****
Мог ли сказать Чонин, что в итоге всё закончится вот так? Мог ли он предположить, что когда-нибудь будет закапывать труп в лесу или выдавать убийство за самоубийство? Он рассчитывал на спокойствие, но получил обратное. Он бежал от прошлого, но встретился с ним лицом к лицу. Чонину определенно не везло, однако игра стоила свеч, ведь он научился жить без своего бронированного кокона, научился чувствовать. И поэтому не мог забыть того, кого следовало бы, ради его же блага... — Какого...? — взбешенный Чонин, мерил шагами гостиную квартиры Кёнсу, а тот сидел на диване и почти с равнодушием следил за альфой. — Как ты умудрился додуматься помочь Чунмёну? При этом зная, что он собирается сделать? — Он не смог уехать, решив это ещё в субботу, и рассказал мне всё, умоляя помочь спасти тебя, — До грустно улыбнулся, и Чонин беспомощно остановился. — Я никогда не видел такой самоотверженности, ведь Чунмён мог жить как в сказке в другой стране, но отправил своего сына с родителями, в случае если он не сможет избавится от Йечжу. Это первое, что заставило меня посмотреть на него иначе. — Что ещё? — Чонин жадно прислушивался к каждому слову. — Он рассказал, как жил со своим бывшим мужем, и я подумал, — Кёнсу поджал губы, — почему бы и нет? Тебе было говорить бесполезно. — Ты знаешь, что мне пришлось пережить прошлой ночью? Я столько за всю свою жизнь не врал. А что могло получится, знаешь? Он бы сел за решётку лет на двадцать. Чонин смотрел на озеро, застывшее, замерзшее, как когда-то его сердце. А рядом с этим озером человека, страстного, порывистого человека с розовыми волосами в пальто цвета охры, он напоминал альфе огонь в чистом виде. Смог ли Чунмён растопить сердце Чонина? Они не виделись около месяца после тех событий, потому что так захотел Чонин. Альфа сделал всё, чтобы спасти свою любовь: подделал записи, наставил нужные отпечатки пальцев, придумал историю, — и он спас любовь, вот только ему самому уже было сложно помочь. Не так-то просто принять перемены, нового самого себя. — У тебя такое лицо, будто я расчленяю милых зверушек. Чонин смотрел вроде бы на Чунмёна, который сидел напротив, но в то же время и сквозь него. Он только вернулся с допроса Ыну и оставшихся охранников депутата, пока полностью не очнувшись от этого кошмара. Кан признался в том, что специально устроился официантом, чтобы подбирать грешников, и что ему это нравилось. Чонин не удивился, хотя стал сомневаться в его вменяемости. Детективам удалось узнать координаты ещё одних семи трупов, запах которых тогда уловили Чунмён и Чонин, поэтому альфа зашёл в съёмную квартиру омеги по его же просьбе лишь ненадолго. — Я... Пока я успешно скрываю всё, так что советую не высовываться. Если тебя увидит кто-то из присутствующих на приёме и сдаст, то прокурор тебя непременно допросит, — Чунмён внимательно слушал Чонина, в то время как сам детектив говорил, пребывая явно не в этой реальности. — Ты в порядке? — спросил Чунмён, нахмурившись, и взгляд альфы наконец сфокусировался на лице омеги. — А ты? — Я уже говорил, что ни о чём не сожалею. Зато, кажется, тебе такой расклад не особо нравится. — Не знаю, — выдохнул Чонин. — Я не осуждаю тебя, — альфа скрестил руки на груди, закидывая ногу на ногу. — Просто устал... — «От тебя». — И мне нужно время, чтобы всё окончательно уладить и разобраться в себе. — Не затягивай, — понимающе улыбнулся омега. «Я не буду ждать тебя долго». Чонин спустился по лестнице и прошёл к озеру, любуясь пока издалека чужой фигурой. Чунмён опирался локтями о перекладину, о чём-то увлеченно думал, и альфе нравилось смотреть на него такого естественного, задумчивого — как раньше. Он слишком скучал. Детектив невольно вспомнил своего отца, который, когда узнал о случившемся, как сумасшедший примчался к своему сыну, и даже помог ему, впервые стал содействовать, наконец признав в нём настоящего детектива. Вспомнил родителей депутата и президента Сон, застрелившихся из-за раскрывшейся семейной тайны, и Исина, очнувшегося после длительной комы, которого ждала тюрьма за мошенничество, — за этот месяц всё изменилось до неузнаваемости. — Зачем тебе нужны были деньги, Исин? — непонимающе проговорил Бэкхён — он почти улёгся на больничную койку рядом с Чжаном. Чонин улыбнулся, глядя на сбитого с толку Исина, который был, мягко говоря, обескуражен от такого внимания. Они уже, конечно, приходили к Чжану, однако он всё равно ощущал себя странно и немного притормаживал. — На операцию для моего омеги, и я взял их в долг у местного ростовщика. Я знал, что будут большие проценты, но продавать недвижимость времени не было. — А ещё ты сдал дом сразу же двум арендаторам, — напомнил Чонин, выгибая бровь, и Исин виновато поджал губы. — Тебя, к сожалению, осудят за мошенничество. Там вроде предусмотрен штраф, исправительные работы или лишение свободы. Чжан покачал головой, прикрывая глаза. — Зато я жив. Спасибо. Чонин кивнул, мягко улыбнувшись. Благодарность на лицах людей — это то, что он больше всего ценил в своей работе. Изменения коснулись и их убойного отдела, потому что теперь место начальника Ву занимал Чонин, и он мог бы сказать, что добро победило, однако Ким не считал себя положительным персонажем, да и не существовало добра в чистом виде. Альфа смотрел на то, как Ифань собирает свои вещи, и не знал, что сказать. Он вроде как чувствовал свою вину, но с другой стороны понимал — если бы начальник пошёл ему на встречу, всё было бы гораздо проще с самого начала. — Хочу посмотреть на тебя, детектив Ким, когда ты будешь занимать эту должность. Как ты прогнёшься под давлением людей высокого статуса. На лице начальника Ву играла ухмылка, за ней скрывалось много боли и разочарования. — Тогда, надеюсь, будет человек, который поставит меня на место. Чонин подошёл к Чунмёну совсем близко, и омега услышал его запах, оборачиваясь. Они какое-то время просто рассматривали друг друга, словно встретились через несколько десятков лет. А нужно ли было что-то говорить, когда в глазах обоих скрывалась смертельная тоска? Чунмён расплылся в мягкой улыбке, от которой сердце альфы вновь ожило после долгой спячки. — Если бы ты не пришел, я бы тебя убил, как своего бывшего. Чонин рассмеялся, опуская взгляд, — этого ему недоставало больше всего, и он стремительно подошел к омеге, отчаянно впиваясь в его губы. Чунмён схватился за ткань пальто на спине альфы, чтобы не упасть от головокружения, и углубил поцелуй. — Всегда удивляло то, как просто я затыкаю свой характер, куда подальше, и прощаю все твои закидоны, — прошептал альфа, после касаясь губами холодной щеки. «Это магия Сатаны», — подумал Чонин, с особым удовольствием поддаваясь чарам. Чонину казалось, что он искал спокойствия, умиротворения, но в итоге получил нечто противоположное. Однако за этим ли приехал альфа в маленький город? Этого ли он на самом деле отчаянно желал? Может, он всего лишь бежал от правды? Чонин никогда не признается, однако, кажется, он всегда искал лишь Чунмёна.Всё хорошо, что хорошо кончается?
22 мая 2018 г. в 20:19
В окно знаменитого кафе «Hell» пробивалось навязчивое закатное солнце, и Чонин откинулся на спинку мягкого диванчика, постоянно возвращаясь взглядом на Чунмёна, который сидел напротив и набивал щёки громадным сэндвичем.
Альфа ощущал в теле слишком явную лень и полную безмятежность — то, что не приходило к нему с самого окончания отпуска, хотя он всё равно одергивал себя: эта эйфория, казалось, могла испариться за несколько мгновений.
— Ты так странно смотришь на меня. Словно в чем-то подозреваешь, — Чунмён, за целый день проголодавшийся за двоих, вдруг перестал жевать.
Чонин не мог понять, почему в глазах омеги таилась такая отчаянная горечь, которую тот хоть и пытался скрыть за улыбкой, однако потухшие и усталые глаза предавали своего хозяина, открывая его тайны.
Вокруг шумели люди: они смеялись, оживленно разговаривали, — но все эти звуки будто разбивались об вакуум, в который заточил себя альфа, и он невольно поёжился от охватившего его холода.
— Я не знаю, чего от тебя теперь ожидать, — честно признался Чонин. Он устроился головой на спинке диванчика и блаженно выдохнул. Детектив благополучно проспал целый день после того, как они с Кёнсу закопали труп в лесу. — Ты настолько непредсказуемый, что я начинаю теряться.
«Я люблю тебя» звучало чужим голосом в голове Чонина, отдаваясь сладким послевкусием в районе груди.
Альфа не знал, мог ли он сказать что-то подобное в ответ. Да, Чунмён ему нравился, однако слово «любовь» было слишком громким и сильным, поэтому детектив не понимал омегу. Как можно было сказать это так легко и быстро? Чонину никогда не нравились такие люди, которые разбрасывались подобными фразами.
Чунмён вздохнул, откладывая сэндвич в сторону. Он стал серьёзным, и альфа насторожился.
— Хочешь правды? Я просто такой, — пожал плечами омега. — Можешь сколько угодно списывать всё это на лицемерие, но я это я, и притворяться «нормальным», соответствовать стандартам в твоей голове я не стану, и мне жаль, если я тебе нравлюсь, честно, — мягко улыбнулся Чунмён.
Чонин отвел взгляд в сторону к окну, где уже начинало темнеть, хотя день в целом выдался солнечным и светлым для здешней зимы.
— Почему ты вышел замуж за этого Сон Йечжу? — спросил вдруг альфа после продолжительного молчания.
— Тогда ещё он не был депутатом и казался мне совершенно обычным человеком: умным, добрым и заботливым. Этого мне и не хватало после смерти моего брата, — лицо Чунмёна не выражало никаких эмоций, лишь взгляд казался глубоко задумчивым. — Но когда ты начинаешь жить с человеком вместе, вы открываете друг в друге много сюрпризов.
— И ты решил все свои лучшие качества не скрывать от меня с самого первого дня? — хмыкнул Чонин.
— Если бы я видел в тебе потенциального партнёра с самого начала, наверное, я как и все немного поиграл бы в хорошего мальчика, и потом, когда ты уже не смог бы так просто сбежать, я показал бы своё истинное лицо, — на губах Чунмёна расцвела привычная для него усмешка.
— Звучит слишком коварно даже для тебя, — хохотнул Чонин. — Кстати, как зовут твоего сына?
— Сонхо.
— Сон Сонхо. Интересно. Он же носит фамилию отца?
— Верно, — неохотно ответил Чунмён, пару секунд глядя в окно, а после возвращая на альфу пристальный взгляд. — Если, как ты сказал, Йечжу каким-то образом причастен к исчезновениям, я спешу тебя огорчить — тебе вряд ли удастся законным способом посадить его.
— Я смог избавиться от его брата, почему мне не удастся провернуть подобное с Йечжу? — нахмурился Чонин.
— Ты такой наивный и самонадеянный, — снисходительно улыбнулся омега. — Его брат был всего лишь предпринимателем, просто богатым и успешным, а здесь на стороне Йечжу, кроме денег, влияние, авторитет, связи. Знаешь, когда он сядет? Когда кто-то выше по статусу захочет избавиться от него, но уж точно не по воле обычного детектива.
Чонин иронично выгнул бровь.
— И что мне, по-твоему, делать?
Чунмён нагнулся к нему ближе и поманил его к себе. Альфа насторожился, особенно когда губы омеги растянулись в широком оскале, но покорно наклонился вперёд — они оказались слишком близко друг к другу.
— Давай убьём его, — прошептал омега, и Чонин остолбенел, пытаясь переварить то, что услышал.
Чунмён взорвался смехом.
Альфа сконфуженно опустил брови — он слишком быстро потерял бдительность и поверил чужим словам, а потом вдруг раскрыл широко глаза, когда его втянули в беспардонный глубокий поцелуй. По телу прошлась приятная судорога, останавливаясь внизу живота, и, кое-как находя в себе силы оторваться от мягких губ с привкусом разных соусов, Чонин отшатнулся назад и шокировано уставился на удовлетворенного омегу.
— И что это было?
— Провокация. Мне было интересно, как ты отреагируешь, и я бы очень удивился, если бы услышал «давай».
— Нет, после?
— Мне просто нравится целовать тебя, — невинно улыбнулся Чунмён, и Чонин мысленно простонал, потому что был совершенно обезоружен перед своими чувствами и этим омегой.
За всего лишь одну прогулку с Чунмёном Чонин понял, что омега тот ещё болтушка. Подобного альфа раньше не замечал, но стоило им стать ближе, как Чунмёна словно прорвало: он жаловался на своих подчиненных, комментировал все поступки политиков, успел объяснить свой атеизм и рассказать несколько теорий про бесконечность вселенной — казалось, у омеги на всё имелось своё мнение. И сопровождалось это активной жестикуляцией.
Они неспешно шли по вечерним украшенным улицам, и Чонин лишь внимательно слушал, пару раз вставляя свои замечания, которые тонули в бесконечном потоке чужой речи.
Когда Чунмён уже начинал повышать тон из-за излишне острого вопроса, альфа бессовестно прерывал его, прикасаясь к холодным губам своими, и омега затихал в тёплых объятьях и после грел кончик носа на плече Чонина.
Время пролетело слишком быстро, и они даже замедляли шаг, чтобы растянуть прогулку, но всё имело свойство заканчиваться, и вот Чонин стоял около ненавистного съемного дома, а часы показывали одиннадцать.
— Совсем не хочется туда заходить, — Чунмён подытожил мысли обоих. — Будто только и ждёшь, что там что-то случится.
— У меня есть пистолет, — произнёс обнадёживающее Чонин, и омега легко рассмеялся.
— У тебя есть я, — лукаво улыбнулся тот, а потом резко помрачнел. Альфа обеспокоенно заглянул в его лицо, когда омега вновь посмотрел на него до боли в сердце печально. — Но ненадолго.
Весь вечер они боялись говорить об этом, избегая главного.
Чонин и не забывал о том, как Чунмён рассказывал про его бесконечные разъезды по стране в попытке оставаться в тени, но альфа не хотел рушить эту атмосферу тепла, к которой они с таким трудом пришли во время прогулки.
Чунмён вдохнул свежий воздух полной грудью и пошёл вперед первым, оставляя альфу смотреть ему в след. Чонин не спешил идти за омегой. Он не хотел заканчивать на такой паршивой ноте, разрывающей его сердце отчаянием, однако мороз усиленно прогонял его с улицы.
Стоило Чонину войти в дом и расстегнуть своё пальто, как его сразу же встретили чужие руки, которые толкнули альфу к стене, стаскивая верхнюю одежду. Свет в прихожей не горел, и Чонин вздрогнул, когда холодные пальцы омеги прикоснулись к его торсу, оттягивая футболку за края наверх и ловко снимая её, отбросив в сторону.
