Никто не узнает

Наконец-то я тебя нашёл. Ты стоишь под проливным дождём, с волос капает вода, твоя обычно свободная футболка насквозь промокла, но почему-то не прилипла к телу, что, однако, не мешает ей еще соблазнительней обрисовывать твою фигуру, со штанов стекает вода, мгновенно смешиваясь с потоками низвергаюшегося неба. Как, должно быть, неприятно ощущать, как по твоей шее стекает ручеек, теряясь где-то в противно-мокрой одежде, в кедах хлюпает вода... Ох, как же я хочу обхватить руками твое сильное тело, кажущееся таким хрупким, страстно, но в тоже время нежно поцеловать твои манящие губы, по которым нередко в задумчивости блуждает твой пальчик... Эх, знал бы ты, каких усилий мне стоит сдержаться, когда ты вот так проводишь им по своей слегка оттопыренной нижней губе, погрузившись в поток мыслей... Как я хочу заменить холодные струйки воды своими руками, ощутить влажную прохладу своим телом, согреть тебя своим теплом... Но я сдерживаюсь. Тебе не стоит знать, что с мной на самом деле. Ты вряд ли поймешь. Сегодня ты умрешь. Все это время в глазах других мы были друзьями, скрывая соперничество и практически вражду. А как могло быть иначе, если ты детектив, а я - Кира? Но в этом всем было ещё что-то... Любовь? Возможно. Привязанность, потаенное желание? Опеделенно. Пусть все так и остается, ты умрёшь спокойно, так ничего и не узнав... "А что если он тоже боится признаться и умело скрывает свои чувства?" Но я гоню подальше эту мысль. Ты стоишь, напряженно глядя куда-то вдаль, как будто силишься что-то понять. Рюдзаки, глупый, зачем ты там стоишь, неужели тебе не холодно и ты не боишься, что простудишься? Что ты нашёл в этом мраке бури, что так упрямо вглядывешься? Чего ты хотел этим добиться? Зову тебя к себе, но ты то ли не слышишь меня за свистом ветра и грохотом потоков дождя, то ли нарочно делаешь вид, что не слышишь. Подхожу к тебе, ты начинаешь нести какую-то чушь про колокола, пытаешься свести все к смерти. Неужели в этом шуме можно их расслышать? Или ты предчувствуешь свою смерть? Что за чушь! А знаешь, мне нравится, когда ты вот так говоришь какую-то ерунду. Да, я признаю, что вру, но я ж не ангел, просто человек. Но на самом деле ты наверное хочешь спросить, можешь ли мне верить, но не решаешься. Правда, Рюдзаки, зачем ты вышел на крышу в такую погоду, когда все нормальные люди сидят в тепле с кружкой чая, да ещё и раздетым? Хотя ты никогда не был обычным, ты всегда казался каким-то странным, необычным, ненормальным... Но именно это мне и нравится. Ты не такой, как все. Сижу на лестнице, вытирая мокрые волосы полотенцем, ты стоишь рядом, положив полотенце на голову. Улыбаюсь, глядя на такой необычный способ сушки. Хотя когда ты делал что-то как все обычные люди? И да, это мило, очень мило. Ты подходишь ко мне, предлагаешь сделать массаж ступней, одновременно удивляясь, что я так тщательно вытираюсь, при этом смотришь на меня нежно. Ну как можно противостоять таким глазам? И я нисколько не сомневаюсь, что ты замечательно умеешь ласкать ступни... А вот фраза про "загладить свою вину" была явно лишней. Неужели ты думаешь, что этого будет достаточно? Я ж за тебя волновался! Хотя, что уж там скрывать, мне приятно, как ты массируешь мне ноги... Нет, я не хочу заставлять тебя делать что-то против воли, но вот одного поцелуя было бы вполне достаточно. Нежно промакиваю твои волосы, с которых капает вода, полотенцем. Ты отрывешься, поднимаешь голову и непонимающе и растерянно смотришь мне в глаза своими бездонными и отчего-то кажущимися безжизненными чёрными глазами. Ммм, сколько раз я тонул в них, в этом гипнотизирующем взгляде... Не желая больше сдерживаться, тянусь к тебе и ласково и как бы пробуя целую тебя в губы и, не чувствуя сопротивления, мягко разрываю поцелуй, чтобы посмотреть на твою реакцию. Ты удивлен и ещё больше растерян. Но через мгновение улыбаешься и так эротично, так чувственно, так маняще облизываешь губы. Тебе понравилось, я вижу это. Не желая останавливаться на достигнутом, вновь притягиваю твоё лицо, но теперь уже смелее, я больше не сомневаюсь, что ты тоже хочешь этого. Играю с твоим языком, покусываю твою соблазнительную губу, одна рука запуталась в волосах, другая блуждает сначала по голове, потом плавно спускается все ниже и ниже, ласково и в то же время страстно поглаживая твоё тело. Ты тоже больше не сдерживаешься, не менее чувственно отвечая на мои ласки и поцелуй. Маски сброшены. Лайт, Рюдзаки, Кира, Л больше не существуют, остались лишь два страстно желающих друг друга человека, слившихся воедино... "Ну и что ты творишь? У тебя же есть девушка!" Оп-па, а это кто? Здравый смысл? Где же ты раньше был, например, когда это все только началось? Девушка? Это ты о Мисе? Честно говоря, я никогда не хотел быть с ней. Да, она красивая, смелая, покорная, о ней мечтают многие парни, но нет. Не тянет к ней. Мысленно отмахиваюсь от всей этой белиберды, не тот момент, чтобы думать о подобном. - Ватари... - на миг оторвавшись от моих губ, разгоряченно шепчешь ты. - Что Ватари? - Он же наверняка видит через камеры. - Ну и что? - отвечаю я и возобновляю поцелуй. Пусть смотрит, все равно сегодня все будет кончено. Надеюсь, мы успеем... Телефонный звонок. Как всегда вовремя. Эх, такой момент испортили! Не успели… Твое тело лежит у меня на руках. Тебя больше нет, а мы так и не успели ничего сказать друг другу. Хотя мне и без слов все стало понятно, твои глаза, твои движения говорили красноречивее любых слов. Знаешь, мне кажется, ты практически с самого начала хотел быть моим, хотел меня, точно так же, как и я тебя, просто не признавался себе в этом, боялся признаться. А эти твои подозрения, даже когда для них не было причин, это твое желание держать меня рядом, следить за мной… Ты просто не хотел меня отпускать, хотел, чтоб я всегда был рядом, а я и не сопротивлялся… А тот момент, когда ты приковал меня к себе цепью… Я ведь тогда подумал, какая у тебя извращенная, но от этого не менее возбуждающая фантазия, но оставил эту мысль при себе и даже виду не подал, что подумал об этом… И ты просто ревновал меня к Мисе, тихо, незаметно, скрытно, чтоб никто не догадался, хотя между нами ничего и не было, она просто влюбилась в меня, вешалась мне на шею и изо всех сил хотела быть полезной. А я тысячу раз говорил тебе, что не испытываю к ней ничего. Жаль только, что мы слишком поздно опомнились, слишком поздно решились наконец раскрыть свои истинные чувства друг к другу… Не успели… Теперь никто никогда не узнает… Я наклонился к твоему лицу и прошептал: - Я знаю, уже поздно. Я люблю тебя.