астровый клевер.

      Нарочно появившись за полчаса до назначенного времени, Хосок радостно улыбался сам себе, записывая свои мысли в обыкновенную тетрадь в плотном переплете, с какой-то романтичной радостью вырисовывая каждый иероглиф, выписывая каждую букву, транслируя на бумагу свои мысли. Он знал, что человечку, что придет через полчаса, обязательно понравится написанное, что то, что он сейчас с таким старанием выписывает, будет греть душу тому, кто придет к нему на договоренную встречу.       Они знакомы и состоят в отношениях (учитывая вообще любое взаимодействие между людьми) уже ровно 200 дней. Будучи до мозга костей романтиком, Хо не мог такое вот просто так упустить, потому честно отсчитывал дни, если было время, и ждал именно этот с тихим душевным трепетом, от которого его каждый раз тянуло творить. Эти отношения с человеком, которого он любил всей душой и всем сердцем, в ком нашел удовлетворение своей «ментальной жажды», вдохновляли его и служили спасением от темных-темных мыслей, что периодически нападали на него. Но, будет важным сказать, что Хо просто не испытывал за всю свою жизнь никаких особенно-ярких эмоций и Тэ просто был первым, кто вызвал их. — Тэхен-а, как можно так великолепно выглядеть? — Прокручивая в руках фото, что он специально вывел на печать прямиком из Instagram'a в одном из торговых центров, по которому они гуляли несколько дней назад, Хо продолжал мягко улыбаться сам себе, мечтательно скользя взглядом по человечку на фотографии, которая служила приятным глазу вкладышем в его тетради. Теплая улыбка, уверенный взгляд, немного разные, но от этого не менее привлекательные глаза с хитрым, лисьим взглядом, и ядерно-красная шевелюра. Сердце внутри от одного взгляда на миловидного парнишку на фото начинает щемить. Да, любовь Хосока «не нормальная», «не стандартная», «не правильная», но разве мог он приказать сердцу прекратить так быстро биться, когда парень смотрит на него, когда прикасается, когда делает что-то до одури внезапное и решительное, приятное? Абсолютно нет. И что, что парни? Им судьбой предначертано, об этом говорят проросшие прямо под кожей зеленые ростки, едва они познакомились. Небольшие, безболезненные совсем маленькие росточки с парочкой мелких листочков в районе предплечья, вдоль его, сразу у обоих в одной шумной компании, на которую Хосок впервые в жизни натолкнулся и с людьми из которой тут же завязался разговор. Из всех пятерых хорошо запомнил только того самого Ким Тэхена, с которым и связался уже после.       А у Хосока, вдобавок к этому росточку, на лопатке еще и дата проявилась, но черная, будто бы татуировка: 2017. 10. 11. При том, что у Тэ ее нет, но это нисколько не смутило никого из парней, потому что, возможно, так оно и нужно. Вот только она побаливала периодически, не давала так просто о себе забыть и то и дело доставляла дискомфорт, который с трудом, но все-таки получилось игнорировать время от времени. Вот и сейчас оно пульсировало неприятно, заставляя слегка скривить губы, но от этого не прекратить улыбаться совсем.       Время шло медленно, но верно, так что, сверяясь по наручным часам, Хо подозвал, наконец, официанта, что все полчаса безуспешно пытался «выбить» из добродушного и терпеливого Сока заказ. И вот, наконец-то, дождался. — О, неужели, что-то захотели? — Парень любезно и мягко улыбается, не подразумевая ничего грубого под своими словами, продолжая лишь быть милым и дружелюбным, как и полагалось. — Да, жажда-а, — Тянет, посмеиваясь Сок. — Можно, пожалуйста, Латте? Тот, что с собой. — Уходите? — Удивляется, но послушно записывает. — Да нет, просто привычнее, — Смакует слова, скользя взглядом по меню, что взял из рук официанта. Вопреки всему, это кафе наняло специальных людей, хотя зачастую, в каждом втором, самообслуживание. — Хорошо, тогда какой объем? — М… Четыреста, пожалуйста. О, и вот, пончик, — Тычет длинным и аккуратным пальчиком в изображение с пончиком в меню. — Хорошо, — От этого ребячества продолжает посмеиваться официант, понимая, насколько добрый и светлый его клиент. — Он с шоколадом, подходит? — Уточняет, словив частые-частые кивки головой и закусывая губу. — Хорошо, тогда подождите, пожалуйста, пятнадцать минут, — Сверившись со временем, Сок согласно кивает и провожает официанта взглядом и счастливой улыбкой.       