***
— Всё, можешь просыпаться. Я видел, что ты шевелился. Голову было тяжело даже сдвинуть — так сильно давило на виски, но Дар переборол себя и повернулся на голос. Возле кровати, на которой он лежал, стоял недовольный парень, примерно его возраста, со скрещенными на груди руками. Незнакомая обстановка заставила на время отвлечься от него. Комната выглядела слишком богато. Белые стены, расписанные тонкими синими узорами и украшенные дорогими ракушками, мебель из цельного дерева, наподобие той, что он увидел в доме Кайса и тонкотканые занавеси, отделявшие от остальной комнаты кровать. Она, к слову, была застелена переливающимися на свету простынями — результат «купания» ткани в перламутровой взвеси. — Мне не говорили, что ты немой, — парень, видимо, решил привлечь к себе внимание. Он мало чем отличался от жителей этого острова — не больше, чем сам Дар. Те же загорелая кожа и короткие тёмные волосы, но светлые глаза. — Кто ты и где я? — Интересно, как ты должен спасти наши жизни, если ничего не помнишь, — его надменно-издевательский тон начал раздражать. — Я помню себя, но не знаю, как тут оказался. И… — Сильно же ты устал с дороги. Или на корабле укачало? Говорят, всё больше тех, кто плавание не переносит. Тоже из слабаков? — Объясни мне, где я, — Дар терял терпение. — Добро пожаловать во дворец Амира, о, Избранный, наследник Древнего Рода, да осветит солнце дорогу твоей жизни, — с явным сарказмом отозвался парень, не меняя позы. Только сейчас Дар обратил внимание, что тот одет в простые короткие штаны и ничего больше. Зато запястье оказалось небрежно перетянуто какой-то тряпкой. Кое-что вспомнив из рассказов отца, Дар сел, преодолевая тошноту, и с вызовом спросил: — Разве так должен разговаривать раб? Парень дёрнулся как от пощёчины и оскалился. — Ну точно, наследничек пожаловал. Ещё ничего не сделал, а самомнения… — Не я начал грубить, абр, — не без удовольствия было отмечено, что низшее из обращений раздражает наглеца. — Почему ты называешь Наследником меня? Недоверчивая ухмылка сменилась приступом хохота. — Ты с рождения свою руку не видал что ли? Отметина, воспетая в сотне старинных преданий, и позорно забытая теперь. Или у твоего отца не было такой? — У моего отца не было ничего подобного, да и я с этим не рождался. Обычные шрамы. — Слишком ровные для шрамов. Ха. Что ждёт мир, когда Избранник труслив как малёк, а его враньё бездарнее воровского. — С чего ты вообще решил, что Наследник — я? Мой отец всю жизнь занимался свитками и у него никогда не было ничего похожего. Присмотрись — я просто упал на камни в детстве. Отец прикладывал какие-то травы, привезённые другом из плавания и раны так срослись. Я не могу быть Избранным! — Мне нет дела до твоей лжи. Приказано за тобой присмотреть, и я буду здесь, даже если ты мне противен. На лице отчётливо читалось презрение. Бороться с ним было бесполезно — физическая форма говорила сама за себя. По безупречному рельефу мышц можно было предположить, что паренёк раньше или сражался, или зарабатывал на жизнь физическим трудом. — Тогда объясни, если тебе приказали следить за мной, как за Избранным, почему ты так дерзок, абр? — Потому что такие как ты не достойны уважения. Зная, что Империи и её людям грозит опасность, ты даже сейчас пытаешься выставить себя кем-то другим. Изворачиваешься, чтобы избежать трудностей, но не понимаешь, что они призваны продлить и твою жалкую жизнь тоже. — Тебе не дозволено так говорить со мной, абр, — Дар решил сменить тактику. Если его рьяно считают Избранным, то просто так не переубедишь. Истово верующие даже в старых, хоть и удивительно ровных шрамах углядят знак, отметину, символ — что угодно, лишь бы всё укладывалось в их верование. Парень только фыркнул от смеха. — Прямо не запрещалось, да и рабом мне ходить недолго. А после я бы с удовольствием преподал тебе урок, чтобы ты не лгал о своём предназна… — Синан, о чём ты так распаляешься? Дверь грохнула о стену и в комнату шагнул Раад, недавний собеседник Дара. И он высказался прежде, чем раб успел что-то ответить. — Если намерен покричать — ты знаешь места, а здесь веди себя тише, если хочешь сохранить мою благосклонность. — Да, Жрец, — он поклонился, недостаточно низко, и собирался выйти из комнаты, но его перехватили за локоть, да так, что тот скривился. — Я говорил снять повязку. Пока ничего не решено окончательно — сокрытие метки строго запрещено. Увижу ещё раз — отправишься досиживать год в тюрьму, а потом решение об освобождении будет пересмотрено. — Но..! — раб дёрнулся, глаза у него испуганно расширились. — Не желаю больше слышать. Прочь. Тебя заждалась Савсан. Стиснув зубы, Синан рванулся вниз и тут же выпрямился, обозначая рваный поклон, а после исчез за дверью. В противовес голосу, поступь была бесшумной. Жрец медленно вдохнул и так же неторопливо выдохнул, только после подойдя к кровати. — Он много успел тебе наговорить? — Считает меня Избранным Наследником… И почему я оказался здесь? — Ты потерял сознание. Я решил, что наши лекари смогут тебе помочь. Нельзя было просто так там тебя оставлять. В конце концов, у меня успело сложиться о тебе хорошее мнение, а это редкость. Ты — способный молодой человек и кое в чём мне может понадобиться твоя помощь. Дар, не найдя слов, удивлённо поднял брови. Жрец сел на край постели и сжал его тонкую почти девичью ладонь своей, ненамного более крупной. — Говоришь, он заявил, что ты — Наследник? — Да, но это полная чушь, а отметины на руке — всего лишь старые шрамы! Раад сокрушенно покачал головой. Теперь он выглядел уставшим, но это делало его более живым, чем тогда, в доме у Кайса. — Это было предположение одного из лекарей, смотревших тебя, а Синан вертелся рядом и наверняка наслушался… Но если бы ему в голову не пришла эта идея, я сам вряд ли бы помыслил… — О чём? — Понимаешь ли, народ сейчас взволнован. Предание у всех на слуху и многие постоянно оглядываются, в надежде отыскать Наследника и направить его к Амиру. Волнение людей порождает беспорядки и панику. Мы действительно ищем, потому что неизвестно, как поведут себя иноземцы, но поискам мешают добровольцы и самозванцы. — Чем могут помешать добровольцы? — Ослеплённые страхом, они принимают за нужные отметины что угодно. Как принял лекарь. — Живущие здесь тоже боятся? Границы Империи ведь так далеко. — Все боятся, мальчик. Все боятся. А некоторые хотят нажиться на этом и