***
А время шло, и к Рождеству у них уже и до интима дело дошло: Гарри давно засматривался на Северуса, а уж продемонстрировать ему свою заинтересованность, когда он волею судьбы оказался настолько близко — сам Мерлин велел. Снейп не стал отказываться от того, что само шло в руки — ведь при подобном раскладе личная жизнь у него (у Поттера тоже, если задуматься) вряд ли могла получиться с кем-то другим. К тому же и магический резонанс не следовало отметать — фолиант, найденный в тайнике Альбуса, обещал нечто фееричное, что больше никогда и ни с кем не повторится: совместимость у них была весьма высока, оттого и сплелись их магии самостоятельно, пока они валялись в отключке после сражения, едва не стоившего им жизни. И вытянули они друг друга, а вовсе не колдомедики, что бы они там себе по этому поводу ни думали. Они уже связаны — что подтвердила их попытка жить порознь после выписки из Мунго. Впрочем, то были лишь предположения, пусть и основанные на информации из древней книги, но они так и остались бы лишь догадками и предположениями, если бы не портрет Дамблдора и его книга. Снейп, честно сказать, пока не определился, что он может рассказать Поттеру, а о чём стоит умолчать, но терпеть и дальше, делая вид, что он не замечает намёков Гарри на близость, которому, судя по всему, было уже невмочь… Он не горел желанием связывать себя с мальчишкой, но все обстоятельства сложились так, что у него не оставалось выбора. И всё равно — он около месяца пытался прикинуть, чем эта связь будет для них чревата — для них обоих. Однако, если задуматься — деваться все равно некуда, да и привязался он к парню не на шутку, так что итог будет один и тот же. «Почему бы и не сегодня? Будет ему подарок, а то уже, поди, мозоли натёр — за четыре-то с лишним месяца. Всё равно ведь уже я всё решил, так почему не сейчас, собственно?» — определился Снейп, стягивая с практически обнажённого парня его последнюю защиту в лице полотенца — маленький провокатор довел его уже почти до ручки. Ответный порыв парня, сдирающего с него одежду, слегка озадачил — своим энтузиазмом, конечно, но так же позволил предположить, что скорбных завываний о поруганной невинности удастся избежать. — Тише, мальчик, тише, не торопись так — я не хочу сделать тебе больно или как-либо навредить. Обещаю, ты получишь свою долю удовольствия. Первый раз не должен оставить после себя неприятного впечатления, так что ляг, расслабься и получай удовольствие. Акцио смазка! — и баночка легла ему в поставленную руку. — Наслаждайся, — глубокий поцелуй не дал возможности как-то прокомментировать это указание (учитель всегда учитель, да, Северус?), и Гарри оставалось лишь подчиниться. Что он и сделал — а что ему ещё оставалось? Впрочем, Снейп и здесь оказался на высоте, так что жаловаться Поттеру было не на что. Он и не думал — он впервые за долгое время был совершенно, абсолютно счастлив.***
И вот уже почти четыре года они вместе как пара, но… Всегда есть какое-то «НО», не так ли? Периодически Снейпа накрывает, и в него как будто вселяется кто-то другой. И тогда для Поттера начинается «весёлая» ночка: ремни или верёвки, хотя пару раз были и наручники, и даже цепи (и где только он их умудрился выкопать, в таком отличном состоянии?); зажимы и утяжелители всех видов и размеров; неисчислимое количество приспособлений для порки: паддлы, флоггеры, стеки, плети, хлысты, кнуты; поистине безграничный ассортимент плагов и дилдо, а также масса колец-ограничителей. Единственное, чего не было — это кляпов: Снейп желал слышать крики Поттера, все — от начала и до конца. «Пожалуйста! Пожалуйста! Пожалуйста!!!» — это