Небо напоминающее о тебе, Тигр...

Несколько лет назад. На одном из заданий.

Акутагава молча сверлит Ацуши взглядом, пока тот слушает план от Дазая. Он немного их защищает на данный момент, стараясь вовремя отреагировать на любой удар. Рюноске иногда прекращал сверлить Накаджиму взглядом и оглядывался. Он старался не допустить, чтобы их застали врасплох. –Я понял, Дазай-сан, – произнес Ацуши после долгого молчания. –Рю, слушай внимательно. Акутагава привык, что именно Накаджима называл его "Рю", ему это от части нравилось. Он кивнул, мол, слушаю. Ацуши начал увлеченно объяснять план, а закончил он это одной простой фразой, въевшейся в память Рюноске. Эта фраза заставляет темноволосого просыпаться в холодном поту, со слезами на глазах и нервным, сбитым дыханием. Она пугает его больше всего, эта фраза несет для него смерть: –Обещай не умереть, Рю... –Я... Обещаю, Тигр... А ты обещаешь? –Да... –твердое и решительное

Но он не сдержал обещание...

Акутагава медленно шел за Накаджимой, который вслушивался во все посторонние звуки. Было очень тихо, настолько, что, кажется, можно было услышать собственное сердцебиение. Шаги совсем недавно сфоримировавшегося Двойного Черного разрывали эту тишину. Рюноске следил за всем во круг, прикрывая Ацуши со спины. Но тут на них напали, неожиданно, бесшумно и резко. Ни кто из них двоих не ожидал этого. Завязалась возня, неравная битва. Победа была определена с самого начала. Один точно умрет, но другой останется жив. Но кто? Рюноске уже отбил всех тех, кто напал на него. Он поспешил на помощь Ацуши... Но... Крик того заставил его замереть. Это тоже въелось в память... Оно терзало каждый час и постоянно слышалось, стоило мафиози остаться в одиночестве. Терзало слух, будто темноволосый был параноиком или шизофреником. А еще... Взгляд... Он больно бил по самому сердцу, заставляя каждый раз хотеть просить у Дазай-сана совета в суицидах... Взгляд полный надежды и боли одновременно, полный отчаяния и заставляющий мучаться душу. –Рю, выполни миссию! Я их отвлеку! Рюноске не двинулся, он лишь глухо кашлянул. Но тут его чувства заставили его двигаться... Ацуши издал болезненный крик, а после расемон пронзил всех врагов. Акутагава, буквально, подлетел к напарнику, истекающему и кашляющему кровью. Он приподнял его на руках, сев рядом. –Рю, зачем... Оставь меня... У меня же... Регенерация... Т-тигра... – светловолосому тяжело говорить, но он пытается держаться. Акутагава качает головой. –Я не брошу тебя умирать... От этого ничего не поможет... Даже регенерация тигра–пробормотал мафиози, стараясь сдержать слезы и оставаясь... Как бы глупо это не звучало... Серьезным. Внутри у Рюноске все просто выворачивало, там бушевали все эмоции сразу. И как он только выдерживал такое?! Любой другой давно бы сломался... Ацуши коснулся щеки Акутагавы, слабо улыбаясь. Его покидали силы, но он держался. –Рю, обещаешь мне, если я умру, не умереть от собственной руки?.. И пойти, как Дазай... На сторону добра? –Последнее... Я... Не смогу... – пробормотал Рюноске. Ацуши улыбнулся, будто знал ответ. Он притянул к себе темноволосого и поцеловал, извинившись. –Нет! Прошу не умирай, Тигренок! – «тигренок» редко звучало из уст мафиози, но сейчас... Оно было наполнено любовью и страхом, а не только легкой усмешкой и задиристостью. Но Ацуши уже не слышал его, взгяд тигриных глаз стал стеклянный, а цвет кожи мертвенно-бледным. Рю не сдержал слез и заплакал, будто умер не его друг, а кто-то очень близкий... Он поднял бездушное тело и направился прочь... Прочь отсюда... Он вытер слезы, чтобы никто не знал, что он плакал. Ему было больно, чертовски больно и он проклинал... Свою жизнь и что он не умер вместо Накаджимы... Он шел в ВДА, собираясь отдать тело их сотрудника. Ему было чертовски больно, хотелось рыдать, спрятаться от всего, но выходило лишь слабое, уставшее и болезненно лицо. Акутагава сейчас шугался каждого звука, даже взгляды прохожих пугали его. Они будто осуждали, корили, упрекали... Рюноске поддавался страху, что было ему не свойственно. Раньше он его испытывал, но не так сильно, как сейчас. Ему хотелось забиться в угол и сидеть там, спрятавшись и плача. Тихо-тихо, не слышно, слившись со стеной, не издавая звуков. С этими мрачными, скорее испуганными, мыслями он подошел к нужной двери. Слегка ее приоткрыв, он вошел, пряча свой взгляд. Теперь взгляды детективов пугали его, они тоже, как казалось Рюноске, осуждали и кричали на него. –Что с Ацу... – не успел договорить Куникида, как застыл. Йосано, подскочив отобрала тело у Акутагавы. –Мертв... –заключила она. Неловкая тишина. –Рюноске, что случилось? –произнес Дазай, подходя к своему старому подопечному. –На нас напали... Мы...– начал оправдываться он, но его остановили. –Не справились, –удар по самолюбию Акутагавы. –Мы ничего не услышали! Даже Ацуши не смог заметить их своим слухом! –взорвался он, но его успокоил Осаму. –«Не обращай внимания на этого помешанного на своем идеале,»–шепнул он ему. Рюноске кивнул, но он не показывал никому свой взгляд. Сейчас он правда хотел умереть, там... Вместе с Накаджимой... Чтобы не видеть этого всего.