пытаются выдать себя за настоящих Избранных, чтобы выбить денег на путешествие до границ Империи и исчезнуть с ними, надеясь спастись от неизбежного. — Неужели.? — Поэтому я хочу попросить тебя. Если уж наш лекарь, славный Раиф, который разоблачил более всех самозванцев, посчитал Наследником тебя… Я хочу, чтобы стал им. Для народа. — Но… Я точно не обладаю никакими силами! — Тебе не нужно ими обладать. Всё, что нужно, это чтобы в тебе видели Избранного все остальные. Тогда станет легче искать и тогда, я надеюсь, прознав о том, что он уже якобы найден, придёт настоящий. — И что будет, когда он появится? Или если не появится вовсе?.. Мне придётся идти и останавливать иноземцев? — Когда он придёт — я уже буду знать, что делать. Если нет — нам всем останется только смириться с судьбой и в этом не будет твоей вины. Жрец взглянул за окно и поднялся. — У меня ещё много дел, подумать ты можешь до вечера. Еду скоро принесут. Можешь гулять где захочешь, только не сбегай. Не согласишься — не стану удерживать. Потеряешься — попросишь слуг о помощи. Прежде, чем он вышел, Дар приподнялся на локтях и, кусая губы, почти крикнул: — Для кого мне придётся быть Избранным? — Для всего мира, мальчик. Амира, слуг, народа, и, прежде всего, себя. Время тянулось невероятно медленно, и чтобы скрасить ожидание, он направился на балкон. Его тоже отделяла от комнаты тонкая прозрачная занавеска, которая вздымалась и опадала, под лёгким дыханием ветра. Босые ступни приятно согрел камень, с рассвета напитывавшийся лучами солнца. Порыв ветра взъерошил несобранные волосы, и парень удивлённо выдохнул. Отсюда была видна даже бухта Лиловая — самое безопасное место среди всех бескрайних океанов, окружавших острова Империи, которая заключала в себе подвластный людям мир. Дальние острова, почти ненаселённые и всегда покрытые туманом, как рассказывали бывавшие там моряки, были её границами — последним рубежом, преодолев который, нельзя было вернуться. За ними простирался бескрайний океан, непостоянный и непреодолимый, в котором не было даже захудалого клочка суши. И сейчас Дару казалось, что с такой высоты, глядя на невероятно тёплую и искрящуюся в солнечном свете бухту, он способен разглядеть даже окраины Империи, все её потаённые уголки и секреты. Словно ничто уже не могло укрыться от его взгляда, как когда изучал свитки вместе с отцом. Он тогда стал его глазами. Ощущение вседозволенности и всезнания сместили воспоминания. Перед глазами встали небольшие комнаты дома, куда пришлось переселиться после того, как зрение у его отца стало совсем плохим и ему перестали доверять реставрацию. Шум моря неподалёку, почти за окном. Глубокая ночь. Жажда. И жуткие для маленького мальчика, которым он был тогда, звуки. Сдавленный, надрывный плач, переходящий в глухие рыдания. Он никогда не слышал раньше, чтобы в слезах выражалась такая раздирающая боль. Он не мог представить, что так плакал его отец. Он отступил тогда вглубь коридора, зажимая рот ладонями, чтобы не выдать себя, прислонился к стене и сполз по ней, стараясь управиться с подступающими слезами, но не выходило. Это было слишком для него. Всё ещё слушая, он тихо завыл, не в силах выносить даже часть того, что сломало взрослого и мужественного человека. На следующий день он попросил научить его читать свитки и расшифровывать их. Сказал, что хочет помогать отцу. С того момента они стали всё время просиживать вместе над исписанными кусками кожи морских животных, разбирая буквы и шифры. Мальчик схватывал на лету. Отец успел научить его почти всему, что знал до того, как слепота лишила его возможности даже думать о продолжении дела своей жизни. Но Дар не сдался. Он стал сам брать заказы от имени отца, но только на обработку или расшифровку, а дома читал шифры или описывал отцу то, что сам видел, в ответ получая подсказки или рассказ о том, как сохранить или восстановить надписи на тех или иных материалах. Улыбка на лице отца, расцветавшая в такие моменты, делала его невероятно счастливым. Но мальчик рос, а отец старел. После его смерти Дар работал ещё некоторое время, а после решил, что больше на острове ничто не держит. И что где-то там, в покоях Амира, есть намного больше свитков, которые необходимо сохранить и изучить. За время обучения он не только перенял страсть отца, но и многократно преумножил её. — Простите… Дар вздрогнул, когда нежный голос выдернул его из воспоминаний. Сегодня, под ласковым солнцем, они становились отчётливее обычного. Обернувшись, он увидел девушку, рабыню, и замер, разглядывая необычный ярко-рыжий цвет волос. Если бы не голос и короткая майка, которую положено было носить только девушкам, её легко можно было бы спутать с парнем из-за почти полного отсутствия груди и коротко обрезанных волос. — Я принесла вам еду, Наследник. Она поклонилась и вытянула вперёд деревянный поднос, на котором стоял небольшой глиняный кувшин, тарелка с запечённой в листах ахара рыбой, ещё одна тарелка поменьше, с фруктами, и небольшая чаша с водой для мытья рук. — Поставь его на стол и можешь… Можешь потом показать мне это место? Я бы не хотел заблудиться, если мне куда-то понадобиться. — Как прикажете, — поклонилась ещё раз и, поставив поднос, отошла, незаметно, как ей самой казалось, прислоняясь к стене. Дар сел за стол и развернул первый кусок рыбы, но состояние рабыни не давало ему покоя. — Ты устала? Вопрос заставил её замяться. Дар заметил, что она не пытается скрыть метку чем-то посторонним, но постоянно придерживает запястье, на котором та поставлена, и делает это очень осторожно. — Немного. Простите, что это заметно, я не хотела… — Если тебе сложно стоять, ты можешь сесть, пожалуйста. Я не хочу, чтобы ты мучила себя… Рука болит? Рабыня опустилась на пол и неуверенно кивнула, пряча глаза за чёлкой. — Прошу вас, сид, не обращайте на этот пустяк внимания. Это не то, из-за чего вам стоит беспокоиться. — Я сам решу стоит мне беспокоиться или нет. Вот, возьми, — Дар протянул ей один из фруктов с тарелки. — Бери, не бойся. Никто не узнает. Девушка робко приблизилась — подползла, не отрываясь от пола и робко взяла предложенное. — С-спасибо… Судя по недолгому сопротивлению и тому, как яростно она его надкусила, когда Дар отвлёкся на рыбу, её давно не кормили. Да и на ногах она держалась едва-едва. Она старалась есть помедленнее, но это давалось с трудом. Срываясь порой на резкие движения, жадно