Из воспоминаний Томаса.

      "Я наконец решил поделиться своими мыслями. Точнее, просто переписать их. Вряд ли это вообще кто-то увидит. Но, думаю, так легче.       Это так странно. Не понимаю, сколько черновиков он сжег, пытаясь написать нормальное письмо. Но он всегда знал, что говорить.       Мне больно вспоминать обо всем этом, но иначе нельзя. Если я продолжу держать все в себе, то точно когда-нибудь сорвусь. Он бы этого не хотел. Иначе не подарил бы мне этого шанса выжить. Ведь он прошел со мной весь путь до конца. Практически. Не представляю, что он чувствовал в тот момент. Могу лишь предполагать. Предполагать, как он был напуган, когда впервые потерял контроль над собой. Как был напуган, когда чуть не причинил вред своим же друзьям. Он всегда старался защищать нас, собирал вместе. Возможно, эта черта его и погубила. Не зря же эти сволочи назвали его Клеем.       Когда мы прошли через плоспер, я ничего не чувствовал. Я видел в этом только конец... для него. Жаль, что он так и не смог посмотреть на чудесный закат. Почувствовать, что свободен от всех этих испытаний. Что болезнь больше никого не заберет." Томас на минуту остановился, устремив взгляд куда-то в стену. Похоже, тяжелые воспоминания захватили его разум. Но спустя минуту он продолжил писать.       "Не знаю... стоит ли вообще писать об этом. Возможно, так легче будет отпустить.       Я до сих пор не понимаю его стойкости. Быть может, роль сыграл прыжок... если он, конечно, сказал правду, а не был под властью чертового вируса. Ведь тогда им тоже овладел страх. И он с ним не справился. Но судьба дала ему еще один шанс. И он больше не мог его упустить. Видимо, он смог понять, что он не зря прошел весь этот путь. И во что бы то ни стало он шел вместе с нами, пока рассудок его окончательно не покинул." На этом моменте рука Томаса дрогнула, а сам он сглотнул.       "Хотя нет. Не покинул. Эти слова он произнес абсолютно спокойно. До сих пор помню этот дрожащий голос: "Пожалуйста, Томми, пожалуйста". Это определенно был он, а не монстр. И единственное, чего он по-настоящему желал, это не причинить нам вред. Он понимал, насколько опасен. Я... я не смог спасти его от болезни. Но спас его от окончательного превращения в одну из этих тварей. Поэтому он был так спокоен в тот момент." На письмо упала тяжелая слеза. Воспоминания вновь нахлынули на Томаса. Он отчетливо видел перед собой Ньюта, который умолял убить его. И то, как, "чувствуя, как душа летит в черную бездну, Томас спустил курок ".       "Теперь я еще больше рад, что он не вернул себе прежние воспоминания. Ни к чему ему был этот груз. Он только бы добавил еще больших сожалений и горя. Надеюсь, сейчас у него все хорошо. Если и существует жизнь после смерти, то пусть уж лучше будет так.       Думаю, в скором времени я привыкну. Привыкну к мысли, что его нет больше рядом. Ведь никто не в силах этого исправить. В любом случае, мне придется свыкнуться. Ради него. Он ведь хотел, чтобы я жил." Погасив настольную лампу, Томас аккуратно свернул письмо и положил его себе в карман. Это и впрямь помогло привести мысли в порядок и хоть немного облегчить душу. Выходя из своей комнаты, он еще раз бросил взгляд на тумбочку возле дивана, на которой лежало то письмо. Слабый свет падал на последние его строчки: "Спасибо, что был мне другом. Прощай, дружище. Ньют." Томас закрыл дверь и вышел на улицу к своим товарищам. Все они были в безопасности. Но как же дорого они заплатили за такое счастье.