«Я пойду с тобой, брат»

      Тор со злобным рыком вскочил на ноги и в один миг оказался рядом с Локи. Тот дёрнулся назад от неожиданности, несмотря на то, что Тор не мог причинить его проекции вреда. Лицо брата, перекошенное от еле сдерживаемой ярости, руки, до дрожи сжатые в кулаки и вздымающаяся от резкого дыхания грудь пугали и одновременно восхищали Локи, как бы он не прятал это чувство от себя и от остальных. Ранее, в таком далёком сейчас детстве, его гнев был направлен на тех, кто пытался причинить Локи вред. Тор всегда был его защитником, надёжной спиной, которой он его прикрывал и которую защищал сам Локи во время многочисленных боёв.       Тор никогда не давал Локи в обиду. Как же всё изменилось...       — Так ты собираешься трусливо сдаться?! — вскричал Тор, ударив кулаком по стене в нескольких сантиметрах от лица Локи. Трикстер вздрогнул, но не отвёл взгляда от голубых глаз. — Наш отец!.. Наша мать! Они отдали жизни за будущее Асгарда! И ты говоришь забыть об этом?! Остаться на планете-помойке, пока Хела уничтожает наш дом?!       — Асгард не мой дом! — неожиданно поддался вперёд Локи. — И никогда им не был! И Один не мой отец. А Фригга... она умерла за тебя.       Тор поражённо замолчал.       — Хела... твоя сестра, она не уничтожит Асгард, — немного прикрыв глаза и успокоившись, продолжал Локи, — её цель — завоевание остальных миров. Асгард она использует в качестве оружия и подпитки своей силы.       — А... — Тор приоткрыл рот, чтобы спросить, но Локи тут же перебил его:       — А жизнь асов зависит исключительно от них. Будут ли они подчиняться Хеле или нет. Если же кто-нибудь пойдёт ей наперекор... ему не жить. И ты хочешь умереть? — Локи снова поднял глаза на молчавшего Тора.       — Я готов, если придётся, — твёрдо и без сомнений сказал Тор, нахмурив светлые брови. Он всегда так делал, когда шёл в бой, когда говорил солдатам речь, когда чего-то не понимал и теперь всё чаще, когда видел Локи. — Я спасу Асгард от Хелы. Это мой долг не только, как его законного царя, но и как аса. Либо я выиграю, либо погибну, пытаясь.       Локи раздражённо стиснул зубы:       — Зачем?! Какое тебе до этого дело?! Если так не терпится сдохнуть, то вот твой шанс, на этой арене в роли гладиатора!       — С каких пор ты так печёшься о моей смерти?! — взревел Тор, впечатав второй кулак по другую сторону от Локи.       — С тех самых, как ты стал так безрассудно к ней стремиться! Я думал, поход в Йотунхейм и изгнание научат тебя хоть чему-то, но ты снова полез в самое пекло, когда отправился за Малекитом и Эфиром. Мне пришлось там умереть! Но, как я вижу, ты до сих пор так ничему и не научился.       — Чему я должен научиться?! — ещё больше рассвирепел Тор, — что все дорогие мне люди страдают, когда я ничего не предпринимаю и страдают ещё больше, когда я пытаюсь их спасти?! Спасибо, это я заметил уже давно! Но я не могу оставить Асгард и все остальные миры Хеле. Пока ещё есть время, пока у нас есть шанс, мы должны действовать!       Тор резко замолчал и теперь между ними слышалось только его хриплое дыхание. Локи не отвечал, опустив голову. Тор наконец опустил руки и сделал шаг назад.       — Ну? Скажешь что-нибудь? Или аргументы кончились? Раз так, то я сам...       — Я боюсь. — Тихо сказал Локи, но Тора оглушили эти слова.       — Что?       — Что слышал, — огрызнулся Локи, но тут же снова затих. — Я боюсь, что ты... что ты умрёшь. Раньше тебе как-то удавалось избегать ворот Вальхаллы. Но сейчас не тот случай. И если ты погибнешь, то я... я не знаю, что буду дальше делать. Без тебя...       — Локи.       — Мне останется только и дальше влачить свою жизнь на Сакааре, бесконечно веселясь, напиваясь, наблюдая за боями на потеху публике, чтобы когда-нибудь здесь и закончить своё жалкое существование где-нибудь в груде мусора...       — Локи.       — Или когда-нибудь самому выйти на арену и приложиться об чей-нибудь кулак. А что, быстро и почти безболезненно...       — Локи!       Тор подошёл вперёд, встав с Локи лицом к лицу. Глаза у громовержца были светлые и очень голубые. Иногда казалось, что они светятся, как драгоценный камень. Они никогда не обманывали, никогда не притворялись и ничего не скрывали. Посмотрев в них, Локи всегда видел только искренность и честность.       У самого Локи же глаза тёмные и зелёные, как непроходимые заросли Железного леса. В них никогда нельзя было увидеть истинное положение вещей, и редко кто мог понять, о чём Локи думает, какие шутки или пакости намечает, какие планы вынашивает и что чувствует. Но Тор... он понимал. Ему всегда удавалось рассмотреть правду из-за тех зарослей лжи, которые Локи так старательно возводил. И вот даже сейчас, Тор рушит все преграды, как делал всегда и с врагами в битвах и с Локи в спорах.       — Я не оставлю тебя, если ты пойдёшь со мной, — сказал Тор.       — Да, и если умру там вместе с тобой, — с натяжкой усмехнулся Локи.       