Настроение выше некуда; теплая погода, яркое солнце, периодически скрывающееся за облаками, позволяющее глазам передохнуть от слишком яркого «освящения». Однако, при всем при этом, не было жарко или душно, была та самая «золотая середина», когда на улице хочется находиться максимально долго.       Тем временем, наблюдая за происходящим за широким окном, Сок не замечает тех пятнадцати минут, благодарит официанта за выполненный заказ, принимается за кофе и подмечает, что Тэ опаздывает. Опаздывает уже на десять, на пятнадцать, на двадцать минут. Настроение медленно ползет вниз, но пока не достигает отчаяния, Хо только переживает.       В груди что-то творится неладное, впервые болит не только дата, выгравированная на спине, но и росток под кожей беспрестанно чешется. Не выдерживая, Сок начинает названивать младшему, но трубку никто не берет ни в первый, ни во второй раз. В третий так и вовсе сбрасывают. Люди, будучи слишком внимательными, просто непозволительно внимательными, замечают стремительно поникающего парня у окна, что еще недавно светился, а теперь судорожно крутил телефон в руках и нервно бегал взглядом по улице, покусывая губы. В какой-то момент, отвлекаясь от окна, Хо понимает, что привлек к себе излишнее внимание своей радостью до и своим отчаянием сейчас. Становится неловко. Людям отчего-то было до него дело и сочувствие на пару с жалостью, что читались в их глазах, были неприятны, были буквально ужасны. Они затрагивали чувствительную, даже слишком, душу Сока, принуждая его улыбаться едва ли не сквозь слезы, ведь… возможно, Тэхен просто задержался где-то, может, даже заболел или попал в передрягу. Он точно не мог забыть об их дне, точно не мог просто взять и не прийти без причины, просто «потому что так захотелось». Официант настороженно косится в его сторону и пару раз даже подходит, уточняя о состоянии гостя и интересуясь, точно ли придет тот или та, кого Хосок так ждет. Или, вернее, ждал.       Грудь начинает ныть, сердце потихоньку дает о себе знать глухой болью, что постепенно растет и не позволяет уже даже сидеть нормально. Остывший кофе в горло уже не лезет, под пристальными взглядами всех вокруг становится только труднее и тяжелее, хочется спрятаться, избавиться от этих соболезнующих взглядов, которые не подбадривают, а делают только хуже. Он ведь выглядит таким жалким, не в состоянии скрывать свое положение и фактически даже то, что произошло с ним. Только невнимательный и глупый не поймет, что его бросили, ведь, снова набрав номер, он не получает ответа. И уже сейчас пишет сообщение, чтобы наверняка понять что произошло.       А Тэ в последнее время был к нему холоден. Часто отшивал, отказывался от встреч разного рода, грубил, показывал свое пренебрежение, часто зависал в каких-то других компаниях, с другими людьми, но в какие-то моменты вдруг становился совершенно мягким, лез целоваться, приставал, а Сок не мог в этом ему отказать, потому что данные объятия ему были нужны, буквально необходимы. «Надеюсь, все хорошо с тобой, Тэхен. Свяжись со мной, пожалуйста, как только сможешь».       