он готов был слушать бесконечно, как песнь сирены. И пусть Гарри ненавидел боль и унижения — но он бесконечно любил Снейпа. Он видел, как терзается его Север после подобных ночей, после всего того, что его тёмная половина творит с ним. И он старался скрывать сам факт случившегося, если Снейп не оставлял его связанным на ночь: лечебные зелья, мази и заклинания были ему в помощь. Он даже завёл себе парочку амулетов, помогающих справиться с последствиями отравления зельями — да, Снейп мог его «побаловать» при случае афродизиаком или увеличивающим чувствительность зельем. Но если вдруг у тёмного было плохое настроение — Гарри ожидали пыточные зелья. Кипящей Крови, например, или его противоположность — Оледенения. И как-то так вышло, что последние пару лет тёмный был нечастым гостем, да и зверствовал он не сильно, так что Гарри удавалось скрывать его визиты — ведь он видел, как сильно его любимый переживал после каждого раза. Но сегодня тёмный был просто в бешенстве, хотя кто и чем смог так раздраконить всегда такого уравновешенного Снейпа — осталось загадкой. Впрочем, времени на размышления Поттеру не дали — Снейп с порога запустил в него заклинанием, заставляя упасть ниц и замереть в позе подчинения. — Как встречаешь хозяина, щенок?! На пол! Там твоё место! Поттер промолчал, зная, что любое его слово лишь раззадорит тёмного. Плавали — знаем. — Что ты там зубами скрипишь? Недоволен? Не нравится? А вот мне нравится! Давай, поприветствуй хозяина как подобает — лижи! — и ткнул любовнику в лицо ногой прямо в уличном ботинке. — Ну! Я жду! Гарри молчал, не шевелясь и не поднимая глаз. — Ах вот ты как? — Снейп предвкушающе облизнулся. — Ладно, тогда поиграем! — И в его руке завибрировала огненная плеть, рассыпая искры на каменные плиты пола.***
Он пришел в себя и с недоумением огляделся, пытаясь понять, где он и что происходит — было темно, и тяжелый, какой-то вязкий воздух не давал вздохнуть полной грудью. — Люмос! — и его магия как будто замешкалась, не торопясь выполнять его желание увидеть окружающее. — Что за?.. — голос его оборвался, стоило лишь ему увидеть, что все вокруг покрыто кровью, и эта кровь принадлежит не ему — на нем не было ни царапинки. Зато Гарри… Он бросился к распятому на стене окровавленному телу, протянул было к нему руку, но упал на колени перед своим любимым мальчиком и завыл. Убил, Мерлин, я убил его! Замучал, забил до смерти… Сволочь, какая же ты сволочь эгоистичная! Давно надо было пойти к мозгоправам — хоть в Мунго, хоть в Гильдию, не важно, и плевать на репутацию! Зато Гарри остался бы жив. За что?! Мерлин, за что можно ТАКОЕ сотворить с живым человеком? Особенно с тем, кто тебя любит и не сопротивляется. И кого любишь ты — признай это хоть сейчас, когда твоё яростное сопротивление этой любви убило в итоге её объект. Только секс, только похоть, только животная страсть, никаких чувств, да, Снейп? Вот и получи теперь результат этой страсти — истерзанное тело единственного в мире человека, который любил тебя. Плевать, что он — национальное достояние магической Англии, победитель Тёмного Лорда, Мальчик-Который-Выжил-Дважды. Плевать, что его фамилия Поттер, что его отец — тот самый Джеймс, который доставил тебе столько проблем в прошлом, что его мать — предавшая твоё доверие бывшая подруга детства, его крёстный — тот самый Сириус Блэк, подставивший тебя под клыки и когти оборотня, на всё плевать! Важно лишь то, что он — твой любимый человек, ради которого ты готов был на всё, даже умереть. Но ты (именно ты сам, не надо тут кивать на тёмного) оказался не готов признать эту