pillow

прохладная осенняя ночь. в общежитии парней уже давно всё стихло. даже неугомонный уджин, которому только в радость сделать лишний круг вокруг их дома, или же сотворить какую-нибудь чушь с напарником по розовым пижамам. всё давно стихло, только один гуанлинь не мог уснуть. его тревожила сегодняшняя ссора с джихуном. поссорились, конечно же, из-за мелочи, такое часто бывало. парни сразу же мирились и после шли восвояси, но сейчас всё по-другому. джихун игнорировал его целый день, не обращал никакого внимания, даже взгляда ни разу не кинул. из-за этого линю становилось очень грустно, настолько грустно, что на душе кошки начинали скрести. - я должен во всём разобраться, - младший встал с кровати и тихо, почти как кошка, начал идти к кровати старшего. судьба не преподносит ничего просто так, вот поэтому и подушку под ногами гуанлиня она решила преподнести не просто так. из-за которой, кстати, линь споткнулся и летит, а не идёт тихо, на своих двух как планировал, к кровати любимого джихуна. - хоть бы не ударил, хоть бы не ударил, - как молитву начал произносить младший, в надежде на то что старший не проснётся, и продолжит видеть свои сны. - господи, спасибо, - выдохнул линь и расслабился, но расслабляться пока рано. не думаю, что он сможет как-то объяснить, каким образом он оказался в кровати джихуна, да ещё и сверху. из-за того, что сегодня они остались одни в комнате это будет сделать вдвойне проблематично. джэхван и минхён улетели в японию якобы по-делу, эх голубки. уджин, на удивление, решил остаться в комнате онгниелей и мамочки джисона, никак особо не аргументрируя это. поэтому бедному парнишке остаётся полагаться только на себя. - ах, гуанлинь, серьёзно. почему всё так сложно? - внезапно пакджи начал ворочиться под линем и говорить что-то невнятное во сне, тем самым вызывая у парнишки сверху шквал эмоций, - я бы извинился, только ты такой противный. такой противный... что аж поцеловать хочется. последняя фраза была как гром среди ясного неба. думаю, джихун даже не догадывается насколько хорошо сейчас всё это слышит гуанлинь, и как сильно он краснеет. - джихун-хён, джихун-хён, - начал трясти его гуанлинь. если бы это был какой-нибудь сериал, или же фильм, то фанаты бы определённо сделали фейспалм или же кинули пару словечек на подобие "стой, не лезь! сожрёт блять!". только это далеко не сериал. это, мать твою, реальная жизнь, в которой всё намного сложнее, чем в поставленных режиссёром сценах. - джихун-а~ пак резко открыл глаза. гуанлинь назвал его "джихун-а". вы даже не представляете насколько сильно мечтал старший услышать своё имя в такой интерпретации от лая. а то, постоянно это "джихун-хён сё, джихун-хён то, джихун-хён это", аж тошно. не то чтобы ему не нравилось, когда линь обращал на него внимание, просто, это бы звучало не так приятно, как джихун-а, джихуни или же...любимый. - гуанлинь?! какого чё... - гуанлинь закрыл рот джихуна рукой, дабы из-него не вылетело ещё пару ласковых. - прости, прости, прости, мне не стоило так называть тебя. я просто хотел извиниться, а тут эта подушка. я споткнулся и упал на тебя. знаю, звучит странно, но это правда джихун-хё... - начал тараторить младший, но был прерван. теперь очередь джихуна затыкать ему рот. "как жаль, что не поцелуем" - подумал гуанлинь. - всё в порядке, правда. я прощаю тебя, - джихун принял сидячие положение и слегка улыбнулся. гуанлинь на радостях принялся обнимать старшего, тиская его, как плюшевого мишку. хотя, почему как? сейчас он был похож на него, как никогда. да, сейчас похож больше, чем в костюме медведя из недавно отснятого клипа. растрепанные волосы, мягкие и розовые щёчки (гуанлинь успел их потискать, не спрашивайте когда успел), милый носик и сонные глаза, которые смотрели на линя, с добротой и...