облизывала текущий по пальцам сок и быстро, остервенело жевала, словно боясь, что парень вот-вот передумает. Когда с фруктом было покончено, Дар ласково потрепал её по волосам. — Бедняжка… Сколько же ты не ела? — Два дня, Наследник… — голос звучал тихо и виновато. — Вы не должны были меня кормить — это наказание. Простите, что взяла, я не сдержалась… — Не говори глупостей, — Дар улыбнулся, надеясь хоть немного расположить её к себе. — Никто ничего не узнает. Может быть, будешь рыбу? — Нет. Нет-нет, прошу, не предлагайте. Я не могу взять больше, в этом нет необходимости. Меня обещали покормить сегодня вечером. Я боялась не продержаться, но благодаря вам всё будет хорошо… Спасибо. Она опустила голову и всхлипнула, а парень аккуратно поднял её за плечи и заглянул в глаза с всё той же доброй улыбкой. — Тогда ополосни лицо и руки в чаше, а потом сходи поменять воду для меня. Я закончу с едой, и ты покажешь мне хотя бы этот этаж. Хорошо? — Конечно, Наследник… вы так добры… В её наполненных слезами глазах читалась бесконечная благодарность. — Не плачь, я ведь не обидел тебя. Всё хорошо. Иди. Рабыня послушно смыла следы недавней трапезы и унесла чашу. Дар проводил её печальным взглядом и покачал головой. После такого зрелища кусок в горло лез с трудом, но поесть стоило. К моменту возвращения девушки, он закончил с едой и даже сделал несколько глотков отвара из кувшина. Этот отличался от того, что ему довелось попробовать в доме Кайса. Тот показался ему вкуснее. Рабыня терпеливо дождалась, пока он помоет руки и повела за собой из комнаты. Выйдя за её пределы, они очутились в длинном и широком коридоре, уходящем по широкой дуге влево. Двери других комнат были заперты. — Это гостевое крыло, почти всё занято, но наместники сейчас на совете, поэтому так тихо, — в коридоре девушка говорила значительно тише и словно бы с опаской. — Идёмте дальше, вам должен понравиться внутренний сад. — Ты меня заинтриговала, — Дар следовал за ней с готовностью и энтузиазмом, сам не понимая, чем именно это вызвано. Интересом к саду или к этой странной робкой, но милой девушке? Поймав себя на такой мысли, он нахмурился на секунду, запрещая развивать эту тему дальше, но ощущение хрупкой ладони в руке отвлечению не способствовало. Ладонь и… рука. Он украдкой бросил взгляд на запястье, которое она до этого прикрывала, и едва сдержал эмоции. На коже виднелись вспухшие следы плети, пересекавшие рабское клеймо. В первые секунды он хотел заставить её остановиться и начать расспрашивать: кто и за что так обошёлся с ней? Но потом понял, что она вряд ли расскажет, а если и сделает это, то он ничем не сможет помочь. У него здесь прав не больше, чем у неё, а может и меньше. Но… насколько это изменится, если он ответит Жрецу согласием? — Смотрите, мы пришли, — девушка остановилась и обернулась к нему, несмело улыбаясь. Дар, забыв всё, о чём думал до этого, замер на пороге огромного зала, не имеющего потолка. Свет солнца лился косыми лучами сквозь отверстие в крыше, согревая сочные изумрудные заросли, густо разросшиеся прямо в помещении. Нигде не было видно земли, но растения совершенно точно были настоящими. Яркие цветы, похожие на мелких птиц, благоухали, огромные листья отбрасывали густые тени на несколько кресел, притаившихся в глубине этого оазиса. — Как такое возможно?.. — Избранному хватило смелости выйти из комнаты? А что ты тут делаешь? — возникший словно ниоткуда Синан схватил девушку за запястье, и она тихо вскрикнула. — Отвечай, почему я должен один делать работу за двоих? — Я попросил побыть со мной. Отпусти её сейчас же, — Дар говорил медленно и отчётливо, ощущая, как в душе вскипает странное раздражение. — Не командуй мной! — окрысился раб. А Дар, заметив одну деталь, расплылся в улыбке. — Сними тряпку, пока Жрец не увидел. И отпусти, если не хочешь, чтобы я заставил тебя. Синан рявкнул, как разозлённый зверь, и ослабил хватку, позволяя девушке вырваться, а после снял повязку с запястья. — Что, неужели такой трус способен на кого-то поднять руку? — Проверь, — стало понятно, что без драки вряд ли удастся обойтись, поэтому Дар встал поудобнее. — Проверю! — раб сжал кулаки и рванулся вперёд. Слишком явный удар. Принять на левое предплечье и ответить. Синан резко выдохнул, получив в живот, и отскочил. Теперь он выглядел ещё более злым. — Думаешь, тебе можно всё, если ты — Наследник? Я покажу тебе, что ты никто! Он ринулся вперёд и Дар уже видел, как защититься, но… — Не надо! Рабыня влетела между ними в последний момент, а после её отбросило на несколько шагов. Удар пришёлся в солнечное сплетение. В глазах Дара потемнело от ярости. — Алкаб, куда полезла.? Агх!.. Он помнил только, что бил и бил, не разбирая куда, не обращая внимания на всё слабеющие попытки дать отпор. Когда отпустило — костяшки болезненно ныли, покрытые свежей кровью. Но сам он ранен не был. А вот измордованный раб тяжело дышал и косился на него с ненавистью. — Почему ты её защищаешь? — Потому что она ни в чём не виновата. Синан, услышав это, удивлённо моргнул, а после звонко расхохотался. — Ни в чём не виновата? Что ты успел узнать о ней? Или что она сама успела тебе наплести, а? Или приглянулась и хочешь подольше её с собой придержать? — Я не люблю, когда обижают девушек. А такая, как она, не могла сделать ничего плохого, — но в голосе уже поселилось сомнение. Раб продолжил, откровенно веселясь: — Такая как она? Как же легко тебя обмануть внешним видом. Ты знаешь, что её наказали? Знаешь, за что?.. — Нет, но ты расскажи мне, — Дар не знал, в чём больше сомневается: в словах этого чрезмерно наглого раба или в недавней знакомой. Мысли о ней снова привели его в какое-то странное состояние. — Что тут происходит? — строгий голос. — Жрец?.. — Он напал на вас? Вы не пострадали?.. — Раад с беспокойством осмотрел Дара и остался удовлетворён, но, стоило ему повернуться к рабу, в глазах засверкал гнев. — Синан, я отзову рассмотрение твоего освобождения сегодня же! — Но это он избил меня! А!.. — пнув по рёбрам, Жрец заставил его сжаться в комок. — Когда же ты научишься слушать и понимать то, что тебе говорят! — он не собирался на этом останавливаться, но вмешался Дар. — Подождите, мне кажется, что с него уже хватит. И… — Расскажите мне, что здесь произошло, — его начинала раздражать мания Раада к перебиванию. — Он назвал меня трусом, который не сможет преподать ему урок. Я