— Я хочу тебя, — прошептал Чунмён в полные приоткрытые губы альфы, который судорожно выдохнул, когда ладонь омеги прошлась по его паху.
Альфа ответил на яростный поцелуй, дурманящий голову, заставляющий прижиматься к чужому телу ближе, и подхватил омегу под бёдра, чтобы осторожно внести в свою комнату, которая была ближе.
Чунмён немедленно хотел ощутить в себе альфу и, не скрывая этого, быстро стянул с себя дрожащими руками джинсы вместе с бельем, пока Чонин расстегивал свои штаны, а после, оставаясь обнаженным, позволил альфе удобно устроиться между ног.
Ощущать крепкий член в себе было приятно, и Чунмёну казалось, что он сходил с ума лишь от этого. Омега сразу же начал подмахивать навстречу быстрым, резким толчкам, и Чонин старался поддерживать этот темп, выдыхая сквозь зубы.
Через несколько минут по телу Чунмёна прошлась первая приятная и по-настоящему сильная судорога, и чувствительность внутри стала увеличиваться, доводя омегу до полного безумия. В глазах слишком быстро потемнело от жара и высокого давления, и Чунмён задышал часто-часто, прежде чем кончить.
Чонину нужно было лишь почувствовать эту удушающую тесноту, чтобы протяжно простонать и, не выходя из омеги, зажмуриться от яркого оргазма, ощутимо сжимая чужие бёдра и прикусывая кожу на плече Чунмёна
— Тебе нравится такое? — отдышавшись, спросил омега хриплым голосом, и Чонин, обнимающий Чунмёна, приоткрыл глаза. Он, сонный и слишком расслабленный, даже не сразу понял суть вопроса. — Тебе нравится быстрый секс?
— Да, а тебе? — промурчал альфа.
Он медленно поднёс руку омеги к своему рту и сначала поцеловал, а потом обхватил губами большой палец, скользя языком по коже. Чунмён следил за его действиями словно загипнотированный и не мог пошевелиться, всё тело омеги сковало возбуждение.
Чонину нравилось видеть в чужих глазах неподдельное восхищение, жадность во взгляде, желание, и он взял Чунмёна ещё раз, потому что невозможно было остановиться, напиться этой страстью, когда жажда не проходила, а лишь возрастала. Купаясь в огне, они оба добровольно сгорали, забывая про все проблемы, которые раньше не давали вздохнуть.
Однако утро наступило слишком быстро, и не выспавшемуся, но зато довольному Чонину пришлось собираться на встречу с Кёнсу, решившему обрадовать его утренним звонком. Они договорились обсудить найденные документы и придумать, как ими распорядиться, что никак нельзя было делать в участке.
Лениво натягивая на себя джинсы и немного растянутую черную водолазку, альфа обернулся на сопящего омегу и присел на край дивана. «Красивый», — подумал с тоской Чонин, осторожно рукой убрав бледно-розовые локоны с чужого лица. Ему так не хотелось уходить — нагретая постель и слишком привлекательно спящий Чунмён совершенно не хотели отпускать, но альфа, тяжко вздохнув, взял себя в руки.
Приготовив завтрак на двоих и написав записку, прикрепляя её к холодильнику магнитом, Чонин вышел к машине До.
— Доброе ут, — сбился Кёнсу, когда альфа сел в салон, — ро… Веселая ночка? — поморщился он, и альфа, сконфуженно улыбнувшись, кивнул. Омега не стал комментировать и просто начал по делу: — Чонин, вчера, когда ты решил благополучно проигнорировать работу, — с укором произнёс детектив До, — пришли результаты множества экспертиз. Из заключения можно сказать, что все семь трупов — когда-то пропавшие люди, исчезнувшие в Янсане.
— И почему я не удивлён? — сощурился Чонин.
— Здесь же нужно заметить, что имена собственников домов Исина есть в этой папке, — Кёнсу передал в руки Чонина папку. — Я думаю, что семь трупов были в доме Исина не случайно — Чжан продал эти дома, чтобы оплатить свой долг ростовщику, людям этого же ростовщика, и те, так как являлись всего лишь пешками, предоставили свои дома для хранения уже депутату Сон. Эта воровская организация наполнена прихвостнями нашего депутата, а он в свою очередь отдавал всё это время приказы в письмах, думаю, через доверенного человека.
— Значит, всё-таки это обряд? Иначе почему они хранили эти трупы? Было бы проще растворить их в кислоте, — Чонин дёрнул бровью и посмотрел на свой дом, ожидая увидеть в окнах знакомую фигуру.
— Тоже склоняюсь к обрядам. Честно сказать, на моей практике не было подобного…
— Как и у меня. Но больше шокирует, что в этом замешан такой влиятельный человек.
Альфе до сих пор вся эта история казалась абсолютной бессмыслицей. Не хватало связи жертв, мотива преступника.
— Мне самому это всё кажется бредовым, — будто прочитав мысли Чонина, сказал Кёнсу, — и нам нужно всего лишь знать, действительно ли приедет Сон Йечжу в этот город, чтобы превратить письма в улики. Если данные подтвердятся, то, без сомнения, депутат причастен. К тому же, эти похищенные люди могут быть ещё живыми, понимаешь? Возможно, эта церемония станет для них решающей.
— Где будет проходить церемония, они обсуждали это?
— Чольмин успел забронировать поместье за городом. Туда съедутся приглашенные гости высокого статуса для того, чтобы отметить католический праздник. В письме упоминаются имена гостей.
— Тогда нужно продумать план и воспользоваться этой информацией. Я передам копии личных дел Ифаню. Попробую поговорить с ним ещё раз, — Чонин очень сомневался, но попытка не пытка — нужно было понять, насколько Ифань погряз в своей лжи, и какую роль он играл во всём этом цирке. — Интересно, что начальник скажет после того, как он все это время отрицал причастность собственников домов к делам? — альфа задумчиво отвел уголок губ в сторону.
— А письма?
— Нельзя показывать их ему, — Чонин пожевал губу, а после повернулся к До. — Вдруг начальник Ву лично общается с Йечжу? А то, что нам известны дата и кто в действительности стоит за всем этим, — наш козырь.
— Ладно, — согласился Кёнсу и завёл машину. — Тогда я узнаю имя владельца поместья, и все его прегрешения, нехорошо приходить в гости с пустыми руками. Главное, чтобы Пак и Бён, не путались у нас под ногами.
Чонин тяжело вздохнул, понимая, что подставлять коллег ему не хотелось, поэтому стоило поговорить и с ними. У альфы уже была в голове одна идея, и тот, кто мог воплотить её, остался за его спиной, в Сеуле.
— И ещё кое-что, — сказал Кёнсу, внимательно глядя на дорогу. Машин было мало, но любители давить со всей силы на газ всё компенсировали и не давали расслабиться. — Нужно не забывать про мелкие дела, которые нам поручил начальник Ву. Нельзя идти напролом, как ты обычно делаешь.
Чонин кивнул, хмурясь — в окно снова застучали капли дождя.
Настал тот самый сложный этап, когда они подошли слишком близко к испепеляющему солнцу, и один неверный шаг был способен уничтожить их всех. Чонин догадывался — Йечжу почти не участвовал в процессе поимки людей, иначе бы знал, что на его бывшего мужа положил глаз ему же принадлежащий исполнитель.
Но стоял другой вопрос: вернётся ли тот самый исполнитель за своей уцелевшей жертвой? Альфа склонялся к отрицательному ответу, потому что это казалось глупым. С другой стороны — если бы Чунмён, за которым велась продолжительная слежка, идеально подходил по определенным параметрам обряда… Тогда в этом бы был смысл.
Чонин нуждался в имени исполнителя, чтобы увезти подозрения от Исина, но также знал — если ему вдруг станет известно, кто похитил людей, до двадцать пятого числа детектив всё равно не сможет ничего сделать. Чтобы поймать крупную рыбу придется пожертвовать мелкой и запастись терпением.
Выходить из машины не хотелось. На улице всё ещё лил дождь, как бы указывая на особое везение детективов. Однако рабочий день вот-вот обещал начаться, и Чонин побежал за Кёнсу, пытаясь своим портфелем закрыться от холодных капель.
— Чонин, не знал, что ты такой дерзкий. Приходишь и уходишь, когда хочешь — прямо как к себе в участок, — хмыкнул Чондэ, когда детектив Ким, мокрый и недовольный, вошёл в убойный отдел. — Начальник Ву снова ждёт тебя. Может, это с ним у тебя роман — ты посещаешь его кабинет всё чаще и чаще.
Чонин ничего не ответил, лишь взял предложенные Кёнсу копии личных дел преступников и поймал на себе сочувствующий взгляд Бэкхёна, прежде чем войти в кабинет Ифаня.
Начальник встретил подчинённого суровым прищуром и откинулся на спинку своего кресла, сталкиваясь с таким же недоброжелательным выражением лица детектива Кима — тот уверенно прошёл к креслу и привычно устроился в нём напротив Ву.
Чонин кинул ему на стол бумаги, и мужчина, вздохнув и выгнув бровь, нехотя принял их, быстро просматривая.
— И что это? — протянул Ифань.
— Эти бумаги мы обнаружили на производстве, как и говорил Чжунхве, там находился тайник с личными делами всех воров, состоящих в организации. Оказывается, мы поймали тогда далеко не всех.
— И где доказательства, что ты не подделал эти бумаги?
Чонин хмыкнул, опуская взгляд.
— Как Вы хорошо находите отговорки. Мы не идиоты, начальник Ву. Кёнсу вчера снял с этих бумаг пальчики, так что деваться некуда.
Ифань улыбнулся и снова вздохнул:
— Ты плохо влияешь на детектива До. Что мне с тобой делать, Чонин? Подумай хорошо: дорожишь ли ты своей работой… И если ты надеешься на хорошие рекомендации при увольнении, то…
— Мне просто интересно, — перебил начальника детектив, и тот грозно опустил брови, — Вы знаете, кто стоит за всем этим? Всё знаете и притворяетесь? Или же Вы всего лишь пешка в чьих-то руках? Не нужно мне рассказывать сказки о вине Исина, — покачал головой Чонин и наклонился, опираясь локтями в свои колени. — Не надо говорить про очевидность дела. Знаете, что действительно очевидно? — детектив сделал паузу, отмечая, как стекленеют глаза напротив. — То, что все Ваши слова пропитаны ложью.
Ифань продолжительное время просто смотрел на своего подчиненного и не мог подобрать слова. Чонин готов был поспорить, что в глазах начальника проскользнула неуверенность и даже сомнения — то, в чём нуждался детектив, который пытался выбить из него признание.
— Я знаю, что ты встречался с подобным, — начал Ву, отводя взгляд. — Когда ты в тупике и вокруг нет никого, кто мог бы встать на твою сторону. Думаю, в нашем деле каждый должен столкнуться с бессилием простив чужой власти, — Чонин раскрыл широко глаза, потому что прекрасно понимал, о чем ему пытаются рассказать. — Я сопротивлялся. Не зря расследование длилось два месяца, да и улик особенно не было — они не прибегали к радикальным мерам. Пока в отделе не появился ты. Тогда они впервые пришли в мой дом, к моей семье и лишили меня выбора, — Ифань измученно улыбнулся. — Здорово, что в полиции есть такие сотрудники как ты, но реальность такова — нигде нет места чистой справедливости, правосудию. Даже в нашей стране, в которой показательно предают суду чиновников. Никто в итоге всё равно не знает, что скрывается за завесой. Но не сложно заметить — инициаторами становятся не обычные люди, а те, кому это выгодно, и те, кто сильнее…
— Кто «они», начальник Ву? — осторожно спросил Чонин, чтобы не спугнуть. Он ходил по лезвию ножа, особенно когда привел Ифаня в такое состояние. — Кто пришел к Вам в дом?
Мужчина рассмеялся.
— Ты безнадёжен, — Ву взял в руки бумаги и демонстративно выкинул их в урну под столом, после чего вновь посмотрел на разочарованного детектива. — Думаешь, я способен подписать смертный приговор себе и своей семье? Я не отказываюсь от своих слов — еще одно неподчинение и ты вылетишь отсюда, если, конечно, тебя не прикончат раньше.
Чонин медленно поднялся с кресла, не отводя прожигающего взгляда с начальника, и вышел из кабинета. Встретившись глазами с Кёнсу, альфа развел руками и широко улыбнулся. Так он пытался скрыть своё раздражение, которое било через край, но зато теперь у него была запись довольно интересного разговора.
Чонин сел на своё место и обнаружил перед собой новые дела, сразу отодвигая их в сторону. Он предвкушал темп работы, ожидающий их, — эта бессмысленная волокита, пустяковые случаи лишь путались под ногами, и Чонин сжал с силой кулаки. Его вымораживало то, как его пытались сломать, подчинить своей воле, и альфа потупил взгляд, не зная, что делать, а потом положил перед собой ноутбук и включил его, нервно тарабаня пальцами по столу.
— Что ты собираешься делать? — спросил Кёнсу, подходя к рабочему месту своего напарника.
— Хочу найти чёрный Mercedes на камерах вблизи с остальными исчезновениями. Пора доказать, что Чунмёна не просто хотели изнасиловать. Я уже начал проверять записи на прошлых выходных, — Чонин обернулся к До и невольно заметил, что детектив Пак слишком внимательно наблюдает за ним.
— Бэкхён говорил, что ты не оставишь это дело, — пробасил Чанёль, и на его губах появилась понимающая улыбка. — Если бы ты оставил его, я бы в тебе разочаровался, — Чонин хмыкнул, но не успел ничего сказать, ведь омега сразу же продолжил: — Нужно обсудить кое-что по поводу дела под номером сто сорок три. Поверь, тебе это будет интересно.
Детектив Ким выгнул бровь: этих слов от Чанёля он не ожидал. Что Пак мог рассказать ему? Ведь Бэкхён ясно дал понять — он со своим мужем не пойдёт против начальника.
— Когда?
— Сегодня. Приходите с Кёнсу в гости. И… возьмите с собой Чунмёна, — загадочно улыбнувшись, произнёс Чанёль, а после поспешил покинуть отдел под пристальными и немного удивленными взглядами.
— Что…? — протянул До, поворачиваясь к не менее обескураженному напарнику.
— Чанёль умеет заинтриговать.
Время летело слишком быстро, и Чонин был готов рвать на себе волосы оттого, каким беспомощным он себе казался в попытке усидеть сразу на двух стульях. Его явно не хватало на другие дела, ведь альфа почти всё время смотрел записи, прерываясь на бумажную волокиту и выезд на место какого-нибудь смехотворного происшествия. Но зато, подняв ещё кое-какие материалы, Чонину удалось найти эту машину совсем рядом с несколькими исчезновениями. Оставалось только выпытать у Пака и Бёна имя владельца, которое они наверняка уже узнали, или добыть информацию самому у дорожной полиции.
За окном стемнело, и Чонин устало вздохнул, снова нажимая на «play». Записей оставалось немного, и это подстегивало продолжать начатое, хотя конечности детектива давно затекли, а спина не переставала ныть.
Когда ему на плечо опустилась чужая рука, альфа вздрогнул и обернулся, наконец улавливая знакомый запах. Чунмён стоял позади него, одетый в расстегнутый длинный пуховик белого цвета, и смотрел на экран, пока не перевел взгляд на Чонина.