любовь — и этим отрицанием убил его. Доволен теперь? Ведь сейчас некому будет тебя злить, заглядывая не в глаза — а прямо в душу. Не с кем засыпать вечерами и просыпаться по утрам, молчать у камина и смотреть на языки пламени, спорить в библиотеке о вызывающих разногласия местах в старинных фолиантах, толкаться у зеркала в ванной для более точного наложения Бреющих чар и пытаться выхватить друг у друга из-под носа последний кусочек шоколадного торта — ничего этого больше не будет! НИ-ЧЕ-ГО. И никогда. Ты это понимаешь, Снейп? НИ-КОГ-ДА. Никто и никогда больше не потревожит твою душу и сердце, если считать, что они у тебя все же имеются. Хотя нет — имелись. Сейчас их больше нет — они умерли вместе с этим мальчиком. Которого ты, идиот, так и не подумал снять со стены, между прочим! А теперь ты будешь развлекаться с дементорами — и это при условии, что тебя не приговорят к Поцелую. Впрочем, вряд ли ты дотянешь до тюрьмы — скорее всего, ты сдохнешь раньше. Признайся, ведь тебе хочется прямо здесь, не отходя от своего мертвого возлюбленного, заавадиться? И лишь только соображение о том, в каком неприглядном состоянии сейчас находится Герой, останавливает тебя от воплощения этой задумки. Оно, да ещё и мысль о том, что Гарри ты терзал всю ночь — вон, кровь ещё не запеклась окончательно, а ты хочешь легко отделаться? Э-э, нет, так дело не пойдёт. Вряд ли, конечно, ты найдешь того, кто согласится так же тебя замучать, как ты это проделал, но кто тебе может помешать выбрать пару зелий из своего арсенала? Решено, так и сделаю, а сейчас надо позаботиться о Гарри. Он снял заклинания, удерживающие окровавленное тело на стене, и очень осторожно переместил его в горизонтальное положение. Увидев, во что превратилось лицо Гарри и его тело спереди, он задохнулся от ужаса: порезы чередовались с вздутыми рубцами от ударов хлыстом и ожогами от огненной магической плети и… участками содранной кожи. Впрочем, вскрытая грудная клетка с торчащими из нее обломками ребер затмевала все остальное. «Кровавый орел», — как-то отстраненно отметил он, — хорошо, хоть незавершённый, иначе… Мерлин, я просто монстр! Какое там «хорошо»? Да меня убить мало за такое! Не желая причинить ещё хоть крупицу боли, поднял тело Мобиликорпусом и направился в ванную. Агуаменти, Бойлио — палочка будто самостоятельно наполнила ванну водой и подогрела её, без малейшего участия разума. Потом он добавил Заживляющее зелье — зачем? Да машинально как-то, рефлекс сработал, видимо, ведь травмы для Поттера были обычным делом: квиддич — занятие весьма и весьма травмоопасное. Очень медленно и аккуратно (руки начали трястись — пошла реакция) он опустил тело в воду, привычно уложив голову на подушечку на бортике, придерживая тело под лопатки и следя, чтобы вода не затекала в рану на груди. И тут — его как ударило молнией — стон! Еле слышный, чуть громче вздоха, едва слышимый за хриплым дыханием самого Снейпа — но несомненно стон. Живой! Всевышний, спасибо тебе, живой! Всю оставшуюся жизнь я не устану благодарить Тебя за то, что ты сохранил ему жизнь. — Сейчас, мой дорогой, сейчас, любимый, потерпи чуть-чуть, я все исправлю. Акцио, аптечка! Так, Болеутоляющее с Костеростом сочетать нельзя, так что оно будет позже. Для анестезии можно взять Сон-Без-Сновидений, так… Еще Кроветворное и Мышечный Релаксант! Больше пока ничего нельзя. Спи, мой хороший, я всё сделаю, отдыхай, всё хорошо, не бойся. Больше я не причиню тебе боли, никогда. Клянусь!****