любовью? - эй, линь, ты сейчас задушишь меня, - джихуну не хотелось отпускать младшего, но в целях безопасности он бы попросил его не так сильно обнимать. ага, только произойдёт это тогда, когда линь уменьшится до размеров черепашки и станет в три раза слабей. то есть - никогда. - прости, хён, спокойной ночи, - гуанлинь собирался встать с кровати и пойти к своей, но ему помешал джихун, который крепко сжал его руку, - айщ, мне больно, хён. - извини! - пакджи отпустил гуанлиня, он ни в коем случае не хотел делать больно любимому донсену, - я просто хотел попросить тебя о кое-чём. гуанлинь наклонился к джихуну. и, господи, джихун готов взять и расцеловать лицо младшего, только вот нельзя. нельзя, и поэтому до ужаса громкий стук сердца остается не услышанным, а давление в висках становится сильней. - о чём же? - спросил удивлённо младший. он мог ожидать чего угодно от хёна, например, "принеси мне воды" или же "хей, мелкий, сгоняй за тем вкусным печеньем для любимого хёна". и вот эти вот его глазки, которые он строит младшему. после этих глазок и мило надувшихся губ, гуанлинь готов выполнить любую просьбу джихуна, хоть в монастырь уйти. но того, что скажет хун он ожидать не мог. - т-ты не мог бы со мной п-полежать? у-у меня просто бессонница, - дрожащим голосом спросил красный джихун. он зажмурил глаза в ожидании отказа и пары колких фразочек на подобие "хах, хён, ты что, мелкий что-ли? боишься, что бабайка укусит?", но вместо этого лишь почувствовал, как матрас прогибается под тяжестью второго тела. - конечно, джихун-хён, ты только ложись. завтра съёмки, тебе следует отдохнуть и набраться сил, - заключил гуанлинь и лёг рядом с хёном. - спасибо, линь. я д-думал ты откажешься, - джихун не задумываясь лёг рядом и подвинулся к гуанлиню, поскольку кровать была предназначена для одного человека и спать вдвоём "слегка" неудобно. - всегда пожалуйста, - линь широко улыбнулся, пусть этого и не было видно, но пакджи почувствовал его улыбку и тоже улыбнулся. линь не задумываясь обнял джихуна и притянул ближе к себе. теперь, голова хёна лежала на груди младшего, а ноги были переплетены с ногами старшего. было так спокойно и тихо, казалось, что даже время остановилось. джихун не мог поверить, что может так легко лежать рядом с младшим и вот так вот просто его обнимать, утыкаясь носом в его шею. хун до этого времени не мог даже представить, насколько сильно он любит своего милого и неуклюжего донсена. только вот незадача, а любит ли он его? не как друга, нет. как нечто большое. как парня? - хён, тебе жарко? у тебя лоб горячий, - гуанлинь хотел посмотреть на хёна, но его уже в который раз остановила рука джихуна. - гуанлинь, с-скажи мне...ты любишь меня? - спросил старший сжимая кулаки, до побеления костяшек. - конечно люблю, хён. что за вопросы такие глупые? - немедля выдал линь и вдобавок улыбнулся. - нет, ты не понял. не как друга. как парня. любишь меня как п-парня? - джихун поднял голову, дабы посмотреть в глаза гуанлиня. "всё, джихун, твоя станция. можешь выходить. сейчас он уйдёт от тебя, обматерит всеми матерными словами, а из не матерных сделает матерные и ими тоже обматерит. и всё, конец. ты больше никогда не сможешь общаться, как прежде, со своими любимым донсеном" - люблю, джихун-а, люблю, - сердце пакджи пропустило удар. только что джихун, можно сказать, признался в своей любви, а лай, чёрт возьми, гуанлинь ответил взаимностью. сегодня самый счастливый день в жизни джихуна! - а теперь спать, ты устал и должен отдохнуть. линь притянул хёна к себе и крепко-крепко обнял его. джихун облегчённо вздохнул, обнимая его в ответ. казалось бы, всё было настолько невозможным. гуанлинь никогда не думал, что его любовь со времён продьюса ответит ему тем же самым. точно так же думал и джихун. но всё оказалась намного проще и легче. - спокойной ночи, джихун-а. утром со всем разберёмся, - произнёс лай и поцеловал в лоб старшего, заспыпая следом за ним.