предложил это проверить, он согласился и полез драться, а потом случайно ударил… Опомнившись, Дар выдохнул и бросился к девушке. Та лежала без движения и едва дышала. — Снова за своё?! — загрохотал за его спиной Жрец. — Другие рабы — не твоё дело! Тебя вообще ничего не должно касаться кроме прямых обязанностей! И раз уж так пьянит грядущая свобода, то тебе её не видать! — Нет!.. — в голосе зазвенели слёзы. — Хватит вести себя как избалованный ребёнок! Никакие заслуги не оправдывают твоего поведения! Отправляйся на нижние этажи немедленно. Давно следовало наказать тебя. — Прошу… — Хватит. Пошёл прочь, не желаю видеть. Дар не смотрел в их сторону, но, убедившись, что девушка не слишком серьёзно пострадала, начал невольно прислушиваться. А после рискнул кинуть косой взгляд через плечо. Синан стоял на коленях перед Жрецом, обняв себя руками и мелко дрожа. Даже с нескольких шагов заметно было, что глаза широко распахнуты, а лицо испуганное. Губы сбивчиво шевелились, словно он шептал что-то. Раад оставался неумолим и смотрел на него с суровым презрением. Наконец ему, видимо, надоело и он небрежно махнул рукой, как если бы отгонял назойливое насекомое. — Прочь. Поникший раб встал и, слегка пошатываясь, побрёл куда-то по коридорам. Дар отвернулся, чтобы не дать понять, что всё видел, и занялся девушкой. Ещё раз несильно похлопал по щекам, но, не получив реакции, поднял на руки. — Что ты делаешь? — подошедший смотрел на него скептически. — Я, по-твоему, позволю Избранному носить на руках своенравных рабынь? Положи, ей займутся. — Я ещё не решил называться ли мне Избранным. — Даже для гостя это слишком. Дар выдохнул, чтобы унять раздражение, вызванное покровительственным тоном, и аккуратно усадил девушку у стены. — Вы же говорили, что мы не увидимся до вечера? — Я говорил, что до вечера не зайду в твою комнату и сейчас ещё занят. Ты сможешь сам вернуться в комнату? — Конечно. Здесь не так уж… — Тогда отправляйся, а позже я зайду. Жрец ушёл. Стоило его шагам затихнуть в коридоре, как парень подхватил рабыню и в комнату двинулся уже вместе с ней. Нести было несложно, она оказалась даже легче, чем он предполагал. Не в первый раз её, видимо, лишали еды. Путь действительно хорошо запомнился, поэтому в комнате он оказался очень скоро. Бережно уложив рабыню на кровать, присел рядом, с интересом разглядывая лицо. Судя по тому, что кожа была на несколько оттенков светлее, чем у Синана, она была скорее «домашним» рабом. Необычные волосы не давали Дару покоя. Он всё пытался вспомнить, жители какой именно группы островов славятся необычно яркими волосами, но нужное не шло. Приходили названия бухт, в которых рождались разноцветные камни и жемчужины, заливов, в которых течение рисовало песком на дне, а вода была такой чистой, что рисунки можно было разглядеть даже с высокого мыса. Путешествуя после смерти отца, он побывал там и с того мыса даже нырнул. Захватывающее ощущение полёта и ласкающее тепло воды, мягко принявшей его в свои объятия тогда наполняли душу невыразимой эйфорией и восторгом. — П-простите… Уже второй раз за день она вырывала его из мыслей нежным голосом, и снова он разглядывал её как в первый. В самой простой одежде на этой изящной кровати она выглядела неуместно и нелепо. Ощущала себя, кажется, так же, потому что попыталась подняться, но тихо застонала от боли и прижала к груди ладонь. — Сильно болит? Девушка яростно замотала головой. — Всё хорошо. Я и так доставила вам неприятностей сегодня. Вы не пострадали? Прошу, скажите, что с вами всё в порядке… — она всхлипнула. Тихо, потом чуть громче, словно пыталась сдержаться, но не вышло, а потом и вовсе разрыдалась. Дар растерянно погладил её по голове, а после притянул ближе одним решительным движением и прижал к себе, оглаживая ладонью вздрагивающую спину. — Тише, не плачь. Я цел и невредим, со мной всё хорошо, и я больше волнуюсь за тебя… Ну почему ты так плачешь? — Я-я виновата… В этот момент он захотел, во что бы то ни стало, забрать её отсюда. Голос разума твердил, что невозможно так быстро привязаться к кому-то и всё же… ему хотелось её защитить. А она, словно ощущая это, жалась теснее и ближе, пряча заплаканное лицо у него на груди. Когда девушка окончательно успокоилась, Дар с большой неохотой отпустил её. Она мгновенно занялась забытым подносом и скоро покинула комнату, оставив парня в одиночестве размышлять, показалось ли ему, что её движения были слишком суетливыми, а щёки — покрасневшими? За окном постепенно сгущались сумерки. — Итак, ответ, — дверь хлопнула, закрываясь за Жрецом. Он в очередной раз появлялся в момент, когда меньше всего ожидаешь чьего-то вмешательства. Дар тихо выдохнул, радуясь, что тот не застал сцену несколько раньше. Он уже знал, что хочет ответить — если осталось совсем немного времени, то он не собирается тратить его на притворство. Осталось только разомкнуть губы и высказать, но безумная идея, за миг мелькнувшая в голове, вырвалась раньше, чем он успел как-то обдумать её. — Я согласен, но с одним условием. — Условием? — Жрец с интересом приподнял одну бровь. — Каким же? Хочешь денег? Работу? Да! Работу со свитками. Но не покажется ли, что он хочет слишком многого, если он добавит ещё одно?.. — Отпустите ту рабыню. Я был бы рад, предложи вы мне работать здесь, но этого в качестве платы не попрошу. — Мальчик… На твоём месте я бы выставлял требования более осмотрительно. Вставай, я покажу тебе библиотеку. — Так да или нет? — Идём со мной, сейчас мне важно, чтобы ты занялся изучением истории Древнего Рода. Ответ я дам, когда ты будешь полностью осознавать, о чём просишь и почему. — Тогда я не пойду. — Не уподобляйся Синану, — Раад скривился. — И не лишай себя возможности увидеть самую большую библиотеку Империи с самыми редкими из свитков. Заметив, какой огонь энтузиазма полыхнул в глазах Дара, Жрец рассмеялся. — Ну, пойдём же. И Дар последовал за ним, какой-то частью души радуясь, что его отговорили от необдуманной просьбы. До сих пор он пытался понять: что в этой девушке заставляло желать защитить её от любых напастей?..Глава 1
28 марта 2018 г. в 04:32
Новый день принёс с собой новые беды. Вся Столица трепетала новостями, но больше — слухами, которые разрослись за одну ночь. Никто не объявлял об этом открыто, но вчерашним вечером прибыли сразу несколько наместников Амира и цель их визита не могла долго оставаться тайной.