Через 3 дня. Сквозь ровный гул в ушах, перемежаемый размеренными ударами, до него доносятся слова: — Гарри! Ты меня слышишь? Где особенно болит, можешь показать? — М-м… — сказать ничего не получилось. — Хороший мой, родной, очнулся! — С-с… Сев-ве... — пересохшее горло с трудом выдавало звуки. — Да, дорогой. Пить хочешь? — Х-хоч-чу… — Сейчас, Гарри, сейчас, только не спеши, хорошо? Так, вот, давай по глоточку, не спеша… — в губы была вложена трубочка. — Молодец! А сейчас я тебя продиагностирую, не двигайся. — Я… мне надо… это… — Не шевелись, и для этого есть заклинание, — неразборчивое бормотание, взмах палочкой — и дело сделано. — Что-то ещё беспокоит? — М-м… Не знаю… Не могу… — Определиться точно не можешь? Ладно, тогда диагностика. Не шевелись пока, хорошо? Диагносто максима! — и вылетевший из палочки луч окутывает его серебристым облаком. Но глаза закрываются сами собой, и результатов Гарри уже не видит. Спа-а-ать…***
В столовой спустя три недели. Гарри уже здоров и энергичен, как и прежде. — Северус, ну что с тобой? Ты сам на себя не похож. Все же хорошо, ну чего ты, а? — в глазах своего наваждения Снейп видит обиду и непонимание — он спит до сих пор на кушетке, трансфигурированной в тот страшный день, оставив в распоряжение Поттера кровать. (И вот ведь что странно — он никогда не был силен в Трансфигурации, но тут сотворил такое, что держится намертво и даже и не думает возвращаться к изначальному состоянию.) Он даже дотронуться до Гарри боится — а вдруг приступ повторится? И каждую ночь он просыпается от кошмара, в котором Гарри всё-таки умирает, растерзанный им собственноручно или убитый заклинанием. А потом сидит на той самой кушетке и ждёт рассвета, будучи не в силах отвести глаза от спокойно спящего рядом парня. — Все в порядке, — привычно отвечает он. А в ответ слышит неожиданное: — Северус, давай поженимся. Я тебя люблю, ты меня тоже — ну давай, а? Сколько уже можно откладывать и проверять? — Хочешь слышать о том, что я тебя люблю? Я буду говорить тебе это каждый день, столько раз, сколько тебе это нужно. Хочешь надеть мне брачный браслет? Да я на ошейник с шипами скорее соглашусь — я ведь опасен, Гарри… — Северус сжимает кулаки — нелегко отказываться от мечты. — Вдруг меня опять накроет? — Ты… не хочешь?.. — Гарри опускает глаза, явно расстроенный услышанным. — Да нет, что ты! Конечно, я хотел бы стать твоим мужем — но сейчас я и мечтать боюсь о подобном счастье. После того, что я сотворил с тобой… — Снейп каменеет, заново переживая те минуты, когда он думал, что Гарри мертв. — Как ты мог простить мне то, что я с тобой сделал? Как?! Не понимаю… — Сколько раз я ещё должен сказать тебе, чтобы ты наконец мне поверил? Я вернулся с того света, чтобы быть с тобой вместе — это я говорил несчетное количество раз, начиная с мая девяносто восьмого. Ты же услышал меня, потому и вышел из комы. Тогда ты не сомневался во мне и моих чувствах, Северус, но почему же после ты изменил своё мнение? — Что?! Я… Я не помню этого… Не знаю… — Снейп растерялся — он ничего подобного не помнил, даже близко. — А пойдём-ка мы к гоблинам, м? Вот уж кто не станет болтать, даже если и не сможет ничем помочь, — поспешил его успокоить Гарри. — Заодно и поженимся. — Ты… Ты все-таки хочешь?.. — Северус не находил слов. — Конечно! — его сумасшедший возлюбленный не колебался ни секунды. — Стать твоим навсегда, и чтобы ты был моим — навечно. В этой и следующих жизнях — никогда больше я тебя не отпущу, и не проси. — Ты сошел с ума! — помолчав пару минут, он продолжает. — Прости… — с видимым усилием выдыхает Снейп, — но я не… Гарри нахмурился — ему явно не нравится такое начало, но только он открыл рот, чтобы начать возражать, как Снейп, подняв руку и тем самым прося его помолчать, продолжил: — …Я не могу от тебя отказаться, прости меня за это. Только не после того, как уже потерял — еще одного раза я не вынесу. Я согласен. Поттер бросается ему на шею — с радостным воплем: — К гоблинам, скорее! — Но с условием, — притормозил торопыгу Снейп, — что они подберут такой вариант брака, при котором я не смогу причинить тебе вреда. — Как скажешь, Сев, как скажешь! — никогда и никому не спускавший попыток — даже Поттеру — уменьшить свое имя Снейп не обратил на это ни малейшего внимания.***