Однако, ответа не приходит даже через двадцать минут. Собираясь медленно, но верно, с совершенно отсутствующим видом и состоянием, парень оплачивает по счету, вернее вкладывает деньги, и поднимается с места, не поднимая только взгляд. Его бросили? Просто не смогли прийти? Оставили? Что произошло, почему произошло? От чего он теперь остался сидеть здесь один в день, когда один быть просто не должен был? Он даже звонка не дождался, вообще ничего. Совершенно пусто. — О, господи, ты еще тут! — От резкого голоса Сок внезапно вздрагивает, поднимает голову и пошатывается от руки, что резко оказывается на его плече. — Ч-что?.. — Он под давлением опускается обратно и недоуменно смотрит на парня, оказавшегося перед ним. — Мы…? — Прости, я опоздал не нарочно, телефон совсем отказывается слушаться, бесполезная штуковина, выброшу его, — Говорит достаточно быстро, кидая сотовый на стол с небольшого расстояния. — Ты как, совсем заскучал? Ну, ничего, я пришел, я на месте. Все еще хочешь тут посидеть? Давай, я закажу тебе что-нибудь сладкое в свое оправдание и для того, чтобы загладить вину. Ну как, согласен, Солнышко? — В чертах лица невысокого парня читалось что-то знакомое, не покидало чувство того, что где-то они уже виделись, что когда-то уже встречались и, возможно, даже говорили. Но вспомнить его так сразу не удалось. «Заскучал? Пришел? На месте? Ты? Ко мне? Я ведь… ведь не тебя ждал…», — Но произнести не может ничего, лишь кивает едва осознавая это, желание подняться и уйти так и остается внутри, так что, опуская голову, Хо уже приподнимается обратно, чтобы извиниться и уйти, но парень хватает его аккуратно за руку и заглядывает в глаза. — Ну же, дай мне еще один шанс, прошу, — Разумеется, «знакомый незнакомец» не знал о том, в каких отношениях был Хосок и тот, кого парень с нетерпением ждал. Да, он был просто сторонним наблюдателем, вернее, даже не так, он пришел по звонку уже своего друга, что сидел со своим предметом воздыхания в этом же кафе и узнал в отчаявшемся парне того, с кем познакомились они 11 числа, прогуливаясь дружной компанией по улицам и сталкиваясь с задумчиво любующимся небом парнишкой. Джуну подойти было бы подозрительно, ведь он сидел в этом кафе уже около получаса, наравне с Хосоком, но и бросать в таком положении знакомого не хотелось, а из шепота вокруг он понял, что в принятом решении не ошибается. «Тэхен придурок, Хо, постарайся смириться. Это — Мин Юнги, возможно, ты нас не помнишь, но, если можешь, прими помощь. Ким Намджун из Октября», — Пишет Ким, так что, молча сам себе кивая, Сок поднимает взгляд на Мина и улыбается ему, преодолевая внутреннюю боль и тяжесть, не скоро ощущая, как боль и дискомфорт в руке и спине… прошли. Просто прекратились, будто и не было. — Ну, что же, так и быть, Мин Юнги, — Посмеивается, опуская голову на некоторое время, успокаивая интерес вокруг сидящих. Когда последний взгляд был отведен от них, Мин протягивает свою ладонь и прикасается к руке Хо, оглаживая тыльную сторону большим пальцем и тихо проговаривая то, что заставляет Сока молча усмехнуться. — Не уверен в том, кого ты ждал, мне вообще написал Намджун, но, считаю, что эта девушка — та еще стерва. А еще она непременно пожалеет в будущем о том, что сейчас оставила тут тебя одного. — Наверное, — Улыбается мягко, решив не уточнять и не сокрушать Юнги своей поправкой, что крутилась на языке, но так и не была озвучена. Каким-то чудом Мину за считанные минуты удается отвлечь Сока от всех мыслей. Вообще от всех плохих, заполняя собой то образовавшееся пространство. Не признавая этого, просто ведет диалог, посмеиваясь едва ли не в полный голос, доедая уже третий, кажется, пончик, выпивая чашку кофе, на этот раз и вправду взяв чашку, а не одноразовый стакан. Юнги берет примерно тоже самое, рассказывая что-то о себе, замечая, но игнорируя Намджуна в дальнем углу, концентрируясь только на парне, чья улыбка так греет, пусть и видятся они фактически второй раз. И все протекает просто прекрасно, пока Юнги не звонят и он не отходит, извиняясь, на пару минут, а Хосок, едва тот поднялся из-за стола, ощущает вновь резкое чувство пустоты, вонзившееся в грудь напоминанием о том, что этот день он должен был провести не с тем человеком.       