Не все то золото...

Сердце билось так сильно, что Аглови буквально задыхалась, словно бежала со всех ног, не останавливаясь, в течение нескольких часов. Она понимала, что должна сделать то, что собиралась, у нее ведь нет иного выхода. Аглови всхлипнула, достала платок и торопливо вытерла глаза. Убедившись, что коридор пуст, она вышла из своего укрытия и направилась обратно в зеркальный кабинет. Следовало поторопиться, поскольку ее могли заметить в любой момент, кроме того, нужно еще удостовериться, что в зеркальном кабинете никого нет. А в этом-то как раз Аглови и не была уверена. Она осторожно подошла к двери, замирая приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Неожиданно до слуха Аглови донеслись чьи-то шаги и голоса, раздавшиеся на лестнице. Аглови вздрогнула, обернулась, удостоверившись, что поблизости никого нет, затем юркнула в кабинет и поспешила укрыться в оконной нише, на всякий случай задернув портьеру. Через минуту дверь распахнулась, и в кабинет вошли Гурд и господин Нушрок. — Нужно набраться терпения, — услышала Аглови взволнованный голос Гурда. — Будем надеяться, с ними ничего не случится, — отозвался господин Нушрок. — Вам, наверное, лучше пойти сейчас к ней, — отозвался Гурд. — Когда Анидаг проснется, вы будете рядом, а я подожду здесь. Как только Оля и Яло вернутся, мы сразу же придем к вам. Господин Нушрок ничего не ответил; Аглови слышала лишь стук каблуков по паркету, очевидно, он слишком нервничал и ходил из угла в угол. — Наверное, ты прав, — наконец, произнес он. — Пойду… там сейчас Нотирт, но… Он вздохнул, оборвав себя на полуслове. — Не переживайте вы так, все будет хорошо! — воскликнул Гурд. Хлопнула дверь, и Аглови осторожно выглянула из-за портьеры: Нушрок и в самом деле ушел, а Гурд, оставшись один, уселся за стол и, скрестив руки на груди, молча уставился перед собой, словно вспоминал что-то или пытался собраться с мыслями. Аглови затаилась, молясь про себя, чтобы Гурд также вышел куда-нибудь, тогда она сможет выполнить приказ госпожи Акшок. Она уже несколько дней не находила себе покоя, госпожа Акшок совсем замучила ее. Эта ужасная женщина каждый день приказывала своим слугам являться к Аглови домой и напоминать ей, что срок, отведенный на выполнение задания, истекает. Вчера она велела Аглови приехать к ней, и ей пришлось соврать мужу, что «сестре» стало хуже, поэтому она вынуждена уйти из дома с утра пораньше. — Ты помнишь, что я дала тебе ровно три дня, чтобы начать служить при дворе? — зло спросила она, стоило Аглови переступить порог ее дома. — Да, госпожа! — пролепетала она. — Тогда почему ты до сих пор сидишь дома? — закричала госпожа Акшок. — Но, госпожа, — взмолилась Аглови, — что же я могу сделать, если Гурд отказался мне помочь?! — А это не мое дело; мне нужно одно: чтобы ты выполнила мой приказ! — Госпожа… — Хватит! — оборвала ее госпожа Акшок. — Я тебя предупреждала, дрянь! Мое терпение лопнуло, я сейчас же вызываю полицейских, дабы передать в их руки опасную преступницу. Скажу, что ты приходила в мой дом мыть полы и обворовала меня! Уже завтра в твоем доме сделают обыск и найдут письма, где ты описываешь, как отравила королеву при помощи своего любовника! Вас обоих будут пытать, а потом — повесят! Даже не сомневайся, у меня для этого достаточно возможностей. — Нет! — Аглови, как подкошенная, рухнула на колени и расплакалась, закрыв лицо руками. — Помилуйте, госпожа Акшок, я прошу вас, не надо! — Встать! — взвизгнула госпожа Акшок. — Хватит лить слезы попусту, ты меня не разжалобишь, даже не надейся. — Я все сделаю, госпожа, — всхлипнула Аглови, — уверяю вас! Сегодня! Сейчас! Но