматривал недоверчиво лицо напротив. Чонина немного пугала такая реакция, и он не обвинял омегу за это, потому что сам считал свои чувства странными и глупыми. Просто Чонин и Чунмён были такими разными и едва уживались друг с другом, что в груди зарождалось сомнение, отравляющее внутренности альфы горечью.       — Да я же пошутил, не обольщайся, — более едко, чем хотел, хмыкнул детектив, и осёкся, когда омега дернул бровью и молча продолжил завтракать, глядя в свою тарелку.       «Идиот, — подумал Чонин и зажмурился, опустив голову, — какой же я идиот».       Чунмён вышел из дома первым. Это детектив понял, когда услышал хлопок входной двери. Он и сам собирался уже выходить, собирая кучу бумаг в портфель и направляясь к порогу. В прихожей альфа привычно натянул на себя пальто и кроссовки, а потом вернулся за тряпкой, чтобы наконец почистить обувь.       Улица окончательно погрузилась в зимний холод. Чонин успел пожалеть, что у него не было машины, но, с другой стороны, был благодарен, потому что вроде как ему хотелось подумать. Перешагивая лужи, детектив смотрел в пасмурное небо, оборачивался на магазинчики, которые потихоньку украшали к Рождеству, а там и к Новому году, и вроде был рад, но в тоже время и нет.       Чонин тяжело выдохнул от противоречивых чувств, будто пытаясь от них избавиться, и сначала даже ощущалась эта желанная лёгкость, которая вскоре сменилась новым беспокойством снова, потому что перед глазами, как при лихорадке или галлюцинациях, опять всплыл недавний разговор и чужое разочарование на лице. Чонин покачал головой — он всё придумал, потому что ему хотелось, чтобы из-за его слов омеге было грустно, что означало бы явное неравнодушие. Но это же было почти невозможно?       Из раздумий альфу вырвал телефонный звонок, а когда альфа увидел имя, высветившееся на экране, застыл на месте, напряженно хмурясь. «Отец», — сухо прочитал в голове Чонин, но ответил, после отошёл в сторону к булочной, чтобы не мешать прохожим.       Детектив приложил смартфон к уху и не решился что-то сказать, лишь прислушался:       — Чонин, — хриплый бас неприятно резал слух, — сколько ещё ты собираешься прятаться?       — Кто сказал, что я прячусь? — внутри альфы поднялась настоящая волна негодования, захотелось сразу повысить голос, потому что подобного он наслушался ещё в Сеуле, и сейчас наставления от этого человека только раздражали.       — Это очевидно, — на той стороне усмехнулись, и Чонин стиснул зубы. — Что ты там собираешься делать? Без перспектив, денег и всего, что ты оставил тут?       — Мне пора, — тихо выдохнул детектив. — Я опаздываю на работу.       — И что ты там делаешь, на этой своей работе? Снимаешь кошек с деревьев? — чужая насмешка лишь распыляла Чонина. — Понимаю, ты хотел отдохнуть после того, что случилось, но вечно от прошлого убегать нельзя. Не так я тебя воспитывал…       — Вот только не надо мне о воспитании! — рыкнул альфа слишком громко, поднимая глаза с асфальта на обернувшихся прохожих.       — Он передавал тебе привет, — неожиданно перевёл тему отец Чонина, и сердце альфы забилось с новой силой. Нет, он не хотел это слушать. Но почему не мог просто сбросить вызов? — Ты бы видел, во что он превратился. Тебе бы понравилось это зрелище.       — Я тоже кое-что хочу передать ему, — тихим ледяным голосом произнёс детектив. — В следующий раз я убью его. Если ещё раз увижу, спущу курок, не думая, — альфа вдохнул прохладный воздух, чувствуя бурлящую внутри злость, мелкой дрожью расходящуюся по телу. — А сейчас мне и правда пора.       Сбросить вызов оказалось проще, чем он думал.       Отец звонил редко, но зато всегда не оставлял своего сына равнодушным. Он будто специально говорил то, что выбивало Чонина из равновесия, и напоминал о том, что альфа пытался так долго забыть.       Детектив Ким засунул свой телефон обратно в карман пальто и продолжил медленно шагать по мокрому асфальту. Он не хотел приходить на работу взвинченным, потому что в таком состоянии мог сорваться на своих коллегах. Альфа довольно быстро успокоился, утешая себя тем, что теперь отец не будет звонить ему около месяца, как это всегда и происходило.       В отделе детектива сначала встретил Бэкхён, своим насмешливым «ты что научился пользоваться расчёской?», а потом и Кёнсу, которого наконец выписали и отправили восстанавливать своё плечо дома. Омега выглядел изрядно похудевшим, но не переставал улыбаться своему напарнику.       — В эту пятницу, ничего не знаю, — Бэкхён прервался, чтобы пригрозить пальцем, — отметим твоё чудесное выздоровление!       — Обычно же отмечают возвращение на работу? — недоверчиво поинтересовался До, сидя на своём рабочем месте с забинтованной рукой. Позади него уже расположился Чонин, выкладывая бумаги из портфеля, а на столе детектива Кима задницей к нему нагло умостился Бён, с предвкушающей улыбкой глядя на Кёнсу.       — Ему нужен повод напиться, — отрешенно сказал Чонин. — Как там Исин, Бэкхён?       — Он всё ещё в коме. Врачи говорят, что есть вероятность выжить, но она очень мала. Я попросил медбрата приглядывать за ним.       В офис зашёл чересчур довольный Чондэ, и все обернулись.       — Ребята, от меня несёт омегой? — спросил он и растянул губы в кошачьей улыбке.       — Это не ко мне. Я совсем нечувствителен к феромонам, — открестился Чонин, чуть морщась. В подростковом возрасте ему приходилось не просто, но сейчас он был рад, потому что слышал запахи омег и альф приглушенными, ненавязчивыми, хотя некоторые, особо резкие, всё же били в нос сразу.       — Всегда завидовал таким людям, — улыбнулся Кёнсу, оборачиваясь к детективу Киму.       — Ты же, кажется, встречался с кем-то из нашего участка…? — растерянно поинтересовался Бэкхён после того, как удивленно глянул на Чонина.       — Поэтому и спрашиваю, — хмыкнул Чондэ. — Я слишком хорошо провёл это воскресение.       — Тогда тебе стоит купить в ближайшей аптеке качественный глушитель запаха. Только готовься выложить немаленькую сумму.       Чонин покачал головой, наблюдая за слишком оптимистично настроенным Чондэ, когда из кабинета начальника показался Ифань и оглядел свой отдел суровым взглядом. Остановившись на детективе Киме, Ву немного смягчился.       — Чонин, зайдёшь ко мне? — тоном, не терпящим возражений, спросил начальник и скрылся в кабинете, не дожидаясь ответа.       — Хорошо, — выдохнул Чонин в пустоту и удивленно посмотрел на притихших коллег.       Альфа немедля зашел к начальнику, который сидел за своим рабочим местом и о чем-то раздумывал, судя по нахмуренным бровям и отрешенному взгляду.       — Я по поводу Исина, — уточнил Ифань, указывая рукой на кресло прямо напротив его стола и наблюдая, как сотрудник неспешно садится. — Думаю, что в этом деле всё и так очевидно. Исин скрыл эти семь трупов у себя дома, продал дома и договорился с новым покупателем о сроке, чтобы успеть вывести трупы, но тут объявились вы и разрушили все его планы. Думаю, ты уже догадался, что и исчезновения — его рук дела. Мы имеем дело с психопатом и серийным убийцей, который хотел залечь на дно.       Чонин несколько минут непонимающе смотрел на начальника Ву. Детектив был совершенно растерян, и в его груди поселилось чувство дискомфорта, потому что на него пытались давить, хотя и завуалированно.       — Вы меня сейчас убедить пытаетесь?       — А ты не понимаешь? Тогда скажу прямо, — жестко начал Ифань. — Прокурор попросил меня закругляться с предварительным следствием. Люди будут спокойны, снова заживут, как раньше, потому что сейчас обстановка в городе оставляет желать лучшего. К тому же, этот Чжан действительно виновен, не сложно догадаться, что это он держал наш город в страхе. В этом районе страны никогда не было дел подобных масштабов, и раз — появилось сразу несколько — исчезновения и семь трупов? Глупо думать, что поблизости стали обитать сразу два психопата. Нет, это был один человек.       Чонин хмыкнул, опуская взгляд на свои руки.       — Вы хотя бы видели этого Чжана? — предпринял ещё одну попытку детектив. — Он бежал по лесу в увечьях, его кто-то терроризировал несколько дней точно, до такого состояния, что альфа впал в кому.       — Чонин, буду говорить откровенно, — вздохнул будто измотанно Ифань. — Разве ты мне не должен? Я выпрашивал ордер у прокурора несколько дней, потому что ты меня уверял — в том доме что-то есть. Прокурор Нам кое-как согласился, но твои заверения не оправдались. К тому же, я закрыл глаза на то, что ты проник незаконно в дом Чжана без ордера, хотя мог бы наказать, что стало бы пятном на твоей репутации.       — Вы это серьёзно?       — Да. Ищи улики против Исина и передавай дела прокурору. Даю тебе максимум неделю. Всё ясно?       Чонин ничего не ответил, продолжительно глядя тяжелым взглядом на начальника, а потом просто встал и вышел из кабинета. Опустошенный и подавленный, альфа схватил своё пальто и прошёл мимо коллег, широким шагом направляясь к выходу — быстрее на воздух, чтобы не разнести всё в отделе к чертовой матери.       В городе продолжали исчезать люди — Чонин работал над этим третью неделю, а Кёнсу со своим бывшим напарником уже три месяца; потом вдобавок нашли целых семь трупов, состояние которых приводило в ужас. Над населением этого города и не только издевались, а полиция хотела быстрее замять дела, выставляя это благим намерением и оправдываясь очевидностью происходящего.       Детектив был готов поклясться, что всё далеко не так просто, как говорил Ифань, действовавший заодно с заинтересованными людьми с высоким статусом. Чонин, конечно, мог предположить, что сам Ву являлся лишь пешкой, но все равно отказывался понимать его несправедливого отношения. Идти на поводу у начальника альфа точно не собирался.       Внутри Чонина пылала неконтролируемая ярость, и он пошёл вниз по улицам, решая сегодня не возвращаться на работу. Как он сможет вообще расследовать дела в таком состоянии? Но просто так скрыться от всего мира ему помешал телефон, настойчиво завибрировавший в кармане.       — Да.       — Чонин, куда ты подевался? — настороженно поинтересовался Бэкхён. — Что тебе сказал начальник Ву?       Больше всего сюда не хотелось вмешивать именно Бёна, у которого была семья в отличие от Чонина.       — Он сказал, чтобы мы повесили всё на Чжана, потому что его вина очевидна.       — Хорошо. Тогда насчет трупов я пока свяжусь с местной полицией деревни. Когда ты вернёшься в участок?       Чонин поджал губы. Так даже проще, что Бэкхён не стал возражать начальнику — но всё равно на душе стало как-то пусто. Он почувствовал себя вдруг таким одиноким.       — Сегодня меня не будет. Мне не хорошо.       — Выздоравливай, напарник. Вообще, я зачем звонил-то: помнишь, мы искали единственного родственника Чжана — сестру и не могли ей дозвониться? Когда я написал ей сообщение о том, что мы нашли его труп, она сама со мной связалась. Завтра обещала приехать в участок.       — Неужели ты обманул потенциального свидетеля? — хмыкнул Чонин. — Молодец!       Родственница Исина могла стать для них неплохим препятствием для незаконного обвинения.       — И ещё, как ты и просил, у меня на руках досье на новых собственников домов Исина. Но тут не за что зацепиться, совершенно. В первом случае, где ты слышал якобы сильный запах, хозяин совершенно чист, а во втором — пожилая женщина только вот собиралась въехать в свой новый дом в деревне и к этому отношения не имеет.       — Да уж, — Чонин растерялся. — Ни слова Ифаню о свидетеле, хорошо?       — Ладно. Жду тебя завтра.       Чонин вернулся домой только к вечеру. Он переоделся в свою домашнюю одежду и пару минут просто сидел на диване. Без дела, благополучно забытого на работе, под рукой он чувствовал себя странно, но свободно — не хотелось больше рвануть к толстой папке и ещё раз прочесть показания свидетелей, характеристику потерпевших, которую он знал наизусть. Теперь, казалось бы, можно было расслабиться и позволить себе немного отвлечься, но он нашёл другое для себя занятие — Чонин ещё раз просмотрел записи с камер видеонаблюдения магазинов, которые сопровождали последнюю жертву и которая, как и говорил Цзытао, направлялась в парк.       Потом альфа открыл папку на рабочем столе с фотографиями, сделанными во время осмотра дома Хуана, пролистал и разочарованно закрыл ноутбук, прикрывая глаза. Чонин не знал, зачем просматривал всё это повторно, ведь криминалисты не нашли в ханоке ничего подозрительного. В целом, на Цзытао у них вообще ничего не было.       Решив себя больше не мучить, Чонин достал из холодильника чипсы и отправился смотреть телевизор, где показывали новую серию дорамы — на неё детектив уже натыкался пару раз в те редкие случаи, когда решал провести время с попыткой немного расслабиться.       Альфа пытался убедить себя, что сейчас смотрел телевизор именно потому, что за ноутбуком он бы продолжал думать о делах, но на самом деле всего лишь не хотел признавать, что ждал, когда наконец придёт Чунмён. Через арку вместо двери была отлично видна комната омеги, и альфа всё время взволнованно косился в её сторону, будто оттуда должен был выйти судмедэксперт.       После того, как послышался щелчок замка, Чонин сел на диване ровно и сделал вид, будто ему было всё равно, хотя сердце внутри альфы устраивало настоящие скачки. Следом слух детектива уловил быстрые шаги, которые всё приближались, а после затихли.       — Только не говори, что ты смотришь что-то важное?       Чонин наконец позволил себе повернуться в сторону Чунмёна. Омега, спрятав свои руки в длинные рукава розовой кофты, замер у порога гостиной и удивленно глядел на детектива.       — Да. Я смотрю свою любимую дораму, — с напускной уверенностью заявил альфа.       — Но сегодня показывают новую серию моей дорамы.       — Так посмотри на ноутбуке, — пожал плечами Чонин, отворачиваясь к телевизору.       — Хорошо, — сказал Чунмён так, будто совсем не собирался уступать.       Детектив вымученно выдохнул, когда омега ушёл в свою комнату. В теле всё ещё осталось приятное послевкусие от разговора, которое альфа с удовольствием смаковал, и не надеясь теперь снова вникнуть в сюжет дорами. Даже совсем короткая беседа вызывала в нём бурю эмоций, и это пугало альфу.       Чунмён вышел из комнаты, уже переодевшись в свой пижамный костюм с мордашками щенков, и присел рядом, как бы невзначай кладя руку на диван. Боковым зрением Чонин заметил, как омега косился в сторону пульта, который одиноко лежал около альфы. Детектив напрягся, не поворачивая головы и якобы отдавая всё внимание дораме, но на самом деле оставался на страже. Это уже было делом принципа — раз омега тоже не шёл компромисс.       Вдруг Чунмён дёрнулся к пульту, и Чонин тоже, хватая его быстрее омеги, который нахмурился и посмотрел недовольно на детектива.       — Что ты делаешь? — возмутился альфа.       — Чонин, не вынуждай меня делать тебе больно, — покачал головой омега, и детектив рассмеялся, осматривая миниатюрного Чунмёна, который в своей пижаме выглядел ещё более невинным.       Судмедэксперт усмехнулся в ответ на такую реакцию и набросился на сбитого с толку альфу, валя его головой на подлокотник. Чонин на секунду опешил, но пульт не выпустил, откидывая руку назад и победно улыбаясь.       Тогда омега раздраженно прошипел и прошёлся тонкими пальцами по рёбрам, заставляя альфу засмеяться — чтобы прекратить эту пытку детектив схватил Чунмёна за плечо и подмял под себя, силой заводя руки омеги за голову.       Чонин дышал тяжело и смотрел словно загипнотизированный в тёмные глаза судмедэксперта, который, сглотнув, больше не двигался и ждал, бегая взглядом по чужому лицу.       У альфы не было больше сил сдерживаться, потому что губы нетерпеливо горели, а притяжение и желание казались невыносимыми, скручивающими в груди все чувства, превращая их в сладкое волнение и возбуждение. Он медленно приблизился к Чунмёну, пока не почувствовал на себе его тёплое рваное дыхание. До губ оставались считанные миллиметры, но Чонин ждал, дразнил омегу, который приоткрыл рот, опуская глаза на пухлые губы напротив.       Когда Чунмён собрал поднятые брови к переносице и прикрыл глаза, первым поднимая белый флаг, Чонин усмехнулся и впился влажным поцелуем в его губы. Он широко раскрыл рот, со всей страстью и напором лаская уста омеги, и совсем осторожно коснулся чужого языка своим. По телу в ту же секунду пробежали мурашки, а, когда омега тихо простонал в поцелуй, Чонин отпустил руки Чунмёна из плена, чтобы тот ласково провёл ими по сильной спине и надавил на плечи.       Альфа послушно опустился на спину, позволив себя оседлать, и Чунмён несколько мгновений гипнотизировал детектива взглядом, наслаждаясь дыханием и теплотой его тела, после чего оставил легкий поцелуй на влажных губах, спускаясь к смуглой шее, ключицам.       Внезапно омега остановился, тепло улыбнувшись, отчего его глаза превратились в полумесяцы, и Чонин слишком поздно осознал сквозь пелену похоти, что что-то здесь не так, когда Чунмён уже ловко поднялся с дивана вместе с пультом, но на этот раз альфа так просто сдаваться не собирался. Он схватил омегу за ткань его рубахи на спине, и Чунмён успел только пискнуть, обнимая пульт руками, когда его повалили обратно на диван. Чонин прижал его, всего сжавшегося, к своей груди и, прикусив мочку, хрипло прошептал на ухо:       — Сегодня тебе не сбежать.       Альфа, лёжа на боку и приподнявшись на локте, свободной рукой аккуратно обхватил подбородок зажмурившегося Чунмёна и повернул его лицо к себе, когда тот несмело открыл глаза. Большим пальцев Чонин провел по мягкой щеке и выхватил пульт из рук, отбрасывая его куда-то в сторону.       — Ты трахнешь меня? — выдохнул омега, из-под ресниц глядя на альфу.       — А ты хочешь?       Чунмён облизал губы и опустил взгляд, сжав рукой край обивки дивана.       — Да.       Одно лишь слово — и альфа уткнулся носом омеге за ухо, жадно вдохнув его дурманящий аромат свежести полной грудью и ощущая, как внизу живота скапливается жгучее возбуждение. Он расшнуровал чужие пижамные штаны и спустил их до колен, после чего ему уже помог Чунмён, сбрасывая штаны ногами.       Чонин сходил с ума от того, как дыхание омеги участилось, стоило смуглой руке спуститься на его член, от того, как Чунмён закусил губу, после не сдерживая громкого стона. Альфа с мазохистским удовольствием продолжал терзать шею омеги мокрыми поцелуями, лёгкими укусами, и ласкать его пах, пока Чунмён не остановил Чонина дрожащей рукой. Тогда альфа провёл ладонями по голым упругим ягодицам и медленно просунул два пальца между ними. По светлой коже Чунмёна пробежались мурашки, и он судорожно выдохнул, утыкаясь лбом в бархатную обивку дивана.       Они молчали, не смели нарушать тишину, концентрируясь на своих ощущениях.       Чонин осторожно ласкал Чунмёна внутри и продолжал покрывать белую шею поцелуями, пока омега сам не потянулся к его губам, следом стянув футболку с альфы и с себя рубаху, чтобы предстать перед своим любовником обнаженным. Альфа несколько секунд затуманенным голодным взглядом любовался чужим телом, и Чунмён, не отводя призывного взгляда, перевернулся на живот, внутри которого уже сводило мышцы от нетерпения.       Отодвинув ягодицу омеги в сторону, альфа приставил головку члена к влажному от естественной смазки колечку мышц и толкнулся в него, чувствуя, как расходятся податливые стенки ануса.       Чунмён прогнулся в пояснице, когда альфа навалился на него, упираясь согнутыми локтями на диван. Тело Чунмёна реагировало слишком странно, заходилось дрожью при каждом поцелуе в спину, и, ощутив в себе размашистые толчки, омега окончательно сдался ощущениям, услаждая слух альфы тихими стонами.       Обернувшись через плечо, Чунмён нашёл губы альфы своими, проходясь по ним языком, который тут же попал в плен чужого рта. Разорвав со звонким чмоком поцелуй, омега спустился губами по подбородку и вниз — к широкой смуглой груди альфы. Удовлетворенно замечая учащенное дыхание Чонина, Чунмён скользнул языком ещё ниже, пока альфа не остановил его, снова опрокинув на диван и расположившись между тонких ног омеги.       Живот омеги дрожал в крепких руках от сбитого дыхания, когда альфа резко вошёл в растянутое тело, сразу же задавая быстрый темп.       По комнате снова раздался звук шлепков, выдохов и звонких стонов на грани сумасшествия.       Чунмён начал буквально задыхаться — бессвязно мычал, переходя на гласные, и подмахивал бёдрами навстречу, наслаждаясь чужими низкими стонами. Розоватые волосы омеги разметались по дивану, а сам он, выгнув брови к переносице и чуть приоткрыв рот, неотрывно смотрел в тёмные глаза нахмурившегося альфы. Они не могли отвести друг от друга взгляды.       Вскоре, ощущая внутри накапливающееся сладкое напряжение, омега задышал чаще, а потом — в глазах потемнело, и он зажмурился, впиваясь ногтями в подлокотник позади себя и застывая на месте. Чунмён кончил себе на живот, размякая, пока Чонин всё ещё вбивался в его тело и через несколько мгновений, хрипло простонав, вытащил член, продолжая быстро водить по стволу.       Чунмён завороженно рассматривал искаженное в удовольствии лицо тяжело дышащего альфы: его зажмуренные глаза, мокрую чёлку, с которой сбегал пот по смуглым щекам к приоткрытым пухлы губам, — и Чонин поймал этот взгляд, пошло ухмыляясь уголком губ.       — Куда делась вся твоя прыть, Ким Чунмён?       Кажется, в тот момент этого самого Ким Чунмёна больше не стало, потому что он опустил глаза, пряча розовые щёки в локте, а после вздрагивая всем телом — альфа, рассмеявшись, поцеловал его в шею и вытер следы спермы своей футболкой с живота Чунмёна, и омега наконец показал своё лицо, укладываясь головой на подлокотник и вплетаясь пальцами в каштановые волосы.       Чонин улыбнулся и устроил подбородок на чужой груди, ложась на омегу всем телом.       — Нам нужно в душ, — лениво произнёс альфа, щенячьим взглядом глядя на Чунмёна.       — Нам? — игриво уточнил омега.       — Боюсь, без тебя мне там больше не справиться, — вздохнул Чонин, отводя взгляд, а потом поднялся с дивана и наклонился к Чунмёну, закидывая его, шокировано охнувшего, на плечо.       