— Ты же сказал ровно в восемь стоять около участка? Я даже подогнал машину.
Детектив прикрыл глаза, потирая пальцами виски, — в этой рутине он забыл обо всём на свете.
— Прости, — альфа виновато поджал губы, а после удивленно округлил глаза, когда омега устроился на его коленях. — Что ты делаешь? — озадаченно поинтересовался Чонин и прищурился, слегка улыбаясь.
— Всегда мечтал заняться сексом в полицейском участке, — прошептал в полные губы Чунмён, и сердце детектива забилось быстрее.
Омега сбросил с себя пуховик и жадно поцеловал альфу, ласково обхватывая его лицо руками.
— Стой, — тяжело дыша, сказал Чонин, но Чунмён его проигнорировал, цепляя зубами нижнюю губу детектива, после чего зализывая место укуса. Альфа, сдавшись лишь на пару секунду и перехватив инициативу, чтобы проникнуть языком в горячий рот омеги, отстранил его за плечи и посмотрел в затуманенные глаза напротив. — Сюда может в любой момент зайти Кёнсу. Я не в курсе, куда он ушел.
— Не думай об этом, — ухмыльнулся Чунмён, спускаясь рукой по напряженному торсу. — Я встретил его по дороге сюда, и он сказал, что пошёл купить кофе. До ближайшей кофейни минут десять.
Долго Чонина уговаривать не пришлось, и стоило омеге спуститься поцелуями к шее, как детектив принял правила игры, подхватывая Чунмёна на руки и убирая ноутбук в сторону, чтобы усадить омегу на стол.
В итоге, уже через пять минут альфа застегивал штаны, наблюдая, как Чунмён натягивает на себя узкие джинсы, а после выкидывает использованную салфетку в урну. Омега выглядел немного подавленным, и Чонин взволнованно заглянул в его глаза.
— Всё в порядке? — спросил альфа — Чунмён замер, растягивая уголки губ и опуская взгляд.
Он подошел к детективу ближе и втянул его в отчаянный поцелуй, на что Чонин лишь нахмурился.
— Давай подождём Кёнсу на улице? — произнёс Чунмён, отстраняясь от чужих губ.
Омега поднял свой пуховик с пола, отряхнул его и направился к выходу.
Чонин несколько секунд смотрел ему вслед, но в конце концов начал собираться. Хотя в теле альфа до сих пор чувствовал нотки удовольствия, в душе его отягощал неприятный осадок. Чунмён пытался скрыть то, что пожирало его изнутри, улыбаясь, и, наверное, Чонин догадывался, о чём думал омега, просто упорно игнорировал.
На улице похолодало, и тёплое пальто не спасало альфу. Они стояли молча, подпитываясь серой меланхолией, которую вселял морозный вечер и пустынные улицы, пока Кёнсу не появился с двумя стаканами кофе и не протянул один своему напарнику. Чунмён опередил Чонина и сразу же отпил горячий напиток, словно не замечая ошарашенного взгляда До.
— Спасибо, — нарочито бодро сказал судмедэксперт. — Чонин всё равно не любит кофе.
Повисло неловкое молчание.
— У нас две машины, что будем делать? — спросил Кёнсу всё ещё недовольным тоном. — Я так понимаю, ты поедешь с Чунмёном?
— Да, — кивнул альфа.
— Езжай с ним, — Чонин удивленно посмотрел на судмедэксперта, который избегал встречаться с взглядом альфы. — Просто езжай с Кёнсу, — кинул Чунмён раздраженно и, отвернувшись, прошёл к своей машине.
— Я разберусь. Увидимся там.
Не глядя на напарника, Чонин кинулся следом за судмедэкспертом и сел в салон, вопросительно глядя на омегу. Тот просто смотрел куда-то вперёд обреченным взглядом и не успел надеть свою очередную маску, потому что Чонин уже смотрел на него слишком печально и понимающе.
— Меня пугает то, как ты меняешься.
— Просто я забываюсь, а потом одергиваю себя, — ответил устало Чунмён и завёл машину.
— Давай не будем пока думать о том, что произойдёт в будущем? Всё может измениться.
Чонин на это надеялся, ведь омеге не нужно будет уезжать и прятаться, если он вдруг посадит Йечжу.
— Ты просто душка, Чонин, — слабо улыбнулся омега и снова потрепал альфу за щеку.
Детектив фыркнул на такое обращение, но удовлетворенно отвернулся к окну — на душе снова разлилось приятное тепло и лёгкость, поэтому на время поездки можно было немного расслабиться, хотя в голове крутились предположения насчет предстоящего разговора.
Через десять минут они уже были на месте. Чонин встал перед пятиэтажным домом из белых плит, на котором висели красные китайские фонарики, и засунул руки в карманы. После тёплого салона автомобиля температура на улице казалась в два раза ниже.
Бэкхён и Чанёль жили на третьем этаже, и Чонин нажал на звонок, чувствуя, как Чунмён уткнулся головой ему в спину. Альфа отвел свои руки назад и раскрыл ладони, после чего ощутил на них чужие холодные пальцы. Он бы и дальше вот так стоял в совершенном спокойствии вместе с прижимающимся к нему омегой, но дверь распахнулась, и перед детективом предстал чересчур серьезный Бэкхён. Он коротко кивнул гостям и пропустил их внутрь, предлагая снять верхнюю одежду, а потом проводил их в небольшую столовую.
За овальным столом европейского типа около Чанёля уже сидел на угловом диванчике Кёнсу. Он мельком бросил взгляд на вошедших и вперился глазами в свою кружку, когда Чонин опустился на мягкую обивку рядом, а следом это сделал и Чунмён.
Комната была в целом светлой: мебель заурядно бежевого цвета, диван с желтоватым оттенком, только синие жалюзи с горящей на них гирляндой выделялась среди всех этих блеклых цветов.
Чанёль оглядел присутствующих, и детектив Ким заметил на его лице сомнение.
— Я не знаю с чего начать, — признался Пак, взволнованно улыбаясь.
— Почему мы не могли поговорить в участке? Это что-то настолько секретное? — сощурил глаза Чонин.
В столовую вошёл Бэкхён и подошёл к своему мужу, после чего Чанёль встал и, позволив занять Бёну своё место, устроился на его коленях.
— Чонин, мы не хотим влезать в это дело, — ответил Пак, пока Бэкхён осторожно поглаживал его чуть округлый животик через растянутую футболку. — Но и остаться в стороне тоже не можем. И поэтому всё, что я скажу дальше, я тебе не говорил. — Чонин настороженно кивнул. — Ты слышал что-нибудь о семи смертных грехах?
— Да, — выдохнул обескураженно детектив Ким — его вдруг осенило. Как всё было просто!
— Честно сказать, я не был знаком с этим делом, но когда нам поручили его, я все же решил прочесть суть, хотя у нас и было четкое задание — найти улики против Чжана, — Чанёль улыбнулся, замечая неподдельное удивление на лице детектива Кима. — Ты всё понял? Так даже проще. Ким Сану, пропавший первым, был очень полным, и, как говорил его отец, настолько зависел от еды, что не мог без неё заснуть — чревоугодие. Ли Ховон, бедный мальчишка из неблагополучной семьи, на которого постоянно жаловались другие родители, потому что он докучал их детям — зависть. Пак Кюсон — жадность. Он встречался с альфой в возрасте ради денег, об этом упоминали его друзья. Чха Джису был ленивым и почти не выходил из дома, прослыв инфантильным неудачником. О Киджун ударил своего омегу из-за ревности, и это гнев. Ли Инхён — альфа — был убит во время совокупление с альфой. Похоть. И здесь появился ещё один признак — эти люди нужны были ему живыми. Они, скорее всего, живы, Чонин! — воскликнул несдержанно Чанёль. — Именно поэтому ему нужен был Ли Инхён, омега, встречающийся с омегой. Теперь в его руках есть похоть. И последний грех — гордыня. Чунмён был им, но не попал к нему в руки.
Судмедэксперт громко хмыкнул.
— Как ты догадался? — изумленно спросил Чонин.
— Не знаю, само собой вышло. Может, потому что в своё время изучал религии. Но услышав от Бэкхён-и про обряд, я сразу задумался о связи, цели. И цифра семь в истории с трупами натолкнула меня на эту мыль. Логика, — протянул Чанёль и вскинул брови, улыбаясь и постукивая указательным пальцем по виску.
— Этому человеку нужны были семь грехов, потому семь трупов мы нашли в том доме, — задумчиво произнёс Чонин. — Нужно посмотреть, нет ли похожих случаев в прошлом, потому что это напоминает какой-то древний обряд в несколько этапов, и думаю, подобное происходит не впервые — слишком все хорошо спланировано.
— Я уже это сделал, — победно отвел уголок губ Чанёль. — Такое действительно было замечено раньше в шестидесятые — что-то похожее, по крайней мере. А в этом году, помимо этих случаев, ещё два, и один из них — найденные семь трупов в той деревне, которые на самом деле исчезли из Янсана.
— Я знаю про случай в шестидесятые, — кивнул Кёнсу. — Первым делом я посмотрел наличие прецедентов. Но там же зафиксировали с минимальным промежутком во времени три случая по три-четыре исчезновений…
— Да, но учитывай, что в то время замести следы было гораздо легче, да и люди пропадали чаще, не удивительно, что раскрываемость подобных дел не имела большого процента, — сказал Бэкхён.
Чонин потер виски и прикрыл глаза. Теперь всё казалось слишком очевидным — похоже, то, что происходило в этом городе и вообще в этой стране, было делом не одного поколения. Тогда на пути вырастала новая проблема, и её олицетворяла семья Сон. Насколько было известно Чонину, у Йечжу и его брата были престарелые родители, которые ни разу не пришли навестить своего младшего сына в тюрьму и даже не пытались помочь ему, хотя детектив пытался связаться с ними.
— Нас беспокоит Чунмён, и вся эта ситуация, — озвучил Бэкхён свои опасения. — Подходил ли он по всем меркам своего порока настолько, что его нельзя никем заменить? — в столовой повисла тишина, и Чонин обернулся на судмедэксперта, который пустым взглядом разглядывал стол. — Меня пугает вся эта ситуация, если честно. Эти обряды, исчезновения, обескровливание и выемки сердца — звучит, как какой-то ужастик…
— Не думаю, что он снова попытается похитить Чунмёна, — предположил Кёнсу. — Ясно то, что Чунмён сейчас под пристальным вниманием, а уж двадцать пятого и вовсе не останется один.
Двадцать пятое. Рождество. Всё наконец-то вставало на свои места — по крайней мере, сейчас уже вырисовывалась целостная картина. Чонин предполагал, что именно в этот день будет поймана последняя жертва и произведен обряд, и история закончится, печально или нет, на церемонии. Должно быть, в связи с неудачами исполнителя сдвиги сроков, которым четко следовал Йечжу, заставили его понервничать.
— И что вы теперь собираетесь делать? — поинтересовался Чонин. — Тем более когда я могу доказать, что нападение на Чунмёна вовсе не было изнасилованием?
— Мы понятия не имеем, — выдохнул Пак. — И то, что Бэкхён-и узнал, кто является собственником машины, ставит нас в тупик.
— Марта, — разочарованно бросил Бён, выглядывая из-за плеча своего мужа. — Не думал, что человек, который делает такие вкусные пироги, может быть с гнильцой.
Чонин совсем не удивился, услышав знакомое имя, особенно когда ему было известно, что личные дела всех собственников находились в папке Чольмина — этот факт только подтверждал подлинность найденной детективами информации.
— Вы должны тянуть время, если хотите помочь. Продолжайте следственные действия, но записывайте все разговоры с Ифанем и попытайтесь найти на него компромат — это всё, что я попрошу у вас, — произнёс Чонин, стараясь не давить на собеседников. — Я знаю, что вам не выгодно рисковать.
— Исин пока и так в коме и в суде предстать не сможет, так что у тебя есть время, — пожал плечами Пак. — Что ты задумал?
Детектив Ким загадочно улыбнулся:
— Скоро узнаете.
Конечно, Чонин не мог доверять каждому, поэтому свою идею детектив Ким решил сохранить в тайне ото всех до того момента, как он поговорит со своим бывшим напарником из Сеула, а там уже будет ясно, каковы их шансы.
За непринужденным разговором, на который они перешли дальше, пролетел ещё один час. Болтали в основном Чунмён, Чанёль и Бэкхён, однако детективу Киму тоже было чем заняться после того, как ему подсунули какие-то крекеры. Кёнсу же лишь изредка вставлял свои комментарии и с улыбкой наблюдал за горячими спорами семейной парочки и тем, как Чунмён пытался влезть в эти перепалки со своим мнением.
А потом До резко вспомнил о нормах приличия и поспешил сказать об этом Чонину и Чунмёну, которые, кажется, были готовы остаться в этой квартире на всю жизнь.
Судмедэксперт выходил на свежий воздух, как после отвязной вечеринки — внутри он ощущал жар, и ему приходилось прочищать горло каждые пять минут из-за громкой и долгой беседы. Чонин, наоборот, был вполне доволен жизнью — его вообще разморило от сытости и тепла, и он счастливо погрузился в уютный салон автомобиля.
Некоторое время они ехали в молчании, но Чунмён вздохнул и всё-таки высказал то, что его волновало:
— Знает ли Йечжу о том, что я в этом городе? — сиплый голос омеги вывел Чонина из дрёмы, и альфа нахмурился, поворачиваясь в сторону Чунмёна. Где-то внутри детектива неприятно кольнуло — омега раньше не показывал своих переживаний, не делился с ним своими страхами. — Знает ли о том, что его люди пытались похитить меня?
— А он способен на такое по отношению к тебе? Ты говорил, что тебя подвергали насилию…
Чонин незаметно поморщился от своих слов, ему было неприятно, даже в какой-то степени больно думать об этом, не говоря уже о том, чтобы произносить вслух.
— Не знаю, — бесцветным голосом ответил Чунмён, тушуясь под внимательным взглядом альфы. — Но я никогда не думал, что он может быть замешан в каких-то обрядах и вообще способен убить меня.
Чонин отвернулся к окну, прикрывая глаза. Ему хотелось уберечь омегу от беспощадной судьбы, от пережитого, но он снова был бессилен.
Альфа сжал челюсти, глядя на пустые улицы. Он должен был любой ценой посадить этого ублюдка за решетку — только так детектив мог погасить все эти страхи и боль в глазах Чунмёна.
До дома они доехали в удушающем безмолвии, съедаемые сомнениями и проблемами, которые грызли каждого из них уже давно. Чонин прекрасно понимал, что судьба столкнула его с прошлым — с тем, от чего он так отчаянно убегал и боялся. Эта история не была завершена им, альфа не поставил точку, и тогда он в какой-то степени догадывался об этом, но второе дыхание, как обещали, не открылось, поэтому Чонин решил бросить работу на несколько месяцев. Ему нужна была реабилитация.
Зайдя в дом, Чунмён небрежно бросил пуховик в шкаф и прошёл, не обернувшись, к себе в комнату. Чонин проследил за ним усталым взглядом. На сердце альфы было неспокойно.