Тор нахмурился. Локи на секунду задумался, что так у него скоро появятся морщины. Раньше он то и делал, что ослепительно всем улыбался... и чаще всего эта улыбка предназначалась именно Локи. Теперь же ему остаётся о ней только мечтать. Испытания, через которые Тор прошёл, сделали его сильнее и мудрее. А вместе с тем, пришло чёткое осознание того, насколько он погряз в своих эгоистичных желаниях и как сильно блеск трона слепил ему глаза. Тор изменился. И Локи не понимал, почему оказался настолько не готов к этим переменам. Будучи богом обмана, лжецом и притворщиком, он не замечал собственных преображений. Изменения внешности и образа стало его основной деятельностью. Но Тор... он всегда был одинаковым, как многолетний дуб, цветущий на одном и том же месте многие века. Большой и не сдвигаемый, укрытие для всех, защита от сильного ветра и непрекращающегося ливня. Сейчас же будто почти все ветки у дуба обломились и сам он накренился под тяжестью судьбы. И Локи, который самолично оторвал все ветки, высушил корни и порубил кору, стоял сейчас подле него, тщетно внутри себя надеясь на очередное прощение. Как всегда и было. Ведь Тор всегда его прощал, на каждую шалость добродушно мотал головой, клал большую и сильную руку на угловатое плечо и широко улыбался... всегда... но не сейчас. Сейчас он качает головой не добродушно, а разочаровано, руки уже не тянутся поддержать, похлопать по спине, провести нежно по боку и даже глаза больше не улыбаются ему. Тор смирился с тем, кем стал его брат. Локи — нет.       — Локи, я знаю тебя. Мы вместе росли в Асгарде, играли на его улицах, сражались за него на поле боя. Как бы сильно ты это не отрицал, но он всё ещё остаётся твоим домом. Иначе бы ты ушёл ещё после победы над Малекитом, а не завоевал обманом власть. Это... тоже любовь, в каком-то роде.       — К чему? К куску земли, каких во всей вселенной бессчётное количество?       — Асгард не просто кусок земли, Локи. Он мой дом. Твой дом. Дом для всех асов и защита для всех миров на ветвях Иггдрасиля.       — Пустые сентименты. Как раз в твоём духе, — отмахнулся Локи.       — Я... всё ещё хочу верить, что ты остался мне братом. — Признался Тор, не обращая внимания на слова Локи, который смотрел теперь не на Тора, а куда-то в грязную, исписанную непонятными символами, стену. — Может, моя вера напрасна...       — Нет. — встрепенулся Локи, но тут же снова отвернул голову в сторону, будто бы смущаясь своих нежеланных слов.       Тор тоже опустил взгляд на свои руки. Большие и сильные. И очень тёплые. Совсем не такие, как у Локи. У него кожа была бледная и нежная с длинными, истинно аристократичными пальцами, и ладонями без единой мозоли. И даже в самый жаркий и солнечный день руки оставались холодными. Локи всегда был таким: бледным, аристократичным и холодным. И нежным — с Тором, иногда. В моменты уединения и какой-то лишь их особенной братской связи.       — Раз так, то докажи это. Отправься со мной в Асгард. Помоги сбежать. Будь снова мне братом.       Локи молчал, обдумывая его слова. Он не мог отпускать его одного на верную смерть. Прям как тогда, в детстве, когда Тору неимоверно сильно захотелось посмотреть в живую на пузатого чибиса, огромного, злого и тупого животного. Тогда он сказал: "Я иду либо с тобой, либо без тебя". И Локи пошёл с ним. Плечом к плечу. Чтобы защитить. Правда, тогда именно Локи оказался в опасности и Тор, воинственно вскочив на чибиса, спас его. Что... что если и в этот раз Тор встанет на его защиту и погибнет? Точно так же, как Локи в Свартальхейме. Только тогда он разыграл свою смерть, избежав изгнания и, вроде как, разбив Тору сердце. Локи казалось, что ему самому уже разбивать нечего. Но при взгляде на Тора и при мыслях о том, что эти бесконечно голубые и добрые глаза в один момент могут потухнуть, загорелая кожа покрыться серыми пятнами смерти, а сильные родные руки никогда больше не похлопать по плечу, не сжать шею с щекой в ободряющем жесте, сердце у Локи неожиданно для него самого начиналось биться сильнее, словно загнанный в клетку зверь. Если Тор отправится без него, то Локи может даже не узнать о его смерти. Не попытаться хоть как-то помочь. Не быть рядом.       Локи упрямо сжал губы и поднял решительный взгляд на Тора.       — Так тому и быть. Я пойду с тобой, брат. Видимо, нам придётся умереть вместе, как мы раньше и мечтали.       Тор с нечитаемым выражением лица смотрел Локи в глаза и пытался найти там ответ, лжёт ли его брат сейчас или нет. Но находил лишь слепую уверенность в своих словах. Что ж... видимо действительно, так тому и быть.       Тор улыбнулся Локи. Как будто говоря "Я доверяю тебе, брат", "Я верю в тебя", "Я верю в нас".       И Локи улыбнулся тоже, впервые за многое время без притворства, без скрытого смысла, не усмехаясь и не ехидничая. Улыбнулся так же, как и много веков назад, когда между ними не было стены из лжи и предательства. Как и Тор когда-то улыбался ему.