Не особо надеявшемуся на то, что хоть кто-то сможет пролить свет на странную — даже для магического мира странную — историю его раздвоения личности, Снейпу вышеупомянутые гоблины преподнесли сюрприз. Загадка была разгадана. И ответ крылся в его родословной: как выяснилось, отказ Снейпа принимать род Принц под свою руку никоим образом не сказался на его принадлежности, и когда он обзавёлся постоянным партнёром — это сработало как спусковой механизм. Оказалось, что это было испытание родовой магии Принцев: пересилит ли любовь избранника ненависть и боль? (По личному мнению Снейпа, это не испытание, а проклятие — стоит только вспомнить, что он почувствовал, когда увидел истерзанное тело Гарри… А что довелось пережить самому Поттеру за эти годы? К Мордреду такие испытания! К дьяволу этих ненормальных Принцев, гори они все в геенне огненной за то, что пришлось перенести его мальчику!) Недаром Принцев больше нет — таких отчаянных безумцев, как Поттер, готовых умереть от руки возлюбленного, но доказать свою искренность, поди ещё найди! Такая любовь, такая преданность не могут остаться без награды — и теперь Северус точно знает, что нужно его мальчику. Знает — и с радостью отдаст: ведь его, Снейпа, чёрное сердце и так принадлежит ему, этому сказочному, нереальному существу с колдовскими зелеными глазами. — Северус, ты не забыл? Ты обещал! — это Поттер вылез — когда он мог промолчать? Но не это важно, а то, что он действительно обещал и намерен выполнить обещанное. — Хочешь иметь право называть меня мужем — пожалуйста! Но о главном условии ты помнишь, надеюсь? — для порядка уточнил Северус. — Ты имеешь ввиду?.. — Гарри не договорил, предоставляя ему возможность озвучить самостоятельно недосказанное. — Именно. Уважаемые хранители золота, я хочу подобрать такой вариант брачной связи, при которой я не смогу навредить супругу, — обратился Снейп к гоблинам. — Вот как? — те запереглядывались и, кажется, разулыбались — впрочем, о их мимике сложно судить неопытному человеку, а Снейп был именно таким. — Что заставляет вас думать, что испытание может повториться? — Ничего. Но до поры я считал себя не способным на подобное зверство, однако же был неправ, как оказалось. Во избежание рецидива — скажем так. — Мистер Поттер, что вы скажете? — видимо, по протоколу было положено уточнить и у второго брачующегося. — Как захочет Северус — так и сделаем, — уверенно заявил тот. — Но у меня тоже есть условие: брак должен быть нерасторжим. А если найдётся вариант со связью после перерождения — вообще отлично! И все же Поттер умел удивлять — те же гоблины глаза выпучили так, что стали напоминать эльфов. — Вот как? — старший из гоблинов задумчиво посмотрел на Поттера, потом на Снейпа. — Что ж, это вполне реально. Единственный нюанс, мистер Снейп, заключается в том, что при текущем положении вещей вы не сможете заключить равный брак — мистер Поттер признан наследником двух родов, да и магически он посильнее вас будет. Для обретения равновесия я бы рекомендовал вам принять род Принц под свою руку — магия рода явно благоволит