Много грехов взял я на душу на службе твоей

      Дурно так играть, Федя, дурно. Замахнулся на помазанника божьего, глупый мальчишка.       Как змея ты скользил меж интриг дворцовых и гнева царского. Плясал на крови убитых бояр и крестьян, сверкая шитым золотом кафтаном и жемчужными серьгами. Пил сладкий мёд чуть ли не с царских рук и устами сахарными шептал на ухо государю имена неугодных. И плясал и плясал, упиваясь дьявольской радостью.       Очи твои чёрные и кудри густые, губы румяные и ресницы пушистые, всё ты царю предложил. Дал ему верность и душу свою измученную. Всё что можно и всё что нельзя, падая в ноги и искренне заглядывая в глаза. Тебе никогда не нужно было просить прощения у Бога, потому что выше Него для тебя был только царь. Ты знал как быстро сменяется гнев на милость, как опасна царская ярость и вспыльчивость. Каждый раз, открывая свой рот, ты сам поджигал очередной костёр.       Ты говорил сам себе, Федя, что это всего лишь забавы ради власти. Говорил, говорил, пока не запутался в тёмных углах своей израненной души, когда кровь с рук не смоешь, цепи царёвой с шеи не снимешь. И кровь ты русскую беспощадно лил, на жестокость лукаво улыбался. Заплясался в танце дьявольском, во взгляде грозном, утонул в грехе порочном. Нет тебе дороги назад, пока глазами взгляд царский ловишь, пока слова доброго ждёшь, пока костёр тебе ещё не собрали.       Что касания мимолётные, что поцелуи грубые и руки сильные, плечи сдавливающие в поиске спасения — ради этого слова подставные из твоих уст вылетают. Ради этого ты подозрения строишь и другому навязываешь. Горишь, Федя, горишь и сам того не ведаешь.       Ты самый верный, самый дорогой опричник. Без тебя мёд не сладок, шутки не веселы, казни не несут той справедливости. Ты ослеплён своей глупостью и страстью, что держит тебя на поводке тирана. Ты весь его и окутан цепями, тебе не сбежать.       Не принесут тебе удачу ни лягушачьи кости в бархатном мешочке, ни травы болотные, ни обещания жаркие. Не спасёт тебя слепая царева любовь, глупец. Ты порочен и грешен, грязна твоя душа и помыслы. Единственное что чистого в тебе было — слёзы прощения, горечь предательства чувств твоих самых лучших. Ведь не из-за власти, Федя, нет. Нужность свою ты почувствовал, ласку мимолётную, страха и дерзости не побоялся. И сердце не только твоё разрывается от боли и страха, не ты один боишься того, что будет дальше.       «Много грехов взял я на душу на службе твоей.»       Уведи за собой в диком танце грешную любовь свою…       Ведь не сможет царь без своего верного опричника.