Поляна, залитая кровью

Устала… Боже, как она устала бежать по этому тёмному безлюдному лесу, где, казалось, каждая ветка, каждый куст и каждое дерево были нацелены запутаться в длинных светлых волосах, располосовать лицо, руки до крови и повалить наземь. Дыхание давно сбилось, а босые ступни были разодраны в кровь — белые балетки давно слетели с ног, оставшись где-то среди корней. Но девушка не останавливалась, продолжала бежать всё дальше и дальше, всё глубже в лесную чащу. Вот небольшой овраг, в который она благополучно свалилась, разодрав ещё больше колени и локти. Но желание спастись было сильнее боли, поэтому пришлось подняться и, даже не пытаясь отдышаться, побежать дальше. Спастись, спрятаться, убежать, скрыться… Направление было давно потеряно. Девушка и днём боялась заходить лес, а ночью к нему и вовсе никто не приближался, то ли боясь заблудиться, то ли веруя в правдивость слухов о дурной репутации леса. Но вот, деревья стали расступаться, впереди уже виднелись проблески лунного света. У девушки будто открылось второе дыхание. Она побежала быстрее, невзирая на боль в ногах и саднящие царапины на руках и лице. Ещё немного, ещё чуть-чуть… И вот, перед взором предстала небольшая поляна, залитая лунным светом. Луна сегодня такая яркая. Когда бежишь по лесу, этого совсем не видно — серебряный свет теряется в ветвях деревьев, да и сам лес будто прогоняет весь свет, будь то солнце или луна, сохраняя сумрак даже в ясные дни. Странно, ведь сегодня днём было пасмурно, даже дождь шёл. Но в лесу сухо, от тяжёлых туч не осталось ни единого напоминания, а луна сияет ярко. Завораживающе… Девушка выбежала на середину поляны и упала на колени, закрыв глаза и задышав глубоко. Она не знала, почему ей было здесь так спокойно. Казалось, будто всё в порядке, будто не было преследования и изматывающей беготни по лесу, который тоже сейчас не казался страшным. Наоборот, здесь было так тихо, так хорошо. Слишком тихо. Ни ветра, ни возни ночных животных, ни шелеста листвы. Мёртвая тишина. Только серебряный свет луны и деревья, окружающие поляну неприступными стенами. Девушка распахнула глаза. Она поняла, насколько всё это неправильно. Ей не было страшно, совсем. Это было неправильно. И лес этот был неправильным. И то, что она совершенно не помнит, как попала сюда, зачем бежала, а главное — от кого. Хотя, на последний вопрос ответ нашёлся быстро… Прямо за спиной девушки этот ответ и возник, ознаменовав своё появление негромким смешком, который в тишине ночи был равен крику. Из глаз потекли слёзы, тело онемело, а голова внезапно стала тяжёлой, будто её налили свинцом. Девушка почувствовала, что начинает задыхаться. Она потянулась ослабевшими руками к горлу, но сделать этого ей не удалось. Кто-то сильно ударил по бледному лицу, отчего девушка повалилась наземь. Она попыталась подняться, но, видимо, это в планы преследователя, что лишь хмыкнул на эти жалкие потуги, не входило. — Жить хочется? — вновь разрезал тишину приятный женский голос. Девушка замерла, глаза расширились от удивления. Она не верила в происходящее. Не могла поверить, ведь это не может быть реальным! Не может! И этот голос… Единственное, с чем можно было сравнить его, так это бархат. Синий бархат. Именно синий, и никакой другой цвет не