вам. — В гробу я видел такое благоволение! — Взорвался Снейп, никогда, в общем-то, и не отличавшийся спокойным нравом. — Эта магия едва не заставила меня убить его — и я не хочу иметь с ней ничего общего! — Северус, подожди, — взяв его за руку, перебил его возмущение Поттер, — я, кажется, понял, что имеет ввиду уважаемый… — Гроххмуршар, — понятливо вставил самый младший гоблин из присутствующих. — …Гроххмуршар, спасибо за помощь, — Гарри благодарно кивнул и продолжил: — Вы имеете ввиду, что магия рода исподволь воздействует на Северуса, тем самым привлекая его внимание? Вот она, сила, только руку протяни и возьми — и она твоя. Так? — В общих чертах — да, — согласился Гроххмуршар, с тенью уважения глядя на юного мага, — вы правы, мистер Поттер. Отречение вам не поможет, — это уже адресовалось Снейпу, — а выжигание крови — ритуал очень сложный и опасный, его в основном применяли к детям, вводя в род бастардов, к тому же он запрещён как темномагический. В вашем случае вероятность летального исхода — стопроцентная. Я бы не рекомендовал, причем категорически, уж простите, если лезу куда не звали. — Северус! — В глазах Гарри Снейп увидел даже не панику — дикий ужас. — Даже не думай об этом! Ты не можешь меня бросить, ты же обещал. — Мы вас оставим — обсудите пока все, подумайте… — и гоблины тенями выскользнули из кабинета, оставляя магов наедине. — Позовете, когда сделаете выбор, мы будем неподалеку. — Северус, пожалуйста! — Чего ты просишь, Гарри? — мягко спросил разволновавшегося любовника Снейп. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? — Не оставляй меня! — Даже и не думал, успокойся. — Но ты хотел… — Отречься от рода? Да, и сейчас хочу. Это из-за родовой магии я был чудовищем, пытающим тебя на излом. Поверь — повторения я не переживу. Потому и хочу избавиться от любого возможного ее влияния, разве ты этого не понимаешь? — он удивленно смотрел на Поттера — неужели он не замечает очевидного? Как оказалось, очевидного не замечал именно он, а не Поттер, что тот не замедлил ему доказать: — Северус, ты не можешь отказаться от рода — ты уже принадлежишь Принцам, пусть ты и отказываешься это признавать. В тот день, когда ты назвал себя Принцем-Полукровкой, всё было решено окончательно. — Но как? Почему? — Снейп решительно не понимал, как его детская глупость могла повлиять на подобное. — Очень просто, Северус. Других наследников ни у твоего деда, ни у его брата не было, и когда ты сам, своей рукой написал «Принц-Полукровка», подразумевая именно что принадлежность роду… Магии этого оказалось достаточно — она причислила тебя к членам рода. Всё, обратного пути нет и быть не может. — Почему? — Не то, чтобы Снейп так уж стремился настоять на своём, но тут уже стало интересно узнать, какой информацией располагает Гарри. — Потому что магия — она не в крови, как можно было бы предположить. Она заключена в магическом ядре волшебника, и никакое выжигание крови тут уже не поможет. — А… — А дети, как ты, вероятно, хотел заметить, в раннем детстве ещё не имеют сформировавшегося магического ядра — оно пластично, в силу чего и становится возможна его трансформация под заданный образец. — Что ты имеешь ввиду? — Вот тут Снейп действительно не совсем понял. — Ну смотри, вот ядро взрослого мага — оно имеет определённые склонности, что фиксировано и не подлежит изменению, — Гарри вызывает иллюзию, демонстрируя на ней, как отведённые в сторону нити возвращаются на место, стоит лишь перестать их фиксировать. — А вот ядро ребёнка — на нем можно играть, в определённых рамках, конечно, но можно, — ещё одна иллюзия, подтверждающая его