Проснулся Чонин от будильника, который слышался как-то очень отдалённо, хотя обычно вставал чуть раньше в основном из-за кошмаров. Он нахмурился — в лицо били солнечные лучи, а потом осознал, что в его комнате такого быть не могло из-за плотных штор.       Альфа осмотрелся, бросая взгляд на стеллаж с книгами и фигурками супергероев, и воспоминания вчерашней ночи пронеслись в голове весьма откровенными картинками. Чонин медленно опустил глаза вниз, где до сих пор досыпал своё Чунмён, благополучно закинувший на альфу голую ногу.       Детектив сглотнул и шумно выдохнул — он не знал, что на него нашло вчера, ведь до этого альфа усиленно сражался с собственными чувствами, будучи уверенным — они не подходят друг другу. То спокойствие, что Чонин искал, ему уж точно не найти в Чунмёне.       Альфа аккуратно скинул с себя чужую конечность, борясь с желанием провести по ней рукой, и поднялся с мягкой кровати, обнаруживая себя только в своих домашних штанах. Обернувшись на сопящего омегу, обнаженное тело которого еле прикрывал теплый плед, Чонин заметил на его шее темно-фиолетовые отметины с красноватыми следами укусов и ещё раз вздохнул. Внутри всё скручивалось от удовольствия вперемешку с какой-то неопределенностью.       Снова услышав будильник, детектив вернулся в гостиную, где оставил его на диване. Смартфон лежал рядом с грязной пижамой Чунмёна и испачканной в сперме футболкой альфы, которые он убрал в стиральную машину, возвращаясь в свою комнату за чистой одеждой, а потом и обратно в душ.       Там альфа долго стоял под холодной водой, но справиться с разбушевавшимся сердцем не выходило — тело всё ещё помнило прикосновения ласковых рук, и возбуждение подкрадывалось снова.       Решая отвлечься, Чонин занялся приготовлением завтрака. Он долго стоял у холодильника, не зная, стоит ли готовить сэндвичи на двоих или нет — Чунмён всё ещё спал. Альфа, конечно, не смог бы уйти из дома в одиночестве — вот так бросить омегу одного казалось неправильным. Чунмён, проснувшись, мог бы подумать, что детектив сбежал, а это было не в его правилах.       А потом снова осознание своей глупости и метания — как он мог настолько потерять голову, что даже забыл элементарно про презервативы? Они оба, кажется, забыли обо всём на свете.       Дальше откладывать было бесполезно — иначе Чонин опоздает на работу. Эта мысль как-то слишком быстро потерялась в голове, когда альфа подошёл к кровати. Уже не в первый раз он замечал эту трогательную красоту омеги во время сна — во время секса Чунмён был таким же, теперь альфа это знал.       Чонин на коленях подполз к свернувшемуся в калачик омеге и ласково провел по его волосам, ощущая в груди лишь трепет и с недавнего времени уже привычное волнение. Пальцами альфа прошелся по бархатной щеке и неосознанно улыбнулся, когда Чунмён поморщился, недовольно и сипло промычав:       — Нет… — омега захныкал как маленький, а потом открыл глаза, тут же шокировано округляя их: — Моё тело…       — Да уж, если вчера бы всё закончилось только на диване, сегодня бы мышцы так не тянуло, — сказал Чонин, понимающе поджимая губы, и Чунмён смущенно уткнулся лицом в подушку, нащупав рукой плед и полностью скрывшись под ним.       — Ничего больше не говори, — послышался сдавленный голос омеги, и альфа хмыкнул, скрещивая ноги и подпирая голову кулаком.       — Ты что, смущаешься? Это невероятно!       Было странно видеть Чунмёна таким, но Чонину определенно нравилось.       — Я не смущаюсь!       Омега быстро вылез из-под пледа, который следом накинул на альфу, и навалился на него сверху, торжествующе улыбаясь. Чонин, совершенно неожидающий подобного, сначала удивленно замер, а потом попытался вырваться, потому что под пледом было очень душно.       Изредка срываясь на смех, детектив и судмедэксперт боролись словно дети. Они крутились по постели и уже, кажется, не замечали этот несчастный плед, когда Чунмён застыл над Чонином, серьезно глядя в его глаза, где до сих пор искрились смешинки. Омега прикоснулся губами к чужим и почувствовал на своей спине сильные руки.       Чонину нравилось трогать Чунмёна, и он скользнул вниз к ягодицам, сжимая их в своих ладонях. Внутри альфа ощущал такую эйфорию, что он снова потерял контроль над временем. Они всего лишь целовались, изредка перекатываясь по кровати, и, когда губы уже начали гореть, до слуха альфы донеслась мелодия звонка.       Оставив на чуть припухших устах короткий поцелуй, Чонин нехотя поднялся с кровати и поплелся за смартфоном, недоумевая — кому что-то нужно в такое время? Но стоило альфе увидеть часы в уголке телефона — альфа всё сразу понял. На чёрном фоне горела цифра десять.       — Ты где?! — звонкий возмущенный возглас Бэкхёна заставил Чонина очнуться окончательно.       — Я проспал, — стыдливо произнёс альфа, обращая свой виноватый взор к потолку.       — Я вчера и так прикрыл тебя, хотя начальник спрашивал. Ты вообще в курсе, что сестра Исина подойдёт с минуты на минуту?       — Я скоро буду.       Сбросив вызов, альфа тяжело вздохнул. Он быстро переоделся в серые джинсы и вчерашнюю джинсовую рубашку, после возвращаясь в комнату омеги, который тоже почти собрался — Чунмён надел белый свитер крупной вязки и уже привычные голубые джинсы.       — Предполагаю, что это коллеги? — не глядя на детектива, спросил омега. Он быстро собирал какие-то вещи в кожаный портфель на длинном ремне. — Я подброшу.       Уже сидя в машине, они ехали в полной тишине. Чонин скосил взгляд на серьёзного и хмурого Чунмёна, замечая, что воротник его пальто задрался. Альфа тут же поправил его, получая от омеги благодарную улыбку.       — Минсок убьёт меня, — поделился своей тревогой Чунмён. — Он до сих пор обижается за тот случай.       — Думаю, это пройдёт, если ты ему, конечно, объяснишь причину, — намекнул альфа, но омега пригнорировал. — Чёрт, — раздраженно прошипел вдруг детектив. — Я же приготовил сэндвичи и даже не убрал их в холодильник.       — У меня два месяца бесплатных обедов. Если хочешь, можем сегодня пообедать вместе.       Чонин сначала не понял, о чём тот говорил, а потом в памяти всплыл случай около реанимации, и альфа благодарно улыбнулся, глядя на сосредоточенный профиль омеги.       — В нашем случае — позавтракаем.       Прямо сейчас детектив ощущал себя абсолютно счастливым. Он облокотился на окно и постоянно посматривал на Чунмёна, ловя его игривый взгляд своим.       — Ты знаешь, что мы нашли Исина? — спросил Чонин, когда омега уже парковал машину.       — Серьезно? — Чунмён удивленно вскинул брови.       — Но он в коме. Пока нам можно не волноваться насчёт заложенного дома — по состоянию здоровья Исину будет положена отсрочка для выплаты кредита.       — Тогда тебе придётся терпеть меня ещё очень долго, — хмыкнул омега.       Они просто сидели в машине и, похоже, совсем забыли о том, что куда-то торопились. Им обоим чего-то не хватало, и Чонин решил эту проблему, повернув омегу к себе за подбородок и прижимаясь к его губам. Когда дыхание стало сбиваться, альфа отстранился, проводя пальцем по нижней припухшей губе, но Чунмён жадно примкнул снова, тихо постанывая в поцелуй.       — Нам пора, — выдохнул омега в чужие губы.       — Если мы прямо сейчас не выйдем отсюда, то останемся без работы, — хмыкнул альфа.       Выйти из машины стоило больших усилий, да и Бэкхён начал названивать снова, поэтому Чонин попрощался с омегой у входа, скользнув пальцами по его руке, и с тяжелым сердцем направился в убойный отдел.       