подходит. Только холодный синий. И именно этот синий бархат скрывал от взоров людей острейший кинжал. Такой же холодный, как и сам синий бархат. Только так можно было описать этот голос. Девушка так и не шевелилась, только изредка смаргивала с ресниц слёзы. Сзади молчали. Она начала подрагивать: на поляне резко стало очень холодно. Но по прежнему было так же тихо. В сердце уже было появилась надежда, что всё закончилось. Что никого нет здесь, кроме неё. Она просто заблудилась, её уже ищут. И скоро найдут. И память к ней вот вот вернётся, из-за чего бы она не пропала. Но надежда резко угасла, когда девушку резко схватили за волосы и потянули вверх. В глазах потемнело, голова закружилась, а когда темнота рассеялась, и вновь появилась связь с реальностью, стало понятно, что девушка просто весит в воздухе, совсем не касаясь земли. — Когда спрашивают, нужно отвечать, малышка, — прошипели рядом. Вновь синий бархат, вновь кинжал, но сейчас он уже не скрыт. Нет. Сейчас кинжал разрезал бархат. Девушку резко встряхнули за волосы и внезапно отпустили. Но встреча с земной поверхностью тоже не входила в планы неизвестной. Снова встряска, после чего бедняжка снова начала задыхаться. Но, на этот раз, из-за руки, затянутой в чёрную перчатку, что железной хваткой сдавливала горло. Однако, цели задушить несчастную не было явно — держали крепко, не вырвешься, но при этом тиски сжимали не до смерти. Девушка скосила глаза вниз, чтобы рассмотреть своего палача — в том, что сегодня умрёт, она уже не сомневалась. Взору предстала женщина, даже девушка, лет двадцати на вид. Она была одета в длинное чёрное платье в пол. И как только она в нём по лесу ходит? Кожа была очень бледной, настолько, что, казалось, от неё отражался свет луны, будто подсвечивая. Ещё, девушка была явно выше самой пленницы, так как запросто могла поднять её над землёй, и, по этой же причине, приходил в голову вывод о нечеловеческой силе. Но, что действительно было нечеловеческим, так это глаза. Серые, нет, даже ртутного цвета глаза хищно смотрели на зависшую в воздухе жертву. Да и в целом лицо было довольно привлекательным: прямой нос, правильной формы губы, густые ресницы обрамляли глаза. Густые волнистые волосы девушки были убраны в высокий хвост, но пара прядок свисала по правую сторону лица. — Знаешь, почему чёрный? — вновь заговорила девушка, после чего совершенно безумно улыбнулась, обнажая белые зубы, и сощурила глаза. — Потому, что он немаркий. Поляна вновь погрузилась в тишину, но в этот раз подул сильный ветер, луну почти мгновенно затянуло тяжёлыми тучами. Обдало ужасным холодом, но, видимо, это никого не волновало. Пальцы сильнее сжали горло, после чего сероглазая издала звук, похожий на рык какого-то хищного животного, и отбросила почти бездвижное тело девушки прочь от себя. Ветер резко стих. Но теплее не стало. Да и луна так и не показалась из-за туч. Поляна по-прежнему была погружена во мрак. — На чёрном почти не видно крови… — внезапно ласково прошептали на ухо девушке. После по поляне разнёсся громкий надрывный вопль, сопровождаемый плачем, мольбами о помощи и громким, очень громким смехом. Все события этой ночи лес сохранит в тайне. Не позволит никому прознать о кровавом пиршестве, что произошло здесь в ночь, когда ярко сияла луна.