Он ещё долго метался в мыслях, хотя старался сосредоточиться на информации про семь смертных грехов, которую он по приходе домой искал в интернете, однако, кажется, это был не лучший момент для работы. Поэтому Чонин тихо направился в чужую комнату, где на кровати в темноте лежал омега. Чунмён не спал — не было слышно милого сопения, и он не свернулся трогательно калачиком, как делал обычно.
Омега напрягся, переворачиваясь на спину, когда кровать прогнулась под Чонином. Альфа навис над Чунмёном, лицо которого не выражало особенных эмоций, хотя дыхание участилось, и его губы приоткрылись.
— Я хочу, чтобы сегодня ты забыл обо всём, — прошептал Чонин, и Чунмён сам потянулся за поцелуем слишком безумно и порывисто, разбивая сердце альфы вдребезги.
Чонин собирал губами соленые дорожки на лице омеги, а сам бился в отчаянии где-то глубоко внутри — вряд ли Чунмён мог разрыдаться только из-за одного разговора. Омега ломал себя на протяжении многих дней, сжигал себя заживо и возрождался вновь, потому что не умел так просто сдаваться.
Это было очень похоже на то, что всегда делал Чонин, и ему было страшно от силы исходящей от этого омеги. Альфа сходил с ума от его уверенных движений и от тех чувств, что Чунмён передавал ему в эту ночь.
Проснулся Чонин от холода. Он нехотя разлепил глаза и посмотрел вперед, замечая у окна Чунмёна, обнаженное тело которого скрывалось под тёплым пледом. Омега стоял к нему спиной и не заметил, как альфа, натянув на себя свои домашние штаны, тихо подошёл к нему сзади.
Чунмён обернулся, возвращаясь из глубоких раздумий, и снова слабо улыбнулся, отчего Чонин сощурил глаза, за подбородок притянув омегу ближе, чтобы поцеловать.
— Этой ночью выпал снег, — хрипло произнёс Чунмён и прочистил горло. — Наверное, это потому, что я впервые за долгое время по-настоящему дал волю слезам. Я не должен был. Прости, что тебе пришлось видеть это.
Чонин непонимающе опустил брови.
— Почему ты извиняешься? Не извиняйся за это.
— Потому что я не хочу перекладывать ни на кого груз своих внезапно нахлынувших эмоций, — Чунмён не смотрел на альфу, а наблюдал за падающими снежинками. Чонин уже хотел возразить, но омега продолжил: — Мы должны обязательно прогуляться сегодня.
— Ты приглашаешь меня на свидание? — хмыкнул Чонин.
Чунмён выгнул бровь и тоже растянул губы в лукавой улыбке.
— Первое свидание после далеко не первого жаркого секса — наверное, в этом и заключается вся суть наших отношений, — произнёс игриво омега, после чего его брови дернулись кверху, а лицо приобрело совершенно невинный вид: — Я купил продукты. Если несложно, приготовь свою яичницу с помидорами. Идеальную, самую потрясающую, наивкуснейшую, великол...
— Ладно-ладно, я понял, — бессовестно перебивая Чунмёна, снисходительно пробурчал альфа. — Даже странно слышать такие комплименты в адрес моей яичницы. Я готовлю примерно на уровне «чтобы не умереть с голоду».
Чонин скрестил руки на груди и ухмыльнулся, наслаждаясь временной покладистостью и кротостью омеги.
— Да, но по сравнению со мной… таким бестолковым неумехой, у которого всё валиться из рук, растяпы, абсолютнейшего бездаря… — с преувеличенным осуждением перечислял омега.
— Я же сказал, что приготовлю, — нахмурился Чонин и удивленно уставился на совершенно счастливого Чунмёна.
«Да, — протянул в мыслях альфа, всё ещё глядя на щенячье выражение лица напротив. — Просто стоит подождать, когда ты не будешь нужен и его самооценка снова взлетит до небес».
Утро прошло более или менее спокойно, хотя с недавнего времени для Чонина определение этого слова немного поменялось. Если раньше спокойствие для него выражалось в наличии личного пространства, высокой концентрацией умиротворения в воздухе, то сейчас достаточно было отсутствия стычек и споров.
Даже день протекал слишком медленно и скучно, словно он наконец получил то, чего желал изначально от проживания в этом городе. Начальник и правда направлял им самые лёгкие дела, даже иногда глупые, поэтому детектив Ким в полной мере мог почитать про религию и уделить внимание деталям. В первой половине дня он также успел съездить за билетами в Сеул, намереваясь рассказать о своей поездке Чунмёну вечером.
Однако подошло время обеда, и его, ленивого, сонного, коллеги потащили в столовую. Там уже сидели судмедэксперты, и детектив Ким кивнул присутствующим, останавливая взгляд на Чунмёне.
Чонин действительно нуждался в постоянной встряске, потому что без тонуса он становился рассеянным, кивал невпопад на вопросы Чондэ, смеялся, когда смеялись все, хотя даже не понимал, о чём речь. Он был где-то далеко в своих грёзах и постоянно терял нить разговора. Вообще, ему, если говорить прямо, всё было по боку.
— Чунмён, как мы все поняли, ты обзавёлся отношениями вслед за Чонином? — спросил Чондэ, и Чонин чуть не подавился газировкой, окончательно возвращаясь в реальность. Рядом сидящий Кёнсу скосил на него глаза, но промолчал, а Чунмён поднял на своего бывшего любовника колючий взгляд. — А я-то думаю, почему ты стал слишком тихим и таким покладистым.
— Может, тебе тоже стоит что-то поменять в жизни? Вдруг у тебя появятся мозги? — недовольно бросил омега — Минсок поддержал его сдавленным смешком. Рассмеялся и Хань, получив тычок от своего напарника.
— Мне вот интересно, что ты можешь предложить своему альфе? Ты же ничего не умеешь. Или решил взвалить весь быт на бедного парня? — продолжил нападать Чондэ.
Чонин нахмурился. Эти двое не особо ладили, и ходили слухи, что Чунмён задел гордость Чондэ, что тот сам не раз подтверждал. Судя по рассказам почти всех, кто был знаком с омегой, Чунмён был довольно ветреной натурой…
— Я хорошо умею резать людей, Чондэ, и это единственное, о чем тебе следует знать и помнить, — плотоядно улыбнулся омега и, когда поймал на себе тяжелый взгляд Чонина, вопросительно прищурился.
…То, что детектив Ким знал наверняка — он бы никогда не простил измены или предательства, ведь сам был уверен, что никогда так ни с кем не поступит, а значит, и будет требовать к себе такого же отношения.
— Кёнсу, я тут кое-что нашёл, — Чонин почесал кончик носа и отъехал на офисном стуле в сторону, когда До заинтересованно подошёл ближе. На экране красовалась большая звезда и какие-то символы в круге, что очень напоминало своеобразную печать на найденных письмах. — Это пентаграмма.
— Да уж, — тихо подытожил Кёнсу, хмуря густые брови. — Что за бред.
— Здесь есть разные трактовки данного символа, но среди них имеется подходящее нам именно оккультное значение. И это символ сатанизма, хотя в христианстве пентаграмма означает защиту и человеческое начало. Такая двоякость наводит на мысли, будто эти люди насмехаются над религией, возможно, над богом, таким образом отдавая дань дьяволу.
— Но ведь ещё можно предположить, что они пытаются очистить этот мир от грехов? — Кёнсу засунул руки в карманы, наблюдая, как Чонин вздыхает и поджимает губы.
— Точно. А я уже обрадовался... Ладно, завтра съездим к собственнику поместья и немного поболтаем с ним.
— У него тёмное прошлое, — кивнул До. — Так что договоримся.
Чонин откинулся на спинку своего стула и потянулся, глядя на часы на экране ноутбука. С Чунмёном они договорились встретиться на первом этаже в восемь, и альфа уже должен был собираться, чтобы не опоздать. Он давно не ходил на свидания и даже ощущал внутреннее волнение, хотя раньше подцепить какого-нибудь омегу не казалось для него трудной задачей — наоборот, они сами бежали в его объятья.
Чунмён ждал его внизу, стоя около окна и глядя в телефон. Чонин несколько секунд позволил себе полюбоваться стройной фигурой, ведь омега даже в довольно бесформенном пуховике умудрялся выглядеть как модель, а потом обнял Чунмёна сзади и спрятал кончик своего носа за чужим ухом, вздыхая приятный аромат свежести. Чонин ловил себя на том, что ему нравилось обнимать этого человека, прикасаться к нему, и подобное больше не казалось слишком приторным или раздражающим. Ему впервые не хотелось иметь личное пространство.
Омега предложил пойти к городскому озеру, и Чонин был рад, что они выбрали именно прогулку для первого свидания, ведь продолжительные разговоры с Чунмёном оказались неожиданно интересными и приятными, если, конечно, не касаться каверзных тем вроде политики или религии, о чём альфа уже знал и поэтому упорно избегал, — здесь омега неизменно реагировал слишком бурно.
Чувствовать тепло чужой руки — кажется, этого Чонину и не хватало в последние месяцы; слушать мягкий, медовый голос и смех, отвечать на холодные поцелуи — альфа растворялся в атмосфере легкости и абсолютной беззаботности, чему способствовал яркий белый снег, тонким слоем лежащий на непротоптанных местах и ещё не успевший растаять или превратиться в грязь.
Они зашли в небольшое кафе рядом с озером, и Чунмён нагло завалился на альфу, отказываясь садиться напротив — Чонин не любил, когда его собеседник занимал место рядом с ним. Наверное, это было что-то вроде своеобразного заскока, однако всё равно Чунмёна выгнать ему не удалось — тот начинал шуметь, громко смеяться, когда альфа попытался его вытолкнуть, из-за чего на них оглядывались посетители, и Чонин смирился, не желая становится центром внимания для каждого.
— Ты не выносим, — удрученно выдохнул альфа, глядя на розовую макушку, устроившуюся на его плече, после чего омега поднял голову.
— Мне мало просто смотреть на тебя, — томно прошептал Чунмён, коснувшись губами мочки уха, и Чонин удивленно отстранился, останавливая шаловливую ручонку, которая слишком быстро поползла вверх по бедру альфы.
— Ты чего добиваешься? — опешил Чонин, хмуря брови.
— Я? — невинно вскинул брови омега, а потом снова нахально улыбнулся: — А ты как думаешь?
— У тебя раздвоение личности, — покачал головой Чонин, оглядываясь по сторонам, и охнул, когда рука омеги забралась ему в штаны. — Чёрт, — прошипел альфа: — Всё! Хватит!
Спустя десять минут мрачный, но удовлетворенный Чонин выходил из туалета кафе, а после него, по договоренности, оттуда же выскользнул Чунмён, как ни в чём не бывало усаживаясь напротив альфы. Чонину оставалось только вздохнуть и не умереть от вида разнеженного омеги, особенно зная, чем он занимался пару минут назад.
Заплатив каждый за свой счёт, они наконец решили дойти до озера, и улица встретила альфу холодом. Теперь двигаться было ещё более лениво.
Небо слишком быстро стало чёрным, и Чонин поднял взгляд вверх — в этом городе звёзды казались ярче. Из-за света большого Сеула раньше он не замечал красоты окружающего мира вокруг.
— Ты знаешь, Чонин, что звезды бывают самых разных цветов?
— Для меня они все белые, — пожал плечами альфа, спускаясь по лестнице к небольшому озеру.
Оно было отгорожено перекладиной и окружено фонарями. По периметру водоема гуляли люди.
— Потому что сетчатка глаза, отвечающая за восприятие цвета человеком, не способна уловить цвет тусклых звёзд, — сказал Чунмён, и Чонин заинтересованно посмотрел на омегу. — Иногда меня это беспокоит. То есть… насколько мы все ничтожны, не так ли? Просто представь бесконечность вселенной, и мы, люди, даже не можем увидеть истинный цвет звёзд. А есть ли вообще цвет у звёзд, ведь мы можем об этом судить только исходя из нашего восприятия… Это похоже на закон всего, что нас окружает — всё слишком субъективно и неоднозначно. Ты видишь мир только после того, как пропускаешь его через спектр своих накопленных знаний и убеждений, и это всё может оказаться ложью.
— Не лучшая тема для разговора во время свидания, — хмыкнул Чонин, но от его взгляда не укрылось, как изменился Чунмён. Он снова стал задумчивым и постоянно опускал взгляд, кусая губы. Омега словно собирался в чём-то признаться.
— Я сто лет не гулял с кем-то как со своим возлюбленным, — признался Чунмён и подошёл к перекладине, оставляя альфу позади.
Омега обернулся, улыбнувшись, и от этой улыбки сердце альфы защемило. Он медленно подошёл к Чунмёну, обеспокоенно заглядывая тому в глаза.
— А Чондэ? Вы же, кажется, встречались, — тихо проговорил Чонин и взял омегу за руку, переплетая их пальцы. — Ты любил его?
— Не настолько чтобы потерять голову, — Чунмён отвернулся в сторону застывшего озера. — Я уже давно ничего не чувствовал, и я боялся, что разучился это делать.
Рука омеги приятно грела ладонь альфы, и ему казалось, что ничего лучше он не испытывал. Это было так странно, но вместе с этим хорошо, словно сегодня Чонин отыскал своё место в этом мире, словно он нашёл свой мир, непредсказуемый и не принадлежащий ему, не предназначенный судьбой, но от этого не менее прекрасный.
Чунмён затягивал альфу в себя, заряжал энергией, эмоциями, которых он не знал раньше, делился нескончаемой силой и огнём своего страстного, порывистого характера, окутывая разум Чонина и заставляя его метаться в этих непонятных, чуждых ему ощущениях.
— Я уезжаю в Сеул на этих выходных, чтобы посоветоваться со своим бывшим напарником. Он должен помочь в деле с депутатом Сон, так что тебе не о чём волноваться.
— Я уже высказывал своё мнение по этому поводу, — нахмурился омега и перевёл серьезный взгляд на Чонина. — И я останусь при нём. Ты самоубийца и, к тому же, садист по отношению ко мне. — Чонин непонимающе прищурился, и Чунмён вздохнул, отворачиваясь. — Мне известно, что тебя ждёт, если ты не перестанешь идти против того, кто тебе не по зубам. Прекращай, — с нажимом произнёс омега, облокотившись спиной о перекладину.
— Бездействовать я тоже не буду, особенно когда я наконец докопался до истины.
Чунмён дернул бровью, бросая раздраженный взгляд на альфу, а после повернулся к альфе спиной, слыша краем ухом, как Чонин хмыкнул. Омега поморщился от резкой боли в сердце и немного расслабился, когда альфа заключил его в свои объятия, устроив подбородок на розоватой макушке.
В такой вечер Чонину не хотелось спорить, однако осадок от разговора всё же остался — мало кто верил в него, да и сам он, честно признаться, не мог говорить с уверенность, что идёт в правильном направлении. Альфа нуждался в поддержке. Да, Чонину не нужно было, чтобы кто-то согласился с ним, он всего лишь хотел немного веры в его силы.
Теперь уходить обратно домой альфе не хотелось. Он даже был готов пожертвовать сном, чтобы продлить эту прогулку, но Чунмён, кажется, совсем устал, и они неспешно вернулись к машине омеги, которую он оставил на парковке около участка.