Бэкхён встретил Чонина злобным взглядом, а вот девушка наоборот кокетливо улыбнулась, заправив прядь длинных чёрных волос за ухо.       — Здравствуйте, — произнёс Чонин, подкатывая свой стул к напарнику.       — Это детектив Ким, я о нём уже упоминал, — объяснил Бён. Он сидел за своим рабочим местом, когда девушка расположилась напротив — там, где обычно сидел Чанёль.       — Очень приятно, — улыбнулась она.       — Я только что спрашивал госпожу Чжан о том, когда она в последний раз видела своего брата, — Чонин кивнул.       — Пять лет точно не виделись. Я со своим мужем вернулась в Китай.       — А сейчас что здесь делаете? — поинтересовался Чонин, скрещивая руки на груди.       — Если бы кое-кто пришёл вовремя, то знал бы ответ на этот вопрос.       — Когда Вы оставляли мне сообщения о том, что Исин пропал с чужими деньгами, я не хотела ввязываться. Но сейчас он в коме, и, кажется, у меня нет выбора. Я приехала из Китая специально, чтобы попрощаться со своим братом.       — Он ещё не умер, — возразил Чонин, нахмурившись.       — Мне сказали, Исин в тяжелом состоянии, — улыбнулась детективу госпожа Чжан.       — Скажите, а Исин связывался с Вами до исчезновения? — Бэкхён нервно постучал ручкой по столу.       — Да, приблизительно два месяца назад. Он просил деньги взаймы.       — И Вы согласились? — детектив Ким прищурился.       — Сначала — да, но потом подумала, что это не выгодно для моей семьи и отказалась. Я просто стала игнорировать его, потому что Исин совсем с ума сошёл на этой почве.       — Ясно. Спасибо.       Дальше последовали дежурные вопросы от Бэкхёна, в которые Чонин уже не вслушивался, сосредотачиваясь на полученной информации. Выходило, что Исин никак не мог быть виновен в смерти этих семи трупов, потому что это бы нарушало все законы логики.       — Ты совсем обнаглел, Чонин! Сам говорил, что заболел, а на деле кувыркался с каким-то омегой! — заявил Бэкхён, как только госпожа Чжан покинула отдел.       — Что? — опешил Чонин, прекращая писать.       — Да от тебя же им за километр несёт, — Бён покачал головой, однако смягчился: — Ладно, но будешь должен. Что за роман ты там строчишь?       — Я лишь составил план действий Чжана, и у меня появились кое-какие мысли. Смотри, судя по тому, как Исин отчаянно продавал свою недвижимость, ему нужна была определенная сумма, и он был уверен, что сестра даст ему в долг. Он все рассчитал.       — И?       — Сначала он продал эти два дома — в городе и в деревне. Заложил один дом в кредит, который ещё и сдал, в итоге получая сумму большую, чем получил бы от продажи, после намереваясь ещё взять деньги у сестры. Исин не думал о том, как будет выплачивать кредит, и я даже могу почти утверждать, что он был должен кому-то — Чжан делал это всё быстро, в короткие сроки, будто боялся вовремя не отдать сумму долга. И когда Исин не получил деньги от сестры — именно тогда, его взяли те, кто дал в долг, возможно, чтобы избавиться. Вопрос в том, кто? Какой-то ростовщик?       — Звучит логично, но это всего лишь предположение. Где вероятность, что Исин просто не хотел, сбежать с деньгами? Нужны доказательства.       — Тогда как объяснить состояние Исина, в котором мы его нашли? В таком случае моя версия с магистралью подтверждается.       — И на кого тогда мы повесим трупы? Кто, если не Чжан? Что, те семь трупов привезла в тот дом старушка?       — Звучит абсурдно, но я всё равно подозреваю новых владельцев. Причём они как-то связаны, и не только трупным запахом на их территории. Значит ли, что эти самые владельцы были знакомы с Исином?       — Чонин, нам сказали повесить всё на Исина, если ты забыл…       — Но то, что не только он виновен — очевидно! — Детектив Ким развёл руками и раздраженно посмотрел на растерянного Бёна. — У нас ещё четыре дня, включая сегодня, чтобы покопаться в этой грязи. Неужели ты хочешь, повесить всё на одного, чтобы остальные оставались на свободе? Бэкхён, то, что найдено семь трупов — серьёзно.       — Да знаю я! — вспылил Бён, вскакивая со своего места. — Но что мне прикажешь делать, если начальник Ву другого об этом мнения?       — Он ничего не узнает, а если найдём что-нибудь новенькое, то уже не отвертится.       Бэкхён вздохнул совсем вымученно, но кивнул, смирившись со своей участью — всё-таки находиться между двух огней очень непросто, а Чонин был настроен крайне решительно.       Детективы снова углубились в два основных дела, но улики не внушали уверенности в успехе. В лесу, где нашли Исина, дождь размыл землю, отчего опознать следы преступников казалось невозможным, хотя криминалисты, как и Чонин, зафиксировали погоню.       Минсок в своём отчете написал, что побои на теле Чжана были и свежими, и не очень — самые застарелые приблизительно недельной давности. Исина морили голодом, хотя обезвоженность судмедэксперт исключил сразу.       Ещё раз осмотревшись в лесу и прогулявшись вдоль магистрали, детективы снова отправились к новому хозяину — господин Ким, тот, чья хитрая улыбка внушала Чонину подозрения ещё с первого осмотра дома, встретил их со всем радушием. Того, кто купил этот дом у Чжана первым, он, конечно, лично не знал, а Исина — тем более.       Кстати говоря, Ли Санбэ, собственника после Исина, бесследно исчезнувшего впоследствии визита детектива Кима и Чунмёна, Чонин не нашёл тоже — тот продал дом и будто провалился сквозь землю. И альфа бы наплевал на нового владельца, занимаясь только Санбэ, если бы не это самодовольство и насмешка на его лице — то, что обычно выдавало тщеславных преступников, которые мечтали, чтобы все узнали, как они легко обманули закон.       Так Чонин провёл в отделе всю ночь — в куче бумаг с проработками версий и постоянными скитаниями по полицейскому участку в попытке найти в голове ответы, которых не было.       Решение пришло к детективу рано утром. Тогда он дождался Бэкхёна, чтобы уговорить его поехать в тюрьму «Тэджон» в одноимённый город, где находился Чжунхве, которого они взяли на предприятии. Не нравилось Чонину то, что крупная воровская организация пребывала совсем рядом вовремя всех этих событий. Кто ещё мог измываться над Исином за неоплаченный долг? И кто ещё мог дать этот самый долг?       Бэкхён ехал всю дорогу надутым. Он явно не верил в эту затею и отказывался даже комментировать. Чонин тоже не горел желанием разговаривать, потому что спал он паршиво, да и хотел бы сейчас оказаться совсем в другом месте и рядом с одним конкретным омегой, а не пытаться раскрыть глаза пошире, чтобы ненароком не улететь в кювет.       Снова возвращаться в большой город наподобие Сеула было непривычно. Небоскребы и людская суетливость резали глаза. Чонин тяжело вздохнул, со всей силы ударяя по рулю, когда очередной лихач подрезал их машину. Бэкхён настороженно покосился на напарника, но ничего не сказал.       Сама тюрьма встретила их бардовыми стенами и атмосферой уныния. Возможно, Чонину просто казалось, ведь он ощущал себя примерно также. Уже сидя в комнате для встреч, где стоял стол и четыре стула за ним, детектив Ким нетерпеливо стучал пальцами по столешнице и даже не знал, с какой стороны подойти к Чжунхве. Не то чтобы альфа совсем не продумал тактику своеобразного допроса, но у него не было больше попыток — от этого Чонин начинал сомневаться.       Когда дверь со скрипом раскрылась, Чонин обернулся, замечая на лице Чжунхве неподдельное удивление. На руках вора были наручники, и надзиратели сопроводили его до самого стула, после удаляясь.       — Детектив Ким…       — И тебе привет, — поджал губы альфа, осматривая заметно похудевшего заключенного в оранжевой форме: — Несладко тебе здесь?       — В тюрьме по определению не может быть сладко.       — Точно, но здесь, как говорят, у людей появляется много времени, особенно на раздумья, — намекнул Чонин, сцепляя руки, лежащие на столе, в замок перед собой.       Тогда на допросе Чжунхве выглядел расслабленным и даже довольным — теперь же вор нерешительно смотрел на детективов и опускал взгляд, будто терялся в своих мыслях.       — Вы пришли узнать, кто стоит над нашей организацией?       — Точно, но у меня появились ещё кое-какие вопросы: например, знаком ли ты с Чжан Исином? Предоставляла ли ваша организация деньги в кредит? И откуда тебе известно моё имя? Ведь я не говорил его тебе тогда на допросе.       — И что мне будет за информацию?       — Ну, насколько мне известно, тебе дали пять лет, так ведь? — Чжунхве кивнул. — Тогда активное способствование раскрытию преступления и изобличение соучастников будут рассматривать как смягчающие обстоятельства, поэтому при хорошем поведении ты можешь рассчитывать на три года.       Заключенный вздохнул.       — Вы не понимаете. Меня убьют, если я всё расскажу.       — Брось, ты в безопасности. Здесь куча надзирателей, хорошая охрана, камеры — сложновато будет такое устроить, — вмешался Бэкхён.       — Ладно, — ответил вор, и Чонин в предвкушении мысленно улыбнулся. — Насчёт нашего босса. Лично с ним я не знаком, но на производстве есть тайник с бумагами. Никто не в курсе, где он находится, кроме Чольмина, которого убили в перестрелке ваши люди.       — Ты уверен, что в этом тайнике сохранились бумаги? — сощурившись, спросил Чонин.       — Ваше право — не верить. Но этот тайник там. Вы не думайте, наша организация не обитала на том производстве, просто у Чольмина были дела в этом городе, и ему нужно было это помещение. Что касается Чжан…       — Исина, — напомнил Бён.       — Да. О нём я ничего не слышал, но у нас был один ростовщик — даже не знаю, как его зовут. Он брал огромные проценты.       — Мы взяли не всех, так? — догадался Чонин.       — О-о, детектив Ким, — рассмеялся Чжунхве. — Далеко не всех. А что касается, Вашего имени, то я из Сеула. Это всё, что я могу Вам рассказать.       Чонин сухо кивнул, прекрасно всё понимая с первого раза, и они распрощались.       — Поведу я, ладно? Ты на пределе, — сказал Бэкхён, вышагивая рядом с уставшим Чонином по серым коридорам тюрьмы. Напарник выглядел слишком замученным, чтобы донимать его расспросами, но, стоя уже около машины, детектив Бён не выдержал: — Так почему всё-таки он знал твоё имя? Разве тебе должно что-то говорить название твоего родного города?       — Ты слышал о громком деле президента Сон?       — Да, — шокировано выдохнул Бэкхён. — Ты участвовал в нём?       — Я его вёл, — коротко ответил Чонин, открывая дверь и усаживаясь в машину.       Бэкхён, ещё несколько секунд переваривавший информацию, тоже залез в салон, но когда повернулся к напарнику, чтобы расспросить поподробнее — Чонин уже закрыл глаза, постепенно проваливаясь в беспокойный сон.       Проснулся детектив Ким, когда они подъезжали к знакомой деревне. Им было по пути, а старушка Мин Мари, которую все звали Мартой, казалось детективу очень любопытной — она, всё это время жившая в Сеуле, отчего-то решила приехать именно в эти края, не имея ни детей, ни мужа. Работала всю жизнь адвокатом и даже славилась малым количеством проигранных дел. А интересна она была тем, что последние десять исчезла из виду. Её бывшие коллеги объясняли это жаждой путешествий, и Чонин бы поверил, если бы её имя не всплыло именно в этом деле.       Но соседи описывали женщину, как очень положительного человека, а сама Марта угостила детективов пирогом и даже поделилась увлекательными делами, с которыми долго маялась в своё время.       В итоге детективы уехали сытыми, но без зацепок на Мари. Вернулись они ближе к ночи — Бэкхён подбросил Чонина до участка, при этом проворчав что-то о конченных трудоголиках, и уехал домой — Чанёль звонил уже не один раз. Детектив Ким же поплёлся в убойный отдел, с завидным упорством намереваясь найти план производства, чтобы завтра перевернуть там всё.       — Вы занимаетесь какой-то ерундой! — кричал Ифань после того, как вызванные на ковёр Бэкхён и Чонин наконец пожаловали. — Вместо того, чтобы раскрывать реальные дела, вы ворошите старые!       — Но вчера Чжунхве раскололся… — начал Бэкхён.       — Плевать я хотел, что там несёт этот отморозок! Это производство проверили криминалисты!       Чонин, с выгнутой бровью наблюдавший за озверевшим начальником, просто вышел из кабинета, слыша за спиной возмущенное «детектив Ким!».       Они чуть ли не весь день потратили на производство, причём начальник сам не дал им дополнительных людей. Логично, что в таком темпе у них не хватило бы времени ни на что другое. Единственный, кто вызвался помочь — Кёнсу, но ненадолго, потому что от продолжительного напряжения у него начинало ныть плечо.       Хуже всего то, что детективы так ничего и не нашли. Секретных мест здание не предполагало — если только, кто-то не нашёл бумаги раньше… Но ведь Чжунхве был уверен — никто не мог отыскать эти проклятые документы.       За окном уже потемнело. Чонин стоял в коридоре и меланхолично смотрел на улицу. Внутри он будто ничего не чувствовал, не знал, что делать — настолько его опустошили эти два дня. Начальник постоянно пытался помешать следствию, если его что-то не устраивало, контролировал каждый шаг — и чем больше он это делал, тем чаще Бэкхён просто умывал руки, оставляя напарника одного.       — Тебя тоже оставили на дежурство?       Знакомый мягкий голос немного отогрел совсем окоченевшее сердце альфы, и он обернулся. Чунмён скептически осматривал помятого детектива.       — Нет. Что ты делаешь в отделении полиции? — свой голос в тишине коридора казался незнакомым.       — Не знаю, — беспомощно выдохнул омега и улыбнулся. Чунмён медленно подошёл к Чонину, поравнявшись с ним, и тоже задумчиво посмотрел в окно. — Наверное, я просто соскучился.       Не похоже, что это радовало омегу — он больше не улыбался, а в его глазах отражалась тоска и непонятная Чонину боль, поэтому альфа просто прижал Чунмёна к себе, чтобы подарить и себе, и ему немного успокоения.       Наверное, именно об этом мечтал Чонин все эти дни, ведь только сейчас он позволил себе забыть о работе, делах и о конфликте с начальником, зарываясь носом в чужие волосы и вдыхая ставший любимым аромат. И когда альфа успел сдаться своим чувствам? Когда отдался во власть им и признал своё поражение, в полной мере наслаждаясь этим?       Снова тьма. Запах испарения и гнили витает в воздухе богом забытого места, и Чонин, хромая, крадется по мокрому бетонному полу. Каждый сдвинутый с места камушек под ногами выдает нарушителя своего спокойствия противным шорохом, эхом отражающимся по стенам. Вдали виден свет — Чонин идет к нему.       В теле ломит каждая клеточка, лицо уже давно не ощущается хозяином, в руках которого лежит холодный пистолет. Но больше всего Чонин чувствует потери внутри, потому что душа раздроблена на кусочки, а нервы натянуты как струна, готовая вот-вот лопнуть.       