слова. — Очень интересно, конечно, а откуда ты всё это знаешь? — Архивы Поттеров и Блэков изучил, пока готовился к принятию наследств, — спокойно ответил Гарри. — Мне было нужно выучить оба Кодекса, но там были непонятные места, и я не рискнул оставлять пробелы в столь важных понятиях. — Потрясающе! — Северус был искренне восхищён как объёмом проделанной работы, так и познаниями партнёра. — Но… Как же мне быть? — А что не так? — Поттер удивился. — Ты принимаешь род, мы заключаем брак и живём долго и счастливо. — А наследники? — Снейп понимал, что если он станет Лордом — то будет обязан обеспечить Род как минимум одним наследником. — А что наследники — найдём подходящих деток и введём их в Род. Или можем воспользоваться наработками магглов и организовать себе кровных малышей. — Он поймал недоумевающий взгляд и пояснил: — Суррогатное материнство, Северус, всё достаточно просто. Выглядела обрисованная Поттером картина и впрямь довольно оптимистичной, и если всё было реально воплотить — он согласен. На всё, что только ему захочет предложить его Гарри. — У тебя есть чем доказать свои рассуждения, не так ли? — В положительном ответе он не сомневался. — Конечно. Я не сомневался, что ты спросишь, — улыбнулся ему успокоенный Поттер. — Дома покажу мои выписки, фолианты до свадьбы тебе не покажут ничего — родовые, сам понимаешь, так что придется поверить мне на слово. Но я консультировался со специалистами по Кровной Магии в Европе, ты не думай! Это не просто мои фантазии на почве старых сказок, все более чем серьезно и реально. Хм, а жизнь-то, похоже, налаживается, а? Быть может, Альбус был прав, и после сорока всё только начинается? Опыт есть, денег достаточно, долги розданы, обязательства закрыты — свобода! «Куда хочу — туда лечу!» Так, кажется, говаривал когда-то давно Эйвери, страстный любитель метел и полетов. Или это был Долохов, такой же фанатик этих пыточных устройств? Ай, да какая разница, в принципе, ведь главное — смысл. Который заключается именно в том, что сейчас он волен выбирать — что, как, когда, где и с кем. Это его и только его жизнь, и только ему решать, какой она будет! А Гарри… Да, он требует немало, но и в ответ даёт не меньше, надо признать честно. А поскольку он уже не представляет для себя жизни без этого зеленоглазого чертенка (п/а: столько лет заботиться о нем, спасать из передряг и всё такое — уже в подкорку впечаталось, намертво причем), то ему, великому и ужасному бывшему Ужасу подземелий Хогвартса, не остаётся ничего иного, кроме как принять предложение неугомонного Героя. И жить с ним долго и счастливо — в этом он уже не сомневался. И все у них будет — и семья, и дети, и внуки. Эх, чего уж там, он и на собаку согласен — Гарри давно намекал. И детям полезно с животиной возиться, опять же, так что пусть будет, ладно. — Гарри… — Да, Северус? Ты… согласен? — а в глазах его просто утонуть можно. Да ты и утонул уже давно, себе-то можно не врать. И совершенно безнадежно, потому что всплывать не хочется даже. А зачем, если он и там чувствует себя замечательно? — Да. Я согласен. Сияние изумрудных глаз согрело сердце и осветило кабинет, затмевая огни факелов на стенах. Северус улыбнулся в ответ — глядя на лучащегося счастьем Гарри, он не мог и дальше строить обычную для него мрачную мину. — Ур-ра-а! — вихрем пронесся и повис на шее зеленоглазый ураганчик. — Мы женимся! Так, где там гоблины? — Он открыл дверь и выглянул в коридор. — Господа, мы все решили. Где там поверенный рода Принц? Пригласите его, будьте так любезны — мой жених будет вступать в права наследования. А потом — помолвка! КОНЕЦ.