Чунмён засыпал на ходу, убитый продолжительной прогулкой и собственными переживаниями, — Чонин знал, что омегу что-то разъедало изнутри, и терпеливо ждал, однако тот словно не замечал и упорно молчал, после прижимаясь к альфе сильнее и засыпая на его груди.
Это не давало Чонину покоя почти всю ночь, и хотя свежий воздух должен был пойти на пользу, помогая альфе заснуть, — этого ему не удавалось. Он отключился под утро, когда голова стала почти каменной, а сердце ныло от сомнений и предвкушения чего-то неприятного.
Чонин стоит в лесу. Он оборачивается по сторонам, но вокруг никого нет — лишь зеленые заросли и безмолвие. Альфа хмурится. Ему всё кажется, что вот-вот кто-то попадётся на глаза, но проходя по лесу в одиночестве, он не находит ничего. Душу выворачивает от тревоги, и Чонин не знает, как вздохнуть.
— Хорошо Вам живётся, детектив Ким?
Ехидный голос оглушает его, и альфа медленно поворачивается назад. Перед ним тот самый парень, которого они с Кёнсу закопали в лесу. Он бледен подобно мертвецу, а в груди дыра, вокруг которой расползлись пятна свежей крови.
— Как же так? Разве Вы не должны быть наказаны, как все преступники? Не этого ли Вы хотите, проповедуя закон? — ухмыляется молодой парень, и Чонин вздрагивает, хватаясь за грудь.
— Ты был вооружен, я имел право стрелять в тебя, — хрипит детектив.
— Вы убили человека — вот что важно на самом деле, и Вас это совершенно не тревожит, хотя моя жизнь могла бы сложиться иначе… — улыбается парень, шагая на встречу. — У меня ещё был шанс изменить свою жизнь… — он останавливается совсем близко к Чонину, который цепенеет от леденящего холода. — А Вы меня лишили всего, чтобы в конце концов самому попасть под прицел и умереть.
— Тебе не выжить в этой схватке, — раздаётся голос Чунмёна позади, и альфа резко оборачивается, встречаясь с сочувствующим взглядом. — Ты ничто против него, потому что справедливости не существует…
Не просыпаться утром стоило лишь потому, что разлепить глаза казалось чем-то непосильным. Голова гудела, а веки закрывались автоматически. Чонин отключил звенящий будильник и снова упал на подушку, почти проваливаясь в сон. В мыслях всплыло недовольное лицо начальника Ву, который в таком случае точно уволил бы его и был бы прав, и Чонин нехотя поднялся.
На кухне уже что-то творил Чунмён, судя по громким звукам, и альфа понёсся туда со всех ног, чтобы остановить омегу и приготовить завтрак самому. В итоге, получилось примерно то же, что выходило у Чунмёна, потому что детектив умудрился заснуть стоя у плиты.
Омега почти не разговаривал, и это настораживало Чонина, который пару раз спросил его, что всё-таки случилось. Чунмён качал головой, смиренно прожевывая горелый кусок яичницы, и пытался даже улыбнуться.
Приехал на работу Чонин после всех этих радостей голодным, недовольным и сонным. Из головы всё вылетало, что раздражало Кёнсу, который устал давать подзатыльники мрачному и даже огрызающемуся напарнику. Чонин постоянно думал о своём сне и задумчиво-печальном Чунмёне, что, кажется, добивало альфу окончательно. Вечером они обязательно должны были обсудить всё то, что скопилось у них на душе, — Чонину надоела эта неопределенность и подвешенное состояние.
Во время обеда детективы стремительно покинули участок, чтобы разузнать всё о поместье. Кёнсу предварительно договорился с хозяином, выдавая себя за потенциального арендатора, и они были уверены, что разговор состоится. Это означало лишь одно — обратного пути не было, детективы вступили в опасную игру без правил.
По дороге Чонин в основном ещё раз рассказывал Кёнсу о своем предполагаемом плане, для которого им требовались люди. Поддержки в своём отделе искать было бесполезно, и поэтому вчера детектив Ким решил созвониться с Ли Тэмином, бетой и первоклассным полицейским, добившийся места начальника убойного отдела. Когда-то они сражались бок о бок с сеульской преступностью, и, наверное, Чонин мог бы тоже подняться после нашумевшего дела президента Сон по карьерной лестнице, если бы не решил уехать.
Тэмин избежал участи своего бывшего напарника, когда того взяли в плен, и это именно Ли передал все детали дела отцу Чонина, чтобы тот смог помочь своему сыну, хотя до этого держался в стороне.
Детектив Ким уезжал в Сеул завтра и собирался встретиться с Тэмином уже вечером того же дня — у них оставалось совсем мало времени. Чонин не знал, стоило ли заодно навестить своего отца. Наверное, игнорирование было бы дурным тоном, однако подобный визит стоил бы ему множества нервных клеток.
За чередой совсем не радужных мыслей, которые словно пеленой застилали взор альфы, Чонин не заметил, как они подъехали к отгороженному высоким забором из рыжего кирпича поместью. Через черные ворота с ветвистыми прутьями виднелось само белое роскошное здание и огромный сад, как и было показано на сайте.
Детективам открыл ворота дворецкий в смокинге и учтиво поклонился. Чонин следом за зрелым мужчиной вошёл на территорию участка, заозиравшись по сторонам. Он поражался, сколько денег, должно быть, было вложено во все эти мраморные статуи древнегреческих богов, фонтаны и само поместье, очень напоминающее небольшой замок.
На пороге детективов сразу же встретил упитанный альфа, от льстивой улыбки которого к горлу Чонина подступала тошнота. Он был одет в бардовый кардиган поверх белой рубашки, чёрные брюки и туфли.
— Добро пожаловать. Я ожидал встречи только с Вами, — произнёс сладко мужчина, глядя на Кёнсу.
— Здравствуйте. Детектив До, — Кёнсу показал удостоверение, после чего хозяин нахмурился, переводя взгляд и на корочку Чонина. — А это мой напарник, — кивнул омега в сторону Кима. — Мы пришли поговорить.
— Я не нарушал закон, — поджал губы мужчина.
— Нам всё известно, не юлите, — бросил Чонин, окидывая хозяина поместья надменным взглядом. — Поверьте, нам есть за что зацепиться, и если начнём копать, то, думаю, всплывёт парочка пикантный подробностей.
— Судя по тому, как вы говорите, вам что-то от меня нужно? — скрестив руки на груди, поинтересовался хозяин. — Я готов к содействию следственному процессу.
— Тогда присядем? — сказал Кёнсу, и мужчина кивнул, рукой указывая гостям на правое крыло поместья.
Они вошли в небольшой зал, где находилось два длинных дивана, во главе которых стояло кресло. Комнату освещало три открытых окна слева от входа, и ветер раздувал прозрачные тюли, охлаждая помещение.
Чонин занял место на одном из диванов, и Кёнсу присел рядом с ним, когда хозяин зашёл последним и устроился в кресле, выжидающе глядя на детективов.
— Хочу сказать заранее — всё, о чём мы будем говорить, должно оставаться в тайне, ясно? — предупредил Чонин, и мужчина кивнул. — Действительно ли депутат Сон арендовал это поместье для проведения праздника?
Собственник прищурился, перебрасывая настороженный взгляд с Кёнсу на Чонина.
— Зачем вам…? — детектив Ким выгнул бровь, и хозяин поместья осёкся, опустив взгляд и сглотнув. — Да, это правда, но он просил не распространяться об этом. Знают только гости.
— О, не беспокойтесь, мы сохраним это в секрете… — таинственно улыбнулся Кёнсу, и мужчина расслабился, чтобы сразу же напрячься: — до определенного времени.
— Раз уж мы предоставляем Вам такие привилегии перед законом, — начал Чонин, — то и Вы должны кое-что сделать. Детектив До уже завтра приедет сюда, чтобы забрать подробный план проведения мероприятия, а также информацию о гостях, о том, где планируется установить охрану, где находятся камеры. Ещё хотелось бы уточнить, здесь же есть подвал?
— Да, — растерянно кивнул мужчина. — Представитель депутата Сон оговаривал это условие и просил освободить подвал.
— Отлично. Что касается обслуживающего персонала — Вы лично подбираете людей? — спросил Чонин, устало откидываясь на мягкую спинку. Его всё больше клонило в сон, и он усиленно боролся с самим собой.
— Верно.
— Тогда нам нужно, чтобы Вы беспрепятственно пустили на территорию поместья наших сотрудников. Насчёт этого мы с Вами ещё свяжемся.
— Простите, но что происходит? Я должен знать, что случиться на территории моего поместья, когда там будет много людей, за сохранность которых я буду отвечать головой.
— Ничего, что может хоть как-то навредить гостям, не случится, могу Вас в этом уверить, — ответил Кёнсу. — Всего лишь небольшая операция, и о ней Вам не следует беспокоиться.
Когда детективы наконец вышли из поместья, Чонин выдохнул, представляя, что ему нужно было возвращаться на работу, хотя его состояние совершенно не позволяло здраво мыслить и быстро реагировать на происходящее.
— Что там у нас? Очередной наезд на пешехода? — недовольно пробурчал альфа, и Кёнсу снисходительно улыбнулся, залезая в салон автомобиля.
Дорога от поместья до участка занимала около сорока минут, и детектив Ким использовал это время с пользой, спокойно засыпая на пассажирском сидение.
В убойном отделе отдохнуть Чонину не дали, и он захныкал, падая лицом в документы, чтобы быстрым шагом выскочить из здания полиции и поехать ловить вора преклонного возраста, позарившегося на говядину. Не зря начальник Ву с усмешкой говорил об этом случае.
Гоняться по приезде на место преступления за слишком резвым стариком по всему городу — это то, чего желал Чонин всю свою карьеру. Такого экшена у него не было давно, и он даже запыхался, пока догнал нерадивого альфу, надевая на него наручники.
— Ничему Вас жизнь не научила, — покачал головой Чонин. — Вас отпустили условно, и при рецидиве увеличат срок.
— Там хоть будут кормить.
Альфе было жалко старика, который молчал, меланхолично глядя в окно машины. Такие вот «преступники», голодающие и не имеющие денег на собственное содержание, всегда получали по заслугам, а те, кто действительно заслуживал серьезного наказания, выходили сухими из воды.
Вечерело. А Чонин только этого и ждал, чтобы сбежать из участка домой. Сегодня время тянулось особенно медленно, а день казался безумно длинным. Он даже забыл про все свои проблемы, про разговор с Чунмёном, который был в планах. «Сон». Лишь одно слово теплилось в мыслях альфы.
Поэтому стоило Чонину зайти домой, как он нетерпеливо сбросил с себя обувь и тяжелое пальто, блаженно улыбаясь, после чего пошёл в душ. Справившись с гигиеническими процедурами на скорую руку, альфа принялся растилась постель, делая это максимально быстро и небрежно.
Когда голова Чонина наконец встретилась с родной подушкой, он был готов расплакаться. Альфа, проверив телефон на наличие сообщений и посмотрев время — пять минут десятого, потянулся на кровати, зевая, и перевернулся на бок, прикрыв тяжелые веки. А после…
Чонин открыл резко глаза, чуть ли не задыхаясь. Прошло по его ощущениям от силы минут пять. На лбу альфы от какого-то очередного кошмара выскочил пот, и он нащупал рукой на полу телефон, открывая рабочий стол и морщась от его яркого света — на часах показывало больше двенадцати.
Вдруг в тишине раздался приглушенный выстрел, а следом ещё один, и Чонин подскочил на кровати, ощущая, как сердце было готово выскочить из груди. Он раскрыл широко глаза и, схватив телефон, медленно зашагал по полу босыми ногами к двери, прислушиваясь. По телу альфы прошёлся холод, он не хотел даже думать о том, что происходило там, за пределами его комнаты, — если Чунмён решил снова исчезнуть именно сейчас, детектив был бы очень счастлив.
Позвонив в полицию, Чонин старался говорить спокойным шёпотом, а, когда сбросил вызов, побежал к окну и открыл его, вылезая в заросший внутренний двор. Замерзшая трава и ветки неприятно кололи босые ноги, однако Чонин, пригнувшись, прошёл к комнате Чунмёна, пытаясь заглянуть внутрь через окно.
Когда со стороны послышался хруст, альфа обернулся, с ужасом замирая, и в этот же момент из-за угла вышел человек в маске. В руках у него был пистолет с глушителем, и, заметив перед собой детектива, он сразу направил дуло на Чонина, незамедлительно нажимая на курок.
Детектив Ким успел только прикрыть глаза, после чего в тишине раздался выстрел. Не почувствовав совершенно ничего, Чонин осторожно поднял веки и гулко выдохнул, замечая, как Чунмён с непроницаемым лицом бросил биту на землю, а потом оттолкнул ногой оружие в сторону.
Чонин нахмурился, глядя на то, как умело омега завернул руки полубессознательного альфы за спину и связал их веревкой. Детектив Ким, всё ещё находясь в легком шоке, подошёл к незнакомцу и помог омеге поднять его, резко прижимая альфу к стене дома. Чонин ощущал внутри лютую ненависть.
— По чьей просьбе ты здесь? — прошипел он сквозь зубы.
Незнакомец мутным взглядом прошёлся по лицу Чонина и несколько секунд спустя засмеялся.
— Поверь, не я — так кто-нибудь другой.
Детектив растерянно отпустил его, и тот скатился вниз по стене, заваливаясь на бок. Чонин оглянулся на невозмутимого омегу, который пустым взглядом наблюдал за незваным ночным гостем, и поджал губы. У альфы было много вопросов к Чунмёну.
Уже через приблизительно пять минут к дому подъехали Чондэ и Хань. Они дежурили этой ночью и выглядели помятыми и кране недовольными — значит, на хорошее отношение незнакомцу нельзя было рассчитывать, что Чонина радовало особенно.
Рассказав всё вкратце Чондэ и проводив некоторых любопытных соседей взглядом, детектив Ким не заметил, как Чунмён уже зашёл в дом — его опрашивал Хань. Альфа постоял на улице ещё какое-то время, пытаясь понять, что это вообще только что было. Всё произошло слишком быстро, и он даже не успел осознать, хотя побывал на грани смерти. Чунмён спас ему жизнь.
На кухне горел свет, и Чунмён сидел за столом сгорбленной облаченной в белую пижаму спиной к входу. Альфа тихо прошёл к столу и уселся на подушку напротив, глядя на то, как омега озабоченным взглядом сверлил столешницу. Чонин понял не сразу, что в руке Чунмён держал бутылку соджу.
Альфа поморщился, когда омега отпил из горла — не один мускул не дрогнул на его лице, и это пугало детектива. Чунмён посмотрел на него потухшими глазами и молча предложил альфе выпивку.