только, прошу, не надо впутывать в это Гурда, я не хочу, чтобы он пострадал. — Вот и чудно! — ядовито улыбнулась госпожа Акшок. — Запомни хорошенько: даже не думай надуть меня и сбежать, потому что я сотру тебя, а заодно и твоего любовника в порошок. Кстати сказать, настала вам пора расстаться, а там уж я решу, чью постель отныне ты станешь согревать. Ты — всего лишь грязная потаскушка, и поэтому будешь делать то, что я тебе скажу, и спать станешь только с тем, на кого я тебе укажу, ясно?! Аглови обреченно кивнула. — А теперь пошла вон! — госпожа Акшок, брезгливо поморщившись, отвернулась. — И если завтра к обеду зеркало королевы не будет разбито, ты окажешься в тюрьме. Домой Аглови вернулась сама не своя, ей стоило огромных трудов убедить мужа, что ничего страшного не произошло, с «сестрой» все хорошо, просто та немного приболела. Алис, как мог, успокаивал ее, а Аглови еле сдерживала слезы, ей было жаль мужа, он ведь даже не подозревал, какую змею пригрел на груди. Если бы он узнал, что до того, как выйти за него, Аглови регулярно отдавалась министру Абажу, получала от него деньги и драгоценности, а кроме того, доносила ему о каждом шаге Алиса и его сестры, то даже и не взглянул бы в ее сторону. А уж за то, что она изменила ему с его же другом, с человеком, которого Алис любил как сына, она и вовсе заслуживала смерти. Да и Гурд, когда узнает о ее прошлом, а так же и то, что она сошлась с ним по приказу госпожи Акшок, дабы вредить королевской семье, мягко говоря, не придет в восторг. Она была в отчаянии, ей хотелось, чтобы все оказалось всего лишь ночным кошмаром, и она проснулась бы и поняла: ей все приснилось. Но увы, это была страшная реальность, и Аглови не видела выхода: она опозорена, и до конца дней ей не смыть с себя всю грязь. Если она не выполнит приказ госпожи Акшок, та действительно уничтожит ее. Аглови заберут в тюрьму, подвергнут пыткам и казнят. А если она все расскажет мужу и Гурду, те возненавидят ее; Алис выгонит из дома, Гурд не захочет знать, и ей останется одна дорога — в публичные девки. А в этом случае рано или поздно она все равно закончит свои дни в тюрьме. Значит, остается одно — идти до конца. Она проберется во дворец, разобьет зеркало, а если вдруг ее поймают, то Аглови раздумывать не станет, сразу же выдаст госпожу Акшок. Если же ее не поймают, то госпожа Акшок, возможно, оставит ее в покое, то она сможет бежать за границу и начать новую жизнь с чистого листа. Аглови принялась ломать голову, как ей проникнуть во дворец, что она может наврать Гурду, чтобы он провел ее в покои королевы? И тут ее осенило: она решила пройти на кухню, вызвать Аксал, сказать ей, что Алису неожиданно стало плохо, и он попросил сестру срочно придти к нему. Кухарка забеспокоится, начнет суетиться, вздыхать и охать, все бросит и помчится домой. Аглови же тем временем спрячется где-нибудь в кладовой, и когда настанет подходящий момент, проберется из кухни наверх — в королевские покои. Хвала небу, Аглови довольно продолжительное время провела во дворце и знает практически все укромные уголки и потайные ходы. Однако, судьба решила улыбнуться ей напоследок: в дом Алиса явился посыльный от Гурда с письмом, в котором просил мужа Аглови срочно найти и прислать в королевский дворец кривое зеркало. Муж к тому времени уже уехал в мастерскую, поэтому Аглови тотчас же отправила посыльного назад, сказав, что позаботится обо всем сама. Она немедленно поехала в зеркальную мастерскую к Алису и передала ему просьбу Гурда. — Странно это, — протянул Алис, — зачем, интересно, Гурду понадобилось вдруг кривое зеркало? — Кто их разберет, господ! — пожала плечами Аглови. — Ты