Город был объят волнением как пожаром — на одном из пограничных островов, самом краю Империи, высадились иноземцы. Из уст в уста переходило обретшее вторую жизнь предание, которое каждый знал немного иначе, а пересказывал украшая, и в итоге оно перевиралось почти до неузнаваемости.
И всё же день был прекрасен. Солнце сияло как жемчужина на лазурной глади небосвода, его лучи согревали людей, не давая пасть духом и окончательно поверить в страшное, а ветер, несильный и приятный, сглаживал жару.
Здесь, в торговом переулке, запахи фруктов, специй и трав смешивались в один, присущий только подобным местам. Молодой парень, Дар, уже около получаса околачивался тут, надеясь подзаработать. Долгий путь оставил его карманы полупустыми, но пока никому не требовалась такая помощь, за которую были бы готовы заплатить, потому он занимал себя созерцанием толпы.
Если бы кто-то другой рассматривал её так же внимательно, то непременно бы его заметил. Недели плавания сделали кожу даже более тёмной, чем у большинства далёких от бледности местных, и на этом фоне отчётливее выделялась вязь ровных белых шрамов, покрывавшая его правую руку от плеча до локтя. Самым незаметным, но весомым отличием были глаза — светлого, а не тёмного, как у родившихся на острове Центра, оттенка.
Наконец он заметил что-то интересное. К торговке привязались три мальчишки и дразнили, явно желая отвлечь, а то и вовсе выманить из-за прилавка. Не обращать на них внимания женщина не могла — они нарочно тянулись к фруктам по очереди и стоило ей прикрикнуть и замахнуться на одного, как-то же самое делал второй, а затем и третий.
Дар огляделся и направился сквозь толпу к прилавку, но не стал тратить время на отвлекающих. Вместо этого он подкрался к стоящему в отдалении пареньку, более взрослому, чем любой из троицы, и схватил его.
— Пусти! — удерживать верткого подростка было тяжело, в том, как ловко он выворачивался, чувствовался большой опыт.
— Алсида, вас отвлекают! Это, — он кивнул на растерявшихся мальцов, — всего лишь его прикрытие.
Толпа вокруг неодобрительно загудела — воров здесь не любили никогда — а торговка яростно грохнула кулаком о прилавок и выругалась.
— Мьяши! Бездельники! Руки бы поотрубала за такое! Тащи-ка сюда этого крысёнка, я ему таких фруктов отсыплю!..
Воришка укусил Дара за руку и вырвался, моментально рванувшись к выходу из переулка. Избегая пытавшихся задержать его, прыгнул на один из прилавков и обрушил его на голову нескольких незадачливых мужчин. Поднялась суматоха. Люди бросились разбирать обломки, торговка забыла обо всём и кинулась туда же. Судя по крикам, там оказался её знакомый. Тем временем оставшиеся без внимания мальчишки набирали в охапку фрукты.
Дар подскочил и схватил двоих за плечи, но третий с силой пнул его в голень, дав подельникам возможность вырваться.
Все трое скрылись, унося с собой добрую четверть содержимого прилавка.
— Мьяши… — тихо бросил Дар себе под нос и, заметив вернувшуюся торговку, повернулся к ней.
— Алсида, простите, я не сумел… — звонкая оплеуха оглушила. На секунду он удивился, как у женщины может быть такая тяжёлая рука.
— А ты с ними заодно был, значит?!
— Что? Нет! Я… — он подошёл было к одному из мужчин, надеясь, что он видел, как всё было на самом деле, но тот грубо оттолкнул.
— Вернуть бы отрубание рук за воровство!
— А детей поди он и заставил!
— Это неправда!
Но гул толпы дал понять, что слушать оправданий сейчас никто не станет, а вот нарваться на самосуд можно было легко. Дар обвёл людей отчаянным взглядом и, мысленно извинившись перед всеми, рванул к выходу из переулка.
Его пытались останавливать, хватали за одежду, едва не сорвали сумку, но он не останавливался. Мимо проносились залитые солнцем дома из белого камня, увитые лозами, небольшие площади, фонтаны…
Замедлился только когда лёгкие начало жечь и свернул в небольшой проулок. От красоты главных улиц здесь не было ничего. Обшарпанные стены по бокам, земля под ногами утоптанная до плотности камня, отголоски неприятного запаха. Повезло, что не его источник.
Впереди был поворот, и Дар двинулся туда. На людных улицах сейчас ошиваться не хотелось. Приподнятое настроение ещё в торговом ряду рухнуло вниз и грозило надолго там остаться. Без денег и приличной одежды пробовать добиться работы со свитками нельзя было и мечтать.
Едва повернув, он обо что-то запнулся. «Что-то» слабо заворчало и при ближайшем рассмотрении оказалось пьяным мужчиной. Для жителя острова Центра у него были слишком светлые волосы. Их было несложно разглядеть даже в полумраке под сомкнувшимися над головой крышами.
— Эй, шах, — голос был сиплым, пили до такого точно не один день.
— Вы мне… сид? — воспитанность не позволила обойтись без вежливого обращения даже по отношению к находящемуся в таком состоянии.
— Ты тут ещё кого-то видишь? — мужчина приподнялся и сел, опираясь на грязную стену. — Давно на острове?
— Утром сошёл с корабля.
— Сойдёт. Как зовут?
— Дар. Вы что-то хотели, сид?
На него махнули рукой.
— Заладил. Зови Кайс и прекращай церемониться, я не в том состоянии. Помоги подняться.