— Спасибо, — сказал Чонин, пытаясь вложить все эмоции, которые он испытывал сейчас — искреннюю благодарность, сожаление, толику боли и любовь. — Я знаю, что слов не достаточно…
— Мне ничего не надо, — отрезал омега, и альфа стер со своего лица слабую улыбку. — Когда будет надо, купишь одну, — Чонин потупил взгляд, сначала не понимая, о чём идёт речь, а потом осознал всю двусмысленность ситуации и рассмеялся, любуясь улыбкой на лице омеги. — Просто живи, — бросил Чунмён неожиданно серьёзно. — Сегодня мне повезло, — прошептал он, и Чонин прислушался. — Я не спал и услышал в гостиной тяжелые шаги. Дверь в мою комнату была приоткрыта, и я увидел его силуэт. Наверное, этот альфа пробрался через окно. Тогда мне пришло в голову, подложить под одеяло подушки, и он выстрелил в них, видимо, в темноте не замечая ничего. Этот человек знал, что в доме живут двое, поэтому пошёл искать тебя, и я схватил биту, направляясь за ним. Мне очень повезло, что он не заметил меня в под кроватью, как и тебе повезло, что я успел, — Чунмён замолчал и вскоре продолжил с нотками раздражения в голосе: — Теперь тебе известно, что такое связываться с влиятельными людьми? Ты думаешь, всё прекратиться на этом?
— О, — протянул едко Чонин. — Поверь, мне это известно, — он до сих пор содрогался, когда вспоминал, что ему пришлось пережить в той темной камере.
— Тогда тебе явно было мало, — выплюнул Чунмён. Он злился и, похоже, потерял самообладание — альфа невооруженным взглядом мог заметить его участившееся дыхание. — Я уезжаю в это воскресенье, — сказал Чунмён чуть тише и опустил взгляд.
Чонин застыл на месте, считая, что ему послышалось. Слишком резко, слишком жестоко.
— Ты шутишь? — выдохнул шокировано альфа, пытаясь всё же успокоиться. Чунмён покачал головой, и Чонин раскрыл широко глаза, прикусывая щеку изнутри. — Так скоро?
— Срок моей аренды истёк. Я изначально знал, сколько пробуду здесь…
— Но… ты же скажешь адрес? Хотя, — хмыкнул Чонин, — судя по твоему тону, ничего говорить ты не собираешься.
— Ты не понял, — Чунмён сцепил под столом дрожащие руки в замок. — Я уезжаю из страны. Мне выдали сегодня зарплату и всё… — омега сглотнул, отводя взгляд. — Раньше я не мог сбежать из Кореи. Мне нужны были деньги для того, чтобы подделать документы, купить билеты, и я долго шёл к этому. Прости, что обременил тебя своими чувствами.
Сердце альфы отравляла дикая обида и горечь. Он проглотил этот ком и нахмурился от легкого покалывания в груди. Да, он знал, что Чунмён должен был уехать, но не думал, что так быстро, и даже не подозревал, что так далеко! Всё рухнуло в один момент, всё, что приносило ему хоть какие-то теплые чувства.
Чонин рассмеялся, вплетая пальцы в свои волосы. Он всё ещё не верил своим ушам, потому что это казалось каким-то нереальным бредом в стиле шуток Чунмёна, но омега выглядел слишком натурально подавленным и убитым, а уж такой актерской игрой похвастаться не мог никто. И то, что творилось сейчас внутри Чонина, нельзя было описать словами — весь спектр эмоций, который в итоге омрачался бурным негодованием и ядовитой болью.
— Нужно думать головой, прежде чем открывать свой рот. Но это, кажется, не про тебя, — бросил брезгливо Чонин, и Чунмён прикрыл глаза, словно ему, как тогда в больнице, выплеснули холодную воду в лицо.
— Я просто следовал своим чувствам, — пожал плечами Чунмён, всё ещё глядя куда-то в сторону.
— Не думаешь, что это звучит очень эгоистично?! — Чонин был взбешен. Ему хотелось подойти к этому омеге и хорошенько встряхнуть его, чтобы тот смотрел альфе в глаза, а не отворачивался.
— Да! Я хотел побыть эгоистом! — прорычал Чунмён, глядя широко раскрытыми чуть влажными глазами на альфу, а после поднимая взгляд вверх и моргая быстро-быстро. Он судорожно вздохнул, немного успокаиваясь. — Я просто хотел попробовать. Я не мог отказаться от тебя. Ты не представляешь, что это такое — постоянно прятаться, не имея возможности привязываться к людям.
— Ты что, хочешь, чтобы я тебя пожалел, что ли? — насмешливо выпалил Чонин, и Чунмён дернулся, как от пощечины.
Альфа мог бы понять, если бы омега всего лишь уехал в другой город, но тот с самого начала знал, что собирается покинуть страну, и позволил Чонину питать какие-то надежды и иллюзии. Это приводило в бешенство. Об него будто вытерли ноги — именно так ощущал себя альфа, когда давил внутри ноющую тоску.
Чонин молча поднялся со своего места и вышел из кухни, направляясь в комнату. Про сон можно было позабыть, он ворочался на диване всю оставшуюся ночь и медленно сходил с ума.
Утром они не пересеклись, и Чонин с тяжелым сердцем уехал в Сеул.
Раньше он любил длительные поездки, но сейчас это казалось пыткой. Альфа просто смотрел в окно и раз за разом переваривал в себе события прошлой ночи. Наутро ощущения были всё ещё острыми, а ярость слишком сильной, но к вечеру эти эмоции немного притупились, и пришло непонимание вперемешку с отчаянием.
Сейчас он понимал всю паршивость ситуации — Чонин по-настоящему любил Чунмёна, без всяких «нравится», потому что простая влюбленность не душила так умело, не скручивала в своих руках чувства, а это именно то, что испытывал альфа.
Чего стоили слова омеги о любви? Чего стоили его легкомысленные действия, когда всё это время он думал только о себе и собственном удовольствии? Чонин хмыкнул вслух, не обращая внимания на взгляды людей. Сейчас ему было плевать на всё.
Оставалось только зарыться в работу и постараться выпутаться из всей этой ситуации с депутатом Сон. Теперь Йечжу перешёл к тяжелой артиллерии, покушаясь на жизнь альфы, и назад дороги действительно больше не было. Может быть, и хорошо, что Чунмён уехал — так Чонин будет за него спокоен и сможет вложиться в свою работу полностью.
Сеул встретил его контрастом — огромным вокзалом с кучей платформ и толпой людей. Дальше Чонина захватили в плен пробки на добрых сорок минут, и вот уставший, невыспавшийся альфа с легким рюкзаком за спиной стоял около нужного кафе, ощущая внутри волнение перед предстоящей встречей.
Тэмин набрал в весе — это первое, что бросилось в глаза Чонину, и он ухмыльнулся, подходя к столику. Должность начальника отдела не подразумевала активного телодвижения, поэтому неудивительно, что Ли так изменился, особенно после бешеной жизни детектива, но Чонину всё равно было весело.
Бета выглядел значительно свежее, чем когда детектив Ким оставлял его в Сеуле. Он уложил свои угольно-черные волосы назад, прикупил дорогой костюм, хотя раньше разделял нелюбовь своего бывшего напарника к подобной одежде, и во взгляде Ли теперь читалась уверенность — подстать его новому положению.
Рядом с Тэмином сидела миниатюрная девушка с завитыми белыми волосами на концах и аккуратными чертами лица — Ким Тэён, и, как говорил Ли, она прослыла лучшим сотрудником отдела, поэтому бета решил, что, может быть, Тэён окажется полезной в этом нелегком деле.
— Думаю, мы не посадим его, — честно вынес свой вердикт Тэмин. — Ты говоришь, что предположительно он спрячет людей в подвале? — Чонин кивнул. — Тогда если ты ворвешься в поместье, он успеет их перепрятать. А если ты сумеешь вывести этих людей, то он сможет прикинуться дурачком. Ты же говорил, что всё оформлял Чольмин и исполнитель — человек Чольмина.
— А если мы подключим СМИ из Сеула? — предложила Тэён. — Предоставим им материалы дела. Тогда это вызовет общественный резонанс.
— Можно попробовать, — кивнул Тэмин. — Но это незаконно. Всё-таки расследование Чонина независимое.
— В любом случае нужно будет каким-то образом вывести людей, пока депутат Сон развлекается с гостями. Для этого мы планировали с моим напарником переодеться официантами — он будет следить за обстановкой в зале, а я выведу людей, но с охраной одному мне не справиться… Нужно их как-то обезвредить.
— Можно усыпить их, — произнесла с ухмылкой Тэён, отпивая из своего стакана кофе. — Мне не составит труда заставить их выпить снотворное.
— Ты уверена, что хочешь в этом участвовать? — уточнил Тэмин и обеспокоенно заглянул в глаза своей подчиненной.
— Это будет забавно, — хмыкнула девушка. — Не каждый день выпадает шанс поучаствовать в поимке такой крупной рыбы.
Чонин удивленно посмотрел на Тэён. Он никогда не видел такого азартного и абсолютного бесстрашного детектива. Ким сам всегда старался подходить ко всему с осторожностью, и его часто одолевали сомнения, поэтому он не бросался в омут с головой, а входил шаг за шагом, не спеша, пока его не затянет вглубь событий.
— Нин-а, ты же понимаешь, что я не смогу предоставить тебе много ребят? Только самых верных и сумасшедших, — Тэмин кивнул в сторону подчиненной. — После того, как всё получится, мы все сами попадем под расстрел, особенно когда в ваш город приедет прокурор Сеула для расследования. Сон Йечжу — непростой человек.
— Но ты готов мне помочь? — Чонин склонил голову в бок, ожидая приговора. Он взволнованно закусил губу, ведь на лице Ли всё-таки читалось колебание, нерешительность. — Я тоже не хочу подставлять тебя и твоих людей под удар. Ты многого добился, и это после всего, что мы пережили. Поэтому я пойму, если ты откажешься.
Тэмин вздохнул, отворачиваясь к окну, а потом задумчиво улыбнулся:
— Я до сих пор помню, как мы шли наперекор всему вместе, получали по шапке от начальства, однако не сдавались, оба были теми ещё упрямыми дураками, — Чонин растянул уголки губ, прикрывая глаза. Те времена казались такими согревающими и беззаботными: он думал, что способен изменить всё. — Как я могу бросить моего Чонина сейчас, когда его уже начало затягивать в это болото? Ты прав — мы должны сделать хоть что-то, хотя бы спасти заложников. А с Йечжу, если что, разберемся после.
— Ты не знаешь, насколько я сейчас люблю тебя, — покачал головой детектив Ким, и Тэмин улыбнулся.
— Жду от тебя все материалы и информацию о церемонии.
После разговора с Ли, Чонин чувствовал себя немного лучше, хотя душу всё равно разъедала пустота. Он гулял по вечерним улицам Сеула под дождём и не знал, куда ему податься.
— Странно ночевать в отеле, когда у тебя есть родной дом, — сказал Ли, когда они выходили из кафе.
И он был прав. Ким сам никогда бы не простил себе такого поступка, а после думал бы об этом постоянно, коря себя — не хватало только подобным расшатывать своё ментальное здоровье.
Длинный небоскреб, холодящий своей серостью, навевал лишь неприятные воспоминания. Чонин жил с отцом до того момента, пока не выпустился из университета, после чего при первой же возможности съехал в отдельную квартиру — существовать рядом с таким жестким человеком было невозможно. Даже мать Чонина постоянно порывалась бросить мужа, пока не скончалась от рака.
Отец альфы пытался контролировать каждый шаг своего сына, даже когда тот уже вырос, и единственное, за что Чонин мог казать спасибо, было наставление о будущей профессии. Но в то же время детектив Ким понимал, что таким образом отец защищал его, пытался сделать так, чтобы сын не совершал тех же ошибок.
Постояв в светлом коридоре несколько минут, Чонин всё же решился набрать неизменный код, несмело открывая дверь. Отец детектива уже ждал своего сына около порога. Это был невысокий мужчина с круглым лицом и лысой головой, немного полноватый. Он смотрел удивленно и с неприкрытым интересом на промокшего до нитки Чонина.
— Привет, — хрипло произнёс детектив. Он мялся на пороге словно нашкодивший мальчишка, пока отец не кивнул, отмирая, и не предложил войти. Чонин последовал за мужчиной в гостиную, по пути снимая пальто и вешая его в шкаф в прихожей. Туда же он бросил рюкзак. В квартире стояла атмосфера одиночества, и детектив чувствовал вину, потому что бросил родного человека. — Я только переночевать, — сказал Чонин, присаживаясь на диван рядом с молчаливым отцом. — Не мог не заехать к тебе.
— Что ты здесь делаешь? — тихий низкий голос резал слух.
Мужчина выглядел сломленным, хотя по телефону всегда разговаривал уверенно и не щадил своего сына резкими высказываниями. Весь этот напускной образ рухнул, стоило заглянуть за завесу. Сейчас Чонин видел около себя разбитого, брошенного всеми человека.
— Я собираюсь снова побывать на краю пропасти, отец.
— Ты не упадёшь, если кто-нибудь вытянет тебя оттуда.
— Не уверен, что этого человека не подтолкнут сзади, и он не упадет вместе со мной.
— Кто этот несчастный, которого ты собрался посадить за решетку?
— Сон Йечжу.
Мужчина засмеялся, и Чонин нахмурился. Никакой другой реакции детектив не ждал.
— Понятно. Ты решил полностью уничтожить эту семью? На этот раз тебе придется прыгнуть гораздо выше своей головы, и даже этого будет мало. Скажу тебе, как человек, который вертится в этих кругах — Сон Йечжу обзавелся большим влиянием. — Чонин молчал некоторое время, не зная, что сказать. — Ты завтра снова вернёшься в эту дыру?
— Да.
— И когда приедешь обратно? — детектив не ответил, рассматривая свои руки. Он давил внутри ядовитые щупальца жалости к самому себе, потому что воспоминая, от которых хотелось скрыться, продолжали крутиться в голове. — Ты обижен на меня, верно? Но я всего лишь хотел воспитать тебя сильным альфой, и вижу, у меня это получилось.
— Рад за тебя, — обронил Чонин, поднимаясь с дивана. — Ну… тогда я займу свою комнату? Там ничего не изменилось?
— Нет.
Детектив Ким, не оборачиваясь, отправился в прихожую за телефоном, заметив с досадой, что смартфон тоже немного намок. Снова заходить в свою старую комнату, где прошло всё его детство и юность, было странно. Каждая вещь напоминала о каком-нибудь событии. Здесь в шкафу висела его старая одежда, на множестве полок стояли различные награды и фотографии с его тремя собаками, которые, как и мама альфы, покинули этот мир.
Около окна расположилась кровать, и Чонин, переодевшись в пижаму-кигуруми в виде щенка, упал на постель, продолжая осматриваться: на тумбочке рядом лежала лицевой стороной вниз фоторамка. И альфа прекрасно знал, кого он мог увидеть на ней. Лицо женщины, черты которого унаследовал детектив, навсегда заняли особое место в памяти альфы.
Нигде не было пыли. Привычку к чистоте привил Чонину отец; мать никогда не имела в характере дотошности и не загоняла себя в рамки, успев вдохнуть в своего сына жизнь, пока отец пытался вырастить робота.
Чонин устало выдохнул, ложась на спину и глядя в белый потолок. Слишком много мыслей крутилось у него в голове, и это бесило альфу. Он разблокировал телефон, несколько минут пялясь в телефон, и в конце концов сдался, открывая контакты.