В конце концов альфа доходит до света — это горит одинокий фонарь. Он бьёт яркими лучами в глаза, которые привыкли, скорее, к полной темноте. Вдруг позади слышатся шаги.       — Тебе не убежать. Зачем ты бежишь от меня?       Оцепенение. Чонин застывает, не смея повернуться. Альфа знает, зачем он бежит, но так же ему известно, что всё это бесполезно, и под тихий смех оборачивается, направляя дуло пистолета на мужчину. Снова смех.       — Тебе весело? Почему ты смеёшься?! — собственный истеричный рык оглушает.       — Потому что ты не выстрелишь, — поджимает губы мужчина, ласково улыбаясь, отчего к горлу подкатывает тошнота.       Чонин обнаружил себя, спящим на деле под номером сто сорок три. Рядом он нашёл пакет с, судя по запаху, выпечкой из уже знакомого кафе и стаканчик с молочным шейком, на котором было написано: «Не подавись!». Коронная фраза омеги, которая всегда работала с точностью наоборот, заставила Чонина улыбнуться, хотя внутри неприятный осадок от кошмара из прошлого остался.       Отдел до сих пор пустовал, но уже через полчаса в тишину ворвался злой Чондэ со смачным синяком на скуле.       — Не спрашивай хотя бы ты, — взмолился альфа, и Чонин выставил руки вперед, пытаясь сдержать уголки губ, которые так и хотели растянуться в улыбке.       Ржущий Хань не заставил себя ждать, заходя следом за своим напарником.       — Чонин, ты собираешься сегодня на вечеринку в честь Кёнсу? — попытался перевести тему Чондэ, постоянно косясь на чересчур веселого напарника.       — Тебе с такой отметиной только в клуб идти, — хмыкнул детектив Лу, проигнорировав раздраженный взгляд. — Казанова.       — Я не хотел, но обещал Кёнсу.       Чонину не нравились клубы из-за большого количества пьяных людей и шумной музыки. Он бы лучше посидел с друзьями в кафе, однако детектив До тоже разделял взгляды альфы и молил не бросать его среди этих алкоголиков.       — Кстати, мы не хотели отвлекать тебя от дел — а в последнее время ты выглядел таким раздраженным, но раз уж сейчас ты свободен, то… — улыбнулся Хань, и Чонин насторожился. — У тебя что, появился омега?       — Кхм, — смущенно кашлянул детектив Ким, а после задумался, потому что они с Чунмёном ещё не успели обсудить их отношения, да и всё получилось как-то слишком странно, на порыве эмоций. — Что-то вроде этого.       — А я тебе говорил, — хитро улыбнулся Чондэ.       Неожиданно в комнату зашёл господин Ли, отец последнего пропавшего — Инхёна, и Чонин даже выдохнул. Ему чудом удалось избежать расспросов.       Зрелый омега изменился: под его глазами залегли синяки, скулы стали более выражены и в целом он выглядел злым и подавленным, потерявшим самообладание.       — Здравствуйте, — произнёс Чонин, хмурясь.       Следом поздоровались Хань и Чондэ.       — Я пришёл, чтобы узнать, что вам известно о моём сыне.       — Практически ничего. Всё, что нам известно — про Цзытао и про то, что после парка следов никаких не наблюдается, мы Вам уже рассказали, — честно ответил детектив Ким.       — Тогда почему Вы не задержали этого Цзытао?! — повысил голос омега. Он смотрел своими покрасневшими глазами прямо в душу. — Этот китаец последний, кто его видел в тот день!       — Недостаточно улик…       — Да вам всем здесь просто всё равно! А мой сын сейчас где-нибудь у отморозка этого, непонятно в каких условиях, непонятно жив ли ещё, — в конце его голос дрогнул, и омега прикрыл рот рукой.       Чонин бросился к господину Ли, посадив его на стул.       — Чондэ, принеси, пожалуйста, воды, — обеспокоенно сказал детектив Ким. — Успокойтесь. Мы делаем всё, что в наших силах.       Чонин жалел этого мужчину, судя по всему совсем одинокого — у него был лишь сын, а теперь отняли и его. Альфа чувствовал свою вину, потому что это он проглядел, где-то упустил момент, и уже почти закончилась третья неделя его пребывания в этом городе, но ничего не изменилось. Он не приносил здешним жителям пользы.       Подумать только, но уже завтра должно было произойти следующее исчезновение! Прошло целых десять дней, однако у детектива на руках не прибавилось улик.       После того, как Чонин благополучно проводил господина Ли, окончательно успокоившегося и даже успевшего сказать пару «ласковых» слов, он взял служебную машину и поехал на производство, не дожидаясь Бэкхёна.       Там он снова провёл целый день, получив сообщение от своего напарника о возможности его увольнения, если Чонин срочно не явится обратно в участок. Но возвращаться было не к чему. Начальник, который идёт наперекор закону и справедливости, не мог подчинить себе Чонина. Напарник, не желающий толком помогать, не был способен заставить альфу вернуться. И сам детектив. Разве он имел право быть тем, кем он является, при этом не будучи способным сделать хоть что-то..?       На производстве было тихо, детектив боялся нарушить эту тишину. Здесь альфа чувствовал холод сильнее, а уж когда начало темнеть, Чонину стало не по себе. Серые грязные стены, покрывшиеся мхом, будто таили в себе то, что обычно люди боялись произнести вслух, а тёмные заросли, которые виднелись из разбитых окон, приковывали взгляд.       Чонин понял, что пора возвращаться, когда позвонил Кёнсу. Альфа тогда сидел на бетонной лестнице и смотрел в одну точку, потому что не знал, что ему делать. В голове творился настоящий хаос.       Оставив машину на парковке у полицейского участка, альфа открыл в смартфоне приложение «Навигатор» и нехотя побрёл в клуб, где на входе его встретил детектив До, стоя под большой неоновой вывеской. Омега не был одет как-то по-особенному: обычные синие джинсы и чёрный свитер, на который Кёнсу накинул бордовую куртку.       Чонин улыбнулся и аккуратно обнял своего друга, похлопывая его по спине, после чего они прошли внутрь. Чонин не захотел расставаться со своим пальто, поэтому, минув гардероб, альфа оказался в толпе, когда Кёнсу взял его за руку и повёл к столику. В большом зале играла громкая танцевальная музыка.       — Ты где был?! — возмутился Бэкхён, рядом с которым сидел Чанёль.       Их стол овальной формы, заваленный стопками и закусками, был окружен мягким диванчиком из искусственной кожи фиолетового цвета, куда Чонин устало присел, оглядываясь. Взгляд альфы задержался на барной стойке, которая чуть возвышалась над танцполом, и там восседал Чунмён — его розовую макушку Чонин узнал бы везде.       — Чонин? — выгнул бровь Бён — он всё ещё ожидал ответа.       — Я был на производстве.       — Ты сильно опоздал, — цокнул Кёнсу. — Все уже выпили и пошли танцевать. Мне пришлось пережить самое худшее.       — Прости, — улыбнулся Чонин и посмотрел на часы — больше десяти. Он и правда немного задержался. А после бросил взгляд в сторону барной стойки, скользнул по худой спине в обтягивающей чёрной футболке с длинными рукавами к талии и бёдрам, обтянутым джинсами такого же цвета.       — Чонин, ты прочёл моё сообщение о твоём увольнении?       — Что? — удивился Кёнсу.       — Ифань настроен серьёзно?       — Не то что бы. Он просто пригрозил, но ты играешь с огнём.       — Я требую объяснений, — нахмурился Кёнсу.       — Ладно, нам, пожалуй, уже пора, — Чанёль с широкой улыбкой поднялся с дивана.       — Хорошо добраться, — произнёс Чонин.       — Чтобы завтра был на работе, — притворно грозно сказал Бэкхён.       