Дар со вздохом наклонился, выполняя просьбу и раздумывая о том, почему в каждом городе его обязательно приносило к каким-нибудь оборванцам, которым он, в конечном итоге, помогал.
Когда Кайс встал, стали различимы массивные плечи и крупное, поджарое тело. Одежда, самая простая, была где порвана, где испачкана грязью или кровью. Он и не походил на нищего, и одновременно был похож на него больше многих других.
— Хорошо… Доведи ещё и до дома. Тут недалеко. Я сам добираться до вечера буду, — не дожидаясь реакции, он свесился на Дара, да так, что тот охнул от тяжести, и кивнул вперёд. — Пошли. Дальше по проулку, как выйдем, нырнём в соседний. По улицам переходить быстро, когда народа будет меньше всего. Ясно?
— Да, но… Почему?
— На вопросы отвечу, а пока веди. Потом даже заплачу, если хочешь.
Дар промолчал, гадая, действительно ли тот располагает деньгами или это только пьяные бредни. Слова о возможной оплате несколько его приободрили, хоть он и не верил, что ему может так повезти.
Кайс вёл переулками, но к более обустроенным районам чем тот, откуда они вышли совсем недавно. Попетлять пришлось изрядно, но указания отдавались чёткие и на удивление уверенные для того, кто так много выпил. А тон навевал воспоминания о капитане корабля, с которым Дар тепло распрощался этим утром.
Он называл себя Гази — завоеватель на наречии далёких островов — не помнил, как сам утверждал, настоящего имени и очень похоже отдавал команды матросам. Голос гремел над палубой и ослушаться его казалось невозможно.
— Туда, — Кайс указал на один из домов.
— Это действительно ваш?
Дар замялся у заборчика, не решаясь без спроса влезть на чужую территорию, но опасаясь за судьбу более отчаянного спутника.
— Мой, — довольно кряхтя подтвердило пьяное тело, шаря в кустах у подножия лесенки к заднему входу.
Дар оглядывался, боясь, что кто-то застанет их здесь и будет не обойтись без объяснений. Дом выглядел слишком хорошо, а Кайс слишком плохо для него — высокого, на таком фундаменте, что под поддерживающими дом брёвнами можно было свободно пройти пригнувшись. Кусты почти скрывали лестницу от посторонних глаз и маскировали опоры, из-за чего дом казался ещё более высоким.
Аккуратно сделанный из светлого дерева он казался светлым и заведомо просторным.
— Нашел! — когда он выудил ключ и подкинул его на ладони, после неуклюже роняя обратно в траву, парень было не поверил.
— Откуда вы знали, что.?
— Потому что я сам его туда положил. Заходи, мне ещё понадобится помощь.
Мужчина поднялся, сильно шатаясь без ставшей привычной опоры в виде человеческого тела рядом, но сумел подняться по лестнице и даже отворил дверь, вваливаясь в маленькую комнатку, похожую на хламовник. Все стены были обиты полками и ничем больше, а те, в свою очередь, завалены разнообразными вещами — кусками крупных раковин, железными обломками, осколками рогов морских зверей… Разномастные, но кое-что их всё же объединяло. Ни одна вещь ещё в этой комнатушке не была целой, кроме тех, которых не планировали здесь оставлять.
В стене напротив была ещё одна дверь, которую мужчина распахнул пинком, открывая взгляду парня небольшой коридор без мебели.
— Эй! Ты тут?
Дар замер на месте и невольно отступил, вжимаясь спиной в стену. Затылок неприятно закололо, а ладони моментально намокли от страха.
Значит, в доме был кто-то ещё? И этот кто-то, возможно, знаком с этим пьяницей и неизвестно, в каком ключе происходило их знакомство ранее.
Но почему-то Дар был уверен, что им здесь сильно не обрадуются.
Мужчина же, совершенно не стесняясь ни своего вида и состояния, ни разнузданного поведения, пошёл дальше.
— Ну, отзовись же! Раад! Я знаю, ты меня ждёшь тут! В моём собственном доме!
— Не кричи так, Богини ради, — молодой раздраженный и явно разбуженный голос отозвался из комнаты справа.
— Я знаю, что ты меня искал, но…
— Жалование раньше срока не получишь, это не обсуждается. Ты снова напился в долг?
— Нет…
— Ври больше…
Навстречу парню вышел молодой мужчина в одежде высшего Храмового Служителя. Он не отличался мощным телосложением, был скорее худощав и тонок. Струящаяся тёмно-фиолетовая ткань верхних одежд это только подчёркивала. Нижнее одеяние светло-голубое, отчётливо выделялось на смуглой коже. На шее висели несколько ожерелий — одно поверх другого. Длинные пряди волос, скрученные в тонкие жгуты, были перехвачены шнурком чуть ниже затылка. Тёмно-рыжие глаза смотрели проницательно и остро, словно это не его разбудили только что.
— Где нашёл его? — Дар даже не успел понять, что обращаются к нему.
— У пивной «Морская звезда», — отозвалась «находка», пытаясь дотянуться до какой-то определённой части стены, за что получила по рукам.
— Тебе хватит. Амир приказал явиться. Немедленно. И без того попадёт обоим за опоздание.
— Ты видишь, как я выгляжу? А обоняние как? Отшибло? — выпивкой от него действительно разило ощутимо.
— Неважно. На месте исправим. Собирайся.
Выпроводив Кайса в соседнюю комнату, Жрец обернулся к парню. Взгляд на миг замер на переплетении шрамов.
— Ты не местный. Откуда прибыл и как давно?
— Я с Подлунного острова в Зелёном море песка.
— Чудные места, как я слышал. Он валялся на улице пьяный и попросил проводить до дома? — кивка было достаточно, и он продолжил. — Ничего не меняется. Вот тебе совет: ни о чём не суди по первому впечатлению, особенно о Кайсе. И ещё у меня просьба. Присмотри за этим домом, пока меня не будет. Я быстро вернусь и отвечу на все вопросы, которые у тебя только могут возникнуть. Хорошо?
Дар молчал, сжав губы. Напряжённость и необычность ситуации сильно выбивали его из колеи. Согласившись, он терял часть денег и знакомства, которые мог бы успеть завести за остаток дня. С другой стороны — отказывать он не хотел и не мог. Высокая мораль пересиливала человеческую расчётливость. Но ещё… Ещё Жрец упомянул, что их с Кайсом вызывал Амир, а значит, выполнив просьбу, он мог рассчитывать узнать что-то о величайшем хранилище свитков Империи, к которому так рвался.
— Хорошо.