ведь поможешь ему, правда, милый? — Нужно посмотреть на складе, — отозвался Алис, — я думаю, там завалялось несколько кривых зеркал. Через четверть часа Алис и в самом деле отдал Аглови небольшую шкатулку, в которой лежало кривое зеркало. — Вот, — улыбнулся он, — уцелело; надеюсь, Гурд останется доволен. Передай ему заодно мой поклон, дорогая. — Милый, ты просто чудо! — Аглови обняла мужа, поцеловала его и направилась прямиком в королевский дворец. Она решила действовать мгновенно: как только ее проведут к Гурду, она передаст ему зеркало, а потом улучит минутку, спрячется и станет действовать по ранее намеченному плану. Аглови твердо решила, что разобьет чертово зеркало, чего бы ей это ни стоило, потребует от госпожи Акшок денег за работу (если та откажется заплатить, она пригрозит ей оглаской), и больше никто и никогда не увидит ее в этом проклятом городе. О том, зачем госпоже Акшок нужно разбивать зеркало, которое стоит в спальне королевы, и что в результате этого произойдет, Аглови предпочитала не думать. Она гнала от себя мрачные мысли о том, что, возможно, совершает тяжкое преступление. Слуга, встретивший ее у ворот королевского дворца, проводил Аглови прямо в кабинет первого министра, где было довольно оживленно. Там был и сам господин Нушрок, и Гурд, и даже его величество; кроме них и нескольких слуг Аглови заметила еще каких-то двух незнакомых, необычно одетых девушек. Все собравшиеся что-то громко обсуждали, одна из девушек говорила, что непременно сделает то, что должно. Стоило только Аглови войти, все присутствующие повернулись к ней, отчего ей сделалось немного не по себе. К счастью, ее персона особо никого не заинтересовала, и после того, как она протянула улыбнувшемуся и подошедшему к ней Гурду кривое зеркало, о ней и вовсе позабыли. Взяв у нее зеркало, господин Нушрок отвел незнакомых девушек в сторону и принялся что-то вполголоса объяснять им, его величество также присоединился к ним. Аглови тем временем направилась было к двери и хотела было сделать то, что задумала: улизнуть потихоньку. Гурд, впрочем, сразу же заметил, что она собралась уходить, он быстро подошел к ней, кивнул слуге, заметив, что сам проводит ее к выходу. После чего он взял Аглови под руку, подвел к окну. — Я так соскучился! — Гурд обнял ее и поцеловал в щеку. — И я, милый мой! — Аглови прижалась к нему покрепче. — Я так расстроилась в прошлый раз из-за того, что наговорила тебе грубостей. Прости меня, Гурд! — Я давно уже тебя простил, моя Аглови! — улыбнулся Гурд и принялся целовать ее. — Я так тебя люблю! — выдохнул он. — Гурд, — прошептала она ему на ухо, — нас ведь могут увидеть! — Ты права, — согласился он, — как насчет того, чтобы встретиться завтра в нашем гнездышке? — Я приду, — кивнула она. — Ах, если бы завтра наступило уже через минуту! — обрадовался Гурд, вновь обнимая ее. Гурд сам проводил ее к лестнице, и она сказала ему, что дальше сама найдет дорогу, ведь она какое-то время жила во дворце, и ей известны все входы и выходы. Аглови поцеловала Гурда на прощание и поспешно спустилась вниз, на галерею. Стараясь не попадаться никому на глаза, она бросилась на черную лестницу и поднялась обратно туда, откуда только что ушла. Вернувшись к зеркальному кабинету, Аглови спряталась за мраморной колонной. Теперь следовало разузнать, где спальня королевы и пробраться туда. Какая же она дура! Нельзя было отпускать Гурда, нужно было выведать все у него. В ту же самую минуту в коридоре раздались шаги, и Аглови, осторожно выглянув из-за колонны, еле сумела сдержать радостный возглас: по коридору шли господин Нушрок и Гурд в сопровождении нескольких слуг, которые