***

Девушка с длинными русыми волосами, заплетёнными в аккуратную косу, приподняла подол длинного бордового платья, ломая каблуками туфель ветки. Она вышла на пустую поляну и втянула носом воздух. — Полагаю, ты снова выиграла? — немного устало проговорила русоволосая, поднимая к тёмному небу карие глаза. Впрочем, быстро направляя взгляд к одному из высоких деревьев, на ветке которого гордо сидела девушка в чёрном платье. — Я не виновата, что ты такая медлительная. К тому же, девчонка сама решила бежать в этом направлении… Прямо в мою ловушку. Совершенно случайно. — спокойно пожала плечами и, тряхнув кудрявой шевелюрой, девушка спрыгнула с ветки, и теперь стояла, прислоняясь спиной к стволу. — Случайно? Когда ты стала прокуратом, Роуз? — девушка вздёрнула тонкую бровь, и недовольно посмотрела на оппонентку. — В любом случае, всем твоим словам я не поверю ни на йоту. — Хм? Верить или нет — только твоё право, сладкая. В действительности, важно лишь то, что ты проиграла. Девчонку убила я. Заманила тоже я. Что в это время делала ты, для меня загадка. А потому кончай выступать и смирись уже с проигрышем, Лиз, — отрешённо, с небольшой толикой ехидства, ответила сероглазая. На этом разговор был завершён. Со стороны Роуз, по крайней мере, порывов к продолжению не возникало. Лиз тоже вступать в новые дискуссии не спешила. Она просто подошла к дереву, к которому прислонялась спиной кудрявая, и, скопировав позу подруги, прислонилась к соседнему стволу. — И как она? — внезапно нарушила тишину Лиз, перебирая пальцами кончик косы. — Обычная. Много страха, воля к жизни была почти на нуле, уже когда я вздёрнула её над землёй, — хмыкнула Роуз, откидывая с лица прядь волос. — Хотя, кое-что интересное у неё всё же было. Вот! — девушка повела рукой в воздухе, и кинула Лиз серебряный кулон. — Сильная энергия… Милая вещица. Интересно, мне пойдёт? — Лиз расстегнула замочек и надела кулон с небольшим синим камешком. — М-м-м-м, а ведь неплохо. Думаю, мне идёт. Роуз? — К твоему платью больше золото пойдёт, — пожала плечами девушка. — Ой, ладно. Всё равно, это дешёвка. Хотя, в этот предмет вложено много стараний и эмоций. Для хозяйки он был важен. Да-а-а… — протянула кареглазая, снимая кулон с тонкой шеи. — Верно! Но теперь она мертва, так что… — Роуз выхватила кулон из рук подруги и принялась раскручивать украшение на пальце. — теперь эта безделушка никому уже не нужна. Уж нам точно! — договорила девушка и раскрутила кулон сильнее, так, чтобы он слетел с пальца куда-то в траву. После девушки дружно рассмеялись и смеялись бы они долго, если бы на поляну не ввалился парень. Рукав клетчатой рубашки был оторван, волосы взъерошены, все кроссовки были в грязи. — Эй! У нас проблемы! Сюда едут экзорцисты! Смех смолк. Парень на пару минут остановился, дух перевести. После чего направился в сторону девушек и вновь остановился, не доходя до них несколько метров. —Проблемы? Объясни нормально, Дэвид. Какие экзорцисты? — нахмурилась Лиз, глядя на парня, который топтался с ноги на ногу, боязливо поглядывая на Роуз. Дело всё в том, что Дэвид очень боялся девушки. Боялся настолько, что, стоило ему увидеть, даже издалека, высокую фигуру, облачённую в чёрное платье в пол, парень сразу терял дар речи, ему становилось очень холодно, а дыхание перехватывало. На Лиз, впрочем, реакция была такой же. Только не от страха. В противовес боязни, Лиз поселила в сердце Дэвида совершенно противоположное чувство. Парень был влюблён в эту девушку. Ещё с того самого дня, как он ребёнком потерялся в этом огромном лесу. И его спасла девушка в бордовом платье. Обеспечила кровом и защитой от проклятья леса. Парень рос в деревне, но каждый день прибегал в лес, на большую поляну, дорогу к которой выучил наизусть, чтобы повидаться с русоволосой красавицей. И она тоже приходила всегда. Дэвид не знал точно, кто она, почему ходит по лесу в длинном платье, и почему за все те пять лет, что он приходил сюда, девушка ни капли не изменилась. Но, несмотря на