— Прекрасно. Я знал, что мы договоримся. Скучать особенно не придётся — я не задержусь. Под словами «присмотреть за домом» имею ввиду побыть здесь до моего возвращения и ничего более.
Раад сдержанно улыбнулся и вышел в коридор, но там обернулся и от улыбки на лице не осталось даже намёка.
— Лучше бы ты действительно дождался. Ненавижу, когда меня обманывают или вынуждают заниматься чем-то подобным поиску, а я всегда нахожу тех, кто мне нужен. Это понятно?
— Да…
— Тогда жди.
Так он и остался в незнакомом чужом доме наедине с самим собой. Чтобы развлечься — гулял по комнатам, оправдывая несдержанное любопытство тем, что на это не поступало непосредственного запрета.
Совесть утихомиривалась под натиском интереса и обещанием самому себе — ничего не трогать.
Планировка была для него в новинку. Нельзя было попасть в одну комнату, не пройдя другую. Маленькие и узкие коридорчики вели от дверей, расположенных друг напротив друга с противоположных концов дома, к двум комнатам, сообщавшимся между собой аркой, а из каждой вели ещё две двери в комнаты, прилегающие — по одной с каждой стороны. Каждая из боковушек имела две двери, так они замыкались в один большой непрерывный коридор.
Обстановка была скудной на предметы мебели, зато это с лихвой компенсировалось количеством оружия. Хотя Кайс, не производил впечатления зажиточного человека или того, кто связал себя военной карьерой. По крайней мере, до железной дисциплины ему было далеко.
Помимо этого, в разных местах дома, в основном на дверях или над ними, обнаружились разномастные амулеты. Парень заметил их только во время повторного обхода и, не имея возможности заняться чем-то ещё, принялся разглядывать.
Образ военного, безудержно пьющего и верящего в подобные безделушки, которые обладали силой только на страницах древних легенд, не укладывался в голове абсолютно. Просто военным он представлялся намного легче.
Разнообразием амулеты не уступали оружию. Особо интересные вещи Дар начал невольно комментировать вслух.
— Где он их понабрал?.. Или, скорее, зачем? Этот с нашего полуострова, осколки вулканического стекла с синевой я где угодно узнаю. Говорят, приносит удачу, потому и раскупают. Больше для собственного успокоения…
В следующую комнату, одну из боковых, обставленных только кроватью.
— А этот с побережья Розового моря, из бледного дерева. От болезней.
— Окрестности озера Стынущей Воды. Нити из шерсти северных собак.
Вернувшись в одну из основных комнат, он случайно бросил взгляд на верхний угол комнаты, куда раньше внимания не обращал. И открывшееся ему заставило замереть от удивления.
— Оберег с острова Плакучего Тумана? Да отсюда одна Слеза Океана стоит, как небольшой корабль!
— Верно. И меня крайне радует, что ты, понимая их ценность, ничего не пытаешься украсть.
Дар вздрогнул и обернулся к недавнему знакомому. Тому, что увёл суеверного владельца дома куда-то прочь, к неотложным, как сам выражался, делам.
— Испугался? Неужели так увлекся изучением?
— Немного. Могу я спросить, почему.?
— Столько дорогих безделушек по дому развешано? Не обращай внимания, это просто способ хранить деньги. Их реже замечают, даже если залезают в дом, что бывает часто — он забывает его запирать, но коллекция оружия успевает отпугнуть раньше, чем кто-то замечает действительно ценное.
— То есть, он не суеверен?
— Суеверен, но я предпочитаю не говорить об этом, особенно с ним. Некоторым людям приходится прощать маленькие слабости и недостатки, если они покрывают их достоинствами.
— Пьянство — тоже маленькая слабость? Не хочу никого обидеть, но это ведь происходит далеко не в первый раз, я прав?
— Прав, но об этом я тоже предпочитаю не говорить. Ваша встреча оказалась неудачной для того, чтобы произвести хорошее первое впечатление, — мужчина хмыкнул и иронично прищуренные глаза сделали его, наконец, немного живее. До этого по нему вовсе невозможно было что-то прочитать. — Кайс пьёт нечасто и абсолютно большую часть времени проводит в трезвом состоянии, но иногда у него случается… переутомление.
— Он чем-то настолько нагружен?
— У него, как правило, не много дел, но я предпочитаю не называть это иначе. Утомившись, он даёт себе слабину на пару дней. Единственная беда в том, что это может сказываться на отношении к нему наших граждан и даже на эти дни дела никуда не уходят. Поэтому для меня большая удача в такой момент застать его дома.
— Важная личность?
— Весьма. Иначе посылали бы за ним кого другого, — в голосе скользнуло плохо прикрытое раздражение, но Дар решил не спрашивать об этом.
— Чем же он занимается?
— Раз ты новичок в городе, то я обязан о многом рассказать тебе, — странное ощущение сдавило горло. После этих слов парню показалось, что его опутали сетью и вот-вот дёрнут, бесповоротно выбивая почву из-под ног.
— Нет, вы совсем не обязаны. Не всем же новоприбывшим вы рассказываете о городе? У вас наверняка и так дел…
— Сейчас — никаких, так что я буду рад, если смогу помочь тебе. Кайс — главный генерал Амира и сейчас необходим для участия в военном совете. Ты слышал последние новости?
— Нет. Что-то серьёзное случилось? Последний совет ведь созывали…
— За семьдесят пять лет до возвращения Солнечного Ветра, семьдесят девять лет назад, ты прав. И с того времени наместники не собирались больше полным составом… Ты знаешь предание об иноземцах?
— Что-то припоминаю. Старое предсказание, сделанное Чёрным Видящим? Что когда-то явятся…
— …иноземцы, чья кожа будет чернее сажи, а сила превзойдёт десятерых наших соплеменников. Он предсказал, что это случится через…
— Четыре года после возвращения Солнечного ветра?.. — ошарашенно пробормотал парень себе под нос.
Его собеседник кинул на него недовольный взгляд — видимо, считая, что перебивать кого-то позволено ему одному, и продолжил.
— Именно так. Дальше им уделено чуть больше внимания, но важнее то, что они уже причалили к берегам Империи.
— Откуда бы им взяться? Никаких земель…
— Сто пятьдесят лет не обнаруживали, хватит блистать знанием общеизвестных фактов, мальчик. Ты помнишь, что еще говорилось в том пророчестве?
Дар наконец перевёл дух и честно задумался, а после помотал головой.
— Нет, только об иноземцах и ничего больше.
— Что ты знаешь о Древнем Роде, который каждый, упоминая его, зовёт
утерянным? — тон сменился на более резкий. Слова зазвучали как обвинения.
