Нарушенные планы

— Кагами-кун. Кагами-кун! — как сквозь вату слышал Тайга знакомый обеспокоенный голос. Этот голос не так часто окрашивался эмоциями, и даже ещё не до конца придя в сознание, Тайга узнал, кому он принадлежит. — Ты такой горячий! Лежи, я сейчас. Тайга, в общем—то, и не собирался никуда уходить. Сил не было совсем. Он постарался приоткрыть глаза и сквозь пелену увидел спину удаляющегося Куроко. Что он здесь делает? Кстати, где «здесь»? Тайга осторожно осмотрелся. Всё правильно, это его комната, его кровать, его постер на стене, его окно, в которое было видно темнеющее небо, его распахнутая дверь. Вошедший в комнату Куроко нёс в руках стакан с водой и переключил всё внимание от разглядывания. Тайга тут же облизнул губы, чувствуя, как же хочется пить. Куроко помог сесть, и Тайга с наслаждением выпил воду, кажется, даже пытаясь постанывать. Хотя он не был уверен точно: голова всё ещё шумела. — Куроко, — просипел Тайга, горло нещадно драло. — Помоги мне дойти до ванной, я сам, наверное, не смогу. Кивнув, Куроко обхватил Тайгу за спину и вместе они потихоньку поднялись на ноги. Тайга честно старался сильно не наваливаться, но слабость не давала идти ровно, что было очень непривычно. Он так давно не болел и успел позабыть, как это бывает. Однако Куроко держал его крепко, но всё же задел стол, скорее всего поставив себе синяк. — Извини, — тихо сказал Тайга. — Ничего, заживёт — ответил Куроко, подхватывая крепче и прижимаясь ближе. «Да, так лучше», — подумал Тайге и чуть потёрся виском о волосы Куроко. Прохладная вода немного остудила пылающее от температуры лицо, но, к сожалению, ненадолго. В зеркало Тайга даже не пытался смотреть, незачем. Очень хотелось в душ, но Тайга оставил эту мысль, лишь немного обтёрся влажным полотенцем. Затем он выглянул за дверь, Куроко тут же его подхватил и повёл в комнату. Обратно шли быстрее, так как лечебная каша должна была скоро закипеть. И через несколько минут после того как Тайга снова был определён на кровать, Куроко принёс её. Тайге не хотелось есть — крайне редкий и крайне удивительный случай. — Надо, Кагами-кун. Тебе нужны силы, чтобы бороться с болезнью, — приговаривал Куроко, буквально впихивая по ложке в рот Тайге кашу. — Почему ты здесь? — спросил Тайга, когда всё было доедено, лекарства выпиты, горло намазано и перевязано шарфом, даже найденный в недрах аптечки компресс от температуры водружен на голову. — Мы хотели сегодня пойти на фестиваль, помнишь? — ответил Куроко, подходя к окну. — Точно, как я мог забыть! Мне уже лучше. Мы ещё можем успеть, — подхватился Тайга, пытаясь встать. — Ты с ума сошёл? Ложись сейчас же, — Куроко тут же оказался рядом, с силой укладывая Тайгу обратно. — В следующий раз сходим. Скоро обон*. — Извини, — снова сказал Тайга, смотря в спокойное лицо Куроко, но тут же отвернулся, чтобы прокашляться. — Может, вызвать доктора? Вдруг что—то серьёзное с твоим горлом? Всё же поедание мороженого на скорость с Аомине-куном было глупой затеей. Тайга вспомнил и это, болезнь странно влияла на его память. Действительно, вчера они с Аомине на спор уничтожали коробку мороженого. Тайга выиграл, а теперь же за это расплачивался. — Нет, не нужно, сам справлюсь. — Постарайся, — сказал Куроко, и тут резкий хлопок заставил обоих вздрогнуть. Они тут же посмотрели в окно. — Салют, — пробормотал Тайга. Его не было видно, только небо озарялось вспышками света, как будто кто—то включал прожектор. — Да, — ответил Куроко и подошёл к окну, чтобы зашторить его, а после снова вернулся и присел на край кровати. — А теперь, Кагами-кун, ложись нормально и постарайся уснуть. — А ты посидишь со мной? — послушавшись, Тайга лёг, ухватив Куроко за руку. — У тебя прохладные ладони, — Тайга прислонил руку Куроко к своей щеке и блаженно прикрыл глаза. — Мне так неудобно сидеть, Кагами-кун, — сказал Куроко, ёрзая. — Ложись рядом, — пробормотал Тайга, не открывая глаз. Тетсуя чуть помедлил, но всё же лёг рядом, слушая, как дыхание Кагами становится более размеренным. Салют ещё слышался более редкими залпами, а вскоре затих совсем. Сейчас народ начнёт разбредаться кто куда. Было немного обидно из—за того, что сходить не получилось. Но главное, чтобы Кагами поправился. Хорошо, что у Тетсуи были ключи от квартиры Кагами: неизвестно, справился ли бы тот самостоятельно, и хорошо, что он решил зайти, когда неотвеченным остался уже десятый телефонный звонок. Странно, но Тетсуя даже не подумал о том, чтобы пойти на фестиваль одному или с Кисе, тот звал очень настойчиво. Без Кагами было бы совсем неинтересно. — Выздоравливай скорее, — прошептал Тетсуя, разглядывая черты лица Кагами, ощущая его горячую кожу под своими пальцами, и почувствовал, как его тоже начало клонить в сон. Тетсуя не стал ему сопротивляться. Прикрыв глаза, он услышал: «Спасибо, Куроко», — и с чувством выполненного долга провалился в сон. *Обон — японский трёхдневный праздник поминовения усопших.