несли зеркало в красивой раме, украшенной драгоценными камнями. — Наверное, давно следовало убрать его из спальни Анидаг, — проговорил Нушрок, проходя мимо оконной ниши, где притаилась Аглови. — Может быть, и само присутствие этого зеркала в комнате вредно? — Так или иначе, сегодня все закончится, не переживайте, — проговорил Гурд. Мирно беседуя, они прошли в тот самый кабинет, откуда несколькими минутами ранее вышла и сама Аглови. Следом за ними слуги внесли зеркало. Аглови поняла, что, судя по всему, это то самое, которое так нужно госпоже Акшок, а значит, ей теперь нужно вернуться в кабинет… Ей снова повезло, через четверть часа из кабинета убрались и слуги, и их господа (интересно, подумалось вдруг Аглови, куда делись те странно одетые незнакомки, они же не покидали кабинет), она выждала еще некоторое время, ей, во-первых, нужно было собраться с духом, во-вторых, следовало удостовериться, что ни в коридоре, ни в кабинете никого нет. Никем не замеченная, Аглови пробралась в кабинет, но тут удача вдруг изменила ей, поскольку вернулись Гурд и господин Нушрок. Спрятавшись за портьерой, Аглови молилась про себя, чтобы они ушли как можно скорее. Вскоре господин Нушрок и в самом деле ушел, как он выразился, проведать дочь, а вот Гурд, судя по всему, решил остаться. Аглови собиралась уже выйти из укрытия и разыграть Гурда, мол, она осталась ради него, хотела сделать сюрприз, ей уже не терпится, до завтрашнего свидания она не доживет, — придумала бы, словом, какую-нибудь чепуху. Но тут на ее счастье Гурд все же встал из-за стола и быстрым шагом вышел из кабинета. Аглови вышла из своего укрытия и подошла к принесенному из спальни королевы зеркалу, которое стояло теперь на небольшом столике прямо напротив еще одного зеркала. — Интересно, зачем его перетащили сюда и поставили рядом с другим? — пробормотала она. Впрочем, размышлять было некогда, Аглови попыталась взять зеркало, она хотела поднять его и бросить об пол, однако потерпела неудачу. Рама была довольно тяжелой, и у Аглови не получилось бы как следует размахнуться, чтобы разбить его. Таким образом, она только наделает лишнего шуму, а зеркало может остаться целым. Следовало действовать наверняка, поэтому она огляделась и заметила лежащую у камина кочергу. Это было именно то, что нужно! Она бросилась к камину, схватила кочергу и вновь вернулась к столу. Аглови замахнулась, собираясь запустить кочергу в стоящее на столе зеркало, как вдруг вздрогнула и резко обернулась, заметив в большом зеркале чье-то отражение. — Ты что здесь делаешь? — напустилась на нее какая-то незнакомая женщина, одетая в темно-серое платье. — Я… я… — пролепетала испуганная Аглови, — я хотела… А кто вы такая?! — осмелев, воскликнула она. — А ну-ка, — сурово посмотрела на нее женщина (судя по ее виду, она была служанкой, а вела себя она меньшей мере как королева), — положи это, — кивнула она на кочергу, — и пошли со мной! Живо! — С какой стати? — возмутилась Аголови, но незнакомка схватила ее за руку и потащила к выходу. От неожиданности Аглови выронила кочергу, она с оглушительным грохотом упала на каменный пол. — Вы не имеете права! — закричала Аглови, тщетно пытаясь вырваться из стальной хватки незнакомки. — Пошли, я тебе сказала, быстро! И без лишних разговоров! — прикрикнула та и бесцеремонно потащила Аглови к выходу. Она еще раз попыталась высвободиться и даже ударить свою мучительницу, но потерпела неудачу. Наконец Аглови перестала сопротивляться и покорно пошла с поймавшей ее с поличным женщиной, полностью доверившись ей, а заодно и своей судьбе. В голове настойчиво билась только одна мысль: кажется, это конец!