— Знаю, что он обладал, по преданиям, неизвестной силой, которая вполовину равняла его с богами, — парень невольно попятился. Если этот человек и раньше не казался особенно дружелюбным, то теперь его распирала непонятно откуда взявшаяся злость.
— Верно, — он протянул слово, как бы собираясь с мыслями. Лицо приняло прежнее выражение — спокойное и гордое. О вспышке гнева не напоминало абсолютно ничего. — Верно. Но знаешь ли ты, что должны были остаться наследники?
Дар отчаянно помотал головой. Внешнее спокойствие Жреца казалось ему ясным горизонтом, на который смотришь, пока грозовая гряда подходит со спины.
И именно сейчас мужчина по-настоящему смягчился.
— Что же… Хорошо. Если ты действительно ничего не знаешь, то извини меня. Я был невежлив с гостем моего друга.
«Не похоже, чтобы вы с ним близко общались кроме экстренных случаев» — подумал Дар, но вслух ничего подобного решил не говорить.
— Ты, должно быть, голоден? Нет? Неважно, тебе так или иначе не помешает перекусить. Идём за мной.
И мужчина повёл его в одну из боковых комнат, где открыл дверь, замаскированную в стене.
— А… — невольно вырвалось у парня.
— Ты о тайном ходе? Не обращай внимания. Кайс уверен, что на некоторые вещи не помешает покуситься даже коллекция оружия. А дома он ест не так часто, чтобы выдать положение этих комнат.
— Но… зачем маскировать кухню? — парень протиснулся вслед за Раадом в темноту ещё не исследованной комнаты.
— Отчасти ради интереса. Отчасти потому, что именно тут он хранит некоторые свои секреты, о которых я, может быть, когда-нибудь расскажу тебе.
«Когда-нибудь»? Что это может значить?
— Но честно ли рассказывать о чужих секретах?
Жрец рассмеялся, зажигая масляную лампу. Та осветила небольшое помещение, обставленное, в противоположность основным комнатам, дорогой резной мебелью. Стол и стулья являли собой один комплект — с тонким узором из обвивавших ножки водорослей и рыб среди них, с тысячами вырезанных на спинках ракушек. Рядом стоял ещё один столик, более низкий. Ракушки были врезаны в столешницу, но так, что составляли с ней единую ровную поверхность.
— Откуда у воина всё это?..
— Мальчик, ты задаешь слишком много вопросов. Давай для начала хотя бы присядем и выпьем немного настоя.
— Сесть сюда? — Дар испытывал благоговейный трепет перед настолько кропотливой и аккуратной работой, что даже тронуть изделия не решился бы.
— Конечно нет, иначе последним, что ты увидишь в жизни, будет разъярённый Кайс. И мне здесь не нравится — мрачновато. Так что возьмём настой и уйдём в проходные комнаты. Нечего надолго здесь задерживаться.
— Погодите… если вы сказали, что расскажете о каких-то секретах, то это — ещё не они?
— Верно-верно, но об этом у тебя ещё будет возможность узнать, я полагаю. А теперь идём.
Покинув комнату с двумя чашами в руках, Раад прикрыл дверь так, что она опять слилась с поверхностью стены. Дар ещё раз поразился тому, как был выстроен дом и характеру его странного обладателя.
— Присаживайся, — Жрец опустился на пол, скрещивая ноги, для чего ему пришлось подобрать длинные полы одежды, и поставил перед собой чаши.
— О чём ещё вы хотите поговорить?
— У меня масса тем, но сперва попробуй. Мне хочется знать, понравится ли тебе мой личный рецепт, которым я поделился с Кайсом. По собственному великодушию, разумеется.
Дар взял чашу, стоявшую ближе к нему, и отпил. Его собеседник сделал то же самое. Во рту разлился прохладный настой трав, с приятным кисловато-сладким привкусом. Видимо, туда добавляли ещё какие-то фрукты.
— Очень вкусно! А что там?
Раад только махнул рукой, делая ещё глоток.
— Слишком долго рассказывать… Давно не выдавалось возможности чем-то себя побаловать. Знал бы ты только, какой переполох сейчас во дворце Амира…
Меланхолия, напавшая на Жреца, никак не могла отвлечь Дара от настоя. В дороге ему тоже нечем было себя радовать.
— Итак… напомни, для чего ты проделал такой путь к сердцу Империи?
— Мой отец учил меня работать со свитками, с шифрами, вести учёт и много чего ещё. Я хочу применить эти знания. Поэтому приехал в столицу, чтобы устроиться на работу.
— Вот как… редко такие качества и умения находишь в вольных путешественниках.
Его слова заметно смутили парня.
— Я покинул дом с единственной целью — оказаться здесь и я это сделал. Мой путь не был прямым, но никогда не отклонялся от намеченной цели.
Во взгляде собеседника мелькнуло что-то, похожее на уважение.
— Похвальное рвение, юноша, похвальное. С какими свитками ты работал под присмотром отца?
— С… «Языком растений» и… «Рваным океаном»…
— Тебе нехорошо? — участливо поинтересовался Жрец.
Проницательный взгляд тёмных глаз словно вцепился в парня и уже ни на секунду не отрывался от него.
И с Даром действительно что-то было не так. Сразу после упоминания свитков голова начала кружиться, а перед глазами заплясали прозрачно-чёрные пятна. Они напоминали метающиеся от дрожащего огня тени. Рот наполнился слюной, а к горлу комком подкатила тошнота.
— Да. Можно прилечь?
— Конечно-конечно. Давай, — Раад принял чашу из начавших дрожать рук и оставил на полу рядом со своей. — Что тебя беспокоит?
— Что-то стра… — язык начал заплетаться. Вместо привычных и желаемых слов вырывались только невнятные звуки, словно его заставляли жевать и говорить одновременно.
Дар лёг там же, на полу. До постели или куда-то ещё он бы просто не дошёл. Тело тоже переставало повиноваться, сотрясаемое приступами крупной дрожи. Ладони намокли, колени стали дрожать. Перед глазами всё расплывалось и от собеседника остался размытый силуэт.
— Не можешь говорить?
Последние силы ушли на то, чтобы кивнуть. Жрец цыкнул. На этот раз в его бесстрастном тоне проскальзывало беспокойство. Дар испытал удовлетворение от того, что тот хотя бы не останется совсем уж равнодушным, если ему суждено умереть здесь, на его глазах.
— Но хотя бы слышишь меня?
Реагировать он уже не мог. По телу разливался тягучий и тяжёлый парализующий холод. Он с трудом закрыл глаза и, ощутив, как горячие капли скользнули по щекам, рухнул в забытье.