Слезы неконтролируемо скатываются по щекам, так, что их не остановить при всем желании, Хо сильнее опускает голову, чтобы скрыться, а после ощущает слегка подрагивающие пальцы на своих смуглых щеках, чувствует обеспокоенный взгляд и слышит такой же встревоженный шепот, причину которому не может понять. С чего бы Юнги вообще о нем волноваться, ведь он пришел сюда только потому, что его попросили и не более?.. С другой стороны, мог ведь и не приходить. — Не плачь, пожалуйста, перестань. Что успело произойти?.. Пойдем, может, проветримся? Ну же, — Сбивчиво хрипит и собирает машинально чужие ладони в свои, бледные и широкие. Более широкие, чем хосоковские. И Чон соглашается, собирается морально и соглашается молча быть ведомым Юнги, который утягивает его и вещи тоже на выход аккуратно и медленно, успев кинуть пару купюр, покрывающих счет. — Хосок, — Проговаривает тихо, как только оказываются на улице. — Что? — Недоумевает Мин, удерживая между пальцев тетрадь парня, которого теперь приобнимал аккуратно. — А, имя… — Кивает, понимая практически сразу что имеет в виду парень. — Хорошо, Хосок. Хочешь поговорить обо всем? Или, может, хочешь отвлечься? Раз имя мое ты знаешь, то, может… — Откуда это? Татуировка? — Хосок прерывает его, внезапно приходя в себя и замечая под задравшимся рукавом свитера татуировку(?), очень похожую на ту метку, что у него, только на руке Юнги был распустившийся цветок резеды… вернее, лично для Хосока, чего-то незнакомого, только, что так же неизвестно ему было, обозначало сердечную привязанность. — Это? Д-да, тату, — Как-то неуверенно проговаривает, заставляя напрячься в какой-то степени. Само собой, эту неуверенность можно списать на то, что от заплаканного парня Юнги такого не ожидал, и не важно, что на самом деле Мин сам понятия не имеет о том, почему это появилось под его кожей. Ведь это реальный цветок, а припухлость на коже — вовсе не последствия сеанса в каком-нибудь салоне. И нет, он не гнил изнутри. Он расцветал. — У меня… похожая, — Шмыгает носом, опуская голову, стирая с щек последнюю влагу и медленно плетясь вперед вслед за Юнги. — Хочешь, покажу ее тебе? — Смахивает голосом на маленького обиженного ребенка, которого вот только успокоили и завлекли чем-то более удивительным, нежели его собственное нытье. — Мне? Я… Ну, если тебе так хочется, — Проговаривает все еще растерянно в никуда, так как Сок уже задирает рукав своей легкой клетчатой рубашки, не дожидаясь толком ответа. При том, сам Сок на свою руку даже не смотрит, потому что сейчас кожу с этими отметинами, напоминающими о болезненном человеке, и вовсе хочется содрать, чтобы не видеть уже никогда. — Ты сказал, что похожая, но… они одинаковые… абсолютно, — Шепчет ошарашенно, потому что точно знал, что свою «татуировку» не набивал, а хосоковская была точь-в-точь, как его. Это побуждает перехватить чужую руку и встать сбоку, чтобы рассмотреть получше. — Да как же одинаковые, твоя с цветами, моя — без, — Продолжает шептать в никуда, нисколько не интересуясь реакцией старшего. — У тебя случайно… вернее, ты не набивал никакие даты на своем теле? Знаю, звучит абсурдно, но… — 11 октября? 17-го года? — Перебивает его Хосок, наконец заинтересовываясь в происходящем и поднимая взгляд к своей руке, которую по прежнему держал Мин двумя своими. — 11-го… 17-го… — Вторит, проводя большим пальцем по смуглой коже прямо возле цветка и отказываясь понимать то, что происходит. Да и не понимая, как ему вообще это можно понять, как бы не было это парадоксально. Из-за чего? Почему у них? «А как же Тэхен? У него ведь тоже цветок под кожей? Но… он не распускался, вообще был без бутонов, как и у меня…», — Хосок понимает еще меньше, нежели Юнги, пока тот хотя бы догадывается о том, что происходит, ведь у Джуна с его Пак Чимином что-то похожее есть, только не цветы там, а надписи какие-то, дополняющие друг друга… в общем, «муть» похуже той, что у них с Хо складывается.       