Тёмная ночь

      Майор Щуляева вернулась домой уже после двенадцати ночи, съев предварительного в квартире у брата чуть ли не всё, что только попалось на глаза. Из последних сил аккуратно повесила форму на вешалку и, завернувшись в одеяло, плюхнулась на постель, моментально погрузившись в Морфеево царство.       Девушка не видела за закрытыми веками ни ярких снов, ни хотя бы однотонного фона, всплывающего то и дело. Все эти атрибуты ночной «прогулки» словно бы ушли в отпуск, взяли отгул или просто так и не смогли отыскать путь сквозь пелену Ириных дневных мыслей.       Уютная ночная пелена, словно залившегося сквозь форточку тёмного неба, убаюкивала следователя с каждой минутой всё сильнее, и если бы Ира могла сейчас хоть что-то сказать, она бы сказала только одно: «Я ни за что не вылезу из постели, хоть стреляйте из пушки, хоть дайте сигнал, что прямо у меня под окнами жесточайший маньяк из розыска папиросками балуется». Казалось, что эти несказанные и даже толком не подуманные мысли не будут нарушены, к ним прислушаются все и вся, и никто не посмеет будить посреди ночи следователя по особо важным.       Вот только не все, видимо, распоряжение это знали и слышали, и произошло поэтому почти что как в книжке: у неё зазвонил телефон (но говорил нет, не слон).       Вдруг показавшейся чрезвычайно противной трелью и неимоверно ярким свечением дисплея мобильный буквально выдернул Щуляеву в реальность. Девушка всеми силами стремилась вернуться обратно, хваталась руками за отдаляющиеся стены сонного царства и отказывалась верить, что это не сон.       — Кого там убить? — недовольно и сонно спросила майор, найдя на тумбочке телефон и поднеся его к уху.       — И вам доброй ночи, Ирина Васильевна, — раздражающе-бодрым тоном отозвался в трубку собеседник. — Разбудил?       — Нет, Олег, что ты? — Ирина даже не пробовала предпринять попыток подняться с постели. — Я ведь не сплю в три часа ночи. Как раз думала, чем бы заняться, а тут ты так во время.       — Извините. Я всё, конечно, понимаю, но это ваш личный приказ — незамедлительно докладывать обо всех изменениях по делу.       Ира кивнула сама себе — не Шилкину ведь, он не увидел бы на том конце «провода» — спорить с этим фактом было бы глупо. Она ведь и правда говорила несколько часов назад о том, что хочет всегда находится в полной осведомлённости, не просила — приказывала — звонить с докладами, как только будет получена хоть малейшая информация.       «Я на связи в любое время дня и ночи», — пронеслось одновременно и у Иры, и у Олега в памяти. Она «записывала» себе, что подобные фразы нужно говорить в следующий раз осторожнее. Он сам себя проверял, убеждаясь, что такие слова действительно были.       — И что же такого случилось по делу? Не томи.       — Машину нашу замечательную нашли, из розыска, — поспешил доложить оперативник. — Нет, не нашу, конечно, Иванцова.       — Это всё?! Олег, машина — это очень замечательно, но это не повод не давать мне поспать ночью.       Щуляева уже успела за эти пару секунд настроиться, что сейчас она положит трубку, распрощавшись с коллегой и пожелав ему хорошей ночи, и вновь блаженно закроет глаза, опустив голову на неимоверно мягкую, буквально воздушную подушку.       — Не умеете вы дослушивать, Ирина Васильевна, — слова Олега заставили напрячься и с грустью начать понимать, что планы вновь рушатся, улетая даже не в Тартарары, а куда-то дальше. — В машине, точнее даже в её багажнике трупом пахнет.       — В каком смысле «трупом пахнет»? — не поняла девушка, всё же сев на постели, поджав под себя ноги. — Ты что, машину не осматривал, а обнюхивал? Сериалов про супер-сыщиков насмотрелся?       — Смешно. Я эту машину ещё даже не видел. Патрульные нашли, собачка кинологическая понюхала — нам сообщили. Собирайся короче, на месте разберемся, что да к чему.       Щуляева тяжело вздохнула в трубку, представляя, что сейчас придётся одеваться, заводить машину, ехать чёрт знает куда. В этом «непонятно где» провозятся неизвестно сколько долго, потом нужно будет ехать по дальнейшим делам, встречаться с людьми… Ира даже и не мечтала о завтраке, задавая себе лишь один единственный вопрос: «Смогу ли я пообедать?»       — Хочешь, я за тобой заеду? — предложил Шишкин, словно прочитав все её печальные мысли и решив хоть немного осветить их лучиком позитива. — В машине ещё хоть немного подремлешь.       — Думаешь? — скорее не его, а саму себя спросила майор. — А заезжай! — охотно согласилась Ирина, решив, что такой поворот событий пойдёт только на пользу. — Записывай адрес…       Через каких-то минут пятнадцать — двадцать следователь уже спускалась на лифте, предварительно получив звонок-сигнал от Олега и разглядев его машину под окнами многоэтажки.       Когда подъездная дверь с писком домофона распахнулась, майор выбрался из машины, приветственно выйдя навстречу начальнице специальной группы.       — Вот скажи, Олег, чего тебе не спится? — вновь не поздоровавшись, спросила подчиненного Ира, остановившись аккурат напротив него.       — По тебе соскучился. Дай, думаю, трупешник какой-нибудь найду и на романтическую прогулку следователя приглашу, — усмехнулся майор, разглядывая девушку — совершенно не выспавшуюся, но успевшую навести весь свой женский порядок.       — Я серьёзно. Не мог утром машину найти?       — Думаешь, я сам рад, что посреди ночи непонятно куда ехать нужно? У меня в планах было поспать на диванчике в кабинете.       — Ты на сутках что ли?       — И это тоже, — негромко отозвался оперативник, даже и не надеясь, что она не расслышит его слов. Мало того, что девушка, так ещё и следователь — а это коктейль грандиозный, покруче Молотова будет. — Ладно, сейчас не об этом.       Не дав следователю задать уже появившийся в её голове вопрос, мужчина обогнул свою машину и, распахнув пассажирскую дверцу, жестом пригласил Иру занять место возле водителя.       — Держи завтрак, — заняв водительское кресло, Олег достал с заднего сиденья один из бумажных пакетов из ресторанчика быстрого питания. — Кофе вон стоит, — он кивнул на два стаканчика, расположившихся на панели управления.       Щуляева улыбнулась, заглянула во внутрь пакета и подняла на майора взгляд.       — А как же язва? — вспомнив минувший разговор за обедом, спросила его Ира.       — Ир, — в голове у него сразу же пронеслось воспоминание того дня, когда он чуть ли не силком вливал в неё заказанный суп. — Сейчас не время думать о пользе завтрака. А вот о его наличии — самое то. Хочешь ходить голодной — я не настаиваю. Давай сюда.       Главковский оперативник, не отрывая взгляд от дороги, протянул руку в Ирину сторону, готовый обратно принять заветный мешочек с едой.       — Не-не-не, — воспротивилась девушка, словно клад прижимая пакет к себе. Мужчина улыбнулся, другой реакции даже и не ожидая. — Олег, — позвала его следователь, Шилкин повернулся, отвлечась от пустой дороги. — Спасибо тебе.       — Да перестань. Кто поймёт сотрудника органов, если не другой такой же сотрудник?       В салоне авто на какое-то время повисло молчание, удачно подчёркиваемое тихими звуками жевания, отставления стаканчиков на твёрдую поверхность и тиканья каких-то автомобильных приборчиков при остановке на светофоре.       — Что там у тебя за история с кабинетом? — переведя взгляд на своего сегодняшнего личного водителя, спросила следователь.       — Ирин, какое это имеет значение? — желанием распространяться на эту тему он явно не горел. — На работе это обстоятельство никак не отражается, и я тебе обещаю, что не отразится.       Шилкин на мгновение взглянул начальнице в глаза, сам не зная точно, зачем это сделал, и что собирался в них прочитать, потом перевёл взгляд на дорогу, не собираясь больше ничего рассказывать и объяснять.       — Ладно, не хочешь — не говори, — не стала настаивать девушка. — Просто если помощь какая нужна…       — Ира, — решительно и бесцеремонно прервал её речь Шилкин.       Она положила голову на возвышение кресла, будто рассматривая происходящее за окном, словно погрузившись в изучение «Зазеркалья» целиком и полностью. Вот только на деле не различала майор эти мелькающие по ту сторону стекла деревья, дома, фонарные столбы… Дремота — хотя бы даже лёгкая — обходила следователя стороной, не желая наступать от слова вовсе. Ещё и интерес — профессиональная страсть и женское любопытство слились в единое целое — никак не давал думать о чем-нибудь другом, строить план на дальнейшее расследование.       Помедлив, обдумав всё хорошенько, Олег уже в который раз за день перевёл взгляд свою спутницу. Сначала просто молча рассматривал её профиль, окончательно собираясь с мыслями, а потом всё же заговорил:       — С женой я развожусь. Пока квартиру размениваем, она с дочкой живёт там, а я в кабинете. Как говорится, в прихожей на коврике, — опер горько усмехнулся. — Но не жалуюсь. Всё равно целыми днями на работе. Эти несколько часов никакой роли не сделают.       — Почему бы не пожить у друзей?       — Лезть в чужую жизнь, сбивать их привычный ритм дня… Нет, не хочу, — не став вдаваться в подробности, отозвался Шилкин. — Не забивай голову, Ир. У меня всё в порядке.       — Хорошо. Но если что… — Олег покосился на девушку, уже даже опасаясь, что же она ему предложит. — У меня у брата квартира просторная, я могла бы его попросить. Просто когда Костян в работе, он ничего вокруг даже и не замечает, ему помешать невозможно.       — Предлагать своему коллеге пожить у родного брата… — майор с удивлением взглянул на начальницу. — Не боишься, что я могу узнать от него какие-нибудь вещи о тебе, о которых ты не хотела бы рассказывать. Или это какой-то коварный план?       Щуляева покачала головой, поражаясь его ходу мыслей. И с какой стати что-то говорят про женскую логику? У мужчин она не лучше.       — Ну, что поделать: узнаешь что-нибудь лишнее — придётся устранить, — Ира беззаботно улыбнулась, пожав плечами, — вас обоих. Олег, я шучу, если что, — после недолгой паузы решила добавить Ирина. — А то ты принимаешь вечно мои слова, как чистую монету.       — Ну, знаешь, в каждой шутке всё равно есть доля правды, — с самым что ни на есть серьёзным лицом заявил Шилкин, внимательно наблюдая за дорогой и к девушке, словно, даже и не обращаясь.       — Олег! — возмутилась Ирина, а оперативник лишь только рассмеялся, на мгновение переведя на следователя взгляд.