Он правда пытался найти смысл жизни после похорон Ацуши.

Приходить на могилу каждый день, стало привычкой для Рюноске после похорон. Он приносил цветы и, сидя возле могилы, рыдал. Он старался держаться, не показывать всю свою боль, но возле могилы она вырывалась. Заставляла его согнуться, начинать молить самого себя о смерти... Но выйдя с кладбища... Он забывал об этом, только упреки самого себя и проклятья. Ненавистью к себе пропиталась его душа, он забыл, что такое это «любить себя» значит. Каждый день... Каждый день в одно и тоже время на могиле появлялись одни и те же цветы. Черные, словно ночное небо или смоль, розы. Никто ни разу не видел, как они здесь появлялись. Это была загадка для кладбища. Придумали даже миф, будто это «дух Тигра приходит и приносит на свою могилу розы с того света», по этому их никто не трогал. Страшно ведь. Правда один раз Акутагаву поймали, но вскоре это забылось. Рюноске аккуратно поднял засохшие цветы и положил свежие. Он уже не рыдал, как прежде, а делал все спокойно и со слабой улыбкой. –Эй, что вы делаете?! –окликнул его кто-то –Я слышал о мифе, который вы тут выдумали... Я просто исполняются волю «духа Тигра», он сегодня не смог сам принести эти розы и попросил меня, –с сарказмом произнес Акутагава. Рюноске еще жил... Он каждое утро просыпался вскакивал в холодном поту, со сбитым дыханием и страхом, застывшим на лице и в глазах. Ему было больно и он тихо плакал, чтобы не привлечь внимание Гин. Он старался вообще не показывать того, что скучает по Тигру. Ему было плохо, но он держал все в себе. Каждое движение только усиливало боль... Кто-то говорил ему, не знаю правда кто, но ему это говорили... Много раз:«Время лечит, ты все забудешь». Но только Дазай сказал, то что было правдой: –Время лечит, но главное не умереть во время лечения, Рюноске... С каждым днем было только хуже и хуже, но никак не лучше. Боль лишь усиливалась, подкрадывалось уныние и Рюноске терял интерес к жизни. Он все больше времени проводил на могиле Ацуши. Порой он терялся во времени и оставался там надолго, так что его теряли. –Тигренок, за чем ты оставил меня одного? Мне больно... –это единственные слова, которые говорил Акутагава на кладбище. Ему правда было очень больно, так что он не мог быть спокоен и плакал. Его не сразу находили, а если находили и заставали заплаканным, он просил ни о чем никому не рассказывать... Даже молил об этом. «Время лечит, Рюноске, ты все забудешь»

«Время лечит, главное не сдохнуть вовремя лечения, Рюноске, я прошел через это. Говорю, как проверивший...»

Рюноске жил, как и обещал когда-то Ацуши, но с болью в сердце, скрепя зубы и каждый раз набираясь сил. Его как-то подбодрил Накахара, довольно неплохо подбодрил: –Не стоит бояться испытаний жизни. Сильный ветер ломает только слабые деревья. Ты ведь не хочешь сломаться, ведь так, Рюноске? –Да так, Чуя-сан, –кивнул Акутагава. После этого он перестал гнуться под «сильным ветром жизни».

Спустя несколько лет. В годовщину смерти Ацуши Накаджимы

Акутагава не пришел на могилу в этот день. Никто его не видел с самого утра. Все испугались, как бы он не собрался умереть. –Дазай, он советовался с тобой насчет суицидов?! –резко и четко произносит Чуя, злобно смотря на напарника. –Только семь лет назад! Но и то я рассказал самые простые, которые ему не понравились! –не менее четкий ответ. Девять лет назад умер Ацуши, первые семь лет Акутагава был сам не свой. Последние два года он спокоен, будто забыл об этом. Сейчас Рюноске двадцать девять. Будь Ацуши жив ему бы было двадцать семь. Но жизнь решила иначе: сломала одного в двадцать, а второго убила в восемнадцать... Жестокая правда. Рюноске сейчас стоял на мосту и смотрел на тихое море. Уже целый день. Только под вечер его нашли, но он попросил оставить его одного. Ближе к вечеру Акутагава наконец поднял взгляд на небо. Оно было слегка фиолетовым, ведь наступали сумерки, и желтым на горизонте, от последних лучей солнца. Темноволосый улыбнулся и его глаза закрыла пелена слез. Ему казалось он ослеп, ослеп навсегда. Мафиози протянул руку к небу и тихо прошептал: –Небо напоминает мне о тебе, Тигренок...