Чонин кивнул, засмеявшись, и начинал рассказывать. Конечно, клуб был самым последним местом для душевных разговоров, потому что приходилось повышать голос, чтобы альфу услышали, но детективу Киму это всё равно не мешало неожиданно для себя слишком эмоционально жаловаться на произошедшее. А Кёнсу слушал и был крайне удивлен — начальник Ву казался детективу До очень справедливым.       — Думаю, что он столкнулся с тем, против чего бессилен, — заключил омега. — Потому что раньше я за ним подобного не замечал.       Чонин хмыкнул, но не стал спорить, лишь рассказал свою догадку по поводу Чжана.       Альфа пытался поддерживать нить разговора, но всегда невольно оборачивался на Чунмёна, который теперь мило беседовал с каким-то мужчиной. Червячок ревности медленно грыз альфу изнутри, и, кажется, он в конце концов совсем перестал слушать то, что говорил Кёнсу.       — Тебе он нравится, да?       Вопрос, заданный омегой, словно пощечина отрезвил Чонина, и он моргнул несколько раз, после выдыхая от безысходности:       — Да.       — Тогда мне жаль тебя, — поджал губы До, опуская взгляд. — Просто подумай хорошо, ведь Чунмён тот тип омег, которые даже в отношениях не смотрят лишь на одного.       — С чего ты делаешь такие выводы? — нахмурился Чонин.       — Он уходил отсюда в компании множество раз, и когда встречался с Чондэ тоже — поэтому они и расстались.       В сердце альфы вдруг поселилось неприятное чувство. Он повернулся в сторону Чунмёна, который сидел с незнакомцем совсем близко, и сглотнул неприятную горечь.       Медленно поднявшись со своего места, Чонин вклинился в толпу и стал раздраженно пробираться к барной стойке, после поднимаясь по лестнице и присаживаясь на стул рядом с омегой, который сидел к нему спиной и совсем не замечал. Чунмён флиртовал, это альфа понял, когда услышал его мягкий смех и игривый тон.       — Я вам не помешаю? — Чонин усмехнулся в растерянное лицо обернувшегося Чунмёна.       Омега несколько секунд рассматривал разозленного альфу и оскалился в ответ:       — Ты хочешь быть третьим? Тогда это нужно уточнить у Хёджуна.       Чонин прикрыл глаза, улыбаясь. Он пытался сдерживать пылающую внутри ярость и стиснул челюсти сильнее, но, кажется, это получалось совсем плохо, потому что альфа схватил Чунмёна за предплечье и стянул его со стула.       — Идём поговорим.       — Эй, парень, что происходит? — вклинился Хёджун, но нерешительно замер под яростным взглядом исподлобья.       Чонин не хотел вступать в драку, но сейчас бы с удовольствием на ком-то отыгрался. Всё-таки взяв в себя в руки, альфа дернул Чунмёна на себя, а тот не сопротивлялся до тех пор, пока они не вышли из клуба. Там он вырвал свою руку из захвата и возмущенно посмотрел на альфу снизу вверх.       — Ты что творишь? Что себе позволяешь?! — Чунмён на памяти Чонина никогда не повышал голос и сейчас смотрел на него широко раскрытыми глазами, в которых тоже разгорался пожар.       — А ты? Считаешь нормальным флиртовать с незнакомыми альфами, когда…?       — Что «когда»? Это моя личная жизнь, а мы не в отношениях, чтобы ты мне читал тут нотации! — буквально прорычал омега, и Чонин выгнул бровь.       — Считаешь, между нами ничего нет? — выдохнул альфа, наблюдая, как Чунмён моргнул, снова раскрыв широко глаза, которые следом опустил. — Чёрт, — прошипел альфа и отвёл взгляд куда-то в сторону. Внутри бушевали эмоции, и Чонин впервые не мог, не хотел с ними справиться — хотелось кричать, говорить всё, что накопилось на душе: — Да что ты со мной делаешь?! Рядом с тобой я будто теряю голову! Становлюсь другим человеком!       Чунмён молчал. Он не знал, что ответить, лишь смотрел своими большими глазами прямо в душу альфе, как всегда переворачивая всё вверх дном. Чонин боялся этих чувств.       — Всё потому, что мы не подходим друг другу, — хриплым голосом произнёс омега. — Мы слишком разные.       — Тогда… — несмело произнёс альфа, — всё кончено, даже если, как ты говоришь, ничего не начиналось?       — Да, — сказал омега и так некстати моргнул, после чего по щеке пробежалась слеза, которую Чунмён тут же стёр и бросился в обратно в клуб за верхней одеждой.       Чонин неверяще посмотрел ему в след, не в силах сдвинуться с места. Его сердце разбилось на кусочки в одну секунду, а разум совсем не понимал Чунмёна. Почему омега плакал, если он хотел расстаться с Чонином? И почему так больно?       Чонин зажмурился и открыл глаза, поднимая их к небу. Альфа поморщился от неприятного ощущения в груди и присел на каменную лестницу, потому что внутри всё ещё ныло и идти домой совсем не хотелось.       Через некоторое время из клуба вышел Чунмён уже в чёрном пальто, подвязанным поясом. Чонин проводил его тоскливым взглядом, давя в себе желание кинуться к нему. А когда тот скрылся за поворотом, позволил себе отправиться домой тоже.       Пустынные улицы немного расслабляли, но клубная музыка до сих пор шумела в ушах. На часах показывало уже больше двенадцати, и Чонин неосознанно зевнул — хорошо, что завтра была суббота. Наконец-то, альфа сможет отоспаться и снова превратиться из зомби в человека.       Погода и правда становилась с каждым днём всё холоднее и холоднее, Чонин поёжился, погружая руки в карманы пальто и пытаясь немного отвлечься. Он думал о том, что неплохо было бы найти себе какого-нибудь омегу, более похожего на самого Чонина, тогда бы альфа точно перестал постоянно думать только об одном Чунмёне круглыми сутками. Может быть, тогда…       Послышался какой-то странный звук со стороны тёмного переулка между многоквартирными домами. Чонин нахмурился, но помотал головой, собираясь идти дальше, когда тишину переулка снова разорвал удар.       Чонин повернул голову в сторону переулка — туда почти не попадал свет, да и видимость заслоняли мусорные баки. Кто там мог скрываться в такое время?       До альфы донеслось сдавленное мычание, и все вопросы сразу же отпали. Он бросился в переулок, нервно оглядываясь по сторонам, когда с ужасом заметил Чунмёна в руках альфы в капюшоне, до безобразия похожего на того, кто стрелял в них в доме Исина.       Омега стоял на четвереньках, и незнакомец, навалившийся на него, от удивления расслабил руку с тряпкой, которую он прижимал к лицу Чунмёна. Судмедэксперт тут же ударил по чужой кисти и после того, как тряпка упала на асфальт, шумно вдохнул. Видимо, омегу пытались усыпить хлороформом.       Чонин тут же сорвался с места к попятившемуся незнакомцу. И, когда тот быстро бросился к воротам позади него, детектив никак не ожидал, что незнакомец очень ловко переберется на другую сторону по прутьям и скроется за поворотом.       Помогая Чунмёну подняться и удерживая его руками, альфа настороженно оборачивался в сторону забора.       — Ты в порядке? — спросил Чонин и лишь крепче прижал к себе омегу, свободной рукой вызывая скорую помощь.       — Да, — хрипло ответил омега, а потом хмыкнул, покачнувшись: — Он не думал, что ты тоже решишь вернуться домой. Но ты пришёл, когда было уже почти поздно, потому что сначала я даже пытался издавать какие-то звуки, пока он мне не заткнул рот этой тряпкой. А если бы ты пришёл ещё позже...       — Не думай об этом и попытайся успокоиться. Тебя трясёт.       Чунмён кивнул, прильнув к Чонину ближе, и прикрыл глаза, пока альфа взволнованно сторожил чужой сон, до приезда скорой помощи.       Итак, жизнь Чонина в этом маленьком городе набирала обороты, а спокойствие помахало ему ручкой, перед этим покрутив пальцем у виска, потому что желая размеренности и покоя, альфа влюбился в антоним этих слов, и имя ему было Ким Чунмён.