Гудки казались Чонину слишком длинными, а, когда до слуха альфы донёсся сонный голос, он растерял всю уверенность и просто молчал, прикрыв глаза. Хотел ли он теперь знать что-то о Чунмёне? И нужно было ему это после того, как тот просто использовал его?
— Привет, — тихо сказал детектив. — Ты… не знаешь, когда уезжает Чунмён?
— Я уже думал, ты ничего не скажешь, и хотел сбросить вызов, — сухо ответил Минсок. — Его поезд завтра в пятнадцать минут пятого. Вы не говорили об этом?
— Я… был немного шокирован и разочарован, — честно признался альфа. — Я не знаю, что мне делать.
— Значит, ты тоже ничего не знал? Чунмён не должен был так поступать, только не с тобой. Мне жаль.
Чонин хмыкнул и поморщился от раздражения — омега кинул не только его. Тогда почему это странная тоска никак не желала проходить, а обида не затмевала все теплые чувства, что Чонин испытывал по отношению к Чунмёну? Альфа продолжал любить, словно ему так нравилось, когда его втаптывали в грязь.
— Спасибо за информацию.
Чонин успевал приехать до того, как поезд омеги тронется с места. И альфа не смог заставить себя не думать о таком, ведь эта мысль сразу же промелькнула в его голове. Как бы детектив не пытался, ничего не выходило — он тонул в этих едких чувствах, погибая от обиды и злости.
Прежде чем заснуть, Чонин впервые за долгое время ощутил, как защипало в глазах от подступающих слёз. В пустой и темной комнате можно было себе позволить свернуться в комок, обнимая фоторамку, и немного пожалеть себя. Он делал так в детстве, особенно после смерти матери, потому что разделить свою боль не мог ни с кем. Сейчас Чонина тоже топило одиночество, и он не представлял, что с этим делать.
Утро настигло Чонина слишком быстро. Будильник, без пощады звенящий на всю квартиру, хотелось выкинуть в окно, но тут альфа вспомнил, что находится в Сеуле и ему совсем скоро нужно возвращаться в его маленький город, который стал в итоге проклятьем.
Отец Чонина тоже встал пораньше и даже приготовил своему сыну завтрак. Детектив никогда не чувствовал себя так неловко, и от такого жеста хотелось снова разрыдаться, ведь отец вроде как протягивал ему руку, а Чонин не мог принять её, хотя очень хотел.
— Скоро твой день рождения. Надеюсь, ты приедешь, — сказал мужчина, наблюдая, как детектив надевает пальто и следом рюкзак.
— Наверное.
Чонин, сидя на корточках, зашнуровал кроссовки и поднялся. Неловко обняв своего отца, он быстро отстранился и вышел из квартиры. Такси уже ожидало его около подъезда.
Сидя в машине на заднем сидении, детектив Ким долго смотрел на свой родной дом, потому что не знал, вернётся ли сюда. Увидит ли своего отца снова.
Чунмён, бесспорно, был в чём-то прав, как и все, кто пытался вразумить Чонина. Да, альфа решил бросить вызов тому, кто занимал важную должность. И омега имел право на то, чтобы уехать из города, выбирая безопасность и своего сына. Но тогда он не имел права привязывать к себе Чонина, не предупреждая, что собирается исчезнуть навсегда!
Детектив, вымученно простонав, упал в свои ладони. Альфа сходил с ума — он не мог просто так отпустить Чунмёна. Тот должен был дать хотя бы шанс и скрыться в другом городе, а не рвать с Чонином окончательно. Ведь у омеги всегда была возможность улететь из страны, если детектив не справится…
Чонин достал телефон и нажал на нужный контакт, взволнованно ожидая ответа. Однако женский голос оповещал, что такого номера больше не существовало, и альфа, выгнув брови, откинулся на сидение, сверля взглядом экран смартфона.
Слишком жестоко со стороны Чунмёна, хотя он и никогда не отличался особым милосердием.
Дорога в обратную сторону казалась Чонину слишком длинной. Альфа постоянно смотрел на часы и прекрасно знал почему, хотя и ненавидел себя за это. Он словно вылетел из реальности, пребывая в своих мыслях, и забыл, где вообще находится. Чонин смотрел в окно — там проносились мимо леса и маленькие города, а видел лишь одного человека.
Поезд укачивал альфу стуком колёс, и он сам не заметил, как отключился на своем сидении, пока его не разбудил проводник. Вокруг уже не было людей — детектив виновато улыбнулся, извиняясь перед молодым парнем, и вышел на улицу, где его встретил морозный ветер.
Поезд Чунмёна должен был приехать только через полчаса, и Чонин решил подождать в здании вокзала. Похоже, что омега направлялся в Пусан, как было указано на табличке рейсов.
Ближе ко времени прибытия на альфу напало неконтролируемое волнение, поэтому он стал нетерпеливо ходить по зданию из угла в угол, чтобы хоть как-то успокоиться.
Когда на его плечо упала чужая ладонь, сердце Чонина забилось быстрее и он обернулся, следом разочарованно выдыхая — перед ним стоял Минсок, который насмешливо улыбнулся, заметив на чужом лице явное огорчение.
— Не меня ты хотел увидеть, да? — детектив ничего не ответил, только как-то вымученно вздохнул, после неловко растягивая уголки губ. — Я не нашёл его дома, хотел заехать за ним, проводить. Странно, что его и здесь тоже нет.
Чонин заметно помрачнел, опуская взгляд, — все истории с Чунмёном никогда не проходили так, как надо.
Теперь двое альф слонялись по вокзалу вместе, но омега так и не появился. Даже когда подъехал поезд, и Чонин с Минсоком вышли к нему, они не нашли никого отдалённо похожего на Чунмёна.
— Всегда хотел узнать, что творится в его голове, — произнес задумчиво начальник Ким. — Мы были близки, а я о нём не знал ничего, и в итоге даже не удостоился чести попрощаться.
— Ему просто на всё наплевать, — бросил Чонин раздраженно.
Он смотрел на уходящий поезд и не чувствовал ничего, кроме пустоты. Детектив опустил голову.
— Не знаю. Может, ему и без нас тяжело было уезжать? Гораздо легче бросить всё, когда рядом нет того, что тебя держит. — Минсок тоже казался печальным, но с виду больше понимал своего друга, чем Чонин. — Тебя подвезти?
— Нет, — ответил через силу детектив — перед глазами всё поплыло. — Я справлюсь сам.
Минсок не стал настаивать, лишь сочувствующе похлопал Чонина по плечу.
После того, как начальник бюро окончательно скрылся в здании вокзала, детектив смог судорожно выдохнуть. Он поднял взгляд на чисто-голубое небо, а потом опустил. В глазах защипало, и альфа прикрыл рот рукой, с силой жмурясь, чтобы слёзы скатились градом по щекам.
Сердце ныло, не прекращая, и сбежать от этого чувства не удавалось. Чонин поспешил к такси и сел на заднее сиденье, стирая дрожащими руками мокрые дорожки с лица. Он не поднимал голову, скрываясь за челкой, и в таком состоянии доехал до съемного дома. Пустого, теперь более холодного.
Договорившись с Кёнсу о том, чтобы пожить у него до зарплаты, Чонин начал собирать вещи, включая музыку на полную громкость. Он пытался заглушить свои мысли, отказаться от Чунмёна так же легко, как это сделал омега с ним, но альфа не переставал думать о несправедливости и чужой жестокости.
Комната Чунмёна всё ещё хранила его запах. Чонин прошелся рукой по столу омеги, а взглядом по теперь пустым полкам, по заправленной кровати, и направился к выходу. Машину, как оказалось, Чунмён продал тоже, и альфу раздражало то, что омега готовился к отъезду заранее, за его спиной.
Квартира Кёнсу находилась на втором этаже двухэтажного здания, а лестница располагалась снаружи. Чонин, стоя с довольно тяжелым чемоданом, в который не уместились многие вещи, купленные в этом городе, неловко постучался, и какого было его удивление, когда дверь открыл Чондэ. Тот хитро улыбнулся, как умеет только он, и дернулся после смачного подзатыльника детектива До.
— Выглядишь хреново, — заметил Чондэ и попрощался, обходя шокированного Чонина, который успел уловить совсем слабый шлейф смешанного запаха.
Детектив Ким чувствовал себя скованно в чужой квартире, поэтому не решался пройти внутрь, топчась на пороге. Кёнсу, скептически осматривая напарника с макушки до ног: его растрепанные волосы, помятую футболку, черные джинсы, опухшие глаза и местами красноватое лицо, — покачал головой. Придерживая Чонина за предплечье, он провёл его в гостиную.
— Можешь располагаться здесь. Эта квартира небольшая, но, думаю, поместимся.
— Спасибо, — улыбнулся альфа и плюхнулся на диван, разглядывая обстановку. Перед ним стоял небольшой телевизор, рядом с которым находились горшки с цветами. Слева от телевизора возвышался длинный шкаф с книгами. Чонин вздохнул, косясь на омегу. Альфе очень хотелось спросить про Чондэ, но лезть в личную жизнь Кёнсу было для Чонина крайне неловким, поэтому он решил просто предостеречь — всё-таки альфа друг или кто? — а омега мог не знать всех деталей: — Альфа с разбитым сердцем может быть очень жестоким, поэтому осторожнее.
— Единственный альфа с разбитым сердцем здесь ты, — отчего-то печально улыбнулся Кёнсу. — Это не первые выходные, которые мы с Чондэ проводим вместе, но также мы оба знаем, что ничего не получится.
— Почему? — нахмурился Чонин.
— Потому что наши сердца всё ещё заняты другими людьми, — детектив До усмехнулся, наблюдая, как альфа сначала нахмурился, потом неловко поджал губы и отвёл взгляд. Чонин не умел подбадривать людей и сейчас никак не мог подобрать правильные слова. — Не забивай этим голову. Всё не настолько плохо.
— И каково это? Жить, не имея возможности быть с тем, кого любишь? — глядя на свои руки, спросил детектив Ким.
— Зависит от человека, но мне терпимо. Я могу подождать ещё немного.
Чонин был искренне благодарен за то, что рядом с ним в такие неприятные времена находился Кёнсу. Более подходящего для себя друга он ещё не встречал, каждый раз отмечая какие-то похожие привычки или мысли. Им обоим нравились одинаковые жанры кино — триллеры или ужасы, музыка, а ещё в этот же вечер Чонина откормили до состояния шарика, поэтому жизнь уже не казалась такой печальной. Атмосфера рядом с До всегда была спокойной, обволакивающей уютом, и альфа даже немного расслабился, хотя где-то глубоко внутри обида раздирала ему внутренности вместе с осколками его сердца.
Квартира Кёнсу в понедельник стала напоминать офис какой-нибудь шпионской организации. Вечером в город приехал Тэмин, прихватив с собой семь отважных ребят, и они все вместе дорабатывали план: по гостиной были разбросаны бумаги, которые Кёнсу забрал у собственника поместья; жучки, микронаушники, динамики, — всё это в маленьких пакетах и с кучей проводов.
Приём начинался ровно в девять часов вчера вторника, а обслуживающий персонал должен был приехать на два часа раньше — это особенное условие заказчика. Дальше мероприятие делилось на несколько этапов: сначала гости слушали торжественную мессу; после им подавали закуски и шампанское; а потом их приглашали в другой зал для того, чтобы посмотреть балетное представление.
— Наверное, депутат Сон не сможет уйти, не поговорив с гостями. Значит, церемонию он проведет во время представления, — предположил Чонин, сидя на полу и разглядывая план поместья.
— Тогда вывести людей нужно до представления. Я уже пригласил знакомого журналиста, он обещал выпустить только правду, — произнёс Тэмин и посмотрел на бывшего напарника. — Охрана, предоставленная хозяином поместья, будет располагаться у главного выхода, мы спокойно зайдем внутрь, — бета тыкнул пальцем на карту, — У всех других выходов будут стоять охранники депутата. Наверное, еще поставит своих людей около подвала.
— Их я возьму на себя, — уверила Тэён с безразличным выражением лица. — Я привезла с собой сильное снотворное. Надеюсь, у них нет аллергической реакции, иначе всё может закончиться плачевно.
— И как ты собралась их обольщать? — недоверчиво поинтересовался Ли, и девушка приложила ладони к своим щекам, строя милую мордашку и хлопая длинными ресницам. — Ясно, — бета прочистил горло и отвернулся, не замечая коварной улыбки Тэён.
— Чонин, — позвал Кёнсу, до этого стоящий около окна. — Наверное, тебе нужно немного изменить внешность? Думаешь, Йечжу не знает, как ты выглядишь?
— Верно говоришь, — поддержал Тэмин. — Тогда после того, как Чонин выведет людей, мы с ребятами повяжем охранников и разберемся с жертвами. Чонин или Кёнсу — дадите интервью, я обещал.
Чонин кивнул — это не проблема. Больше его волновало то, что все их предположения могли так и остаться предположениями. Ведь наверняка они не знали, как будет обстоять дело завтра, там уже придется импровизировать, особенно если что-то пойдет не по плану.
На следующий день Чонин снова проснулся с бешенным сердцебиением от кошмара. «Сегодня», — ударило ему в голову, и он попытался дышать глубже, чтобы унять тревожное чувство.
О продуктивной работе не могло идти и речи. Кёнсу и Чонин пребывали в своих мыслях, и весь отдел шарахался от мрачной ауры детективов, не решаясь спросить о том, что у них произошло. Кто-то даже умудрился пустить слух об отношениях этих двоих и их драматичном расставании.
Сбежав с работы пораньше, детективы начали гримироваться, и это было очень жалким зрелищем, поэтому они попросили приехать Тэён. Девушка, пытаясь, не смеяться осмотрела труды омеги на Чонине и закурила. Она как всегда была одета в большой свитер и узкие джинсы, выглядев так ещё более хрупкой и миниатюрной.
— Откуда у тебя столько этого барахла? — поинтересовался, прищурившись, альфа, любопытно наблюдая за тем, как девушка выкладывает разные тюбики и колбочки на стол. — Не похоже, что ты этим пользуешься.
Он видел Тэён всего лишь несколько раз, и на её лице, кажется, совсем не было косметики.
— Я часто работаю под прикрытием, — объяснила девушка с сигаретой во рту, интенсивно размешивая краску в миске. — Печально, что вы позвали меня только сейчас. Я так и вижу тебя со светлыми волосами.
Чонин мысленно поблагодарил упрямство Кёнсу, который не хотел лишний раз беспокоить гостей из Сеула, и округлил глаза от неожиданности, когда Тэён совсем не ласково повернула его голову, приступив к покраске. Дальше она что-то творила с его лицом, после чего оно стало словно каменным, и его хотелось срочно почесать, но Чонина безжалостно били по рукам, и он ощущал себя всё несчастнее и несчастнее.
После всех мучений Чонин стоял перед зеркалом и не мог себя узнать. Он осторожно дотронулся до своих чёрных кудрявых волос, поправил с непривычки круглые очки, скрывающие чуть подведенные голубые глаза. Его лицо стало более острым, светлым и сияющим, а щёки впалыми за счет выделенных скул.
Альфа опустил взгляд на свою одежду: широкие плечи подчеркивала классическая черная жилетка, одетая на белую рубашку, на длинных ногах хорошо сидели брюки и нелюбимые тесные туфли.
