Принц

Септа задремала, склонив голову, и девушки начали перешептываться, что-то обсуждать и хихикать. Воспользовавшись тем, что за ней не следят, Уолда бросила серую нить и взялась за синюю, начав вышивать воду под башнями Близнецов. Нитка путалась и скручивалась в узлы, а стежки ложились криво. Матушка опять будет недовольна. Она всегда говорит, что на толстуху женихи найдутся, но кому нужна криворукая невеста? Тем не менее, Уолда не особо старалась. Она не презирала рукоделие, как некоторые ее кузины, но и большой пользы в нем не видела. Когда объявится жених, вряд ли он станет смотреть на ее вышивку: мужчины любят женщин за красоту, но не за умелые руки. Вопреки насмешкам кузин Уолда была уверена, что однажды выйдет замуж. В конце концов, она внучка лорда Переправы, пусть не самая старшая, любимая или красивая, но все же не какая-то простолюдинка. Вопрос лишь в том, как знатен и хорош собой будет ее муж. В этом Уолда себе не льстила и вполне готова была принять младшего сына лорда или рыцаря, старика или калеку, слабого умом или же того, кто на женщин совсем не смотрит. Однако в своих мечтах она могла позволить себе любую вольность, ведь об этом все равно никто не узнает. Кузины рядом захихикали. Они обсуждали мужчин. — Говорят, принц Джоффри редкий красавиц. Статный, как отец, и пригожий, как мать. Вот бы заполучить себе такого в мужья. Уолда лишь тихонько фыркнула. Она никогда не встречала принца Джоффри, да и вряд ли когда-нибудь с ним познакомится, но знала, что он был совсем мальчишкой. Какой жених из такого? То ли дело Эдмар Талли. Уолда вздохнула, вспоминая прекрасного рыцаря из Риверрана, и сердце ее забилось сильнее. Она видела Эдмара лишь однажды: в прошлом году он посетил именины дедушки. С тех пор Уолда не могла выкинуть его из головы, а все мужчины Близнецов казались серыми и невзрачными. Эдмар же выглядел кем-то неземным, словно сам Воин явился пред ней. У него была копна рыжих волос, и отблески свечей играли в них сотней маленьких искорок. Прекрасный синий с красным дублет показался Уолде самым ярким, что она видела в своей жизни. Она с грустью посмотрела на корзинку с нитками: несколько оттенков серого, белый и синий, похожий скорее на черный, чем на небесную лазурь, в которую был одет Эдмар. Тогда он потанцевал с несколькими кузинами. Уолда, конечно, не ждала, что он пригласит ее, но потом часто думала, как это могло быть. Он протянул бы ей руку и повел в центр зала, глядя своими ослепительными глазами только на нее. Она не запомнила, какого они цвета, но была уверена, что такие же яркие, как и весь он. Кузины мечтали о наследном принце. Глупые. Разве принц Джоффри станет жениться на ком-то из Фреев? А вот Эдмар Талли может. На Светлой Уолде, на красавице Амарее, на милой Рослин… Только вот не на криворукой Толстой Уолде.

***

Матушка пришла с новым платьем. Конечно, оно было не по-настоящему новым, а перешитым из ее собственного или тетушкиного, но все же его переделали специально для Уолды. Матушка не объяснила зачем, только велела одеться и быть готовой. Уолда не решилась спросить к чему. Она бы не удивилась, если бы ее привели в септу и выдали замуж. На миг в голове промелькнула мысль: что если она и есть избранница Эдмара? Что если дедушка решил поиздеваться над Талли и отдать ему в жены самую некрасивую внучку? Уолда взмолилась Деве и Матери, чтобы все было именно так. Весь путь от своей комнаты до большого чертога она верила, что ее мечты сбудутся, что чуть-чуть — и она получит своего речного принца. Едва переступив порог, она поняла, что ошиблась. В зале собрались, кажется, все незамужние женщины дома Фрей: и девицы-невесты, и вдовы, и даже некоторые из тех, что еще не расцвели. Уолда слушала, о чем перешептывались остальные. Оказалось, один северный лорд, близкий соратник самого Короля Севера, выбирает себе жену. Уолда быстро огляделась по сторонам. Северного лорда она узнала сразу — по меховой оторочке дублета. Он походил на Эдмара Талли не больше, чем сама Уолда на королеву Серсею: спокойный, словно восковая статуя, с редкими седеющими волосами и немигающим взглядом. У него были голубые глаза, но совсем не такие, какие она представляла у Эдмара — прозрачные, почти лишенные цвета, словно талая вода. Или лед. Наверное, у северянина и должны быть такие глаза. Лорд прошелся вдоль толпы девушек, окинул их цепким взглядом. Уолда стояла рядом с Ами, и когда он направился к ним, с горечью осознала, что лишь помогла кузине. На фоне Уолды та смотрелась особенно хорошо. Северянин остановился напротив, и Уолда вдруг подумала, что рядом с ним Эдмар такой же мальчишка, как принц Джоффри рядом с Эдмаром. Гость не был высок и плечист, но в нем чувствовалась сила и власть. Он не был принцем, он был королем. — Эта, — северный лорд равнодушно ткнул пальцем в Уолду. Уже после она поняла, что им двигал расчет. Столько серебра, сколько весит невеста, сказал дедушка, и Уолду поставили на весы. Впрочем, в глазах будущего супруга она не увидела алчности, когда на другую чашу стали грузить мешки с монетами. Он одинаково холодно смотрел и на невесту, и на приданое. «И все же он выбрал меня, — подумала Уолда. — А кого бы выбрал Эдмар?» Ответ казался очевидным: красавицу, хоть за нее он и выручил бы меньше денег. В этот момент Уолда решила, что пусть кто-то другой становится женой речного принца, а ее избранник — северный лорд. Близнецы она покидала женой хранителя Севера.