Пока Чон безутешно пялится на их руки, Мин, все так же размышляя, поднимает взгляд на лицо младшего и рассматривает его. Они просидели в кафе несколько, пролетевших будто-то одно мгновение, часов. Юнги и сам никогда в жизни так легко с кем-то не общался, не бежал, условно говоря, помочь по первому напоминанию о том, кому именно требуется помощь. Образ Хосока, само собой, был смазанным и неясным в голове Юнги, который редко вообще что-либо запоминал, но какие-то тусклые воспоминания все-таки остались после их первой встречи и потому он решил прийти, чтобы освежить их в своей голове. — Хосок? — Окликает тихо единожды, но, не получая ответа, снова повторяется. — Чон Хосок? — Не повышает голоса, добиваясь именно того, чтобы парень сам в себя пришел, а не от испуга на него внимание обратил. — К тебе ведь должен был прийти Тэхен, так? — И вот, на него вдруг смотрит пара карих глаз. Буквально точно таких же, как и его собственные, только слегка поблескивающих от солнца и влаги. Молчаливый кивок в ответ. — Но пришел я, — Усмехается беззлобно, напоминая как бы кстати, будто бы думая, что Сок все это время не замечал подмены. — У него ведь нет даты на спине, верно? — В ответ теперь мотают головой, а по щекам, что заставляет Юнги на долю секунды закатить глаза, прикрыв их, и тяжело выдохнуть, катятся снова слезы, но уже не стираются бледными пальцами. — Так… Ты же прекрасно понимаешь, что не татуировки это? Быть может… Мы с тобой?.. — Впервые чувствуя себя так растерянно, Мин опускает наконец чужую руку, поправляя на ней рукав и пристально вглядываясь в глаза, по которым было не понять ответа на немой вопрос. — Что?.. — Вероятно, все это время с тобой должен был быть не Тэхен, Хо, — Вскипая от тупости младшего, Юн изо всех сил сдерживает себя, чтобы не допустить мысли о том, что он начинает жалеть о происходящем. «Нет-нет, все еще не жалею. Не-е-ет. Ну тормозит парнишка, с кем не бывает? Подумае-е-ешь~», — Успокаивает себя, втягивая носом воздух. — Что ты имеешь в виду? — Продолжает строить дурачка то ли от того, что и вправду растерян, то ли от того, что его все происходящее всерьез подкосило. «Нет, все-таки немного туповат, Юнги, он туповат», — Подводит итог старший, но понимает, что, видимо, так оно и суждено быть, иначе зачем все эти «знаки судьбы»? Просто совпадения? А не до черта ли их? — То, что ты ошибочно принимал Тэхена за свою судьбу. У него ведь точно такая же? Но при этом она не «распускалась», так? А теперь? Что скажешь? Эти даты на коже, сделанные не нами? — А кем?.. — Невпопад говорит Хо, задавая глупые, однако логичные в какой-то степени вопросы. — Да черт его знает, я тебя не к этому веду! — Повышает слегка голос, привлекая внимание посторонних на улице и потому быстро меняется в лице и в манере речи. В конце концов, он тут тоже кота за хвост стремительно потягивает. — Я говорю о том, Хосок, что не просто так наши с тобой метки появились в одинаковых местах в одинаковое время. Становится яснее? — Не очень, — Признается честно, но неуверенно, однако Мин реагирует на сей раз спокойно, в какой-то степени понимая состояние Хосока. Слишком много потрясений за последние полдня. — Тогда… пойдем со мной на свидание? — Делает более решительный шаг, отчасти даже не понимая, что творит, но этого в какой-то степени хотелось. Хотелось даже просто понять причину таких вот «совпадений». Ошарашенный взгляд младшего сначала заставляет пожалеть о вопросе, но потом Мин принимает смиренный вид. «Чему суждено быть — то будет», — Являлось часто единственным мотивирующим его наставлением. Как и в этот раз. — А ты… точно придешь? — Относительно быстро сдается парень, которому, само собой, предстоит ночь глубочайших раздумий и, вероятно, слез, но ведь это все так похоже на ту лазурную мечту, о которой так часто любил задумываться Сок, пусть и в роли его «второй половины» оказался совсем не тот, кто подсознательно предполагался уже долгое время. С легкой улыбкой Мин оглаживает мягко чужое плечо и кивает, снова вытягивая Хо из стремительно мрачнеющих мыслей: — Этот цветок под моей кожей засохнет, если я хоть раз совру тебе в корыстных целях, а с тем, что будет стремительно разлагаться под кожей, я долго не проживу. Ложь ценою в жизнь, как тебе? Весомо?