это, он всё равно продолжал приходить. Однако, однажды, когда парень в который раз прибежал на знакомую до травинки поляну, он не застал там Лиз. Но и пусто там тоже не было. Метрах в пятидесяти от него, на земле лежал человек. Лицо было заляпано кровью, как и одежда, руки были неестественно вывернуты, а ног… Ног и вовсе не было. При этом, человек ещё был жив и оставался в сознании. То было ясно по негромким хрипам, которые он издавал. А вернее, она. Дэвид с ужасом узнал в изуродованном теле, лежащем на траве в луже собственной крови, соседскую девочку. Ту самую, что всегда угощала его яблоками из своего сада. У парня не было родителей, и ему приходилось очень несладко, а соседка, хоть и была немного настырной, но очень ему помогала. А сейчас… Она умирала у него на глазах. Но не это, как ни странно, было самым страшным. Нет. Страшнее было то, что рядом с тельцем подруги стояла высокая женщина с кудрявыми волосами. Она улыбалась безумно, и было очевидно, что здесь она явно не для спасения девочки. Дэвиду нужно было бы бежать. И он бы побежал, если бы его взор не приковало к себе угольно-чёрное платье. Совсем, как у Лиз… Дальше всё было как во сне. Женщина принялась рвать тело девочки на куски, окрашивая траву и открытые участки своей мертвенно бледной кожи в алый. А парень сорвался прочь с этого места… В тот вечер он всё же встретил Лиз. Она не объяснила, почему не пришла, но зато сказала, что очень хотела бы представить Дэвида своей подруге. Пареньку, впрочем, было плевать, ведь у него после увиденного до сих пор тряслись руки и подгибались колени. Взгляд был устремлён в никуда. И Лиз это заметила. Заметила и её подруга, которая, как оказалось, следовала за мальчиком от самой поляны. Сейчас Дэвиду уже двадцать лет. Семь лет минуло с той ночи. Парень знал теперь, что Лиз и Роуз — не люди. Знал, что они убивают жителей его деревни, которой за это время дали гордое звание города. А ещё он знал, что всегда будет любить Лиз, и бояться Роуз. Дэвид, честно говоря, не понимал — зачем Лиз спасла его тогда. Могла бы ведь убить, как и остальных. Для неё же ничего не стоят человеческие жизни. Не понимал, почему его не прикончила Роуз, раз увидела его ещё тогда, когда он только прибежал в ту ночь на поляну. И уж тем более не понимал, почему он им помогает. Это, действительно, было так. Парень заманивал людей в глубь леса, который, не без помощи Лиз, он обошёл уже вдоль и поперёк, и оставлял их там. Далее в ход шло проклятье леса, как-то называли сами девушки. Жертва теряла сознание, после чего не помнила ничего. В голове всегда было одно желание — бежать. Задачей же Лиз и Роуз было заманить человека к себе, а там уж каждая была вольна делать, что хочет. Всё это Дэвид видел уже неисчислимое количество раз. Помимо этого, он также сообщал лесным демонам, как окрестил их сам Дэвид, последние новости из города. В том числе и новости о приехавших. И сегодня это были некие эксперты из города, которые заявили, что смогут прекратить убийства в городе и снять проклятье с леса. Именно с этой новостью парень и прибежал на знакомую поляну. — Значит, смогут избавить лес от проклятья? Считай, пообещали от нас избавиться, — задумчиво произнесла Лиз, подходя к парню и кладя руку ему на плечо. — Спасибо, что предупредил. — по своему обыкновению поблагодарила девушка, мягко улыбнувшись. — Ну, есть идеи? — Идеи? Ха! — Роуз усмехнулась, тряхнув пушистыми волосами. — Зачем предпринимать что-то, пока мы даже не видели «проблемы» лично? — То есть, ты предлагаешь взглянуть на этих экспертов? — с азартом протянула Лиз. — Почему бы и нет? К тому же, мы давненько уже не развлекались, как следует. — Роуз сверкнула серыми глазами. — Когда там они приезжают? — спросила девушка, обращаясь уже к Дэвиду. — Завтра, то есть, уже сегодня утром. Часа три-четыре. — Что же… Устроим им тёплый приём! Девушки вновь зловеще расхохотались. Кого-то ожидает воистину грандиозное приветствие! Пускай пережить его вряд ли удастся обычным жалким людишкам…