— Ты как из страны фей, — прокомментировала Тэён, оценивающе глядя на свою работу. — Я таких на панели ловила.
— Спасибо за комплимент, — пробурчал Чонин.
— Пое, — голос Кёнсу оборвался, как только он вошёл в гостиную. Он, также одетый в форму официанта, вскинул брови и тихо выдохнул конец слова: — хали. Что за? — омега перевел свои круглые глаза на девушку, и та пожала плечами. — Ладно. Это, конечно, странно, но в нём вряд ли кто-то признает детектива Кима.
Чонин, насупившись, вышел из квартиры первым. Он аккуратно сел в машину, чтобы не повредить все провода и поправил кобуру. Сидеть со всем этим снаряжением было неудобно.
— Волнуешься? — спросил Кёнсу, садясь на водительское сидение.
Чонину казалось, что он не мог дышать, а его сердце так и норовило вырваться из груди. Он сходил с ума и прокручивал варианты своей смерти.
— Нет, — ответил альфа и привычно отвернулся к окну.
— И я тоже.
Чонин прошёл мимо охраны первым. Альфа старался вести себя, как можно более уверенно, и прекрасно знал, что для этого нужно всего лишь расслабиться, но напряжение не спадало. Он всё оглядывался в поисках депутата Сон.
Детективы вошли в огромный зал, в котором поставили скамейки, а перед ними в свою очередь трибуну для священника. Тут же Чонина встретил какой-то мужчина, приказавший помочь другим официантам в зале для трапезы, и альфа обернулся на напарника. Кёнсу уже тоже разговаривал с кем-то и услужливо кивал.
Они и не планировали держаться вместе, поэтому Чонин сделал вид, что идет в нужном направлении, однако потом свернул в другую сторону — к лестнице, около которой прямо по коридору находился подвал. Альфа прошёл мимо этого коридора, мельком бросая туда взгляд: там уже стояло двое охранников, они о чём-то оживленно разговаривали и даже смеялись.
Чонин быстро набрал сообщение Тэён с примечанием, что всё может измениться, после чего прогулялся по другим залам, осматривая временную сцену с огромной ёлкой. Везде висели золотые роскошные иконы, наверняка стоящие невероятных денег. Альфа вроде и верил в бога, но он не верил в религию, поэтому Чонин ощущал себя странно в этой давящей обстановке, особенно когда на пути ему попался седой священник.
Тэён пришла в платье горничной, стуча длинными шпильками по полу, через час с вместительной женской сумочкой и подошла к ещё не использованным подносам. Девушка ходила с невозмутимым лицом, будто выполняла свою каждодневную работу, и Чонин проводил её взглядом, мысленно желая удачи. Чем меньше оставалось времени до начала приёма, тем сильнее сводило судорогой внутренности альфы.
Вскоре появился и хозяин поместья. Он быстро заметил детективов и слишком часто оглядывался на них. Чонин старался не замечать этих взглядов, но ему так и хотелось хорошенько ударить мужчину, потому что тот мог выдать их или вызвать подозрения.
Торжественная месса не заставила себя ждать. Чонин сел позади всех подобно остальному обслуживающему персоналу и встретился с настороженными лицом Кёнсу. Тот сидел на другом ряду в самом конце и покачал головой — детектива До также сбивало с толку то, что депутат Сон всё ещё не появился.
Чонин боялся, очень боялся — вдруг они просчитались, и Йечжу решил провести церемонию раньше? Но ведь депутат должен был точно встретить гостей! Альфу будто окатило холодной водой, он не слышал ни проповеди, не слышал ни разговоров рядом — его оглушило на несколько минут точно, а к горлу подступила тошнота.
Чонин выдохнул. «Нет, там Тэён, она бы сказала». Он сцепил руки вместе и сжал их с силой, после чего услышал приглушенный Кёнсу в наушнике:
— Посмотри назад.
Альфа обернулся, медленно растягивая уголки губ в широкой улыбке, — в зал тихо вошёл невысокий мужчина плотного телосложения с густой шевелюрой. Он был одет в классический костюм черного цвета, а на лице у него играл оскал — Чонин вздрогнул от странного, нездорового взгляда альфы. Йечжу шагал вальяжно и держал руки в карманах, не заботясь о том, что священник всё ещё не закончил читать проповедь. Депутат занял место в первом ряду, и Чонин всю торжественную мессу прожигал широкую спину взглядом.
Когда священник закрыл книгу, кажется, все присутствующие выдохнули с облегчением, но не детектив Ким. Он вместе с гостями прошёл в другой зал, как и полагается, наблюдая — Йечжу терпеливо общался со всеми, кто подходил.
Чонин, разнося закуски, постоянно оглядывался на дверь, около которой должна была встать Тэён, чтобы детективы могли понять — всё получилось. Она появилась совсем скоро, и альфа закусил щеку, на секунду прикрывая глаза. Пора.
Детектив собрал всю волю в кулак и положил поднос на стол рядом с нетронутыми закусками, замирая на месте, потому что Йечжу уже выходил из зала.
— Чёрт, — прошипел Чонин и поспешил за ним к выходу. Он должен был что-то сделать.
Альфа вернулся в зал, где проходила месса, и понял — депутат направлялся в подвал. Здесь всё ещё оставались люди, и один из них окликнул Йечжу, после чего тот остановился, с дежурной улыбкой оборачиваясь.
Чонин стоял в стороне, стараясь не привлекать внимание и думал. Он не знал, как пройти в подвал незамеченным. Это было невозможно, пока депутат стоял около лестницы на второй этаж. Вдруг что-то в глазах Йечжу изменилось — детектив проследил за взглядом мужчины и остолбенел.
Чонин раскрыл широко глаза, не в силах, казалось бы, даже вздохнуть, ведь в зал как ни в чём не бывало вошёл Чунмён. Его лицо было каменным, не выражало вообще ничего, он держал руки в карманах своего пальто цвета охры и ступал в коричневых туфлях по полу твердым шагом, быстро. Розовые волосы омеги были растрепаны, а смотрел он прямо на своего бывшего мужа.
— Не смей ходить за ними, — Чонин обернулся, не моргая, на Кёнсу, а потом посмотрел снова на Чунмёна, который уже вместе с Йечжу шёл к лестнице. — Действуй по намеченному плану.
— Ты всё знал? — обескураженно выдохнул альфа.
— Он попросил меня об одной услуге, и я не мог отказать. Нужно спасти людей, Чонин. Именно за ними мы пришли.
Чонин опустил взгляд и сглотнул, после кивая. Он был согласен с омегой — с Чунмёном альфа разберется потом, сначала нужно было освободить потерпевших.
— Тогда не будем поднимать панику — всё по-старому?
— Я позвал людей Тэмина. Они спустятся в подвал за тобой, ни к чему скрываться.
— Я доверюсь тебе, но если всё провалится, ты ответишь за это.
Чонин сорвался с места.
Чунмён шагал по лестнице впереди и затылком ощущал на себе чужой взгляд. Вокруг никого не было, и он представлял себя овечкой, которую выслеживал голодный хищник.
Они поднялись в полном молчании на второй этаж, и Чунмён вошёл в первую попавшуюся комнату, где находилась, по-видимому, библиотека. Как только омега оказался в замкнутом пространстве, он резко развернулся, сталкиваясь с удивленным лицом Йечжу.
— Тебе не пошла на пользу высокая должность, — хмыкнул Чунмён, замечая, что альфа стал полным, хотя раньше собой занимался постоянно.
— Ты зачем пришёл? — насмешливо улыбнулся альфа. — Столько лет бегал от меня и вдруг решил прийти? Кто тебя вообще сюда пустил и как ты узнал об этом приёме?
— Сколько вопросов. У меня тоже их много, Йечжу. Например, зачем ты крадешь людей? Зачем привёз их сюда?
Депутат Сон нахмурился, и его взгляд стал холодным.
— Ты… что происходит? Что тебе известно обо мне?
— Твои люди пытались похитить и меня, ты знал?
Йечжу вскинул брови, вытягивая лицо в удивлении. Он медленно подошёл к омеге, и тот приложил большие усилия, чтобы не отскочить назад.
— Мне об этом ничего не известно. Я никогда не хотел причинить тебе зло, — мужчина провел по щеке Чунмёна большим пальцем, а потом со всего размаху залепил пощечину. — Но ты каждый раз вынуждаешь меня.
Чонин стоял около железной двери, косясь на лежащих на полу охранников. Он был почти уверен, что в подвале находились ещё люди депутата, поэтому альфа достал пистолет, снимая его с предохранителя.
Детектив медленно вошёл внутрь, и прямо перед ним возникла лестница, уходящая вниз. Он быстро спустился по ней, выставляя оружие вперед, но отсюда альфа видел только висящее вверх ногами тело человека. Чонин сжал челюсти, сдерживаясь, чтобы не рвануть к бедняге, — детективу оставалось только гадать, жив он или нет.
Осторожно шагая по бетонному полу, Чонин видел всё больше тел и даже стал узнавать в них пропавших людей. Альфе страшно было представить, сколько они провисели в таком положении, ведь раньше существовала подобная пытка, и человек мог погибнуть уже через несколько часов.
Когда Чонин увидел стоящего к нему спиной мужчину, осматривающего висящего мальчика, он выбежал из укрытия, направляя пистолет прямо на незнакомца.
— Руки за голову, и медленно поворачивайся ко мне! — прокричал альфа. Мужчина обернулся, и Чонин совсем не удивился, узнавая в нём человека, которого он не раз видел в городе, потому что после всего случившегося детектив уже ожидал всего. Перед ним стоял Кан Ыну, официант из кафе «Hell».
Позади послышался шорох — люди Тэмина вбежали в подвал, сразу же принимаясь развязывать потерпевших. Как оказалось, те были ещё живы, их просто накачали сильными наркотиками.
Чонин устало наблюдал за Ыну, когда на официанта надевали наручники, и Кан смотрел в ответ так, будто гордился собой. Детектива начало тошнить. Альфа отвернулся и раздраженно снял с себя очки, бросая их на пол. Он поднял тяжелый взгляд вперёд — этой истории ещё предстояло обрести конец.
Чунмён приложил левую ладонь к горящей щеке и попятился назад, выпрямляясь и бросая надменный взгляд на альфу.
— Зачем я привез их сюда? Потому что я хочу, чтобы бог наконец понял, кто такие люди. Они дети дьявола, полные грехов и слабостей.
— Тогда к чему этот фарс? — челюсть Чунмёна болела от сильного удара, но он продолжал говорить, при этом сохраняя между ними дистанцию. — Зачем тебе все эти люди?
— Я хотел, чтобы они выпили за это. За то, что грех неискореним. А пока есть грех, есть и дьявол.
— Вот это любовь, — выдохнул с напускным восхищением Чунмён и сделал шаг назад, с ужасом понимая, что опирается ягодицами в столешницу.
— Ты боишься меня? — отвел уголок губ альфа и подошел к омеге совсем близко.
Чунмён горько улыбнулся, качая опущенной головой.
— Я боюсь себя, — бросил омега тихо и зажмурился, когда до его слуха донёсся чужой еле слышный стон.
Чунмён открыл глаза, глядя на свою правую руку в перчатке, которую он всё время держал в кармане, после чего перевёл взгляд на альфу, уже лежащего на полу. У него из живота в районе печени торчала рукоятка ножа.
— У тебя есть пять минут, чтобы сказать хоть что-нибудь, пока ты не сдохнешь от внутреннего кровотечения, — произнёс холодно Чунмён. Омега смотрел на альфу сверху вниз и наслаждался этим.
— Дьявол победил, — прохрипел он и улыбнулся.
Чунмён с садистским удовольствием смотрел, как жизнь в глазах Йечжу погасала. Омега не жалел — ему нужно было сделать это с самого начала, но время для того и дано, чтобы закалять характер и в конце концов побудить к таким поступкам, о которых ты и не думал в прошлом.
Чунмён, наконец-то, мог сказать, что свободен. Он набрал воздух полной грудью и прикрыл глаза, слушая несколько минут тишину, которую вскоре нарушил скрип двери. Чунмён уловил знакомый резкий запах и медленно поднял веки.
Чонин встретил его спокойный взгляд и плотно сомкнул губы, с сожалением глядя на то, что не успел.
— Что ты натворил…? — покачал головой детектив и измученно выгнул брови.
— Я хотел этого, — Чунмён выставил руки вперед и с вызовом посмотрел на Чонина, после растягивая дрожащие уголки губ в стороны. — Детектив, накажите меня полностью, — сказал он слишком высоким голосом. Чонин молча смотрел на него, не реагировал — он видел, как маска омеги окончательно развалилась на части. Чунмён покачал головой, собирая поднятые брови к переносице и сел на корточки, падая лицом вниз, но рук не опустил, следом сжимая их в кулаки и зарываясь пальцами в свои волосы.
— Вставай, — сказал Чонин, однако омега, казалось, не слышал. — Поднимайся! Скорее! — произнёс он громче, а потом сам подошел, хватая Чунмёна за предплечье. Омега смотрел на него пустым взглядом, словно из него выпили все силы. — Кёнсу, — позвал Чонин, наклоняясь к динамику.
— Я жду на заднем дворе, — ответил До мгновенно.
Альфа повёл Чунмёна к двустворчатому деревянному окну и открыл его, оценивая высоту.
— Ты сможешь слезть отсюда? — спросил Чонин у судмедэксперта, и тот, нахмурившийся, встал рядом с альфой, вглядываясь вниз.
— Я попробую, но это не обязательно, — твердым голосом ответил Чунмён. — Я согласен сесть в тюрьму.
— Не неси бред. Лезь.
Чунмён посмотрел на альфу неодобрительно, но послушно залез на раму. После, держась за её края, омега опустился вниз, нащупывая ногой выступающий ободок окна первого этажа. Чонин снял с себя жилетку и подал её омеге, чтобы тому было за что держаться, и Чунмён опустился ногами ниже, кое-как опираясь на перегородку, разделяющую стекло. К этому времени омегу уже заметил Кёнсу.
— Прыгай, я тебя поймаю.
Детектив До с готовностью выставил руки вперед, а Чонин обернулся, прислушиваясь к звукам за дверью.
— Ты что, дурак? — возмущённо пропыхтел Чунмён. — Тебе известно, что такое гравитационное ускорение? — омега шагнул ниже, спускаясь руками по жилетке. — Мой вес увеличится примерно в два раза!
— Чунмён, я уже достаю до твоих ног, не ломайся, — Кёнсу закатил глаза.
Чунмён, прикрывая веки, отпустил жилетку, и упал в крепкие объятья Кёнсу, который всё же с трудом удержал равновесие. Судмедэксперта поставили на ноги, и он поднял глаза к окну, но Чонина там уже не было.
Это была длинная ночь, подарившая многие ответы, которые так отчаянно искали, раскрывшая многие тайны, которые хотели скрыть, но определённо не поставившая точку, превращаясь в запятую.
Для Чонина эта ночь продолжалась.
Примечания:
Заканчивая эту работу, хочу поблагодарить всех, кто поддерживал меня лайками и особенно отзывами, — благодаря вам эта работа была дописана. Больше спасибо ♥
Надеюсь, те, кто дошёл до конца, не потратили время зря (´｡• ᵕ •｡`)